Онлайн чтение книги Далекие странники Faraway Wanderers
Том 2. Глава 30. Дождливая ночь

Раскрыв один зонт и прижав другой к груди, Гу Сян вышла под дождь. Вышитые туфли скользили по мокрой брусчатке, забрызгивая подол одежды. Порыв холодного ветра заставил её задрожать; в тот момент она почувствовала себя, должно быть, самым преданным и верным человеком во всём мире.

Девушка подняла взгляд и за пеленой дождя увидела одинокий силуэт мужчины, бредущего со склонëнной головой.

Вэнь Кэсин промок насквозь, одежда была в беспорядке и прилипла к телу, волосы растрепались, но, похоже, его это совершенно не волновало.

— Господин! — крикнула Гу Сян и поспешила к нему.

Вэнь Кэсин остановился, давая возможность нагнать, хоть и не обернулся на зов. Гу Сян подбежала, протянула второй зонт и подумала, что её страдания от ужасной погоды того не стоили. Зная своего господина, по одному взгляду она могла определить, что тот, скорее всего, предавался непристойным занятиям в неприличном заведении. Поэтому, поджав губы, она поинтересовалась несколько неодобрительным тоном:

— Господин, вы ходили куда-то развлекаться?

Вэнь Кэсин открыл зонт, прошёл несколько шагов и тихо ответил:

— Сражаться.

— В постели? — рефлекторно ляпнула Гу Сян.

Вэнь Кэсин обернулся и впился в неё взглядом. Гу Сян с притворным укором шлëпнула себя по губам.

— Ауф, глупый, глупый рот, как ты посмел сказать правду! Ауф, болтливый язык! Как вы смеете говорить, что солнце встаёт на востоке, даже если мы видели это бессчëтное количество раз…

— А-Сян. — Вэнь Кэсин резко оборвал шутку, не разделяя веселья.

Гу Сян моргнула. Дождь превратился в ливень, и из-за потоков воды ей не удавалось отчётливо разглядеть выражение лица Вэнь Кэсина. Тот надолго замолчал, затем опустил глаза и еле слышно произнёс:

— Он сказал… Он умирает…

— А? — непонимающе отреагировала Гу Сян. — Кто умирает?

— Чжоу Сюй, — Вэнь Кэсин прервался. Эта пауза могла быть нужна либо ему, чтобы собраться, либо Гу Сян, чтобы осознать сказанное. А затем продолжил, придав интонациям привычную беспечную манеру. — Я знал, что он нездоров. Но думал, проблема несерьëзная — он так резво прыгал, будто это сущий пустяк. А сегодня я узнал, что его травмы неизлечимы, и он продержится всего два-три года. Когда я это услышал, то убедился в том, кто он такой… Ха! Да если бы я знал с самого начала, никогда не пошёл бы за ним!

Глаза Гу Сян расширились, словно она не могла поверить своим ушам. После долгого молчания она спросила, запинаясь:

— Ч-чжоу Сюй?

— Да, — почти шёпотом ответил Вэнь Кэсин. — Сначала я думал, он не может быть из Тяньчуана. Никто не может покинуть это место, не получив «гвозди семи отверстий на три осени». Наказание, которое приводит к потере боевых навыков и всех шести чувств, превращает человека в калеку, неспособного раскрывать секреты. Видя его мастерство, я был уверен — с гвоздями так свободно двигаться невозможно… Но сегодня кое-кто поведал мне, что Чжоу Сюй использовал особый метод, ослабляющий воздействие гвоздей. Тем не менее он всё равно умрёт через пару-тройку лет.

Гу Сян была ошеломлена. До этого момента она слушала, едва осмеливаясь дышать.

— Господин… откуда вы всё это знаете?

— Я? — Вэнь Кэсин странно усмехнулся. — Как думаешь, дожил бы я до сегодняшнего дня, если бы не знал больше, чем должен?

Спустя несколько секунд Гу Сян неуверенно продолжила:

— Значит ли это… что Чжоу Сюй, он…

— Однажды я видел человека, покинувшего Тяньчуан, — голос Вэнь Кэсина дрогнул. — Ранее никому не удавалось избежать превращения в бесчувственное обездвиженное тело. Но Чжоу Сюй смог. Поэтому, предполагаю, он был по меньшей мере главным дворецким; он… он мог быть даже их командиром.

— Если он был командиром, зачем ему беж… — воскликнула Гу Сян и осеклась на полуслове, видимо, придя к внезапному пониманию.

Вэнь Кэсин ускорил шаг, будто хотел тотчас уйти от чего-то как можно дальше. Миниатюрной Гу Сян пришлось перейти на бег, чтобы не отставать. Видя, что он идёт все быстрее и быстрее, Гу Сян нарушила молчание:

— Господин, вы опечалены?

Не оборачиваясь, Вэнь Кэсин натянуто отозвался:

— Отчего бы мне печалиться?

Поразмыслив, Гу Сян пришлось признать, что она не могла придумать вескую причину. Вэнь Кэсин слегка усмехнулся, стремительно шагая вперёд, почти не касаясь земли:

— Из-за маскировки я даже не могу быть уверен в его красоте… Кроме того, в любовниках я предпочитаю утончённую мягкость и нежность, поэтому он не в моём вкусе, пусть он и на самом деле красив.

