Онлайн чтение книги Владыка Демонов думает, что дети не его The devil thought the sons were not his
Владыка Демонов думает, что дети не его (Перевод завершен) Глава 91

Глава 91

Глаза культиваторов Секты Цинфэн были наполнены изумлением: они впервые видели, чтобы Бессмертный Император Фу Чжи так терял самообладание, как будто он потерял свою душу.

При этих новостях Си Лань бросилась к месту происшествия, и из ее ладони вырвался духовный свет, окутавший Чжун Сюнаня.

Спустя долгое время Чжун Сюнань все еще находился в коме и не подавал признаков выздоровления.

Си Лань, которая хорошо знала ситуацию Чжун Сюнаня, выглядела немного более торжественно, с оттенком беспомощности и грусти.

Фу Чжи, который пристально наблюдал за ней, побледнел как лист и сказал: "Сестра, у тебя ведь есть выход? Ты такая могущественная, ты даже прорвалась на среднюю ступень Преображения, подумай еще раз, у тебя должен быть способ спасти его!".

Его тон становился все более настойчивым, и он смотрел на Си Лань так, словно хватался за последнюю соломинку, чтобы спасти свою жизнь.

Си Лань не хотела, чтобы с Чжун Сюнанем что-то случилось, и не хотела видеть Фу Чжи в таком состоянии, но она не могла обманывать себя. Чжун Сюнань встретил ладонь Чу Чуня головой вперед, и его даньтянь был разрушен, теперь он держался только на одном дыхании, и никто не знал, когда он упадет.

Она посмотрела на качающиеся глаза Фу Чжи, полные мольбы и боли, но все же покачала головой и сказала: "Брат-учитель, простите меня".

Слабый огонь в глазах Фу Чжи погас, и он покачал головой, но не мог говорить из-за комка в горле.

Как он мог скорбеть?

Держа Чжун Сюнаня рядом с собой, он вдруг вспомнил многое, например, как впервые встретил его.

Получив просьбу о помощи от одного клана, он возвращался в Секту Цинфэн, когда увидел деревню, объятую пламенем.

Он заметил, что что-то не так, и полетел в деревню, чтобы проверить ее. Он обнаружил, что деревня была разграблена бандой бандитов, которые убили всех жителей и никого не оставили в живых.

Он обыскал все вокруг и уже собирался уходить, как вдруг из-под обвалившейся кирпичной стены выполз ребенок.

Ребенок был худым и желтым, одетым в лохмотья, его тело почернело от дыма, но его глаза были темными и яркими, а выражение лица - решительным.

Он спросил ребенка с легкой улыбкой: "Ты думаешь, что я такой?".

Ребенок энергично кивнул и категорично заявил: "Ты, наверное, фея, потому что ты такой красивый".

Затем он спросил: "Ты здесь, чтобы спасти меня?".

На это "красивое" замечание Фу Чжи кивнул головой. Казалось, в мальчике было много жизненной силы, но он был единственным, кто остался в деревне, и если ему не будет дела, он не выживет.

"Как тебя зовут?" Он спросил ребенка.

"Чжун Сунань".

"Хорошее имя".

"Мой отец подарил мне его. Он много учился и стал ученым, но, к сожалению, его убили по дороге на экзамены, а моя мама умерла от болезни. Когда пришли бандиты, я спрятался. Как это было? Я умный, не так ли?".

Услышав это детское замечание, Фу Чжи небрежно согласился: "Что ж, это умно".

Он отвез Чжун Сюнаня в соседний город, чтобы найти для него семью, но после этого вернул его в секту Цинфэн и взял его в качестве своего первого ученика.

Чжун Сюнань всегда хотел стать его учеником и долго упрашивал его, пока Фу Чжи наконец не сдался.

В тот день, когда он согласился, Чжун Сюнань был вне себя от радости и ухмылялся при виде его. Когда он увидел его таким, сердце Фу Чжи стало немного счастливее.

