Онлайн чтение книги Помяни черта Speak of the Devil
Глава 73

Его грудь колотилась от слегка хриплого дыхания. Сам того не ведая, слюнки потекли, когда я увидел, с какой силой он ослабил свой галстук. Мои пальцы задрожали от предвкушения того, как такой возбужденный мужчина прикоснется ко мне и обнимет.

Чон И Ён забрался на кровать. Он наклонился ко мне, поставив колени на кровать. Импульс был настолько ужасающим, что мое тело отпрянуло назад, даже не осознавая этого. Чон И Ён подтолкнул меня к изголовью кровати.

Так...

– Подожди. Что это такое? Стой!

Разве он только что не связал мне запястья этим галстуком? Мне это не понравилось. Поэтому я боролся, но не мог остановить Чон И Ёна.

Мои связанные запястья были прикреплены к изголовью кровати. Деревянное изголовье имело, конечно же, круглый орнамент, который очень подходил для привязывания.

– Мх...!

И Чон И Ён поцеловал меня. Я попытался вытащить запястья, но Чон И Ён обвил меня руками за талию и потянул вниз. Благодаря этому я не мог вытащить запястья из узла.

Я мог бы постараться освободиться, если бы сел прямо, но я даже не мог подняться, потому что Чон И Ён держал меня.

Я просто беспомощно открыл рот и позволил Чон И Ëну углубить поцелуй. Горячее дыхание, странные звуки, издаваемые нашими губами, продолжались беспрерывно.

– Ой...!

Рука Чон И Ёна проскользнула под халат, и коснулась моей кожи. Руки, которые разминали мою внутреннюю часть бедер и раздвигали ноги, были тёплыми. В то время как Чон И Ён целовал каждую частичку моего лица, он обхватил рукой мой член.

– Ух, это…

Отпусти. Я пытался сказать, но не мог.

– Ой!

Это произошло потому, что Чон И Ён, опустив голову, лизнул головку моего члена. 

– Ах... Мх...

Чон И Ён, будто изголодавшийся зверь, сильно засасывал мой пенис, отчего тот начал пульсировать. Он потряс рукой пропитанный слюной член, сжал головку и пососал ее. Когда его язык лизнул уретру, перед глазами вспыхнуло ужасающее ощущение наслаждения.

– Ах, э... Ха..!

Когда мои стоны стали громче, Чон И Ён схватил меня за бедра и медленно начал наклонять голову. Чем ниже опускалась его голова, тем глубже он засасывал мой член в свой рот. Мягкая головка прижалась к горячему языку и погрузилась в глубины.

– М-м-м...!

Из моего горла вырвался пронзительный стон. Это было медленно, но стимуляции было достаточно. Чон И Ён не останавливался, он продолжал сосать мой член, пока его губы не прижались к моему лобку и не коснулся его кончиком носа.

Это повторялось снова и снова: он выплевывал и снова заглатывал. Я неосознанно встряхнул бёдрами, но Чон И Ёну было все равно. Раньше он не был в этом хорош, но сейчас, можно сказать, он даже преуспевает. 

– Ах, м...!

Когда отдача в моей спине усилилась, Чон И Ён, который чувствовал себя некомфортно, поместил руки на мои ягодицы. Было ощущение, что он собирается поместить пальцы к моей промежности, чтобы начать разрабатывать мышцы. 

Я хочу, чтобы мы перешли к этому. Казалось, что если над пропитанной слюной штуковиной поиздеваться ещё немного, я в любой момент могу кончить. Конечно, у него неплохо получалось делать это ртом, но в сексе с Чон И Ёном я обычно ожидаю более глубокой стимуляции.

Однако Чон И Ён не дотронулся до моего дырочки. Он просто схватил мою задницу и массировал ее, отчего я сжался.

– Ах ммм...!

Вместо этого Чон настойчиво продолжал сосать мой член. Облизывания и поцелуев было недостаточно, поэтому он повторил горловой минет. Пока его голова двигалась все быстрее и быстрее, я не мог сопротивляться нарастанию удовольствия.

– Ох...!!

