Онлайн чтение книги Возрождение Хуашань Return of Mount Hua Sect
Глава 201 - Скажем так, это моя прихоть. (1)

 "Если рассматривать Центральные Равнины как гигантскую доску для го (1), то место, куда нужно расставлять камни, чтобы вырваться из окружения, находится не внутри, а снаружи. Ход битвы не изменится, если вы заведете союзников внутри."

(1)  Падук, го – (кор. 바둑, кит. 围棋) – логическая настольная игра с глубоким стратегическим содержанием, появившаяся в Древнем Китае. Цель игры – отгородить камнями своего цвета бо́льшую территорию, чем противник.

"Ты считаешь, Хуашань имеет такую большую ценность? Хуашань, которая больше не является одной из Девяти Великих Сект?"

"То, что Хуашань больше не является одной из Девяти Великих Сект как раз и делает её ценной. Если бы мы были одной из них, стали бы мы связываться с Семьей Тан? Мы бы оставались с остальными Великими Сектами."

Тан Гунак посмотрел на Чон Мёна с легким недоумением.

Даже если это правда, обычно такие вещи не произносят вслух. Тем более в присутствии Главы Семьи Тан.

"Давайте обойдемся без лицемерия. Я не увлекаюсь тем, что хожу вокруг да около. Склонив Хуашань на свою сторону, Глава, вероятно, хочет взять под контроль Девять Великих Сект, окружающих Семью Тан. Это и есть истинная цель Главы Семьи Тан."

"……."

"Если распространится слух о том, что Семья Тан заключила союз с Хуашань, Девять Великих Сект, само собой, будут вынуждены обратить внимание на Хуашань. Это ослабит давление на Семью Тан. Бо́льшая его часть будет перенаправлена на Хуашань."

Тан Гунак вздохнул.

"Думаю, я…"

Тан Гунак изменил позу. А затем посмотрел на Чон Мёна с чуть более серьёзным выражением лица.

"Кажется, я тебя недооценил."

"Что вы обо мне подумали?"

"Юный мастер, который хорош только в боевых искусствах."

"……."

"Исправлюсь. Юный мастер, который хорош и в боевых искусствах."

‘Тан Бо.’

‘Будь ты проклят, ублюдок.’

‘Ты у меня за это ответишь. Почему бы вам двоим не позаботиться должным образом о своих потомках?’

Не догадываясь о мыслях Чон Мёна, Тан Гунак просто молча смотрел на него.

‘Что, черт возьми, этот парень…'

Тан Гунак нечасто сталкивался с ситуацией, когда кто-то проникал вглубь его потаённых мыслей. Особенно, никогда прежде он не подвергался столь тщательному разоблачению со стороны ребенка, не прожившего и половины его жизни.

‘Такая сила и такой ум.’

В его голове изменилось представление о Хуашань и Чон Мёне. И это изменение привело к изменению в его отношении.

"Признаю. Я этого и хотел."

Тан Гунак прямо подтвердил слова Чон Мёна.

Лгать перед лицом человека, который видит тебя насквозь, нецелесообразно. Переговоры станут еще сложнее, если обе стороны не смогут доверять друг другу. Лучше честно признаться и двигаться дальше.

"Значит, Хуашань думает иначе?"

"Нет, нет никакой разницы. Просто…"

"Просто что?"

"В обмен на создание союза Семья Тан получит больше свободы действий, а Хуашань окажется под еще бо́льшим давлением, несправедливо получается."

"Хм..."

"Я хочу соизмеримую компенсацию. Не просто символическое вознаграждение, а соизмеримую компенсацию."

Чон Мён смотрел на Тан Гунака холодным взглядом.

"Это и есть настоящие переговоры."

"Да, понимаю. В таком случае, я…"

Прежде, чем Тан Гунак успел закончить фразу, заговорил Чон Мён.

"О, перед этим…"

"Хм?"

Улыбка исчезла с лица Чон Мёна.

"Позвольте мне прояснить один момент. Это не Семья Тан оказывает услугу Хуашань, а Хуашань выполняет просьбу Семьи Тан."

"……."

"Так что, пожалуйста, избавьтесь от этого высокомерного отношения. Сейчас я представляю Хуашань."

Услышав твердые слова Чон Мёна, лицо Тан Гунака мгновенно ожесточилось.

За короткий срок выражение лица Тан Гунака менялось несколько раз. Но, в конце концов, он слабо проговорил.

"Похоже, я совершил ошибку."

Тан Гунак встал и поклонился Чон Мёну.

