Онлайн чтение книги Владыка Демонов думает, что дети не его The devil thought the sons were not his
Владыка Демонов думает, что дети не его (Перевод завершен) Глава 28

Глава 28

Чжуо Гэ тоже знал это, поэтому он посмотрел на Чу Юя и повернулся, чтобы уйти.

"Так ты просто отпустишь его?" Сверху донесся голос Янь Лина: "Брат, он только что пытался убить тебя".

Чу Юй молчал, не зная, о чем он думает. Он отлетел назад к скале с мечом и сказал легким тоном: "Давай сначала вернемся назад".

В этот раз он отпустил Чжуо Гэ, но если будет следующий раз, он не будет снисходителен.

Янь Линь сказал: "О," и обратился к спине Чу Юя: "Брат, ты иди первым, у меня еще есть дела, я вернусь позже."

Чу Юй замер, подозревая, что Янь Линь собирается искать Чжуо Гэ, он хотел остановить его на мгновение, но потом передумал.

"Ну, возвращайся пораньше".

Янь Линь сказал с улыбкой на губах: "Хорошо".

Как и ожидал Чу Юй, Янь Линь действительно отправился на поиски Чжуо Гэ. Он остановил его в десяти километрах от обрыва, но не спросил о Чу Юй и Му Цин, а просто вышел, не сказав ни слова. Ему действительно было интересно узнать об отношениях между Чу Юем и Му Цин, но его не интересовало то, что выходило из уст Чжуо Гэ.

Чу Юй был достаточно добродушен, чтобы терпеть Чжуо Гэ в этот раз, но Янь Линь был очень злопамятен и не мог слышать, чтобы кто-то говорил что-то плохое о Чу Юй.

Нет, убить его было бы слишком дешево, но он хотел, чтобы тот умер самым мучительным способом.

Поэтому вместо того, чтобы убить Чжуо Гэ, он убил его культивацию и перерезал ему вены. В горах Нилан было полно демонических зверей, и он был пустой тратой времени. Даже демонические звери низшего уровня могли легко убить его.

"Убей меня, если сможешь, убей меня!" Глаза Чжуо Гэ сверкали как у сумасшедшего.

Глаза Янь Лина были опущены, равнодушные, как у бога, который свысока смотрит на муравьев, а его тонкие губы были раздвинуты: "Убивать тебя было бы бессмысленно".

Безразличие и непринужденность в его тоне испугали Чжуо Гэ, который с трудом поднял голову и обнаружил, что человек перед ним выглядит очень незнакомо, не имея и половины своего прежнего выражения спокойствия и непринужденности.

"Ты, кто ты?" Его внезапно охватил бесконечный страх.

Он не ответил на его вопрос и исчез в мгновение ока. Он решил, что будет интересно, если этот вопрос будет преследовать Чжуо Гэ.

Он собирался направиться прямо к Чу Юю, но когда он проходил мимо скалы, то заметил фигуру Юй Ляньвэя.

Юй Ляньвэй стояла на вершине утеса, по которому Янь Линь должен был вернуться. Ее руки были за спиной, а на кончиках пальцев она держала несколько длинных, тонких как волос игл, кончики которых были закалены ядом и холодно светились.

"Ты хочешь убить меня". Голос Янь Линя вдруг зазвучал не как вопрос, а как убеждение.

Когда Юй Ляньвэй подняла голову, она не увидела фигуру Янь Жэнь, затем она внезапно поняла, что происходит, и в панике обернулась.

Янь Линь посмотрел на закаленные иглы и с сожалением сказал: "К сожалению, ты не сможешь убить меня только этим".

Иглы были легко сломаны, а лицо Юй Ляньвэй внезапно изменилось. Она понятия не имела, когда появился Янь Линь, и даже не заметила его приближения, что означало огромную разницу в их культивации. Она не могла убить его, но он мог легко убить ее.

"Ты действительно скрываешь свою силу". Зрачки Юй Ляньвэй слегка дрожали от страха: "Кто ты? Какова цель преследования брата Чу?".

Янь Линь пожал плечами: "Я думал, что сделал это очевидным. Я пристаю к нему, потому что он мне нравится".

"Глупости, ты приставала к брату Чу с самого приезда, это потому что ты влюбилась с первого взгляда?".

"Да, он такой симпатичный и с хорошим характером, кому бы он не понравился? Разве он тебе тоже не нравится? Жаль, что ты ему не нравишься, и даже взгляд на тебя слишком раздражает. Мне скучно, ты так ненавидишь Чжуо Гэ, почему ты не понимаешь, что ты и он - один и тот же тип людей, оба бредовые и отвратительные".