После этого он начал серьезно обучать Чжун Сюнаня, и поскольку тот был настолько квалифицирован и готов много работать, его обучение проходило очень гладко.

Поскольку ученик был только один, Фу Чжи очень любил Чжун СюйНаня.

Он даже не знал, когда начал испытывать другие чувства к Чжун Сюнань, ведь они жили вдвоем на пике Белого Журавля и виделись каждый день.

Он знал только, что когда он понял это, он был так расстроен, что инстинктивно сопротивлялся, думая, что он не может позволить Чжун Сюнань узнать об этом каким-либо образом.

Они были мастером и учеником, и Чжун Сюнань так уважал его, как он мог иметь такие злые мысли о своем ученике?

Фу Чжи хранил этот секрет, не понимая, что Чжун Сюнань также влюблен в него, восхищается и обожает его.

Когда он снова столкнулся с Чжун Сюнань и женщиной-культиватором наедине, он хотел развернуться и уйти, но Чжун Сюнань поймал его раньше времени.

У другой женщины хватило смелости взять его за руку и оттащить в комнату.

Фу Чжи хотел уйти, но Чжун Сюнань не позволил ему. Он объяснил, что попросил девушку о встрече только для того, чтобы прояснить ситуацию, что он ей нравится, но она его не интересует. Ему всегда нравился Фу Чжи и только Фу Чжи.

Это было так шокирующе, что Фу Чжи надолго застыл, прежде чем Чжун Сюнань поцелуем привел его в чувство.

Как он посмел поцеловать его?

Фу Чжи в шоке и ужасе ударил Чжун Сюнаня ладонью, заставив его отступить, а затем гневно сказал: "Ты с ума сошел?".

Чжун Сюнань действительно смотрел на него как сумасшедший. Его глаза были красными, и он смотрел на Фу Чжи, как на кусок жирного мяса, на который он давно положил глаз, но не мог съесть.

Фу Чжи был настолько ошеломлен этим взглядом, что холодно бросил: "Я сделаю вид, что сегодняшнего инцидента не было, и ты никогда больше не должен упоминать о нем", и поспешил прочь.

После этого отношения между ним и Чжун Сюнанем стали выглядеть странно.

В голове Фу Чжи всплыла сцена, и он не мог не вспомнить, когда Чжун Сюнань действительно влюбилась в него.

Что-то кажется ему неправильным. Чжун Сюнань потерял родителей в раннем возрасте и вырос на семейной диете, что сделало его особенно выносливым.

Неважно, когда его вернул Фу Чжи, или в последующие годы, он всегда был живым и разговорчивым, постоянно болтал сам с собой.

Вдруг однажды он стал молчать, мало говорил и всегда избегал его взгляда, хотя Чжун Сюнань никогда его не ослушивался.

Если подумать, это не кажется таким уж неожиданным.

Однажды ночью, перед тем как Чжун Сюнань стал молчаливым, он по ошибке проник в спальню Фу Чжи.

Он только что закончил принимать ванну и стоял рядом, одеваясь. Изредка он принимал ванну, предпочитая ощущение окутывания водой очищающему приему.

Его поймал Чжун Сюнань, который бросился туда и случайно увидел его. Его лицо покраснело, и он споткнулся о свои слова. Ему потребовалось некоторое время, чтобы ответить на вопрос Фу Чжи, и он чуть не споткнулся, когда закрывал дверь.

Когда Чжун Сюнань был ребенком, они вместе ходили на горячие источники, и не было такого места, где бы они не видели друг друга.

Чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что медлит с ответом, и тогда туман, висевший над его сознанием, рассеялся.

Это началось так рано?

Держал ли он это в себе, потому что боялся отказа? Сколько мужества он набрался, когда произнес эти слова?

У Фу Чжи защемило сердце: они с Чжун Сюнанем были вместе столько лет, что настолько привыкли друг к другу, что он не смел даже подумать о том, что может потерять Чжун Сюнаня и больше никогда его не увидеть.

