Онлайн чтение книги Помяни черта Speak of the Devil
Глава 78

– Ты поел?

Я кивнул головой на вопрос Чон И Ёна. Это был день, когда я не пил достаточно воды, но это не значило, что я не поел.

– Мне послать кого-нибудь в твой дом? Они приготовят еду и займутся домашним хозяйством.

– Хорошо.

– Ты должен хорошо питаться. Если к возвращению брата домой останутся только твои кости, ты действительно можешь умереть у него на руках.

Может быть, я шучу, но не слишком ли это неуместно в данной ситуации? Даже на мой свирепый взгляд Чон И Ён только рассмеялся. Он такой дружелюбный, что я падаю в обморок.

– Мой брат... Сможет ли он вернуться домой?

– Если ты хорошо поешь и выспишься, он скоро вернётся.

Я не какой-то трех-четырехлетний ребенок. Я рассмеялся над Чон И Ёном, который говорил так, будто успокаивал маленького ребенка.

Я не думал, что Чон И Ён не знал о ситуации. Он уже должен был все знать. Тем не менее разве можно успокоить ложь? Или ты действительно уверен? 

– ...Ты познакомился с управляющим директором Чон Сан Ён?

Я молча кивнул на его вопрос.

Теперь мне нужно было попросить Чон И Ёна помочь ей получить то, что она хотела. Или, может быть, был бы способ помочь Чон И Ёну обрести силу, превосходящую ее, но я не знал как. Это займет много времени, даже если Чон И Ён сможет закрепить за собой положение преемника группы.

– ...Чон И Ён…

Мне следует обратиться за помощью к Чон И Ёну. Он должен был предложить цену, которой был бы соблазнен. Когда я позвал его с трудом, он покачал головой.

– Не говори ничего, – спокойно сказал он. – Тебе не нужно ничего объяснять. 

Это был твердый, но дружелюбный голос.

– Чон И Ён, этот человек… 

– Хорошо. Я очень хорошо знаю, чего ты хочешь. 

Я не мог не держать рот на замке из-за расплывчатой ​​улыбки, появившейся на губах Чон И Ёна.

– Не волнуйся, я обо всем позабочусь.

Ты знаешь, что делать? Я не смог сказать это, только прикусил щеку.

– Иди домой. Если тебе неуютно, я скажу Ю Сок Джуну, и ты сможешь остаться в отеле.

Почему Чон И Ён такой дружелюбный? 

– Иди, хорошо кушай, хорошо выспись. Подожди ещё немного.

Нежная рука коснулась моей щеки. Я не мог смотреть прямо на него, когда он коснулся меня.

– Твой брат скоро будет дома. Я же обещал.

Хотя он дал обещание, Чон И Ён не упомянул о цене. Как будто всему этому не было цены.

– Я сдержу все обещания, данные тебе. 

В конце концов, это были приятные слова, у меня не было выбора, кроме как довериться ему.

Это было невероятное обещание, но я хотел верить ему. Когда я опирался на него с небольшой верой в сердце, только тогда тревога и напряжение во мне рассеялись.

На самом деле мой разум смеялся над моей верой, говоря, что это обещание, которое не будет сдержано, но я обернулся и стер холодный голос разума. Слова Чон И Ёна о том, что он сдержит свое обещание, теперь было для меня единственным утешением.

***

Вернувшись домой, я жил нормальной жизнью, как и сказал Чон И Ён. Я не занимался никакими мероприятиями на свежем воздухе, поэтому оставался дома, но, по крайней мере, ел, когда нужно было есть, и спал, когда нужно спать.

Я больше не искал судебных процессов по уголовным делам или решения с точки зрения виновного. Когда я наблюдал за этими вещами, моя тревога и депрессия росли, когда я размышлял о своей беспомощной ситуации, поэтому я намеренно оставил всё это. 

Были времена, когда я задавался вопросом, нормально ли мне чувствовать себя так комфортно сейчас, но когда я это делал, я думал о своем старшем брате. Было явно разочаровывающим сказать, что жизнь без забот помогла мне, но это также дало мне силы пережить последние дни.