Ситуация была мгновенной. В течение всего времени, пока я эякулировал, Чон И Ён не отрывал рта от моего пениса. Так же, как в моем доме на днях. Моя сперма была во рту Чон И Ëна. Его даже не тошнило, он проглотил это самым естественным образом. 

Даже после того, как мой пенис начал терять силу после эякуляции, он продолжал посасывать его, будто чтобы получить то, что осталось внутри. Мой живот и бедра скрутило от головокружительной щекотки.

– Ах...

Только после того, как мой член полностью опустился, Чон И Ён поднял туловище. Он начал кашлять, и лицо его было красным.

И то же самое было бы и у меня. Я был вялым от истощения, охватившего мое тело. Я напряг ягодицы и приподнялся, хотя мои руки всё ещё были связаны у меня над головой. Было тяжело двигаться из-за охватившей меня сонливости.

Чон И Ён вытер рот тыльной стороной ладони и глубоко вздохнул. Он сидел, скрестив ноги, на кровати и смотрел на меня с красным как помидор лицом. 

– Хочешь вина? Если считаешь, что тебе нужно выпить, чтобы заснуть, я принесу.

Интересно, вот о чем подумал Чон И Ён, когда увидел меня в распахнутом халате со связанными запястьями?

– Или все же недостаточно?

– ...Мм, недостаточно.

Я вытянул ногу и коснулся Чон И Ёна. Чон И Ён не вздрогнул, но выражение его лица стало жестче.

– …Я сделаю это ртом или рукой. 

– …Думаешь, это не секс?

– Нет. Абсолютно нет. Если этого все еще недостаточно, я куплю тебе несколько игрушек. 

– Ты собираешься купить мне фаллоимитатор?

Я спросил, потому что это было просто абсурдно. Вместо того, чтобы разозлиться, он был ошеломлен. Я же не придумал себе, что у него был стояк только от того, что он ласкал мой член и ягодицы. 

Он был человеком, который не мог прикоснуться ко мне, поэтому он связал меня, чтобы я не мог прикоснуться к нему.

– …Как-нибудь я тебя осчастливлю.

Но ты собираешься удовлетворить только мое сексуальное желание, подавляя свои собственные желания? После десяти раундов ты должен отпустить меня...?

– Только больше никого.

После его слов мой разум перестал думать.

– Я не приведу сюда кого-то ещё. 

Снова; это чувство, как шип, воткнутый прямо в сердце.

Я почувствовал, как мое сердце затрепетало, когда он посмотрел на меня. Мне угрожали, меня заточили в этом доме, но я не знаю, почему я должен чувствовать это тяжесть на сердце.

Мне просто нравилось, что я его пугал и он в панике сбегал. Мне нравилось просто тусоваться, потому что я хотел быть с ним.

Эта тяжелая атмосфера была спецификацией.

– ...Так забавно. Иногда мне предлагали встречаться с другими людьми в свое удовольствие.

Когда я упомянул о прошлом периоде жизни, Чон И Ён спросил меня об этом.

На мгновение воцарилась тишина. Постепенно связанные запястья начали болеть. Мои плечи напряглись, а тело отяжелело от чувства истощения. Если разговор не будет продолжаться в том же духе, я думаю, лучше ему меня отпустить.

Почему мой разум вдруг стал таким сложным? Я просто хотел спать. Не было никакого желания углубляться в начавшие зашкаливать эмоции.

Внезапно Чон И Ён произнёс это тихим низким голосом:

– Я действительно… не хотел быть в отношениях.

Меня не интересуют твои обстоятельства. Это были слова, которые он даже не должен был слышать. Как и я не хотел слушать историю Чон И Ёна.

Но это было бы ложью, если бы мне не было любопытно, почему он отверг меня, когда я так его любил, проявляя ко мне обманчиво-сладкую привязанность.

Это все в прошлом, но я хотел это услышать. Я хотел знать.

– Потому что я ненавидел чувство беспомощности, когда мне приходилось расставаться.

Чон И Ён не рассказал мне, что именно произошло. Я смутно предполагал, что, возможно, было время, когда ему пришлось разорвать отношения, не по своей воле.

