Онлайн чтение книги Помяни черта Speak of the Devil
Глава 77

– Когда И Ён~и было примерно двадцать восемь?... Он был нанят почетным президентом Чон Пиль Воном для работы в отеле. Это установленный курс для вступления в крупную аффилированную компанию и стремления получить практический опыт, прежде чем стать президентом. Но И Ён~и проделал довольно хорошую работу. Он умен, имеет хорошее представление о работе и жаден… Среди внуков он был тем, кого дедушка больше всех любил. 

Чон Сан Ён легким тоном вспоминала прошлое. Однако эти слова были лишь фундаментом для будущей беседы. 

– Каким красивым внуком он был, он передал аффилированным лицам много акций группы, в то же время назначив его на должность президента отеля. Вы знаете, что в большинстве крупных корпораций семья, владеющая компанией, контролирует компанию через перекрестное владение акциями, верно? Но сейчас в отеле слишком много ставок. Я действительно недовольна этим, нет, это жалоба от всех нас.

Только тогда туман немного рассеялся. По ее словам, это была семейная проблема для семьи Чон из группы Ынха. То, что она сказала Чон И Ёну ранее. Ее истинным намерением было сказать, что если он хочет разорвать связь со своей семьей, он должен сначала отказаться от своих акций.

– Я думаю, что всё должно вернуться ко мне. Делиться тем, что принадлежит мне, неприятно даже с членамм семьи. 

– ...Я не думаю, что господин упомянул бы об этом. Разве нельзя подраться с управляющим директором и другими двоюродными братьями, только если у вас есть акции?

– Ты умный. Не только красивый, но и умный. 

– Я не понимаю, что вы имеете ввиду. 

– Когда ты пришёл в нашу компанию, тебя назначили секретарем, а это значит, ты приложил много усилий. Конечно, поначалу ты был одним из нескольких кандидатов, но тебя оценили по достоинству, поэтому, взглянув на это, я решила назначить тебя. Видя, как хорошо ты справился, ты, кажется, можешь выстоять даже перед настойчивостью Чон И Ёна.

Что... Значит ли это, что я был шахматной фигурой на доске, которую она поставила с самого начала? Мурашки побежали по моей спине от хладнокровного выражения лица, которое смотрело на меня. Она слегка улыбнулась моему язвительному взгляду.

– Но, кажется, отношения между вами зашли намного дальше, чем я думала. Несмотря на то, что есть много случаев, когда мужчины влюбляются в своих секретарш, я не ожидала, что он будет находится в романтических отношениях с секретарём-мужчиной?.. 

– …Тогда чего вы хотите?

– Привязанность — замечательная слабость.

Улыбка на её губах стала немного шире.

– Акции, принадлежащие Чон И Ёну, акции, принадлежащие Eunha Hotel, позволь мне получить их все.

Я не представлял, что нахожусь в таком мире. Если бы ближайший наследник почувствовал кризис, то насколько он был бы велик, я даже не мог предположить масштабы.

– ...Я никак не могу в этом помочь. 

Нервничая, я явно скатился с эмоционального обрыва. Однако это не означало отказа от рационального суждения.

Если дело в количестве акций, которые могут доминировать в Eunha Group, то она ни за что не сдастся только из-за меня. Я не знал жадности Чон И Ёна, но знал, как жадны могут быть люди. 

– После прослушивания кажется, что единственное оружие, – это акции, которые хочет управляющий директор. Если это такое оружие, Чон И Ён — это тот, кто борется с собой, угрожая и отбирая вашу позицию.

Я работал с ним всего около восьми месяцев, но знал, как работает Чон И Ён. Если у него есть опасное оружие, он попытается подняться с ним выше. Он сказал, что был расстроен из-за акций своих двоюродных братьев, но, увидев, что акции все еще у него, понял, что тот не лишен жадности.

Однако Чон Сан Ён рассмеялась, как будто я и Чон И Ён были смешными. Улыбка вскоре исчезла, сменившись высокомерным выражением лица.

– Господин Ли Нан. Я лишь хочу устранить очень небольшой элемент беспокойства с помощью этой случайной возможности, но в этом нет необходимости. 

Расслабленный тон не был претенциозным.

