Онлайн чтение книги Декабрь December
Глава 57

Господь всемогущий! Родители!

— Мобильный телефон! Мне срочно нужен мобильный телефон. О, нет. Мои родители наверняка не смогли до меня дозвониться!

Я резко подскочил со своего места, как только вспомнил о по-настоящему серьёзной проблеме. Сколько бы всего ни произошло за последние дни, как я мог позабыть о своей семье? Однако в этот момент Ким Шин попросил меня успокоиться и как по волшебству протянул мне сотовый телефон.

Когда я просмотрел на разбитый экран моего мобильного, Шин сказал мне:

— Я зарядил его, и он работает. Но время от времени экран может гаснуть и выключаться.

— Спасибо, — поблагодарил его я и уже собирался позвонить родным.

Однако Ким Шин внезапно остановил меня и предупредил:

— Вчера тебе звонили и на экране высветилось: «Мама». Я не сказал ей, что ты болен, потому что боялся, что она могла бы разволноваться. Мне пришлось соврать, сказав, что сонбэ просто забыл свой телефон на подработке.

— Ох, спасибо.

Я уже собрался срочно перезванивать маме, но ошарашено замер, когда увидел дату на экране. Январь. Наступил новый год.

[Знаешь, как я волновалась, когда не смогла с тобой связаться? Тебя нет дома, а твой телефон всё время был выключен. О боже, сколько алкоголя ты должен был в себя влить, чтобы так беспробудно дрыхнуть в чужом доме?]

Мама очень сильно разозлилась, потому что я ни разу не позвонил ей с нового года. Я мысленно проклинал себя за этот страшный грех, но мама распалялась всё сильнее и сильнее. У меня не было выбора, поэтому я решился на крайние меры.

— А ты уже звонила Юре?

[Нет, Юра, она… Ну, честное слово… Ух!]

Это сработало. Моя младшая сестра была очень полезна в такие сложные моменты. Она отлично умела злить родителей, и их гнев всегда изливался на её голову.

[Твой отец проследил за ней и увидел, что три девочки остались защищать мальчика, который хоть и омега, но размером с медведя. Нет, ну, надо же додуматься до такого? Что они вообще планировали делать? Естественно, папа был в шоке и притащил к нам и Юру, и этого медвежонка. Хорошо, что нам это не доставило проблем, потому что у нас есть дополнительная комната. Но мне интересно, что вообще Юра собиралась делать, если бы что-то вышло из-под контроля?]

После этого мама иногда хвалила того парня, который был омегой похожей на медведя, за его доброту и воспитанность, но всё-таки большую часть разговора она ругалась на сестру.

Несколько минут она возмущалась, а затем взяла себя в руки и спокойно спросила:

[С тобой действительно ничего не произошло?]

— Да, всё в порядке, — развеял я её опасения, когда услышал встревоженный голос матери.

[Твой отец завтра возвращается в Сеул по делам, так что он хорошо позаботиться о доме. Температура там позавчера упала до -9 градусов, разве такими темпами вся квартира уже не покрылась льдом?]

— Наверное.

[Что там вообще произошло? Неужели ты ни разу не был дома за все эти дни?]

Меня посетило нехорошее предчувствие, что сейчас мама снова начнёт причитать и ругаться на меня. Поэтому ложь во спасение тут же вырвалась из моих уст:

— Я был. Как раз вчера вернулся.

[Тогда включи отопление. Ты сейчас дома?]

— Ну, это тоже дом, своего рода…

[Что?]

Я смог завершить разговор только после того, как наврал матери с три короба ради сохранения своей жизни и успокоил её. Аж от сердца отлегло, когда мне удалось снять с себя все подозрения, но следом я почувствовал грусть и опустошённость, ведь нужно было возвращаться домой. Мне никак не удавалось подавить нарастающее разочарование. Я хотел побыть вместе с Шином ещё немного.

Переехать к нему насовсем, чтобы жить вместе, казалось невозможным, но если бы мы попробовали съехаться на несколько дней… Я задумался и пару раз растерянно моргнул. В голове возник вопрос. Неужели и впрямь это такая неосуществимая задача? Как только эта мысль пришла на ум, я почувствовал, как кровь прилила к щекам. Ох, и о чём я только думал? О какой совместной жизни могла идти речь, если мы всё ещё студенты? Я потёр лицо руками, стараясь прийти в себя. Но через пару секунд резко замер.

Погодите-ка, но даже будучи студентами мы оба являемся взрослыми людьми, верно? Что могло пойти не так? Это просто сожительство. Мы же не собираемся регистрироваться как пара. Однако альфа и омега могли стать семьей даже без регистрации брака. Для этого требовалось лишь предъявить весомые доказательства. Метка. Я неосознанно потёр шею рукой.

Когда мы с Шином потеряли рассудок в отеле, во время моей течки, он поцеловал меня в шею, а затем вцепился в неё зубами. Я был опьянён его феромонами, и от наслаждения всё моё тело покрылось мурашками. Даже мои спящие инстинкты пробудились. Тогда я почувствовал животный страх, который вытеснил всё человеческое. Я ощущал себя слабой добычей, которую укусил высший хищник.

Метка — то, чего боялись все омеги, и я не был исключением. Омега возбуждалась от феромонов альфы и могла совершенно потерять способность здраво мыслить. По этой причине проводить течку с альфой без приёма подавителей было очень опасно. Если в этот момент омегу кусали за шею до крови, то феромоны альфы проникали внутрь. Они будоражили все инстинкты и оставалась метка. Подобно татуировке, которая долгие годы не тускнела под кожей, феромоны альфы заставляли омегу реагировать только на него одного.