– Вот почему я не хотел быть в отношениях. Слишком страшно становится, когда я думаю, что не могу защитить своими силами… Я знаю, что это ужасно и унизительно. 

Признание Чон И Ёна было спокойным, но тяжелым.

– Но ты… только ты… только ты…

Не будет ли ошибкой сказать, что я отличался от других? Я должен был думать об этом как о сладкой карамельной глазури.

– Я хотел, чтобы мы были вместе, даже если мне пришлось бы бросить всë на свете.

Про себя я думал, что признание Чон И Ёна - чепуха, на которую я не должен обращать внимание. Но я не знаю, почему меня беспокоит лицо, которое спокойно говорит о своих чувствах.

– Поскольку я так думал, я чувствовал, что могу каким-то образом защитить тебя. Теперь я думаю, что у меня есть возможность сделать это.

Уголки его рта мягко изогнулись, и он слегка улыбнулся.

– Но когда я снова думаю об этом… 

Горько-сладкая улыбка. Это был самоуничижительный смех.

– Если у меня есть сила защитить тебя, то быть вместе… Это кажется возможным.

Быть вместе. От этих слов у меня мурашки по коже побежали. Чон И Ён покачал головой и улыбнулся, словно сожалея о своем решении.

– Ли Нан. Я действительно… чувствовал, что могу сделать всë, чтобы ты только был рядом.

– …

– Потому что, если я ничего не сделал бы, мне казалось, что я умру.

Я не хотел этого слышать. Мне были любопытны его намерения, но я не хотел такого тяжелого признания в любви.

Воспоминания, которые всплывали, накапливались, и это очень расстраивало. Это напомнило мне о временах, когда он раздражал меня, злил и говорил что-то намеренно, чтобы причинить боль. Когда я расставался с сердитым лицом, в следующий раз он встречал меня с равнодушным лицом.

Конечно, я не должен был чувствовать себя виноватым. У меня не было причин жалеть человека, совершившего преступление, заточив меня на этой вилле. Наоборот, мне пришлось сделать так, чтобы ему было больнее, и заставить его отказаться от меня. 

Но почему...

– …Даже сейчас я умираю от желания прикоснуться к тебе.

Чон И Ён снова слегка улыбнулся. Рука, которая потянулась, чтобы погладить мою щеку, остановилась, как будто она была заблокирована стеной.

– Но если я прикоснусь к тебе... если я прикоснусь к тебе, мы покончим с этим. 

Рука упала, не дойдя до моей щеки. 

– Если я тебя больше не увижу, мне кажется, что я умру.

...Я не знаю.

Такое ощущение, что мои эмоции и мысли внезапно остановились. Или казалось, что слишком много эмоций переполняло меня.

Может ли это быть Стокгольмский синдром? Я ненавидел Чон И Ёна. Я так ненавидел его, что хотел убить, когда он даже ограничивал мою свободу. Моей целью было только сбежать с этой виллы и никогда больше его не видеть...

Я не мог понять, почему я чувствую себя так прямо сейчас, всего от нескольких признаний Чон И Ёна. Я не мог определить чувство, которое наполняет меня. Однако это чувство сковывало меня. И почему-то было больно… 

Я даже не осмеливаюсь произнести слово «любовь». Но почему кажется, что он только что подтвердил, что любит меня до такой ужасающей степени?

Возможно, именно такого отчаянного признания в любви я и хотел.

– ...Для меня это лучшее.

Чон И Ён слегка смеялся, издеваясь над собой, затем исказил свое лицо, как будто могу упасть в обморок. Хотя слез не было, мне показалось, что он плачет.

– Я сделаю то, что ты хочешь.

Он даже не мог прикоснуться ко мне, но, словно сопротивляясь своему желанию прикоснуться ко мне, крепко сжал простыню.

– Никто другой.

Его голоса дрожал. Я не мог представить, что когда-то услышу такое. Ощущение, что эта дрожь давит на меня. Видя боль Чон И Ёна, мне казалось, что где-то внутри меня вонзили кинжал, что беспокоило меня настолько, что я думал, что скоро взорвусь. 