– Это установленный факт, что я буду следующим президентом группы после моего отца. Я просто хочу, чтобы мухобойка ловила шумные рои мух, которые меня беспокоят. Если то, чем владел Чон И Ён, было таким мощным оружием, то война закончилась в тот день, когда 30-летний мужчина занял пост президента отеля.

Она улыбнулась и продолжила.

– Можете ли вы рассказать мне, как отель «Ынха», который является лишь одним из филиалов, получил так много акций? У моего дедушки была только одна жалоба на его умного и гордого внука. Это мужская проблема.

– ...Мужская проблема?

–  После проверки биографических данных моего двоюродного брата, который сказал, что я ему не нравлюсь, я узнала, что Чон И Ён — гей, не будет ли это неприемлемой проблемой для поколения чеболей?

Внезапно, я вспомнил, как несколько ночей назад Чон И Ён кое в чем признался.

«Покончи с мужчинами, которых ты встретил, и не встречайся с мужчинами в будущем, а взамен получишь акции. Хотя я уже сделал невозможным их встречи до этого».

Он говорил о чувстве беспомощности, когда не мог продолжить говорить. Голос Чон И Ёна отчетливо звучал в моих ушах. Предполагаю, что у него было несчастное и болезненное прошлое. Только тогда разбросанные тут и там головоломки сошлись воедино.

– Поскольку почетный президент все еще ждет Чон И Ёна, возможно, он мог бы угрожать мне. В дополнение к текущей доле в отеле, если И Ён~и получит в свои руки всё, то моему отцу тоже придется отказаться от президентства?

Она не стеснялась раскрывать свои слабости. Конечно, для ее самоуверенности была причина.

– Если только он женится на женщине и у него появятся дети… 

...Жениться на женщине и зачать ребёнка. 

Это было невыполнимой задачей для Чон И Ёна, который с рождения был геем.

– Почетный президент будет использовать любые ресурсы, чтобы отдать всё Чон И Ёну. Конечно, тогда господину Ли Нану придется жить как эскортнику, но разве это не плохо, если ты эскорт президента крупной компании?

Мои руки, сжатые под столом, дрожали.

Это было оскорбление до тошноты. Я не знаю, сколько мужчин в окружении Чон Сан Ён хотят стать эскортом, но я никогда этого не хотел.

Однако моя позиция заключалась в том, что я даже не осмелился выразить свой гнев. Может быть, она специально чувствовала себя униженной, желая проверить, чем это обернется. Когда я долго не отвечал, на ее губах снова появилась мягкая улыбка. Она была действительно неприятной женщиной.

– Поскольку вы умный человек, вы, должно быть, поняли разницу между мной и И Ёном, верно?

Так что, в конце концов… Это означало, что если Чон Сан Ён узнает, как бы Чон И Ён ни старался, моего брата не отпустят. Его будут судить и вынесут очень строгий приговор.

– Вы думаете, несколько лет в тюрьме — это нормально, ведь срок за нападение невелик?

Хотя мое лицо побледнело, Чон Сан Ён не замедлила своего наступления. 

– Есть запись о том, что преступник присоединился к банде. Кроме того, сейчас слишком много незаконных элементов в кредитном бизнесе... Он также владеет теневой сервисной компанией. Сервисная компания категорически отрицает, что это банда, так почему же они все вместе поехали на виллу?

Не обращая внимания на мое молчание, она продолжила говорить:

– Организованное нападение на телохранителей, охраняющих частную собственность, вторжение в частную собственность и избиение Чон И Ёна, члена семьи чеболей, как вы думаете, будет ли это по-прежнему рассматриваться как простое дело о нападении?

– Я тоже… Я не буду сидеть сложа руки. Я свидетельствую, что мой брат пришел спасти меня только потому, что меня похитили.

– Ха-ха, господин Ли Нан, вы наивны, мой двоюродный брат гей, поэтому он заточил вас, будто в тюрьму, вы так скажете? Кто бы этому поверил. Они начнут с вашей психологической оценки.

– …

– Вместо этого обвинение напишет хороший сценарий. Почему младший брат преступника был на вилле бывшего босса? Это было братское сотрудничество?

Что...? Я сомневался, правильно ли расслышал. Увидев мое удивление, она слегка улыбнулась.

