Онлайн чтение книги Декабрь December
Глава 35

Ким Шин снова прижался ко мне своей грудью, тяжело дыша открытым ртом. Внезапно он прильнул к моим губам, с силой раздвинул их и начал ласкать меня языком. Я не успевал даже пожаловаться на то, с каким напором он изучал мой рот через грубый, бесцеремонный поцелуй. Моё горло дрожало от стонов, которые поглощал Шин, вылизывая мое нёбо.

Он снова ускорился, ещё сильнее вдавливаясь в мои ягодицы и прижимая мои бёдра к кровати. Искрящееся удовольствие волнами разносилось по всему моему телу, а в эрогенных зонах продолжало безостановочно расцветать возбуждение, наполняя мой разум светом. Мне казалось, что я так и умру, но это была бы не худшая смерть. Удовольствие было настолько сильным, что я всхлипывал, а моя грудь учащённо вздымалась.

— Ах! Ух... Ох! Ах! Ах... Да!

Каждый раз, когда горячий член внутри меня с силой растягивал чувствительные стенки, мне казалось, что моё тело сейчас взорвётся, отчего я снова и снова достигал яркой кульминации. В какой-то момент перед глазами всё побелело! Остатки моих сил были выжаты последним оргазмом. Я дрожал всем телом в руках Шина от неконтролируемого наслаждения, а остатки сознания начали расплываться. Последнее, что я почувствовал, — это его вес, вдавливающий меня в матрас. Он прильнул губами к моей шее, будто желая укусить, и закружил языком около феромонных желёз. Мне показалось, что я услышал своё имя.

— Блять, Ён У! Хаа!

Но я не смог сосредоточиться на звуке его голоса, когда он начал вколачиваться в меня, толкая вперёд и приподнимая мои ягодицы, чтобы войти ещё глубже. Из его рта вырвался звериный рык.

— Хаа!

Я полностью отключился от внешнего мира, сосредоточившись лишь на чувствах, и ощущал, как его член начал пульсировать, и Шин кончил в меня. Из моей промежности, до краёв заполненной его спермой, начала сочиться жидкость, по которой нельзя было определить, кому из нас она принадлежала.

Когда я распахнул глаза, мне показалось, что я проспал несколько лет. Какой сегодня день? Сколько уже я сплю? Моё сознание полностью потеряло ощущение времени. Однако было ясно одно: место, где я сейчас находился, мне совершенно незнакомо. Я вспомнил, что уже несколько раз приходил в себя подобным образом, поэтому по привычке начал искать Ким Шина.

Каждый раз, когда я открывал глаза в прошлые разы, его член всё ещё был внутри моего тела, заполняя меня. Но не сейчас. Его не было ни на кровати, ни в комнате. Только тогда пришлось поднять налитую свинцом голову, чтобы внимательнее осмотреть незнакомую комнату.

— Ммх...

Однако, даже не успев откашляться и прочистить горло, я болезненно застонал и рухнул обратно на подушку. Моё тело будто рассыпалось на кусочки и ныло от боли, словно каждая косточка была пропущена через мясорубку. Пришлось на мгновение закрыть глаза и сделать несколько глубокий вдохов, только тогда, не вставая с постели, я вновь окинул взглядом комнату. Постельное бельё и мебель были знакомыми, вернее, они были точно такими же, как и в прошлом гостиничном номере, но эта комната была гораздо больше. Взглянув на лампу рядом с кроватью, я понял, что это тот же самый отель, ведь интерьер был весь в единой стилистике. На этот раз я глубоко вздохнул, мысленно приготовившись к предстоящей пытке, и снова встал.

— Ух ты ж, блин...

Я с трудом оторвал спину от постели, снова сделал несколько вдохов, чтобы успокоиться и привыкнуть к ощущениям, а затем медленно спустил ноги с кровати. Как бы тяжело мне ни было вставать, я понимал, что ходить мне удастся лишь с ещё большим трудом. Однако стоило мне перенести вес своего тела на ноги и подняться, как я снова рухнул на задницу. На этот раз было так больно, что я даже не смог застонать, судорожно глотая воздух, подобно рыбе, выброшенной на берег.

