Онлайн чтение книги Я стала злодейкой в смертельном романе I became a villainess in a deadly novel
1 - 12

В приюте я была самым проблемным ребёнком, настоящей хулиганкой. Никто не мог придумать, как подшутить лучше меня, и никто не получал больше наказаний от учителей, чем я.

 - Учитель, здесь подарок для вас~!

 - Ох! Что это такое?! 

Я приносила лягушку в качестве подарка и прятала её в ящики учительского стола. 

- Ара, я ещё не успела стереть граффити, которое ты оставила! 

- Я нарисовала новую картину! В этот раз это щенок, который понравится даже учителю!

 Я старалась нацарапать свои картины везде, где только возможно: на обоях, на внешней стороны стены. С другими ребятами мы прятали все письменные принадлежности учителя на детской площадке или намеренно пачкали себя во время игры.

- Ара Ли! Да куда этот ребёнок снова сбежал?!

 Каждый раз когда я слышала, как кричат моё имя, почему-то становилось так радостно на душе. Даже без всякой любви или привязанности, но если у учителей я оставалась в мыслях надолго, то я чувствовала себя счастливой.

 Однажды директор приюта позвал меня к себе. Я вошла в кабинет, гадая укажет ли он мне на устроенный беспорядок или снова отругает. Но, к моему удивлению, он был совершенно спокоен. Он дал мне стакан любимой колы и попросил сесть на диван. 

- Я не уверен в том, что ты думаешь обо мне. Но я всегда искренне поддерживаю тебя. 

Директор выглядел достаточно угрожающе. Он подошёл ко мне и заговорил ласковым голосом, который никак не подходил ему:

- Теперь, когда ты стала полноценным подростком, я должен тебе кое-что сказать.

Это случилось примерно за месяц до моего поступления в среднюю школу. 

- Ты наверное уже почувствовала это в начальной школе. Ты очень отличаешься от других детей. 

- Потому что у меня нет родителей?

 - ... Это так.

 Я смутно помнила, как директор болезненно улыбнулся своим необдуманно высказанным словам.

- У других детей мама и папа, а у меня есть пять учителей, которые для меня как мама и пять дядей вместо папы.

 Уборщица, водитель автобуса, который отвозит меня в школу, а также дядя из преподавательского состава на втором этаже, который каждый день дарит мне конфеты.

- Да, нам всегда нравился твой позитивный настрой.

Директор ласково потрепал меня по голове.

 - Но Ара, этот мир не такой оптимистичный и терпеливый как ты.

 - ?

 - Так как ты отличаешься от других детей, ты будешь смотреть на те же самые вещи с другой стороны. 

- Эм...мне тяжело понять, что вы имеете ввиду. 

Директор сказал уже более серьёзно:

- Это значит, что тебе придётся взять ответственность за свои действия и слова. 

В конце концов я вышла, так и не определив значение его слов. Но, проходив в школу лишь пару месяцев, я уже начала понимать. 

- Ох, моя мама снова ударила меня по спине, потому что я слишком долго играл вчера. Не становятся ли её удары сильнее?

 Как всегда мои одноклассники говорили о том, что происходит у них дома. Это был самый обычный разговор, так как каждый сталкивался с чем-то подобным. Поэтому я тоже поделилась чем-то привычным для себя:

- У меня тоже. Когда я смотрела видео, что ты мне отправил, учитель ударила меня по спине за то, что я пользовалась телефоном во время еды.

 Но как только я сказала это, все притихли. Двое, сидевшие в шоке передо мной, казали озадаченными. Они пытали понять моё настроение и, переглянувшись, осторожно спросили:

- Возможно, это прозвучит грубо, но... все работники приюта так бьют детей?

 - Они часто это делают? 

Я не знала, что сказать. Это было довольно обычной вещью для меня. Детей ругали за то, что они играют на телефоне. В худшем случае их конфисковали. Поэтому для меня это было обычным делом, но, кажется, разговор потёк в совсем другое русло:

- Если это случается часто… тогда разве это не жестокое обращение с детьми…?

- Они сильно тебя бьют? Тогда… разве мы не должны сообщить об этом?

- О чём вы говорите? Это тоже самое, как когда ваша мама стучит вам по спине за использование компьютера. 

- Разве... Разве это немного не отличается? 

Они были очень осторожны и сильно сомневались:

- Моя мама - это моя мама. А работник детского дома это... эм... 