В этот момент сбоку внезапно раздался голос: "Бессмертный Фу Чжи, ты можешь дать мне попробовать?".

Фу Чжи поднял голову и увидел, что это говорит Чу Юй.

У Чу Юя было серьезное выражение лица, казалось, он говорит несерьезно, он объяснил: "Я случайно попал в маленький мир, там спрятано много техник исцеления, я много раз просматривал их в свободное время, может быть, я смогу попробовать".

Он внимательно следил за светом и спросил с предвкушением: "Насколько вы уверены?".

Чу Юй задумался: "Тридцать процентов".

Тридцать процентов - это уже было много. В конце концов, учитывая текущее состояние Чжун Сюнаня, никто не осмелился бы сказать, что его можно спасти.

Фу Чжи поднял голову, уже спокойный: "Я доверяю тебе. Тебе нужно, чтобы я что-нибудь сделал?"

Чу Юй дал список названий эликсиров, большинство из которых были редкими и необычными. Фу Чжи не стал долго раздумывать и пообещал, что отправит их как можно скорее, попросив Чу Юя сделать все возможное, чтобы спасти Чжун Сюнаня.

"Я сделаю все, что в моих силах". Чу Юй пообещал.

Фу Чжи передал Чжун Сюнаня Чу Юю и в мгновение ока исчез, чтобы найти нужный ему эликсир. Даже если сейчас был проблеск надежды, он должен был держаться за него.

Пока он нес потерявшего сознание Чжун Сюнаня внутрь храма, Чу Юй смотрел на далекое небо.

Приближался рассвет, сквозь облака пробивался слабый свет, но где-то там, за светом, по небу неслись черные тучи, и свирепый и страшный удар грома был способен уничтожить все сущее.

Это был громовой раскат небесного наказания.

Громовой удар Стадии Божественного Преобразования был настолько яростным, что никто не осмелился вмешаться, и Чу Юй тоже не мог ничем помочь.

Янь Линь был уверен, что сможет благополучно пройти через молнию.

Приведя Чжун Сюнаня обратно в храм, Чу Юй попросил своего мастера помочь ему стабилизировать его травмы, а сам сел позади него на колени и прикладывал к нему иглы.

Длинные тонкие иглы одна за другой пронзали тело Чжун Сюнаня, почти превращая его в ежа.

В зале было удивительно тихо, трое сидели, скрестив ноги, и плотный духовный свет окутывал Чжун Сюнаня.

После введения игл лицо Чжун Сюнаня стало выглядеть немного лучше.

Вечером Фу Чжи спешно прибыл со всеми найденными травами, он устал и все еще имел раны на теле.

Чу Юй смешал дозы различных трав и попросил Фу Чжи переработать их в пилюли.

Он попросил Фу Чжи давать Чжун Сюнаню по одной таблетке каждый день, и после этого он будет приходить каждые пять дней, чтобы сделать Чжун Сюнаню уколы.

Фу Чжи заметил, что состояние Чжун Сюнаня явно улучшилось, поэтому он сделал все, что сказал Чу Юй.

Когда Чу Юй увидел, что состояние Чжун Сюнаня стабилизировалось, он сказал, что уйдет первым, и попросил Фу Чжи присмотреть за ним и передать сообщение, если что-то случится.

Фу Чжи сказал "Да" и поблагодарил Чу Юя. Если бы не его помощь, Чжун Сюнань был бы убит.

Хотя он не знал, когда очнется, по крайней мере, его дыхание стабилизировалось, и все шло на поправку.

Чу Юй улыбнулся и сказал, что так и надо поступить. Попрощавшись с Фу Чжи и его Мастером, он тут же вышел на улицу в ускоренном темпе.

Выйдя из дверей зала, он уже собирался спросить, где Янь Линь, когда увидел, что тот идет с другой стороны, выглядел немного обеспокоенным и расслабился только тогда, когда увидел его.

"Ты в порядке?" Янь Линь подошел ближе и серьезно посмотрел на Чу Юя: "Ты нигде не ранен?".

