Онлайн чтение книги Декабрь December
Глава 61

В мире не было более надёжного союзника, чем этот человек. Если бы Ким Шин не планировал сыграть свадьбу с Ён У, председатель сам бы пошёл делать предложение его отцу, господину Сону.

Отец Ён У в этот момент был так смущён чересчур дружелюбной улыбкой председателя, что не мог и рта раскрыть. Поэтому председатель Но взял всё в свои руки и перешёл сразу к делу: 

— Ха-ха, поскольку мой внук нашёл того самого, единственного партнёра во всём мире, я думаю, было бы неплохо как можно скорее свести их вместе на законных основаниях. Лучше всего, конечно, чтобы они стали парой, поскольку эти двое — альфа и омега. Однако для этого требуется метка, так почему бы им сначала не зарегистрировать свой брак?

— Что ж, давайте подождём и посмотрим, господин.

— Ладно, посмотрим… Э?..

«Что? О чём он говорит?» 

Председатель нахмурился и развернулся, выставив ухо в сторону собеседника.

— «Давайте подождём и посмотрим»? Шин встретил своего единственного возможного партнёра из всех людей в мире, но вы хотите просто оставить их в покое? 

— Я мало что слышал о пробудившихся альфах, но, насколько я понимаю, это только для вашего внука мой сын является единственным возможным партнёром. Я прав?

Эм-м-м? На мгновение председатель был шокирован, он даже не мог мыслить ясно. Это была чистая правда. Ким Шин пробудился благодаря Ён У, и с этого момента он — его единственный партнёр. Однако сам Ким Шин для Ён У ничем не отличался от любого другого альфы. Если только Шин его не пометит...

— Ну, так и есть… Но… — пробормотал председатель и смущённо поджал губы.

В этот момент отец Ён У продолжил говорить:

— Мой сын ещё молод. В будущем он может сделать другой выбор, но я не хочу, чтобы им помыкали и заставляли создать с кем-то пару.

— Ха! Н-но… — Председатель судорожно сглотнул слюну и попытался снова натянуть дружелюбную улыбку, прежде чем продолжить. — Наш Ким Шин — пробудившийся альфа. О, вы мало что знаете о «пробудившихся альфах», верно? Ха-ха, они настолько редкие представители, что вы, возможно, даже не слышали о них. 

— Нет. Кое-что я знаю, потому что директор Хонг, во время нашего разговора по телефону, кратко ввёл меня в курс дела.

— Тогда этого достаточно. Наш Шин — пробудившийся альфа, и он лучший во всём. Помимо того, что он талантлив, Шин ещё и одарен не только умом, но и внешностью. Более того, он унаследует всё моё имущество. Всё. Абсолютно.

Неужели он всё ещё собирался «подождать и посмотреть»? Председатель Но на мгновение прикрыл веки, а когда вновь открыл глаза, то встретился с прямым взглядом собеседника. 

Отец Ён У глубоко вздохнул, а затем сказал:

— Да, я знаю, что у Ким Шина хорошие условия для создания семьи. Но, господин председатель, мне не нужно, чтобы у моего зятя была незаурядная внешность, огромное богатство или высокий интеллект. Только…

«Только»? Председатель Но снова развернулся боком и повернул ухо к отцу Ён У, чтобы наверняка всё услышать. Через некоторое время мужчина назвал одно-единственное условие, которое имело для него значения. 

Спокойным и твердым голосом он сказал:

— Достаточно, чтобы он был человеком, который вырос в гармоничной семье, получив достаточно любви.

Одна и та же мысль одновременно пронеслась в умах застывшего председателя Но и директора Хонга: «Мы в заднице».

***

«Твой брат не сделал ничего плохого». 

«Что может знать ребёнок?» 

«Перестань, ты должен простить его». 