Я поджала губы, увидев, как глаза моего друга бегают туда-сюда, не находя подходящего слова. Я не знала, что такое мама. Всё, что я знала, было из книг или фильмов. Но если то, что было в тех книгах и фильмах, называлось мамой, то для нас мамой были помощницы в детских домах. Но, кажется, другие люди думают совсем по-другому.

 - В любом случае, если тебе станет хуже, обязательно скажи нам, хорошо? Так как это и вправду серьёзная проблема.

 - Всё хорошо. Мы защитим тебя. 

Они так твёрдо сказали это, что смутили меня. Несколько раз вспоминая тот разговор на пути из школы, я начала понимать, о чём мне говорил директор. Даже если я занималась те же самыми делами, мир смотрел на них с другой точки зрения. Вот что это означало. Я считала, что то, что испытали мои друзья, не сильно отличается от меня. Но всё мои "жалобы" выливались в серьёзную социальную проблему. И тогда я поняла:

'Наверное, мне больше не следует жаловаться на такие вещи.'

Это смутит людей вокруг меня и, возможно, даже причинит им вред. Осознав это, я стала вести себя по-другому. Я стала более осторожной, чтобы во мне не смогли найти недостатков, и я перестала необдуманно говорить о своих ежедневных занятиях, которые могут сразу показать большую разницу между нами. 

Я не думала, что это будет так сложно.

Разве это не обернулось тем, что я не могла никому рассказать о несправедливости и выплеснуть свои эмоции, а также заткнуться и отступить при столкновении с нечестной ситуацией? Это просто означало, что я не могла рассказать о своих маленьких "жалобах", чтобы никто не говорил, типа: "Как хорошо, что мы не получили денег на Новый год."

Я думала, что это не проблема. Пока позже не поняла. Какой огромной была разница, когда я могла выдавить хотя бы одно короткое слово в качестве "жалобы" или нет. Каждый раз, когда я оставляла всё в себе, я чувствовала, будто маленький камешек ложится на мою грудь, и со временем эта горка всё увеличивалась и увеличивалась, в конце концов камни раздавили меня. Мои маленькие, незначительные волнения, на которые я закрыла глаза, загноились.

 Попытка точно объяснить, в чём заключалась проблема, давала двусмысленный ответ, поэтому мне было трудно стряхнуть с себя откуда-то пришедшую странную эмоцию. Несмотря на то, что я ясно осознавала, как это влияет на меня, я проглатывала каждую свою обиду и хранила в себе, как будто это стало привычкой. Я разрушила себя изнутри, это вызвало быстрое накопление усталости, как будто я ждала, пока кто-то даст мне разрешение пожаловаться.

 Но кто-то сказал мне что-то подобное впервые. "Если тебе тяжело, жаловаться - это нормально." Это была фраза, которая облегчила тяжёлое бремя, возложенное на меня всем миром.

- *хнык...*

Что-то, что засело глубоко в моём сердце, вдруг угрожало вырваться на поверхность. Я схватила за воротник обнимавшего меня человека и часто задышала. Я не хотела плакать, но мои слёзы продолжали течь без остановки. 

Я знаю, что каждый проходит через трудные для себя времена. Потому что по телевидению и в интернете всегда говорят о хронической усталости и самоубийстве. Так что я знала, что есть люди, которые выдерживают худшие условия, чем я, и что есть много людей, которые несут большую ответственность, чем я.

То же самое было и с этой эпидемией. Они чуть не лишились жизни, а некоторые могли потерять друзей, коллег или даже единственную семью. Зная, как это должно быть страшно и тяжело, у меня не было другого выбора, кроме как следовать за врачами в течение трёх дней, пока я не потеряла сознание от истощения. Поскольку моя усталость не могла сравниться с их болью.

Поэтому, хоть я и понимала, что моя боль крайне незначительна… даже если это так, я всё равно надеялась, что кто-нибудь меня поймёт. Я хотела высказаться.

 - *Х-х-хнык*

Я расплакалась. 

Я не говорила тебе, что хотела пожаловаться, но ты знал. Это было что-то тёплое и благодарное. 

- *Ув-в-ваа...*

Я спрятала своё лицо в его плече и отпустила все свои обиды на некоторое время. 

***

Разве не всем это знакомо? Когда ты плачешь, кажется, что весь мир обижен на тебя, поэтому ты плачешь ещё сильнее, но после того, как ты заканчиваешь плакать, приходит запоздалое смущение, и оно становится таким большим.

 ... В каком здравом уме взрослая женщина станет так плакать в объятиях незнакомого мужчины? А, верно. Я была не в себе. 