"Тан Гунак, Глава семьи Сычуань Тан, приносит извинения перед молодым мастером Чон Мёном из Хуашань."

"Я принимаю это извинение."

Ответив поклоном, Чон Мён улыбнулся в ответ.

Они снова сели по своим местам и молча посмотрели друг на друга.

Внешне ничего не изменилось, однако внутреннее состояние было совершенно другим.

"Что Семья Тан может сделать, чтобы Хуашань взяла нас в союзники?"

"Три вещи."

"Три вещи?"

"Первое — это оружие."

Лицо Тан Гунака ожесточилось.

"Ни при каких обстоятельствах яды и тайные техники Семьи Тан не могут быть раскрыты внешнему миру. Если ты хочешь получить тайные техники Семьи Тан, я сделаю вид, что этих переговоров никогда не было."

"Не тайные техники. Хуашань они не нужны."

"Тогда что же?"

Чон Мён молча вытащил меч из-за пояса.

Обнажать меч без разрешения перед Главой было чрезвычайно грубым поступком, но Тан Гунак догадался, что это у этого действия есть причина, и спокойно наблюдал.

"Вы это видите?"

"Хм."

Сливовый Меч, который вытащил Чон Мён, был сильно поврежден.

"Качество не очень."

"Может быть, в этом есть и моя вина, но он изначально был плохого качества. Это неизбежно. В Хуашань не было денег. Теперь у нас есть деньги, но трудно найти мастерскую, которая бы смогла выковать хорошие мечи в большом количестве."

"Потому что другие секты уже бы заняли эти мастерские."

"Да, но здесь – лучшие в Центральных Равнинах мастера по изготовлению мечей. Выковать меч для них – раз плюнуть."

"Хм, тебе не кажется, что великий каллиграф никогда не обвиняет кисть (2)?"

(2)  «Умеющий писать не различает кисти» (кит. 能書不擇筆, 能書-уметь писать, 不擇-не различать/не разбираться, 筆-кисть/перо), - китайская пословица о том, что мастерство каллиграфа определяется в первую очередь его навыками, а не кистью, которой он пишет. Иными словами, талантливый человек может проявлять свои умения независимо от инструмента, которым пользуется.

"Это чушь. Если вы пойдете в дом известного каллиграфа, вы найдете более сотни кистей, верно?"

"Ха-ха. Это правда."

Тан Гунак кивнул.

Семья Тан известна тем, что имеет лучших в мире мастеров и не жалеет средств на производство хорошего оружия. Поэтому он положительно отреагировал на слова Чон Мёна о важности меча.

"Тот факт, что вы можете продемонстрировать свои навыки, даже если у вас плохой меч, не означает, что хороший и плохой мечи одинаковы. Я слышал, что техника литья в Семье Тан — лучшая в мире. Было бы здорово, если бы Семья Тан могла изготовить Сливовые Мечи и поставить их в Хуашань."

"Принимается. Это несложно."

Учитывая возможности Семьи Тан, сделать мечи для сократившейся по численности Хуашань – это как дважды два.

Так что следующий пункт будет чем-то более масштабным.

"А что насчет второго?"

"Пожалуйста, передайте нам один навык."

Тан Гунак снова нахмурился.

"Ты, кажется, осознаешь, но все равно продолжаешь говорить неразумные вещи. Секретные техники Семьи Тан не могут быть унаследованы, если ты не кровный родственник."

"Вы продолжаете говорить одно и то же. Не секретные техники."

"Хм? Тогда?"

Навык, но не секретную технику Семьи Тан? Есть ли у них что-то подобное?

Чон Мён, выдержавший озадаченный взгляд Тан Гунака, молча оголил верхнюю часть туловища.

"……."

Затем он начал развязывать повязки на своем животе.

"Хм."

На месте раны остался лишь небольшой розовый след. Всего за три дня рана, нанесенная кинжалом, полностью зажила.

"Невероятное восстановление."

"Это хорошая медицина."

"…Это ты…?"

"Да. Мне нужны медицинские навыки Семьи Тан."

"……."

Выражение лица Тан Гунака стало задумчивым.

Медицинские навыки Семьи Тан?

Конечно, нельзя сказать, что они являются их секретной техникой. Потому что истинными секретными техниками Семьи Тан являются техники скрытого оружия и яды.

Но их тоже не легко передать. До этого прецедентов не было.

"Почему тебя это интересует? До сих пор никто не пытался изучить медицинские навыки Семьи Тан."

"Потому что мне это нужно."