Однако от страха перед меткой можно было избавиться лишь благодаря доверию к своему партнёру, и на это никак не влияло количество течек, проведённых вместе. Поэтому многие принимали подавители, чтобы вторичный пол не влиял на их решение и выбор спутника жизни. Разумеется, метка пугала и меня. Когда мы с Ким Шином занимались сексом, я так опьянел от его феромонов, что совершенно обезумел и отчаянно хотел, чтобы он укусил меня и пометил.

Наверное, моё тело на уровне примитивных инстинктов ощущало, что метка создаст нерушимую связь с альфой за пределами границ, которые я выстроил вокруг себя. Именно поэтому я всё ещё боялся близких отношений с Ким Шином, но в то же время отчаянно желал быть помеченным им. Я хотел принадлежать лишь ему. Меня даже не пугало то, что он мог позже бросить меня. Моя жадность тисками сдавливала мне грудь.

Я посмотрел вниз на свой сотовый телефон с разбитым экраном, и мой взгляд тут же упал на сломанную руку. Внезапно я почувствовал себя жалким и никчёмным. Умом я понимал, что стал жертвой нападения и вовсе в этом не виноват, но никак не мог перестать ненавидеть себя за это.

Имел ли право такой ничтожный человек, как я, быть рядом с таким совершенным альфой? Шин был способным, богатым, как чеболь, обладал замечательным характером и не имел недостатков. Я боялся, что могу стать для него обузой, если не подавлю свою неуёмную жадность и останусь подле него. Огонь, который выжигал меня изнутри во время его признания в чувствах, сейчас погас, словно костёр в непогоду. В душе воцарилась зима.

Внезапно мой телефон снова зазвонил. На экране высветилось имя Док Джина. Сначала я не хотел отвечать на звонок, но потом вспомнил, что наступил Новый год, поэтому принял входящий вызов. Я не прогадал. Как только Док Джин услышал мой голос — на меня посыпались новогодние поздравления.

А затем, словно что-то вспомнив, он громко закричал в трубку:

[Эй, совсем забыл! Поздравляю!]

— С чем?

***

Длинные пальцы нервно постукивали по столу. Ким Шин сидел неподвижно, словно каменное изваяние, и смотрел на дверь, ведущую в комнату Ён У. Он так нервничал, что никак не мог остановить нетерпеливые движения своей руки. Прошло уже достаточное количество времени с тех пор, как Ён У сбросил второй звонок, но тот так и не вышел из своей комнаты.

На всякий случай Ким Шин снова проверил на своём телефоне — не разговаривал ли Ён У ещё с кем-то. На днях он специально настроил переадресацию звонков с его телефона на свой, чтобы быть в курсе всего. Однако никаких вызовов больше не поступало. Может Ён У рассказали о чём-то плохом? Он уже жалел, что не подслушал его телефонные разговоры, но вскоре избавился от этих мыслей. Ему нужно было держать себя в руках и предпринимать минимальное количество неправильных действий, чтобы не вызывать его подозрений. Хотя бы постараться.

Ким Шин крепко сжал руку в кулак, чтобы успокоить пальцы, нервно стучавшие по столешнице. Он собрал воедино всё своё терпение и самообладание, чтобы не сорваться. Ким Шин отчаянно старался не превысить тот самый минимум своей зависимости. Он прекрасно осознавал, что если бы перешёл эту невидимую черту и двинулся дальше, подслушав телефонный звонок Ён У, то больше не смог бы контролировать свои желания. Ему захотелось бы держать Ён У в поле зрения двадцать четыре часа в сутки. Он бы следил за ним всё время. Запер бы его в своём доме на всю оставшуюся жизнь и никого бы к нему не подпускал. Никто и никогда не посмел бы смотреть на него. Только он сам.

Жадность и желание обладать им возрастали с каждой минутой. Искушение было настолько сильным, что ему с трудом удалось затолкать его обратно в глубины подсознания. Если бы не звонок матери, Ким Шин, возможно, до сих пор признавался бы Ён У в любви. Он хотел, чтобы тот говорил ему о своих чувствах снова и снова. Ему нужна была вся любовь Ён У.

«Помни про свою мать, которая сошла с ума после того, как начала вести себя эгоистично и умоляла лишь о том, чтобы я доказал ей свою любовь».

Ким Шин ненавидел признавать своё поражение, но сейчас он не мог не признать, что отец был прав. На самом деле Ким Шин даже завидовал эгоизму своей матери. Потому что в это мгновение он сходил с ума. Ему очень нравился Ён У. Эти чувства накрывали его с головой. Он хотел прямо сейчас ворваться в комнату, потому что не мог справиться со своими эмоциями. Ким Шин тревожно вцепился в ручку на двери, из которой Ён У так и не вышел. Возможно, он уже давно пересёк ту самую черту, отделявшую его от безумия.

Но если бы Ён У узнал об этом, то наверняка испугался бы и убежал. Ким Шин до сих пор не мог забыть тот страшный момент, когда прямо на его глазах Ён У развернулся и убежал прочь. Кровь стыла в жилах, когда он вспоминал об этом. Поэтому Ён У не должен был узнать о существовании этой эгоистичной жадности и одержимости, которую Ким Шин так тщательно скрывал. То же касалось и его собственной жестокости.