Гу Сян тем временем уже использовала цингун, пытаясь догнать Вэнь Кэсина:

— Господин, разве вы не говорили однажды, что вам нравятся высокие, с узкой талией и прекрасными лопатками…

— Ты неверно запомнила, — отрезал тот. Затем добавил, хоть и непонятно, для кого. — Я просто чувствую… Я просто сочувствую: мы товарищи по несчастью[197]同病相怜 — букв. «страдающие одной болезнью». Идиома, описывающая сочувствие к общим обстоятельствам. и могли бы его разделить… А-Сян, перестань меня преследовать.

— А? — силуэт Вэнь Кэсина промелькнул перед глазами и стремительно отдалился. Ей оставалось только с досадой прокричать вдогонку. — Почему, господин? Что я сделала не так на этот раз?

Вэнь Кэсин уже скрылся за маревом дождя, но его слова отчётливо достигли ушей Гу Сян:

— Слишком много болтаешь.

Гу Сян, оставшись одна, раздражённо топнула и воскликнула в никуда:

— И вот моя награда за заботу!

Но после того она посмотрела вслед исчезнувшему Вэнь Кэсину, и его образ предстал перед глазами: промокшая спина, напряжённые плечи, жёсткая осанка, летящие шаги под дождем и нежелание замедлиться ни на секунду. Одинокий, ни разу не посмотревший по сторонам, видимо, он давно уже шёл один и никого не ждал.

Гу Сян стало немного жаль его.

Найти наконец человека, будь то спутник на пути страданий или чего-то другого… Три года — короткий срок. И этот человек оказывается подобен мерцающему пламени свечи, что скоро погаснет.

Прохлада приходит в гробницы Силина вслед за дождем, В покоях свеча догорает, Время так быстротечно, Есть сегодня вино — так сегодня пьяней. [198]Первые три строки автора. Силин — отсылка к известной поэтессе, куртизанке Су Сяосяо (V век н.э.), чья могила там находится. Она была признанной красавицей и умерла молодой, страдая от смертельной болезни, что перекликается с настроением главы. Четвертая строка 今朝有酒今朝醉 — из стихотворения «В самоутешение» поэта Ло Инь. Используется как идиома в значении «жить сегодняшним днем».

Возможно ли так беззаботно наслаждаться сегодняшним днём и не думать о будущем?

Смогли бы вы?

Никто не знал, куда отправился Вэнь Кэсин в ту ночь.

-----

С первыми рассветными лучами кто-то затарабанил в комнату Чжоу Цзышу. Он открыл дверь, и Цао Вэйнин чуть не повалился на него, тотчас схватил за руку и потащил за собой, тараторя на бегу:

— Как вы можете спокойно здесь сидеть, ваш ученик чуть не погиб!

— Кто? — после хаотичной ночи Чжоу Цзышу чувствовал, что его мысли слиплись в комок рисовой каши. Потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, о ком речь, и он нахмурился. — Вы говорите о Чжан Чэнлине? Во что он опять ввязался? Почему снова он?

— Бьюсь об заклад, звëзды в его гороскопе на этот год сложились крайне неблагоприятно, — вздохнул Цао Вейнин. — Просто ужасно, он бежит от одного бедствия к другому, и столько желающих отнять его жизнь! Вчера ночью посторонние проникли в спальню Чжан Чэнлина и попытались задушить его. К счастью, глава Чжао ночевал в соседних покоях и проснулся от шума. Убийц поймали, но, к сожалению, они покончили с собой, приняв яд. Говорят…

Цао Вэйнин нерешительно остановился на полуслове. Он вспомнил, что шишу Мо Хуайкун сказал ранее тем же утром: кто мог быть настолько полон решимости отнять жизнь беспомощного, бесталанного ребенка, что не побоялся громких имён собравшихся в Дунтине? Более вероятно, их мотивом была необходимость что-то скрыть, а не прекращение рода Чжан.

Даже своим заурядным умом Цао Вэйнин чувствовал, что что-то не так. Непонятное волнение витало в воздухе. Несмотря на успокаивающие речи Гао Чуна, сомнения проросли в сердцах людей, а сплетни и слухи распространялись как чума.

Чем на самом деле являлась Кристальная броня?

Когда они прибыли, возле комнат Чжан Чэнлина и Чжао Цзина уже собралась огромная толпа. Сам Чжао Цзин сидел на длинной скамье с обнаженным торсом, ему перевязывали рану на плече. На лице его была написана досада, на поясе висела окровавленная сабля.

На полу лежали два трупа с багровыми лицами, очевидно, умершие от яда. Чжоу Цзышу сразу заметил изогнутый клинок позади одного тела — это был крюк Скорпионов.