...Но что мне теперь делать? Всё ещё уткнувшись лицом в его твердое плечо, я пыталася напрячь свой мозг в поисках идей. Теперь, как бы я ни жмурила глаза, слёзы, казалось, больше не хотели вытекать. Я была смущена до такой степени, что не могла поднять голову, и уже пожалела, что вместо этого я не могла просто рухнуть от истощения после того, как заплакала.

Но его голос прозвучал у меня в ушах:

- Ты должна быть голодной, если пролежала в кровати так долго.

 *Бульк~*

Как только он закончил говорить, мой живот подал звук.

 - ... 

- ... 

Наступила тишина. 

Чёрт... так неловко..! Где собачья нора? Даже если это мышиная нора, я просто хочу засунуть туда Лехта и сбежать…

- Слышал, что фирменным блюдом здесь является ржаной хлеб.

- ... 

- Хочешь спуститься и поесть? Или хочешь, я могу принести всё тебе в комнату?

 На его вопросы мой желудок снова ответил вместо меня. 

*Бульк~*

Прошёл ещё один короткий момент молчания, когда я почувствовала его прерывистое дыхание от сдерживания смеха. Смущённая, я даже не стала выяснять, что это был за звук. 

- Прости меня. 

- Кьяя! 

Как только он закончил говорить, я почувствовала лёгкость. Я посмотрела на него сверху вниз, поражённая внезапно появившимся видом с высоты.

- Ч-что ты делаешь! 

- Кажется, тебе не хотелось двигаться. 

Это..! Это потому что мне было неловко поднимать голову!

 - Я подумал, что твои ноги слишком устали, так как ты ничего не ела. Поэтому я решил сам тебя отнести.

 - Мои ноги в порядке..! 

Я сказала это, чтобы он опустил меня, но он невозмутимо ответил:

- Если тебе неудобно, должен ли я взять тебя по-другому? 

- Сейчас это не так важно. 

- Если тебе не нравится, я отпущу тебя. 

Он сказал это, смотря на меня снизу вверх. Я не знала, как ответить. 

- Мне не не нравится, просто... 

Я была удивлена, но мне не было неприятно. Было неловко, но я бы никогда это не ненавидела. С тех пор как мои учителя поднимали меня маленькую, он первый это сделал. Как ни странно, у меня на сердце слегка защекотало, возможно, потому, что это также вернуло мне много детских воспоминаний.

- Я тяжёлая...

 Но по сравнению с теми временами я была взрослой. И мой рост, и моё сердце сильно выросли и стали довольно тяжёлыми. На моё бормотание Лехт немного промычал, прежде чем сказать:

- Если ты тяжёлая, тогда что, чёрт возьми, лёгкое? 

Те искренние слова звучали слаще, чем всякий вздор вроде: «Нет, ты лёгкая.» или «Всё в порядке.», так что моё лицо резко покраснело.

- Что-то вроде пёрышка... это лёгкое...

Смущённая его излишне серьёзным вопросом, я закрыла лицо обеими руками и тихо пробормотала в ответ.

- Пёрышко говоришь.

Он повторил сказанный мной бред и начал идти. 

- Перья тяжёлые.

 - ..? 

- Тяжело держать что-то настолько лёгкое, оно может улететь. 

- ..!

 Моё успокоившееся лицо снова вспыхнуло. Он сказал, что перья тяжёлые или что мне тяжёло быть, как пёрышко? Я не знала, что именно он имел ввиду, но мой мозг автоматически принял эти слова за самые желаемые. Я почувствовала, как быстро застучало моё сердце от этих бессмысленных слов. 

Когда я закрыла рот, чтобы привести свои мысли в порядок, он добавил:

- Если в этом причина, если тебе нравятся перья, то так и оставим.

 Он сказал это, смотря на моё пылающее лицо. 

- Ты должна делать то, что говорит тебе сердце. Я сам хочу следовать за тобой. 

Тудум тудум тудум.

 Моё сердце отозвалось первым. Затем моё дыхание сбилось и остановилось, всё моё тело покалывало и замирало. Моё лицо уже было красным, поэтому я не знала, может ли оно ещё больше покраснеть, но мои щеки точно были такими же горячими, как камни в пустыне.

Лехт сказал это, потому что я Святая. 

"Как Святой, вам достаточно идти по своему собственному пути. Мы просто последуем за вами."

Он сказал то же самое, что и Лидия. Но почему звучало совершенно по-другому? Из-за его прекрасного лица? Потому ли, что я натуралка, и Лидия женщина, а Лехт мужчина? Или.. 

- Святая!!!

Мои беспорядочные мысли были внезапно прерваны.