Снова повторив вдох-выдох с открытым ртом, мне понадобилась поддержка в виде кровати, на которую я опёрся и медленно начал приподниматься, напрягая каждый мускул по очереди. В комнате было очень тепло, но воздух, лизнувший мою голую кожу, заставил меня бессознательно поёжиться. Я был полностью обнажён, и, оглядевшись вокруг, не нашлось ничего, чем можно было бы прикрыться. Где-то здесь были мои вещи, но у меня не хватало сил их искать, поэтому ничего не оставалось, кроме как обернуться тонкой простыней по самую шею, и использовать ткань вместо плаща.

Я сделал медленный шаг вперёд на дрожащих ногах. Все мышцы болели, икры тряслись, а промежность распухла после недавних событий, из-за чего при каждом движении я чувствовал себя неуютно. Возможно, это было связано с тем, что мы слишком долго занимались сексом, но мне всё ещё казалось, что внутрь меня погружён член Шина. Пришлось приложить массу усилий, чтобы не обращать внимания на это ощущение. По пути к двери я несколько раз останавливался, чтобы сделать передышку. Когда наконец я добрался до неё, мне показалось, что прошли сотни лет. Как же медленно передвигались мои ноги...

Скрип.

Дверь отворилась, и я шагнул в небольшой коридор. Что здесь находилось? В недоумении я опёрся рукой о стену и пошёл в конец коридора, следом за которым открылся вид на большую гостиную. Я обессиленно прислонился к стене, стараясь не сползти, и огляделся. Номер люкс? Почему я был здесь? Мой разум не помнил ничего из того, что произошло после секса.

Я некоторое время осматривался, а затем заметил неподалеку, рядом с диваном, переносную вешалку. Висящая на ней одежда была накрыта плотным полиэтиленовым чехлом, и, присмотревшись, я осознал, что там торчит край моей толстовки. Пришлось снова переместить вперёд на дрожащих ногах. Теперь, когда я уже немного расходился, мышцы перестали быть такими закостенелыми, и ноги привыкли к боли, которая рикошетила в мозг при каждом шаге. В конце концов, любой человек — это высшее животное, способное к адаптации.

Я осудил себя за такие глупые комплименты в свой адрес и подтянул конец простыни, волочившейся по полу. Пройдя расстояние в пять метров, которое показалось мне сотнями миль, я добрался до своей конечной точки. Сначала нужно было осмотреть одежду, но это было выше моих сил, поэтому я сел на диван, чтобы немного отдохнуть.

Помимо боли и пульсации по всему телу, мои силы, казалось, высосали до дна. Однажды, когда я заболел гриппом и принимал сильные антибиотики, мне было ужасно плохо, но даже тогда не ощущал такого чувства беспомощности, ведь сейчас даже преодолеть короткое расстояние от дивана до вешалки оказалось трудно. Но одежда была необходимостью, поэтому, стиснув зубы, я двинулся вперед и стянул одежду с вешалки.

Джинсы, белая футболка и толстовка появились из-под чехла в идеальном состоянии, без единой складочки, как будто их тщательно выгладили. Я на мгновение замер, хоть это и была моя одежда, но выглядела она непривычно. Боже, неужели её и впрямь всю погладили? На мгновение пришлось засомневаться, стоит ли мять всё и надевать, но тут мой слух уловил, как дверь гостиничного номера открылась.

Я испугался и снова натянул простыню, которая соскользнула с моих плеч на талию. Приведя себя в порядок, мне пришлось пошевелить затекшим телом, чтобы развернуться в сторону звука. Послышался звук чьих-то шагов, кто-то остановился у входа в комнату, из которой я недавно вышел. С того места, где я сейчас стоял, не было видно человека, приблизившегося к той двери. Весь вид закрывала распахнутая дверная створка, которую мне пришлось открыть, когда я выходил из комнаты.