Я толком не помню, что я делал весь день, но как-то время проходило. Однако со временем чувство вины и страх постепенно рассеялись. Я даже пытался ужесточиться, говоря, что, может быть, мой старший брат получит тюремный срок и будет сидеть в тюрьме довольно долго.

Так проходил день за днем, однажды ночью примерно через неделю после того дня, как я попал в больницу, мне позвонил Чон И Ён.

Когда мне позвонили и я спустился на первый этаж, перед квартирой стоял Чон И Ён. Он был одет в костюм, но его левая рука по-прежнему была в гипсе. Поскольку его рука была в гипсе, на нем не было куртки, и она висела у него на плече.

У него все еще были синяки и шрамы на переносице, но вся опухоль сошла. Даже его лицо, бледное в ослепительно-белом свете больничной палаты, было неплохим.

Слава Богу. Почувствовав облегчение, я подошел к нему.

Однако чем ближе я подходил, тем больше беспокойства охватывало меня. Я не мог понять значение выражения на его бесстрастном лице.

Может быть, он скажет, что его уже не спасти. Половина хотела пойти и спросить о результатах, а другая половина хотела отложить встречу на как можно дольше, если результаты плохи. 

Но все мои тревоги были напрасны.

В тот момент, когда он заметил меня, уголки его рта изогнулись, тревога, которая поднялась во мне, полностью исчезла.

– Ли Нан. 

Голос, зовущий меня, был тихим, но ярким.

– Как... Он в порядке?

Наоборот, эта улыбка заставила мое сердце замереть от нетерпения. Это было потому, что в тот момент, когда я думал, что результат будет положительным, я думал, что это смешно.

Прошло много времени с тех пор, как я видел его лицо, но у меня не было времени даже поздороваться с ним. Я даже не мог спросить, в порядке ли он. Стоя перед Чон И Ёном, я отчаянно смотрел на него.

– Как дела? Почему ты такой осунувшийся, если сказал мне, что будешь хорошо есть?

Я совсем не был истощен. Я хорошо ел и хорошо спал. Чон И Ён не дал внятного ответа, поэтому я занервничал.

– Ты не болен?

– Как видишь, я в порядке.

– А мне очень больно. 

Я удивился его жалобе. Он выглядит лучше, чем когда я видел его последний раз в больничной палате, но что с ним?

– Где... Где тебе больно?

– Я так скучал по тебе, что мне было больно. 

...Этому ублюдку сейчас до шуток? Оставив свой абсурдный разум позади, я посмотрел на Чон И Ёна, который говорил что-то необычное.

– Это шутка? 

– Я серьезно.

– Что с моим братом? 

Сейчас для меня была важна проблема моего брата.

Когда я спросил, Чон И Ён на мгновение замолчал. На его губах играла легкая улыбка. Я надеюсь, что это мое недоразумение. Я не хотел поддаваться влиянию жестов, слов и улыбок Чон И Ёна, но я не мог не чувствовать, что все мои мысли сосредоточены на нем.

– Он будет освобожден завтра днем.

Ах...

Чувство облегчения мгновенно согрело меня. Это был очень приятный звук. Я глубоко вздохнул и потер лицо. Мои глаза похолодели. Я думал, что оцепенел от беспокойства и страха, но, возможно, это был самообман. Мне казалось, что теперь я могу дышать.

– Спасибо-спасибо...

Возможно, еще слишком рано благодарить, но я не мог не сказать кое-что человеку, который пришел, чтобы сообщить мне радостные новости.

– Не за что. 

Глядя на меня, Чон И Ён мягко улыбнулся.

– Хотел бы я поцеловать тебя хоть раз. 

Одно слово с улыбкой, но этого было достаточно, чтобы я напрягся. Увидев, что я смотрю на него, Чон И Ён стер улыбку со своего лица, как будто совершил ошибку.

– Шучу.

Он покачал головой, а затем сделал шаг назад.

Прежде чем я успел что-то сказать, Чон И Ён резко протянул руку. В руке у него был бумажный пакет. Внутри был еще один желтый бумажный конверт. Это документ, относящийся к делу моего брата? Я посмотрел на него с любопытством, и он снова улыбнулся.

– Это было удивительно сложно организовать, поэтому я немного опоздал. Забирай.