Юй Ляньвэй затряслась от гнева при этих словах: "Брат Чу не такой человек! Я не верю тебе, у тебя должны быть другие планы по преследованию брата Чу, я не могу позволить тебе навредить ему, я должна остановить тебя ......".

Почувствовав скуку, он сказал: "Тогда действуй. Мечта убить меня слишком велика, мечтай больше, она может сбыться".

Он не слишком высокого мнения о Юй Ляньвэй, и она не заслуживала быть его противником.

Но сейчас нет необходимости убивать ее. Если у Юй Ляньвэй хватит смелости подкрадываться к Чу Юю время от времени, она сможет добавить немного интереса в унылую и скучную жизнь Янь Линя.

Естественно, Юй Ляньвэй не знала, что так думает Янь Линь, а если бы она знала, то могла бы разозлиться на него.

+++

"...Я также услышал это случайно. Говорят, что сотни лет назад свирепствовал демонический культиватор, и мир культиваторов был нарушен. Имя демона в то время было Мо Туань, который был жестоким. Жестокий по своей природе. Жечь, убивать, грабить, делать все виды зла. В то время Бессмертный Почтенный Сюань Ин только что вознесся, а Бессмертная Почтенная Я Фэн была только на стадии Зарождения Души, поэтому она вообще не могла остановить Мо Туань».

В тихой пещере толпа холодно вздохнула и спросила: "Что случилось после этого? Что случилось?"

"Никто точно не знает, кроме того, что когда Мир Бессмертных был готов к захвату, Мо Туань внезапно пал вместе с несколькими Великими Демонами, что напрямую повлияло на ситуацию в Великой войне, и только после этого Мир Бессмертных и Мир Демонов возобновили свое соперничество".

"Было трудно убить Мо Туана и Великих Демонов, поэтому им пришлось найти место, чтобы временно запечатать их."

Чан Кун сделал паузу, когда заговорил, его глаза окинули нескольких человек.

Сразу же у кого-то по коже побежали мурашки, и он с тревогой догадался: "Они ведь не запечатаны в горах Ниланд?".

Чан Кунь серьезно кивнул, жестом приказав им наклониться ближе, и понизил голос: "Я слышал, что, хотя они запечатаны, они все еще хотят вернуться в мир демонов, поэтому часто заманивают практиков, которые входят в горы Нилан».

У него был талант рассказывать истории о привидениях, и его тон голоса был настолько контролируемым, что температура вокруг него сразу же упала на несколько градусов, и стало холодно.

Видя, что лица окружающих его людей становятся все белее и белее, а их выражения все более настороженными, Чан Кун не смог сдержать смех: "Я вам вру, почему вы такие серьезные? Это правда, что эти демоны запечатаны в горах Нилан, но печать очень прочная, и Бессмертная Я Фэн часто сама приходит, чтобы укрепить ее, поэтому они никак не могут выбраться, не говоря уже о том, чтобы захватить власть."

При этом толпа поняла, что их обманули, и пришла в ярость.

Когда Чан Кун увидел, что они действительно напуганы, он понял, что совершил ошибку, и поспешил извиниться, извиняясь и смеясь одновременно, вызывая еще больший стыд и раздражение у остальных.

Пока остальные смеялись, Янь Линь вошел снаружи пещеры.

Он явно слышал эти слова, и выражение его лица было едва заметным, но он скрыл его достаточно хорошо, чтобы никто не заметил.

Пещера, которую они только что нашли, находилась недалеко от утеса, и внутри было достаточно места для временного лечения и отдыха.

Чан Кун, Цзян Лин и остальные были менее ранены, поэтому они вышли после лечения и стояли на страже у входа в пещеру, чтобы избежать внезапного вторжения зверей.

Они просто выполняли свою работу, и каким-то образом этот вопрос всплыл в разговоре.

Когда Чан Кунь увидел его, он сразу вспомнил, что взял с собой Чу Юя.

"Где брат Чу?" Но вместо ответа Янь Линь спросил.

Цзян Линь сказал: "Брат Чжэн сильно ранен, а брат Чу лечит его раны внутри".

Янь Линь сказал: "О", остановился и не пошел дальше. Он сел на камень рядом с ним, и только потом небрежно ответил: "В то время было слишком много людей, и все было слишком хаотично. Я боялся, что люди секты Чон Ан не сдадутся и отложат лечение ран брата Чжэна, поэтому я поспешно увел его и нашел тихое место для лечения его ран".

При этих словах Чан Кун быстро понял и осознал, что принятое им решение было правильным.