Подойдя ближе, чтобы получше рассмотреть коридор, я заметил в темноте высокую фигуру, резко забежавшую через открытую дверь. Однако, видимо, человек ещё на полпути осознал, что меня не было в том помещении, поэтому остановился и обернулся. Теперь я рассмотрел, что этим парнем был Шин. Его черты выглядели прежними, но мне показалось, что выражение лица совсем чужое, будто это был и не он вовсе.

Когда Ким Шин вышел из пустой комнаты, его брови нахмурились, а черты лица исказились, став более жесткими. От такого Ким Шина у меня по позвоночнику побежали мурашки. Сама того не осознавая, я перестал дышать и замер, словно кролик перед хищником. Как только он увидел, что я нахожусь в гостиной, выражение его лица смягчилось, как будто ничего не произошло. Передо мной стоял всё тот же Шин, которого я знал.

— Ен У сонбэ, как ты себя чувствуешь? Когда ты проснулся..., — спросил он ласково.

Шин за пару широких шагов оказался передо мной, но вдруг застыл. Его глаза снова стали ледяными, когда он заметил джинсы в моих руках.

Шин пару раз моргнул и сделал глубокий вдох, прежде чем тепло улыбнулся, а затем спросил:

— Зачем тебе одежда?

Банальный вопрос, но я не знал, почему от него мне стало стыдно, как будто меня застали за чем-то незаконным.

— Чтобы надеть её. Это же моя одежда.

— Тебе здесь холодно?

— Нет, — отрицательно покачав головой, пришлось уточнить, — я не могу ходить здесь голым.

—Всё в порядке. Она тебе не нужна.

— Что? — ошарашенно спросил я. — Это ведь не общественная баня?

Возможно, этот глупый вопрос прозвучал необдуманно, лишь для того, чтобы разрядить обстановку, но это не сработало.

Его губы улыбались, но взгляд вновь похолодел, когда Ким Шин, хищно наклонив голову, спросил:

— А ты часто ходишь в баню?

Почему я чувствовал себя так, словно на допросе?

— Нет. Кроме тех раз, когда ходил туда с отцом в детстве. Но тогда я был маленьким и глупым ребёнком, не испытывающим стыда.

— Ты помнишь баню, в которую ходил, когда был маленьким?

— Это была какая-то местная баня, а что?

— Просто. Я завидую тем, кто видел сонбэ, когда он был маленьким и беззащитным. Нет, думаю, я ненавижу тех людей.

Шин медленно просканировал глазами моё обнажённое тело, прикрытое простынью. Его голос оставался бархатным и спокойным, лаская мой слух.

— Я хочу найти каждого и вырвать им всем глазные яблоки.

— .....

Его взгляд оторвался от моей фигуры и впился в моё лицо. Через пару мгновений Шин застенчиво улыбнулся, оправдавшись:

— Я просто шучу, сонбэ.

— Конечно, я знаю, — сказал я с улыбкой, но во рту пересохло, — просто быть голым здесь так же неловко, как принимать ванную на глазах у других людей.

Именно поэтому я хотел одеться. Почему-то мне казалось, что эту простынь у меня сейчас отберут, поэтому крепче сжал руку, державшую кусок ткани. Конечно, Шин не сделал бы этого без моего согласия, но его слова говорили об обратном.

По-прежнему нежным и сладким голосом, словно сливки на кофе, он прошептал:

— Но ведь это всего лишь я. Ну... я единственный человек, кто может тебя видеть обнажённым.

Я не смог произнести вслух эти слова, трусливо поджав губы, но Шин сразу же почувствовал, как я нервничал, и заговорил еще мягче:

— Я тоже разденусь. Тогда всё будет в порядке?

— Нет.

— .....

— То есть... я не хотел сказать, что мне это не нравится... Напротив...