– Младший брат преступника, уволенный по неуважительной причине, имел неприязнь к жертве. Поэтому он угрожал жертве раскрытием коммерческой тайны, которую узнал, работая секретарем.

– Что...!

– Однако, когда разговор пошел не по твоему сценарию, ты связался с братом, возглавляющим банду.

– Это вздор. Как думаете, в это поверят?

– Если вам интересно, попробуйте. Быть вызванным прокуратурой — это очень хороший опыт.

Я был ошеломлен. Как было бы хорошо, если бы это расслабленное лицо, смотрящее на меня, было претенциозным. Однако, с другой стороны, если это был конгломерат, казалось возможным подговорить прокурора по своему желанию. В том, что у нее достаточно денег и возможностей, чтобы купить прокуратуру, сомнений не было.

– Позвольте мне сказать вам одну последнюю вещь... Спонсор, который позаботился о брате господина Ли Нана, уже вышел на пенсию.

– ...Извините?

– Они сказали, что работают, чтобы получить серьезное наказание от спонсора. Может быть, мне даже не нужно марать руки.

Генеральный директор Чон Сан Ён вбила клин.

– Так что не упустите шанс, который я вам даю. Тогда я помогу. 

Холодное, но прекрасное лицо жестоко шептало это мне.

– Будь то бой на подушках или что-то в этом роде, пусть Чон И Ён отдаст акции.

***

Я не мог встать даже после того, как управляющий директор Чон Сан Ён встала первой. Я сидел безучастно, снова и снова пережевывая разговор, который у меня с ней произошёл.

Между тем, клиенты заходили, как будто кафе вновь открылось. Я сидел безучастно, пока запах кофе неоднократно усиливался и исчезал.

Что я должен сделать? Могу ли я попросить кого-нибудь о помощи? Моя голова могла вот-вот взорваться, но я попытался подумать о ком-то. Я открыл телефон и посмотрел на имена в списке контактов.

Но связаться было не с кем. Не было никого, кому я мог бы довериться, не говоря уже о том, чтобы искать утешения и помощи. Дело не в том, что у меня не было друзей, а в том, что это были лишь поверхностные отношения.

Я сразу же пожалел о том, как жил. Это было результатом того, что я жил, не умея сострадать людям. Моя карма заключалась в том, чтобы игнорировать людей, которые хотели не только легких человеческих отношений, но и более глубокого эмоционального обмена, и я причинял другим боль.

Я жил так, потому что не хотел рассказывать эту историю из глубины души, но когда я захотел довериться кому-то, некому было меня выслушать.

Мне нравилось мое уединение так же, как я набирался энергии, смеясь и болтая в баре, и имея легкие и приятные отношения с людьми. Но я не знал, что одиночество может быть таким болезненным. В моей крепкой крепости, где я чувствовал себя комфортно, теперь я чувствовал, что тону в одиночестве.

Я не хотел идти домой. Я не смел идти туда, где увижу следы моего брата. Хотя отсутствие моего брата мне очень знакомо, мне было трудно вынести это отсутствие, если бы я не знал, что причиной его отсутствия была сдержанность.

Если моему старшему брату предстоит жить в тюрьме долгое время, интересно, привыкнет ли он к этому. Поскольку я жив, я проживу свою жизнь такой, какая она есть. В конце концов, человеческая жизнь должна была течь в любом случае.

Однако я не знал, что делать с этим смутным и болезненным чувством прямо сейчас. На моей груди лежал тяжелый камень. Это были тревога и страх, а также чувство долга перед братом.

Это мало чем отличалось от тех чувств, которые я испытал, когда умерли мои родители. Ощущение себя по-настоящему одиноким в этом мире. Хотя мой брат не умер, мной овладело жалкое чувство, что мне не на кого теперь опереться.

Прошло много времени после захода солнца, когда я встал. Когда я проснулся, мое тело немного трясло. Потому что я не ел весь день.

Я должен был съесть хотя бы ужин, но я не хотел, потому что был измотан после разговора с управляющим директором Чон Сан Ён.

Я вдруг рассмеялся: я был так голоден, когда Чон И Ён заключил меня в тюрьму, но теперь я не ел как следует несколько дней, и я не знаю, голоден ли я. Наоборот, если бы я что-нибудь съел, меня бы стошнило.