Чон Мён пожал плечами.

Как сказал Тан Гунак, медицинские навыки Семьи Тан не представляют особой ценности. Это связано с тем, что невозможно начать медицинскую практику, используя только медицинские навыки Семьи Тан.

Почему?

Все просто. Потому что они не могут вылечить заболевания. Медицина Семьи Тан специализируется исключительно на внешних и внутренних механических травмах. (3)

(3)  Механическая травма является следствием негативного механического воздействия внешней среды и выражается в повреждениях различного характера и разной степени тяжести, как органов, так и частей тела и тканей. Это могут быть незначительные повреждения кожных покровов, ссадины, гематомы или ушибы, а в других случаях – переломы костей, обширные открытые раны, повреждения внутренних органов, отрывы конечностей.

Представьте.

Если вы не мечник, как вы можете получить травму, отравление ядом или серьезные внутренние повреждения? Если вы откроете медицинский кабинет только для этого, вам придется снять вывеску, если только кто-нибудь вокруг вас не пострадает.

Но.

'Это нужно Хуашань.'

Во снах Тан Бо рассказывал ему, насколько важна медицина.

Но он не вслушивался в его слова должным образом. Чон Мён считал, что лучше потратить время на то, чтобы стать сильнее, чем готовиться к травме с помощью медицины. Если ты станешь сильнее, то не получишь травмы.

Но какова была реальность, с которой столкнулся Чон Мён?

Все мертвы.

Если бы Чон Мён в то время владел медицинскими навыками Семьи Тан, он, возможно, смог бы спасти больше человек. Однако на тот момент всё, что знал Чон Мён, это, в лучшем случае, несколько техник для наращивания внутренней ци.

'Можно ли с помощью внутренней ци срастить разрезанные внутренности?'

Это невозможно.

Если бы Чон Мён тогда владел их медицинскими навыками, Тан Бо, возможно, не умер бы такой смертью. Он не в силах забыть лицо Тан Бо, когда тот, с кинжалом в груди, держал его за руку и умолял спасти Семью Тан.

Он не хотел, чтобы ученики Хуашань испытали нечто подобное.

Потому что чувство беспомощности и скорбь были слишком огромными, чтобы человек мог их выдержать.

"Пожалуйста, передайте Горе Хуа медицинские навыки Семьи Тан. Тогда люди естественным образом будут ходить туда-сюда, и наша дружба станет крепче."

"Хм, это непросто. Мне также нужно убедить Совет Старейшин."

"Именно потому я выдвинул такое условие."

Тан Гунак нахмурился.

Это определенно непросто. Однако...

"Я постараюсь как-нибудь решить вопрос."

Если это цена за Гору Хуа, он может это сделать. Нет, он должен заплатить её и получить Хуашань.

"Я могу позаботиться об этом. Но, выслушав это, я боюсь услышать третье, последнее условие. Оно, должно быть, самое важное, верно?"

"Да, самое важное."

"Что это?"

Чон Мён сделал глубокий вздох.

И сказал, глядя прямо на Тан Гунака.

Это не просьба Хуашань.

Это была просьба Чон Мёна.

"Думайте о Хуашань как о своем друге."

"Разве это не естественно? У нас есть союз…"

"Друзья, а не союзники."

"……."

Голос Чон Мёна был чрезвычайно твердым.

"Не союзник, которого можно бросить в любой момент в зависимости от условий и обстоятельств. А друг, который может протянуть руку помощи в трудные времена. Именно таких отношений я хочу."

Пустые слова.

Это не то, что можно обещать, а даже если и пообещать, не факт, что будет выполнено. Конечно, Чон Мён тоже понимал это.

И все же он не мог не сказать.

"Я не понимаю."

Тан Гунак честно признался.

"Все, о чем ты просил до сих пор, имело какой-то смысл. Но… Я не вижу какой-то особой причины для этого. Я что-то упустил?"

"Нет."

"Тогда почему ты просишь об этом?

"Не знаю."

Чон Мён слегка прикрыл глаза.

– Братец-даос!

'Не делай такое лицо.'

'Будь ты проклят.'

Чон Мён открыл глаза и пожал плечами.

"Скажем так, это моя прихоть."

"Прихоть…"

Тан Гунак заговорил со строгим выражением лица.

"Ты знаешь?"

"Что?"

"Было бесчисленное множество людей, желающих сотрудничать с Семьей Тан."

Это естественно.

Потому что Семья Тан были правителями Сычуани.

"Но никто никогда не говорил, что хочет с нами дружить. Это очень забавно."