Чу Юй покачал головой и, увидев, как беспокоится Янь Линь, не мог не улыбнуться: "Я в порядке. Но ты, у меня не было времени следить за тобой, как ты? Ты в порядке?"

Когда он упомянул о себе, он тут же вновь принял высокомерную позу и сказал: "Что может случиться со мной, что может сделать со мной простая гроза?".

Чу Юй не поверил ему, если с ним все в порядке, почему он пришел к нему так поздно? Он знал, что тот, должно быть, сильно ранен и до этого лечился, но ничего не сказал, чтобы разоблачить его.

Если он хотел покрасоваться перед ним, он мог позволить ему это.

"Я не знаю, где Синь и Хао, мы должны пойти и найти их". обеспокоенно сказал Чу Юй.

Он планировал пойти и найти их, как только поселится у Чжун Сюнаня, но он не знал, что так долго медлил. Он не сказал Синь и Хао заранее о передающем массиве, поэтому они были бы в панике и испуге, если бы их внезапно отослали.

"Не волнуйтесь, я уже послал кого-то на их поиски".

Пока он говорил, он получил сообщение от своих людей, в котором говорилось, что они нашли двух молодых господ, но они все еще злы и не хотят возвращаться вместе.

Прослушав сообщение, Чу Юй почувствовал смесь опасений: "Мы не договорились заранее, так что это нормально, что они сердятся".

"Но я не видел Сяо Сяо, не пошел ли он искать Синь и Хао?"

Янь Линь тоже не видел Сяо Сяо, поэтому он послал сообщение, чтобы спросить об этом, и ему ответили, что Хао Хао действительно нес кролика на руках.

Без промедления они вдвоем бросились туда, где находились Синь и Хао.

Когда они узнали, что прибыли Владыка и его жена, несколько его людей немедленно удалились, чтобы дать им возможность побыть наедине.

Синь и Хао были отправлены на окраину города в оцепенении. После того, как они поняли, что происходит, они забеспокоились о своем отце, Сяо Сяо и дяде Яне и поспешили в Храм Небесного Тела.

Но путь их долог, а долина, в которую они попали, чрезвычайно сложна, поэтому они поворачивают назад и теряются, вместо того чтобы выбраться из долины.

После неоднократных попыток выбраться из долины, Синь и Хао несколько раз плакали вместе, обеспокоенные и напуганные.

Неужели они больше никогда не увидят своего отца, Сяо Сяо и дядю Яна?

Чем больше они думали об этом, тем грустнее им становилось. Они сидели в дупле и рыдали, пока к ним не пришел Сяо Сяо и не сказал, что все в порядке и что Большой Злодей убит.

Когда они убедились, что все в порядке, паника Синь и Хао сменилась гневом.

Они знали, что отец делает это для их же блага, но не могли не злиться. Что они будут делать, если с ними троими что-то случится?

Они предпочли бы жить и умереть с отцом, чем жить в одиночестве.

Чем больше они думали об этом, тем больше злились, но, конечно, они злились и от беспокойства.

Когда Чу Юй и Янь Линь подошли к ним, они увидели, что их лица побелели, а глаза опухли от слез и выглядели как можно более жалко.

"Синь и Хао, вы ......".

Оба ребенка внезапно молча отвернулись, оставив на месте только затылки, что ясно говорило о том, что они все еще сердятся.

Чу Юй посмотрел на них и почувствовал боль. Он подошел к Синь и Хао Хао и обнял обоих детей и Сяо Сяо.

После объятий Синь и Хаохао сначала не хотели соглашаться, но постепенно они успокоились и выплеснули все свое разочарование и беспомощность в объятиях Чу Юя.

Они причитали и плакали, их слезы пропитали одежду Чу Юя, и они рыдали и всхлипывали в страданиях.

"Мы были напуганы до смерти, когда внезапно появились здесь и не могли видеть вас, думали, что будет, если с вами что-то случится, и не будем ли мы нежеланными в будущем".