Скорпионы предоставляли различных исполнителей в зависимости от цены найма. Например, группа, которая заодно со Скорбящим Призраком выманила Чжан Чэнлина, была относительно дешёвой — они не собирались умирать. Но за немалую сумму находились и смертники. Тогда и начинались серьёзные неприятности. Никто не знал точное количество скорпионов, достаточно безрассудных для заключения смертельных контрактов, но они прибывали волнами до тех пор, пока миссия не завершалась успехом. Бесстрашные убийцы, готовые за большую награду пойти на смерть.

Значит, кто-то готов оплачивать эти жизни золотом.

Но кто потратит столько, чтобы покончить с Чжан Чэнлином? Неужели кто-то опасается, что этот сопляк создаст проблемы, отрастив три головы и шесть рук , [199]三头六臂 — дословный перевод идиомы, означает человека с экстраординарными способностями. если ему позволят жить?

У Чжоу Цзышу возникла странная мысль: он успел нажить бесчисленное множество врагов, которые желали его смерти, но не настолько сильно. В его взгляде, брошенном на Чжан Чэнлина, блеснули неописуемые эмоции.

Мальчик стоял в углу. Вопреки ожиданиям, он не выглядел испуганным или шокированным. Он опустил голову, смотря на два бездыханных тела, и оставался безмолвным, лишь кивая или качая головой в ответ на вопросы.

Гао Чун немного наклонился к нему и мягко спросил:

— Чэнлин, ты знаешь этих людей?

Чжан Чэнлин искоса посмотрел на него, а затем отрицательно покачал головой.

Гао Чун погладил мальчика по волосам и ласково продолжил:

— Не бойся, дитя, ты под нашей защитой. Скажи, эти мерзавцы что-нибудь говорили тебе прошлой ночью?

Чжан Чэнлин снова покачал опущенной головой.

Гао Чун начал приходить в недоумение, когда раздался резкий голос:

— Глава Гао, каков смысл ваших вопросов? Мы, старшие, знаем, что эти двое — смертники из банды Ядовитых скорпионов. Они всего лишь клинки. Кто-нибудь когда-нибудь слышал, чтобы орудия убийства общались со своими жертвами? Ай да шутка! Думаю, вам лучше спросить мальчика, знает ли он что-то, чего не знаем мы.

Это был Фэн Сяофэн. На этот раз он стоял на земле, скрестив руки на груди, а не сидел на плече своего друга Горы. Он говорил с явной издёвкой, задрав вверх голову и нос. От этой картины многим присутствующим пришлось подавить желание вбить нахального коротышку в землю ещё на пару цуней.

Гаошань-ну с устрашающей гримасой демона из народных сказок молчаливо возвышался позади.

Чжао Цзин не выдержал первым. Он подскочил со скамьи и закричал в лицо Фэн Сяофэну:

— Гнусный карлик, как ты смеешь говорить подобное! Твою совесть, что, сожрали собаки?

Фэн Сяофэн мрачно оскалился:

— Глава Чжао, с тех пор, как вы взяли сироту Чжана под опеку, вы ни на миг не выпускали его из поля зрения, таскаете всюду за собой, словно талисман. Интересно, почему же? Вы считаете всех нас идиотами? — его глаза гневно сверкнули, а голос резал как нож. — Мальчик, говори правду! Где фрагмент Кристальной брони клана Чжан? Он всё ещё у тебя? Или этот Чжао… тьфу, глава Чжао забрал его?

Чжао Цзин был в ярости:

— Гуй[200]Гуй (鬼) — в китайской мифологии демон, дух умершего, призрак. тебя разорви, карлик! И семью твою заодно!

Гаошань-ну пошевелился, но Фэн Сяофэн остановил его снисходительным жестом, и гигант послушно отступил на прежнее место. Фэн Сяофэн продолжил:

— Глава Чжао, я задел за живое? Подобное поведение немного ниже вашего достоинства, не находите?

Чжао Цзин уже был готов броситься вперед и преподать наглецу урок, но вмешался Гао Чун:

— Брат Фэн, — голос его был строг, — не следует разбрасываться необоснованными обвинениями. Они могут обернуться ненужным кровопролитием. Пусть сначала уберут тела, после чего приглашаю переместиться для обсуждения других вопро…

Ему не дали договорить:

— Глава Гао, почему вы желаете вести разговоры за закрытыми дверями? Вы пытаетесь что-то скрыть? Раз все здесь собрались, почему бы не разобраться в деле прямо сейчас? В конце концов, если распространение домыслов о происшествии прекратится, это будет мальчику во благо.

Чжан Чэнлин поднял смертельно бледное лицо с расфокусированным взглядом. Ему казалось, окружающие смотрят лишь на него, говорят о нем, указывают на него, желая получить объяснения. Но он ничего не знал.

Чжоу Цзышу привык сливаться с окружением и быть незаметным. Но когда он увидел беспомощное лицо Чжан Чэнлина, в нём вскипела ярость. Он хотел растолкать толпу, схватить мальчишку и утащить подальше от всей этой грязи. Однако глава Тяньчуана поступал иначе, не правда ли? Тщательно планировать заранее любое действие и оставаться в тени — вот что въелось в его плоть и кровь. Даже Император хвалил его за растущую с годами осторожность и расчëтливость.

…Но старик Е Байи сказал бы только, что он прячется, как ласка.