Из-за того, что Фан Цяньчжи встретил свою смерть, у них действительно возникли проблемы с сектой Чон Ан, но, к счастью, их было так мало, что они не осмеливались наносить удары по своему усмотрению.

И он одобрительно вздохнул: "Да, ты был прав, забрав своего брата. Но почему Фан Цяньчжи внезапно напал на тебя? Вы раньше знали друг друга? У тебя была обида?"

Притворившись смущенным, он покачал головой: "Нет, до этого мы не встречались, и я не знаю, почему он вдруг напал".

Его голос был полон вины: "Это все моя вина, если бы не я, мой брат не пострадал бы. Я был так зол, что действовал инстинктивно, но я не ожидал, что убью Фан Цяньчжи по ошибке".

Его манера поведения и тон голоса не казались фальшивыми, поэтому Чан Кун посоветовал: "Все в порядке, он сделал это первым, ты просто защищался, это не твоя вина".

Сердце Цзян Линь было мягким, и он боялся бремени, которое ляжет на него, поэтому последовал его примеру.

Он был так тронут, что открыл разговор, отвечая на все вопросы Чан Куна и других, в основном, конечно, о ерунде.

Пока они разговаривали, небо опускалось, и горы Нилан покрылись мраком, что добавило тишины и неподвижности.

Кто-то достал маленькую лампу, чтобы немного осветить пещеру.

Чувствуя себя немного уставшим, но все еще с сильной спиной и необыкновенным воздухом, он увидел, как Чу Юй выходит из пещеры.

Толпа кричала "Брат Чу", но только Янь Линь не двигался. Он держал в руках деревянную скульптуру, которую достал в какой-то момент, и смотрел на нее с глубоким чувством.

Это был яркий реалистичный портрет высокого, хорошо сложенного мужчины, одетого в великолепный парчовый костюм, с надменным поведением, которое очень бросалось в глаза.

Чан Кун заметил его с первого взгляда и очень заинтересовался портретом, поэтому, присмотревшись, спросил: "Это ты? Я не знал, что ты хорошо вырезаешь".

Его слова мгновенно привлекли внимание всех, включая Чу Юя.

Когда он смотрел на знакомый портрет, все его тело словно застыло на месте, а сердце билось в ритме.

Это явно был портрет, который он подарил Янь Линю в Тайном Царстве, зачем ему доставать его в этот момент?

Чу Юй был озадачен, но потом услышал, как Янь Линь сказал: "Это действительно я, но я не вырезал его, его подарил мне человек, которого я люблю".

Он вздохнул в замешательстве и разочаровании.

Там есть история! Чан Кун и остальные были мгновенно заинтригованы: "У тебя есть партнер?".

Янь Линь покачал головой: "Он солгал мне. Перед тем как я ушел в уединение, он явно обещал стать моим даосским партнером, но когда я очнулся, он передумал и сделал вид, что не знает меня."

Чу Юй: "......"

Он также был обманут женщинами-культиваторами, которые, казалось, подружились с ним, но на самом деле у них были другие планы, и они отворачивали свои лица.

Он сердито сказал: "Этот человек определенно лжец, приближается к тебе только для того, чтобы получить духовные камни и магические сокровища, и не имеет никаких добрых намерений. Если ты хочешь, чтобы я сказал ей, ты должен оставить ее в покое и сказать, чтобы она шла как можно дальше".

"Вы не понимаете, он очень милый. Он спас мне жизнь, и если бы не он, я бы погибла. Он даже заботился обо мне, исцелял меня, готовил для меня, дарил мне подарки и никогда не просил ничего взамен. Он был очень хорошим, добрым, нежным и оптимистичным. Я уже решил, что буду только с ним до конца жизни, и пока он отказывается признавать меня, я буду ждать его".

Его глубокие эмоции, несомненно, тронули сердца присутствующих, и симпатия к нему углубилась.

Чан Кун удивился: "Она не просила у тебя духовных камней или магического оружия? Она не просила тебя купить что-нибудь для нее?".

(п.п. Янь Линь в описании своего партнера использует «он», а Чан Кун «она», но в китайском языке это звучит одинаково но пишется по разному)

Янь Линь покачал головой.

"Это странно, чего он хотел?". Чан Кун вдруг вспомнил кое-что и понизил голос: "Вы когда-нибудь тренировались вместе?".

Янь Линь кивнул головой.

Чан Кунь посмотрел на Янь Линь и хлопнул себя по колену, сказав с уверенностью: "Тогда я понимаю, она, должно быть, охотится за твоим телом".

Неудивительно, что кто-то захотел бы заняться с ним сексом, ведь он был таким красивым.