— Тебе нравится, да? — пробормотал он шепотом, подходя ближе, и провёл рукой по моим волосам. Его большой палец остановился возле моего уха и начал ласкать мочку. Когда он посмотрел на меня сверху вниз, в его взгляде искрилось тепло. Я вздрогнул, не осознавая этого, и сделал шаг назад. Он перестал ласкать моё ухо, и взгляд снова стал холодным. Я не мог понять, где именно, но чувствовал всеми фибрами, что допустил ошибку, поэтому смущённо отвернулся.

— На улице холодно. Мне нужно одеться, чтобы вернуться обратно.

Я попытался сделать ещё один шаг назад, но он крепко схватил меня за локоть. Сильная хватка совсем не подходила его нежному шепоту.

— Ён У, тебе пока нельзя выходить. Мы уйдём отсюда позже.

Другой рукой он взял мои брюки и повесил их обратно на вешалку.

— Но мне нужно возвращаться домой, у меня подработка... О, мы ещё должны доставить вино в ресторан!

Я подумал о том задании, которое дал нам босс, и понял, что эти доставку этих бутылок уже давно с нетерпением ждали ребята в ресторане. Шин успокаивающе похлопал меня по руке, как бы говоря, чтобы я не волновался, а затем отвёл на диван и усадил на него.

— Вино уже давно доставили, я вызвал другую машину. Разве мы не обсуждали, что не вернёмся в ресторан ещё несколько дней?

— Несколько дней? — как попугай переспрашивал я, потому что действительно не понимал. Он опустился передо мной, сидящем на диване, на одно колено и оказался на уровне глаз.

— Сонбэ, тебе будет трудно.

А вот это чистая правда, сейчас даже не пришлось переспрашивать, как идиоту. Когда я вспомнил, почему мне будет трудно работать, то больше не мог заставить себя смотреть ему в глаза. Да, я был словно одурманен... Вытворял с Шином такие вещи... Моё лицо вспыхнуло от прилившей крови, и мне стало ещё труднее смотреть на него.

Когда я пересилил себя, и наши взгляды встретились, он спросил:

— Почему ты избегаешь меня?

Потому что я умирал от стыда. Я был старше, а даже не мог признаться, что смущён. Пока я судорожно перебирал возможные ответы в голове, он легонько погладил меня по лицу кончиками пальцев. Я удивлённо вскинул голову, и Ким Шин снова поймал мой взгляд, словно только этого и ждал.

Приблизив ко мне лицо, он произнёс:

— Мне понравилось.

— .....

— Всё было потрясающе.

Его голос был словно патока: тягучий и нежный. На мгновение мои шестерёнки в голове отчаянно заработали. Ему понравилось? Секс или я? Однако последующие слова прозвучали, будто слуховая галлюцинация, вызванная моими чувствами.

— Ты мне нравишься, Ён У.

Погодите-ка... Что?...

Признание. Я получал их всего несколько раз за всю жизнь, но ни одно из них не было настолько приятным.

Первое признание я получил, когда был в детском саду. Впервые услышав, что нравлюсь ребенку, чье лицо я сейчас даже не мог вспомнить, вместо того чтобы обрадоваться, я подумал: "А? А?!". Тогда я лишь нахмурился и ушёл.

Кажется, всё было испорчено.

Хотя я тогда был маленьким, но до сих пор помнил это чувство неловкости, из-за которого задавался вопросом, почему другой человек сказал мне что-то подобное. Он не был моим другом, с которым я играл, поэтому, не подумав о чувствах малыша, я открыто отказал. Ребёнок, который признался, тоже был маленьким, он разозлился на мою реакцию и заплакал.

До сих пор помню, насколько громко он рыдал, ведь даже учителя были смущены. Дети стекались стайками посмотреть, и это было очень некрасиво. Если бы я рассортировывал все свои воспоминания, эти я бы положил в коробку "крайне неприятные", но тогда я был слишком мал, чтобы придавать подобному хоть какое-то значение. В моих глазах это были глупые и импульсивные слова незрелого ребёнка.