"Мы хотели вернуться и поискать тебя, но дорога была слишком извилистой, и мы не знали, в какую сторону идти".

"Нам так страшно, нам хочется плакать, когда мы думаем о тебе. Папа, ты такой плохой, почему ты нас отослал, мы с братом хотим остаться с тобой, что бы ни случилось, мы будем противостоять этому вместе".

"......"

Чу Юй похлопал Синь и Хао Хао по спине, слушая их крики и понимая, что они должны выпустить свои подавленные эмоции.

"Это все папа виноват, папа знает, что он не прав, он больше никогда так не сделает". Если бы это не было так опасно, он бы не захотел отсылать двух детей.

Когда Янь Линь увидел эту сцену перед собой, он также взял на себя инициативу, чтобы обнять Чу Юя и остальных.

Если бы Си Лань не пришла вовремя, они были бы разлучены с Синь и Хао Хао, поэтому потерянные и найденные вещи тем более ценны.

Он также поклялся защитить Чу Юя и двух детей от боли и разлуки, которые они пережили прошлой ночью.

После того, как оба ребенка выплеснули свое разочарование, они постепенно пришли в себя. Они всхлипывали и оба были немного смущены.

Хао Хао взял за руки Чу Юя и Янь Линя и прошептал: "Папа, дядя Янь, мы с братом знаем, что вы делаете это для нашего блага. Мы просто были слишком злы, на самом деле мы вас не ненавидим".

Синь стоял в стороне и кивал в знак согласия.

Синь и Хао Хао всегда были понимающими, и Чу Юй коснулся их голов, чувствуя грусть и извинения.

Он подавил эмоции, которые задерживались в его сердце, и спросил с улыбкой: "Так ты не сердишься на папу и дядю Яня?"

Оба ребенка сразу же покачали головами.

Янь Линь тайно вздохнул с облегчением и сказал с улыбкой: "Ребята, вы голодны? Когда мы вернемся, просто скажи нам, что ты хочешь съесть, и дядя Ян приготовит это для тебя".

Синь и его опухшие глаза загорелись от предвкушения, и он спросил: "Вы можете что-нибудь приготовить?".

Дядя Янь готовил лучше всех, он был голоден даже при мысли об этом.

Янь Линь кивнул: "Конечно. Даже если ты захочешь поесть драконьего мяса, дядя Янь сразу же пойдет и найдет его для тебя".

Чу Юй ткнул пальцем в Янь Лина, давая понять, чтобы тот не слишком баловал двух детей, так как баловать их было бы плохо.

Он очень беспокоился о Синь и Хао, но когда ему приходилось быть строгим, он оставался строгим.

Янь Линь покачал головой, чтобы показать, что все в порядке. Если бы он был здесь, никто не смог бы задирать Синь и Хао.

После того, как двое детей уселись, они начали идти обратно.

Как только они оказались в летательном аппарате, Чу Юй снова проверил повреждения Сяо Сяо. Сяо Сяо был тяжело ранен в драке прошлой ночью. Однако, осмотрев ее, Чу Юй обнаружил, что он больше не был серьезно ранен, а его способность к самоисцелению была чрезвычайно сильна.

Чу Юй был впечатлен и сказал: "Как и ожидалось, пока Сяо Сяо уединялся, чтобы подлечиться, он уже был жив и здоров».

Чувствуя на себе завистливые взгляды окружающих, Сяо Сяо не мог не поднять голову, его глаза горели гордостью и гордым выражением лица.

Чу Юй задумался на несколько секунд и сказал Сяо Сяо: "Теперь, когда ты знаешь свою личность, с твоим уровнем культивирования нет необходимости оставаться с Синь и Хао, это не принесет пользы твоему культивированию. Если ты хочешь уйти, мы тебя не остановим". Сяо Сяо был древним духовным животным, и при усердном обучении он мог бы подняться в верхний мир.

Хао Хао сразу же занервничал и крепче ухватился за Сяо Сяо, спросив: "Папа, ты собираешься прогнать Сяо Сяо?".