Чу Юй странно покраснел при этом, и кончики его ушей тихо покраснели. Он вспомнил, что его готовность вылечить яд для Янь Линя была во многом связана с этим лицом.

Не совсем неправильно было бы сказать, что он жаждал секса.

Словно догадавшись, о чем думает Чу Юй, Янь Линь вдруг бросил на него скрытый взгляд, затем быстро отвел глаза и приподнял уголки губ в слабой улыбке.

Он притворился обеспокоенным: "Если ему нужен был секс, а я не сильно изменился, почему он не сделал этого сейчас?".

"Потому что новизна выветрилась". Цзян Линь знал, что это жестоко, но ему пришлось сказать: "Такие люди хотят и красоты, и новизны. Даже если ты вырастешь великим красавицем, она устанет от этого".

Он заключает: "Отстой, слишком отстойно. Сяо Чжан, не печалься так сильно, это не стоит того для такого человека. Забудь о ней, ты найдешь кого-нибудь получше".

Остальные кивали головами и советовали Сяо Чжан радоваться, не нужно грустить о мерзавце, а некоторые культиваторы говорили, что могут познакомить его с даосским напарником, когда выберутся, и он будет в сто раз лучше того человека.

Чу Ю был так зол, что расточил свои задние коренные зубы, и хотел пойти прямо, чтобы задушить Янь Линя до смерти. Этот человек явно делает это нарочно, короче говоря, ему некомфортно, если он не поиграет день.

"Не говорите так, он очень милый, это не то, что ты говоришь". Я уверен, что у него есть причина для этого, и я готов ждать его. Я хочу объединить свою мудрость и узнать, есть ли у вас хорошие идеи, чтобы заставить его примириться со мной, и пока он готов снова быть со мной, я могу простить его и хорошо к нему относиться".

Казалось, что он обращается к Чан Куню и остальным, но на самом деле он говорил с Чу Юем через них.

Чу Юй выглядел оцепеневшим, думая о том, что он может быть его заклятым врагом, и совсем не интересовался его предложением.

Чан Кунь, Цзян Линь и остальные были полны ненависти и не сказали ни слова о примирении, но настойчиво советовали ему отпустить и не быть слишком строгим, не было смысла держать такого подонка.

Он вздохнул и, казалось, собирался продолжить свои проникновенные слова, но его прервал внезапный голос Чу Ю: "Сяо Чжан, пойдем со мной".

Сказав это, он направился прямо к пещере, по пути взглянув на Чан Куня и Цзян Лина, которые осуждали его наиболее энергично.

Чан Кун и Цзян Линь были ошеломлены. Они всегда чувствовали, что Мастер Чу смотрит на них недружелюбно, но когда они его обижали?

Чан Кунь был в растерянности, что делать, чтобы убедить его, как вдруг он вспомнил кое-что и сказал: "Точно, разве брат Чу не хорош в резьбе по дереву? Почему бы вам не взглянуть на эту статую Сяо Чжан? Вложил ли человек, который его вырезал, в него свое сердце?".

Зная, что Чу Юй все это слушает, он подмигнул ему, давая понять, что ему следует принизить деревянную статую до смерти, до такой степени, чтобы она стала бесполезной, и не оставлять Сяо Чжаню никакой надежды.

Чу Юй замолчал, вспомнив, как он утверждал перед Янь Лином, что не умеет резать по дереву, его лицо немного пострадало перед всеми, особенно когда он обнаружил, что Янь Лин с интересом смотрит на него, ему захотелось убить Чан Куня.

Он уже давно был начеку, но не ожидал, что Чан Кун застанет его врасплох.

Чан Кун: "......" Он прекрасно понимал убийственный взгляд в глазах брата и быстро отступил назад, даже затылок его был полон сомнений.

Через мгновение несколько пар глаз сфокусировались на Чу Юй.

Чу Юй мог только принять деревянную резьбу с застенчивым лицом, но, взглянув на нее пару раз, быстро вернул ее и прокомментировал: "Линии нацарапаны беспорядочно, поверхность грубая, вероятно, вырезана вручную, она ничего не стоит.

При этом Чан Кунь молча показал Чу Юй большой палец вверх.

Янь Линь взял в руку деревянную резную доску и сказал, приподнявшись: "Неважно, он подарил ее мне, она самая лучшая, и он обещал мне, что вырежет для меня другую, когда у него будет удобный инструмент".

Чу Юй притворялся спокойным, но его тело покалывало от горящих глаз Янь Лина.

"Как хочешь". Он сдержал свои эмоции и вышел, не останавливаясь после этих слов.