Я получил то, что он мне предлагал. Заинтересовавшись, что это было, я вынул бумажный пакет и открыл конверт.

Что там...

– Ты знаешь номер директора Ю, верно? Поставь свою подпись и свяжись с ним.

Я с первого взгляда понял, что это. Это был контракт на предоставление мне дома. Похоже, там были и другие документы, необходимые для регистрации.

Дом и торговый центр, вот что, по его словам, он обещал предоставить в обмен на мое заточение. 

– Дом пустует, так что можешь заезжать хоть прямо сейчас. Если хочешь, можешь, предоставить чартер или сдавать в аренду... О, разве это должно меня волновать?

Я не мог сказать ни слова, продолжая слушать Чон И Ёна. Я хотел что-то сказать, но мои губы чуть приоткрылись, но слова не выходили.

Отведя взгляд от бумаг, я уставился на Чон И Ёна. Только тогда я смог столкнуться с фактом, который пытался игнорировать.

Управляющий директор Чон Сан Ён потребовала в обмен на свободу моего брата акции Eunha Group, принадлежащие Чон И Ёну. Также было сказано, что это огромная сумма, которая влияет на структуру управления группой.

– ...Ты передал все акции?

Что мне делать с этим фактом? Я не мог не спросить. Чон И Ён на мгновение замолчал. Однако, как будто он никогда не показывал такого выражения, он вернулся с нормальным лицом и улыбнулся.

– Ты не должен думать об этом.

Точно так же, как дом, теперь принадлежащий мне, не имел никакого отношения к Чон И Ёну, то, что Чон И Ён сделал со своими акциями, не должно было меня волновать. 

Я снова был ошеломлен. Это нелепо.

– ...Ты действительно сошел с ума?

И почему-то я рассердился. Глядя на Чон И Ёна, гнев вспыхнул.

– Как… как, черт возьми, зачем? 

– Я обещал, что всё исправлю. 

Я потерял дар речи, я был зол, потому что был ошеломлен, но не знал, как это выразить.

Если я прокляну тебя, сумасшедший, ты почувствуешь себя лучше?

Что, черт возьми, ты сделал? Чон И Ён выбросил все свое имущество и акции? Я думал, что похищать людей — это сумасшествие, но я чувствовал, что Чон И Ён действительно сошел с ума, когда сказал, что отказался от огромного состояния.

Тем не менее, отношение к разговору, как будто это не имеет большого значения, действительно утомительно.

Обещание. Как насчет обещания мне?

– Это все моя вина, я должен с этим разобраться, тебе не о чем беспокоиться.

– Ох… 

– Все получилось, твой брат вернется завтра. Хватит.

Что значит «хватит»?? Я слышал, что из-за меня ты потерял единственное оружие, которое может держать твоих кузенов в страхе.

Сможет ли Чон И Ён сохранить свою должность генерального директора отеля? Что будет, если его выгонят из группы? Тем не менее, ты даришь мне жилье совершенно безвозмездно?

Говорили, что он был самым любимым внуком президента Чон Пиль Вона. Значит, президент позаботится о нем? Однако возраст почетного председателя Чон Пиль Вона вскоре достигнет девяноста лет. Говорили, что он не всегда сможет быть надежным помощником Чон И Ёна. 

– Более того, Ли Нан.

После того, как я был настолько ошеломлен, что я даже не мог говорить, Чон И Ён оставался спокойным. Глядя на его внешность, он не был похож на человека, который передал большое состояние другим. Он все еще был дерзким.

– У нас остался ещё один.

Было так бесстыдно сказать, что он рассмеялся, и это застало меня врасплох. Так было всегда, Чон И Ён такой.

– Разве мы не можем сделать это прямо сейчас?

Я знаю, что ты пошутил, чтобы поднять всем настроение. Но это был провал. Он делал вид, что спокоен, но улыбка у него была такой одинокой, словно... как будто он собирался заплакать.

– Шучу. 

Как будто просить поцеловать, если ты благодарен, это шутка. Даже сейчас он говорит, что это была шутка на тему, о которой он сожалеет.

– Потому что это шутка... Пожалуйста, не злись.