Чу Юй тут же покачал головой: "Конечно, нет. Папа рад, что Сяо Сяо готов и дальше следовать за вами, но это определенно задержит его обучение ......".

"Я не пойду". Сяо Сяо не стал ждать, пока Чу Юй закончит, и сказал: "Я хочу остаться с Хао Хао ...... и Синь".

Чу Юй также хотел, чтобы он остался, и спросил с улыбкой: "Ты подумал об этом?".

Сяо Сяо без колебаний кивнул головой и даже потерся головой о голову Хао Хао в интимном жесте.

Хао Хао мгновенно расслабился и крепко обнял Сяо Сяо, глядя на него с любовью в глазах.

Чу Юй посмотрел на Хао Хао, который был близок с Сяо Сяо, а затем на Синь, который был рядом с ним, и понял, что с некоторых пор Сяо Сяо был более близок с Хао Хао, чем с Синь.

Только через некоторое время летающее заклинание успешно прилетело.

Потребовалось совсем немного времени, чтобы летательный аппарат прибыл в Храм Небесного Тела.

Храм Небесного Тела был в такой суматохе, что ему предстояло много работы, но вскоре Е Сюэ, Гао Му Цзы и другие вышли, чтобы лечить и помогать, так что порядок в клане постепенно восстановился.

Клан демонов, который так сильно пострадал от убийства Красного Императора, ликовал, аплодировал и посылал множество поздравительных подарков Храм Небесного Тела.

После этого случая никто не проявлял неповиновения по отношению к Храм Небесного Тела и Янь Лину.

Состояние Чжун Сюнаня постепенно стабилизировалось, но он не приходил в себя, поэтому Си Лань и Фу Чжи остались в Храме Небесного Тела еще на несколько дней. Остальные монахи вернулись в секту Цинфэн. Мир бессмертных также страдал от преследований Красного Императора, и было много ран, которые нужно было очистить.

Му Цин не ушла, а остался еще на один день, и ушла только в 6 часов следующего дня.

Перед уходом она навестила Инь ЮньЧжи в его камере. Никто не знает, о чем они говорили, кроме того, что Инь Юньчжи покончил с собой за мгновение до ухода Му Цин.

Когда он умирал, последствия "вечной любви" были удалены из его тела, и он мгновенно все вспомнил.

За это время его гоняли, унижали и дразнили, и одно за другим проносилось в его голове. «Почему? Почему ты так поступаешь со мной? Знаешь ли ты, что я сделал все это только для того, чтобы быть с тобой? Думаешь, ты поступаешь со мной справедливо?".

Она уже уходила, когда услышала эти слова и снова остановилась.

"Меня никогда не интересовала любовь. Даже если бы это было так, меня бы не заинтересовал такой неверный, недобрый и несправедливый человек, как ты. Я не знаю, почему ты вдруг изменил свое отношение, но я никогда не испытывала к тебе любви".

Ее голос не был громким, но он отчетливо доносился до ушей Инь ЮньЧжи.

С страдальческим и покорным выражением лица он спросил: "А как же ненависть? Ты когда-нибудь ненавидела меня?"

Даже если бы она ненавидела его, это означало бы, что в сознании другого он был.

Но Му Цин равнодушно отверг его: "Нет".

Ее тон был холодным и решительным: "Я никогда не ненавидела тебя".

Не было ни любви, ни ненависти, поэтому то, что он сделал, было просто нелепой шуткой Му Цин.

Инь Юньчжи разразился смехом, полным отчаяния и покорности.

Если бы Му Цин приняла "вечную любовь", она бы так с ним не поступила.

Это все вина Чу Юя. Это все вина Чу Юя, он разрушил его жизнь.

Если бы не он его Му Цин была бы такой же нежной и внимательной, как и раньше, относилась бы к нему со всей заботой и вниманием.

Инь Юньчжи с бесконечной ненавистью упал на холодную землю, широко раскрыв глаза, не в силах успокоиться до самой смерти.