Спустившись на первый этаж и постояв на темной улице, я на мгновение остановился. Я не знал, куда идти. Пока я был в оцепенении, ко мне внезапно подошел мужчина.

– Господин Ли Нан.

Тем не менее, он был волшебником со знакомым лицом. 

– Куда вас отвезти? Садитесь в машину.

Это был человек, который отвел меня в кафе перед больницей. Должно быть, он припарковал свою машину поблизости и ждал меня.

Но даже если я поеду на этой машине, куда мне направиться? Я не хочу идти домой, и мне не с кем встретиться.

– …Если вам плохо, отвезти вас в больницу?

Пока я стоял, не отвечая, человек спросил меня осторожным тоном.

Больница? Да, в больницу. 

Человек, которого я встречу, человек, которого я жду, был в больнице.

– … Ну, тогда… – Мой голос, ужасно сломленный, лился томно: – Поехали к Чон И Ёну.

Мне нужно было идти только в одно место.

Когда я вошел в комнату, Чон И Ён спал. На столе у ​​его кровати лежала стопка бумаг и планшет. Даже посреди болезни он, казалось, не мог перестать работать.

Поскольку вы сказали, что уладите дело моего брата, вы должны заняться этим так же усердно, как будто это касается меня. Может ли эта проблема быть решена, если Чон И Ён постарается?

Было время, когда я верил в это, пока не появилась Чон Сан Ён. Но после разговора с ней я не мог обнадежить себя.

Я также понял, что такое шантаж. Что мне делать с братом? Уровень умения пользоваться руками был просто неуклюжими словами.

Если подумать, то, должно быть, это был шантаж, а не запугивание. Даже если бы я отказался от десяти раундов секса, Чон И Ён не посмел бы причинить вред ни мне, ни окружающим. Чон И Ён был одним из таких людей.

Так ты можешь поставить всë на меня?

Что, если это был я? Я спрашивал себя, но ответ был таким же. Мои глаза плохо видели в темноте. Я не знал, как убедить Чон И Ёна, и что делать, если убедить его не удастся.

– Мм...

Чон И Ён, который собирался перевернуться, как будто лежачее положение было неудобным, издал низкий стон. Видимо, ему было так больно, что он стонал даже во сне. Вскоре он нахмурился и открыл глаза.

– Ах...

Он узнал меня и попытался подняться. Человек, который проснулся от боли, ещё и двигаться смеет. Я отговорил его от этого и манипулировал пультом от кровати, чтобы поднять матрас и заставить его сесть.

– Когда ты пришел? Разбудил бы меня. 

– ...Я только что пришел. Вы в порядке? Сильно болит? Мне вызвать врача?

– Нет. Мне не так уж больно. 

Чон И Ëн начинает смеяться, когда лжёт. Но это был странный смех. Я не мог понять, почему он смеялся, когда в этом не было ничего приятного.

– Почему ты смеешься? 

– О, да. – Глядя на меня с застывшим лицом, Чон И Ён смахнул улыбку и продолжил: – Потому что ты такой милый, когда используешь уважительные слова.

– …

Я был в оцепенении.

– Кажется, ты заботишься обо мне, и это хорошо.

Что это за человек... Что случилось с твоим мозгом, ты действительно сошел с ума?

Если бы я получил такую ​​привязанность раньше, сердце выскочило бы из моей груди. В какой-то момент я ненавидел Чон И Ёна. Но сейчас…

– Господин Чон И Ён.

Не знаю. Появились слова, о которых я даже не думал.

– Если я нападу на тебя здесь и сейчас, это положит конец нашим отношениям?

Возможно, я хочу увидеть его в неожиданном состоянии.

И, как и ожидалось, лицо Чон И Ёна побледнело. Несмотря на то, что матрас стоял вертикально и бежать было некуда, он отодвинулся от меня.

– Это больница.

– Я знаю.

– У меня есть монитор, который измеряет пульс в режиме реального времени. Если он поднимется, прибегут медсестра и врач.

Он был так болен, что даже не мог нормально двигаться, но по его лицу было видно, что в крайнем случае он вскочит с кровати и сбежит. Я беспомощно рассмеялся над отчаянным взглядом.

Это было абсурдно. Даже в такой отчаянный и болезненный момент смех вырвался на мгновение, отчего мне стало немного легче.