– Почему… 

Чон И Ён в панике придвинулся ко мне ближе.

– Почему ты плачешь? 

Как бы я ни был смущен, человек, который сказал, что умрет, если прикоснется ко мне, схватил меня за щеку. Очень осторожно. Даже кончики его пальцев дрожали. И я тоже не знал, я не мог понять, почему мое сердце бьется так быстро.

– Не плачь, Ли Нан. А? Не плачь.

Я никогда не плакал. Прежде обычно я причинял людям боль, а причинения вреда себе избегал. Я даже не мог сочувствовать чужой боли, поэтому мне не приходилось плакать.

Но это был уже второй, или, может быть, третий раз, когда я плакал из-за Чон И Ёна. Я не мог остановиться, слезы продолжали течь по щекам. 

– Ли Нан, пожалуйста, не плачь.

У тебя нет гордости, Чон И Ён, теперь произносишь «пожалуйста» после каждого слова. Сначала запугивал и принуждал, теперь встаёшь на колени.

Я не думаю, что меня выпустят отсюда, когда я слышу, как Чон И Ён так умоляет. Безумная любовь. Ты запер меня на этой вилле просто чтобы видеть меня. Это причиняет мне боль. 

– Ли Нан, пожалуйста.

Глядя на Чон И Ёна, который держал мою щеку и проводил пальцами, смахивая слезы, я не мог остановить свой плач. 

В конце концов, я был ошеломлен. Это абсурдное чувство. Я не знаю из-за чего оно. Почему мое дыхание остановилось от признания Чон И Ёна, а мои слезы не остановились от его мольбы? Я думал, шрамов не осталось, но сердце колотится, говоря, что снова болит.

Это... Было ли это любовью, которую я когда-то хотел получить от Чон И Ёна?

Что мне сделать…? 

– Что мне сделать, чтобы ты перестал плакать?

– ...Отправь меня домой. 

Мой голос сорвался от слез, я хотел сказать что-то еще, но я не знал, что сказать, так что все, что вышло, было мольбой отпустить меня.

– Я хочу домой.

Рука Чон И Ёна, вытиравшая слезы, резко остановилась. Мне было интересно, какое у него выражение лица, но я не мог заставить себя посмотреть. Это было из-за психологического желания уйти от своих чувств.

– ...Если бы всё было так просто, я бы не стал тебя запирать. 

Низкий, твердый голос. Глубокое собственническое желание внутри него заставило меня снова расплакаться. Я не злился. Я был просто немного шокирован… 

Бум! Бум! Бум!

И тут из-за плотно закрытой двери донесся звук. Это звучало так, будто еще одна дверь в коридоре открывалась и закрывалась. Я удивился и раскрыл заплаканные глаза, Чон И Ён тоже смотрел на дверь, возможно, со странным предчувствием.

После того, как экономка ушла, в доме должны были находиться только Чон И Ён и я. Но почему кто-то стучит в дверь?

Чон И Ён встал, я тоже хотел встать, но мои запястья все еще были связаны. Когда я попытался пошевелиться, потому что долго находился в одном положении, мое тело окоченело, и я вообще не мог двигаться.

Словно пытаясь понять, что происходит, Чон И Ён направился к двери. Но прежде, чем он сделал даже несколько шагов, дверь распахнулась.

– … 

Человек, открывший дверь, был мне знаком. Однако он же никогда не знал, где находится это место. Достаточно высокий, чтобы заполнить открытый дверной проем. Знакомое лицо, которое выглядит суровым из-за шрама вокруг глаза.

Это был мой старший брат Ли Он.

Чон И Ён и я были шокированы. Никто не мог даже дышать, и наступила тишина.

Глаза Ли Она были прикованы ко мне, когда он внезапно открыл дверь и вошел. Мои запястья были привязаны к изголовью кровати, халат не прикрывал тело. С беспомощно раздвинутыми ногами... Я весь в слезах. 

И Чон И Ён, который стоит на ногах, хоть и с растрепанным видом.

– Вот же сука!.. 

Из уст брата вырвалось плохое слово.

И это большое тело в изумлении бросилось к Чон И Ёну.