"Так какой же ответ?"

"Ответ…"

Уголок рта Тан Гунака изогнулся в ухмылке.

"Мы не знаем, как обращаться с друзьями."

"……."

"Так что было бы здорово, если бы Гора Хуа научила нас, что такое дружба."

Чон Мён ухмыльнулся.

"Это несложно."

"Тогда хорошо."

Тан Гунак улыбнулся и кивнул.

'Необычно.'

Друг… Друг.

Он не мог себе его даже представить.

Но это слово, будто сказанное ребенком, задело сердце Тан Гунака за живое. Тем более, что они исходили из уст самого загадочного человека из всех, кого он когда-либо встречал.

"Я принимаю три условия."

"Да. Тогда…"

"Что ж, союз между Семьей Тан и сектой Хуашань заключен. Теперь вопрос в том, одобрит ли Хуашань эту сделку."

"Я напишу письмо и отправлю его с печатью в Хуашань. Это должно сработать."

"Хочешь сказать, что твое влияние на Хуашань так велико?"

"Нет. Вместо этого…"

"А?"

Чон Мён ответил загадочно.

"Лидер секты и старейшины — это люди, которые очень обижаются на то, что ими пренебрегают и игнорируют… Если бы они знали о ситуации в Семье Тан, они, скорее всего, с радостью и слезами на глазах приняли бы вас, верно?"

"……."

Щеки Тан Гунака затряслись.

'К Семье Тан в мире относятся, как к мальчику для битья….'

"В общем так. Тогда с этим…"

"Куда вы направились?"

Тан Гунак, который собирался встать, вздрогнул и посмотрел на Чон Мёна.

"Что-то еще? Нужно действовать незамедлительно, чтобы все быстро исполнить."

"Есть еще дела, которые нужно обсудить."

"Разве переговоры не закончились недавно?"

"А. Это была сделка между Семьей Тан и Хуашань."

Палец Чон Мёна указал на что-то.

"А что насчет этого?"

Ранение.

Палец Чон Мён коснулся раны, от которой осталась лишь розовая полоска.

Глаза Тан Гунака задрожали.

"Т-ты уже получил Пилюлю Небесного Яда!"

"Эй! Это большая проблема! Хочешь отделаться от человека, который едва не помер, с помощью одной пилюли! Человек и пилюля не одно и то же! Не одно и то же!"

"……."

"Я выжил только потому, что это был я! Если бы это был кто-то другой, он бы умер! Но вы собираетесь просто бросить мне одну эту Пилюлю Небесного Яда, или что там еще, и умыть руки?"

"Н-нет..."

"Хууух. То, как Семья Тан обращается со своими друзьями, абсолютно жестоко. Ведут себя так, будто готовы отдать все, что угодно, а в итоге… тц-тц-тц. Вот почему у вас нет друзей, вот! Люди должны быть честными!"

Лицо Тан Гунака стало ярко-красным.

"Чего ты хочешь?"

"Могу ли я вам сказать?"

"Я терпеть не могу, когда говорят, что Семья Тан бесчестна! Скажи уже наконец! Чего ты хочешь?"

"Да неужели?"

Глаза Чон Мёна сверкнули.

"Ну, тут нет ничего особенного…"

"Скажи мне."

"Нет, я даже не буду говорить."

"…Э?"

Чон Мён снял верхнюю одежду и начал в ней рыться.

"Посмотрим. Это было здесь… А! Вот!"

Хм?

'Что это такое?'

'Записная книжка?'

Чон Мён улыбнулся, протягивая Тан Гунаку записную книжку, которую он вынул из одежды.

"Я подумал, что объяснять словами будет слишком долго, поэтому заранее все составил."

"……."

"Хе-хе. Не нужно хвалить меня за то, что я хорошо подготовился. Это база. И удобно для нас обоих.

"……."

Тан Гунак только что осознал.

Язык – источник всех бед (4).

(4)  «Рот – врата катастрофы» (кор. 모든 화는 입에서 나온다, кит. 口是禍門) – китайская идиома, которая означает, что слова могут привести к неприятностям или проблемам. В более широком смысле это также может означать, что нужно быть осторожным с тем, что вы говорите, и не говорить ничего, что может причинить вред вам или другим.

Беды вырвались наружу, когда он встретил этого дьявольского ублюдка.

Спустя некоторое время.

Члены Семьи Тан, которые видели, как Тан Гунак выходит из своего дома, шептались: "Глава Тан выглядит так, будто впервые в жизни увидел призрака."