Я точно знаю, что ты тайно демонстрировал искренность, которую не мог скрыть. С каких пор Чон И Ён стал настолько неспособным лгать?

Я не злюсь. Я просто смотрел на Чон И Ёна, не говоря ни слова.

Вопреки намерениям Чон И Ёна, атмосфера успокоилась. Чон И Ён попытался улыбнуться, как будто ничего не случилось, но сам Чон И Ён уже опоздал… Он, казалось, понял, что не может ничего изменить.

Он протяжно вздохнул.

Уже сентябрь. Вступая в осень, Чон И Ён наконец заговорил под слегка прохладным ночным небом.

– Мне жаль.

Я ожидал услышать это, услышав признание, но об извинениях я точно никогда не задумывался. 

– Мне жаль.

Чон И Ён больше не смеялся. Я не видел ни одной слезинки, но почему-то чувствовал, что плачу.

– Я не должен был… я не должен был.

Его голос, пропитанный раскаянием, походил на плач.

– Но как заполучить тебя... Я не мог думать ни о чем, кроме этой отвратительной угрозы. У меня не было другого выбора. 

Это была история о том, как он десять раз просил о сексе, угрожая моему брату, Джэо и моему будущему. После этого я даже представить себе не мог, что услышу извинения. 

– Я не знал, что в конечном итоге сделаю то же самое со своей семьей... Я действительно ненавижу это. Поэтому я жил жадно только ради того, что мог иметь... Но даже если могу это иметь, есть вещи, которые нельзя делать.

Я не мог дышать от резкого признания Чон И Ёна. 

– Все-таки я… я очень хотел быть с тобой милым. Я заставлял себя угрожать тебе, но по крайней мере за те десять раз я верил… Я очень хотел все исправить, чтобы ты снова почувствовал ко мне хоть что-то. 

Чон И Ён сделал выражение лица, которое в любой момент могло исказиться, и продолжил со спокойным выражением лица.

– Это... Все оказалось не так, как я думал... Прости, что втянул тебя во все это. 

– …

– Если я когда-нибудь причиню тебе боль, я тоже извиняюсь за это. Я пытался быть осторожным, но иногда… Были времена, когда мне было слишком тяжело это выносить. Мне очень жаль.

Я не знал, что ответить.

Хороших слов не вышло.

Сначала было не очень хорошо. Только после того, как я напивался, я думал, что это другой человек, и мог заняться сексом. Даже после этого каждое мгновение, когда я была с ним, гнев и отвращение пожирали мой разум.

Я так ненавидел это. Тем не менее, после нескольких повторений я смог насладиться и сексом с ним. В какой-то момент удовольствие, которое он мне доставил, было, честно говоря, хорошим. Это была просто физиологическая реакция, но секс с ним всегда был захватывающим.

Чон И Ён никогда не обнимал меня от боли. Даже когда он доводил меня до предела и причинял боль, он никогда не причинял вреда моему телу, даже когда был зол. Даже этот гнев быстро утихал, и он всегда сдавался.

Так что, с одной стороны... Я чувствовал, что он хотел сказать, что с ним все в порядке.

– Мне очень жаль. Так что… Это действительно просто шутка. Я пришел сюда не с намерением сделать это.

Я вспомнил, что произошло на вилле. То, как он старался избегать даже малейшего контакта, говоря, что если мы переспим в десятый раз, то он больше не сможет меня удерживать. Тем не менее, он был человеком, который не мог оторвать от меня глаз, хотя и притворялся, что не делает этого.

Казалось, мое сердце еще не угасло. Так что, думаю, ты даже можешь прикоснуться ко мне.

– ...Итак, теперь мы... Все кончено?

Чон И Ён молчал.

Чон И Ён. Что мне с тобой делать, почему ты меня любишь?

Я желаю тебя… Что мне с тобой делать? 

– Зайдешь ненадолго? 

Я не знаю, был ли это порыв сказать это сейчас или что. Глаза Чон И Ёна задрожали.

– Давай. 

Я обернулся, не дожидаясь его ответа. Чон И Ён колебался. Но у человека, который меня любил, не было иного выбора, кроме как последовать за мной.