Ему не нужно было оглядываться, чтобы почувствовать на себе пристальные взгляды Чан Куна и остальных.

"Что брат хочет от меня?" спросил он Чу Юя.

Чу Юй все еще думал, как объяснить деревянную резьбу, но когда он увидел, что Янь Линь не собирается упоминать об этом, он сделал вид, что ничего не произошло.

Он очень хотел что-то узнать у Янь Линь: "Ты видел Юй Ляньвэя, когда вернулся?"

У обрыва остались только Янь Линь и Юй Лянь Вэй.

"Да." Я вернулся по своим делам и увидел, что она все еще находится на краю обрыва, поэтому я поговорил с ней несколько минут, но я не знаю, куда она пошла после этого".

Чу Юй удивился: "Всего несколько слов?".

Он читал оригинальный текст и знал, что Янь Линь был человеком с плохим характером и затаил обиду.

После минутного раздумья он добавил: "Я даже сделал несколько язвительных замечаний в ее адрес. Но меня нельзя винить в этом. Это она первая пыталась убить меня иглой с ядом. И то, что я сказал, правда. Она может только мечтать о том, чтобы убить меня при жизни. Не может же она быть настолько плохой? Я даже болел за нее".

Чертовы аплодисменты.

Чу Юй поставил себя на его место и подумал, что Юй ЛяньВэй, возможно, действительно потеряла рассудок в порыве гнева.

Не задавая больше вопросов, он повернулся и пошел в пещеру, готовый позвать Чан Куна и остальных, чтобы вместе отправиться на поиски. Юй Ляньвэй было слишком опасно оставаться одной ночью, когда было так темно, что демонические звери могли выйти в любой момент.

Он надеялся, что остальные члены группы вернутся живыми, и что они будут наказаны или наказаны, когда вернутся в Секту Цинфэн.

Чувствуя улыбку на лице, когда он наблюдал за спиной Чу Юя, он вдруг что-то почувствовал и повернул голову, чтобы посмотреть в густую темноту вдалеке.

Его взгляд был глубоким, а глаза светились холодным и странным светом.

В темноте леса внезапно раздался звук прерывистого дыхания.

Звук шагов приближается издалека, Чжуо Гэ отчаянно бежит, его сердце колотится с бешеной скоростью, одежда промокла от пота, а ноги словно сломаны.

Но он не посмел остановиться. Позади него ловкий снежный барс пустился в погоню, явно не собираясь отпускать свою добычу.

Чжуо Гэ знал, что ночь будет опасной, поэтому он нашел место, где можно спрятаться, но, к сожалению, он не был достаточно спрятан и был замечен одним из леопардов.

Это был снежный барс низкого уровня, с которым Чжуо Гэ мог легко справиться раньше, но теперь, когда он потерял свою подготовку, демон низкого уровня мог легко убить его.

Снежный барс был так быстр, что вскоре настиг Чжуо Гэ и повалил его на землю.

Глаза Чжуо Гэ расширились от ужаса, когда он почувствовал сильный запах крови. Большинство демонических зверей не любили есть людей, они предпочитали охотиться и убивать, но были и исключения, как тот, что стоял перед ним, чья жажда пищи была очевидна для Чжуо Гэ.

"Я не могу умереть, я не могу умереть ......", - забормотал Чжуо Гэ, но ему не удалось избежать острых когтей снежного барса.

Его плечо пронзил острый коготь, и запах крови усилил свирепость снежного барса.

Понимая, что он обречен, Чжуо Гэ стал беспомощно взывать о помощи: "Помогите! Кто-нибудь может мне помочь? Я не хочу умирать, я действительно не хочу умирать!".

Когда он говорил это, он вдруг услышал холодный, свирепый, хриплый голос в своем ухе: "Я могу спасти тебя".

"Но отдал бы ты все, чтобы быть живым?"

"Да, да, я сделаю все, что угодно, лишь бы ты спас меня". Чжуо Гэ крикнул, не подумав.

Его жизнь была поставлена на карту, и он ухватился бы даже за малейшую надежду.

"Да". Мрачный голос звучал очень удовлетворенно и повторил: "Очень хорошо".

Как только слова покинули его рот, снежный барс уже собирался разорвать свою жертву на части, когда что-то пронзило его мозг, и он упал на землю с выражением недоверия.

Чжуо Гэ, который лежал на земле, поднялся не слишком умело и посмотрел вниз на свое новое тело.

Он раскинул руки и сделал несколько шагов вперед, и черный туман, который то появлялся, то исчезал из его глаз, полностью заполнился, сделав белки его глаз черными и странными.