Глава семьи отца повторял одни и те же фразы, которые Ким Шин слышал уже сотни раз. Особой цели в этом визите не было, тогда зачем он его позвал? Из-за этой встречи Ким Шин напрягся и начал что-то подозревать. Как только он сел в машину, то сразу же позвонил Сын Хану. Его друг будто ждал этого звонка, потому что ответил после первого же гудка. 

[Ты закончил свои дела?]

— Угу. Как там Ён У сонбэ?

[Эй, у меня возникла серьёзная проблема... Сонбэ исчез.]

Голос Сын Хана звучал твёрдо и уверенно, но Ким Шин спокойно повернул руль, никак не отреагировав на его слова.

— Ты благополучно довёз его до дома?

[Что? Почему ты не удивился?]

— Потому что это несмешно.

[Знаешь, очень обидно слышать такое от шутника номер один во всём Сеуле.]

Голос Сын Хана звучал по-настоящему оскорблённо.

[Ён У сонбэ беспокоился, всё ли у тебя в порядке.]

— …Он спрашивал обо мне?

После недолгого молчания, Сын Хан рассмеялся и спросил:

[Эй, скажи мне честно. Ты ведь сейчас так счастлив, что даже пустил слезу, да?]

Ким Шин хотел ответить «Нет», но неожиданно понял, что он улыбается. Раздражение и тревога только усилились после встречи с главой семьи его родителей. Однако, когда Ким Шин услышал, что Ён У беспокоился о нём, все проблемы мира стали такими же ничтожными, как муравей, на которого наступили.

— Да, я чувствую себя очень хорошо.

[Оу, Ким Шин…]

Он даже не смутился, когда Сын Хан начал дразнить его, ласково позвав по имени. На самом деле Ким Шин даже хотел похвастаться тем, что теперь он мог почувствовать себя настолько счастливым благодаря простым словам своего сонбэ. Однако сейчас он был настороже из-за людей, называвшихся его семьёй. Ким Шин ощущал себя солдатом на поле боя, поэтому прямо спросил: 

— Что именно говорил обо мне сонбэ?

[Он спросил из-за него ли у тебя ухудшились отношения с родителями?]

— Думаю, ты ответил честно?

Из трубки послышался тихий смех. Ким Шин не собирался скрывать трудности в семье, к тому же Ён У всё равно догадался бы об этом, так что это не стало проблемой.

— Что-нибудь ещё?

[Хм… Возможно, ты не сойдёшь окончательно с ума, как мы думали.]

— Почему?

[Каким-то образом всплыла тема о Чо Сон Гюне, и я сказал, что поскольку ты пробудившийся альфа, то имеешь законное право отомстить любым способом. Тогда он спросил, можно ли его убить… Ну, а я в ответ задал сонбэ встречный вопрос — действительно ли он хочет убить этого человека.]

Сын Хан внезапно замолчал, но спустя несколько мгновений всё-таки договорил:

[Он, не раздумывая, ответил «да».]

— Какое у него было выражение лица?

[Ну, он выглядел не очень хорошо.]

— …

[Но разве это не отличная новость для тебя? Я не думаю, что Ён У сонбэ сбежит, даже если узнает правду. В любом случае, ты сделал это ради него.]

Как и сказал Сын Хан, это действительно хорошие новости, но он был не так счастлив, как ожидалось. Раньше он надеялся, что Ён У не сбежит от него, даже узнав правду. Однако, услышав эти слова от друга, Ким Шин почувствовал, как из глубины души поднималась неконтролируемая жадность. Теперь ему было недостаточно того, чтобы Ён У просто оставался рядом с ним. Он не хотел, чтобы поступки хоть как-то могли повлиять на любовь сонбэ к нему.

Ким Шин желал, чтобы этот человек влюбился в него и любил его всё сильнее и сильнее с каждым днём, даже если бы узнал о его жестокости. Люди такие ненасытные... Подумав об этом, Ким Шин с трудом подавил смех. До вчерашнего утра всё, о чём он переживал — чтобы Ён У не сбежал от него. Теперь жадность Ким Шина возрастала в геометрической прогрессии, и его взбесило даже дружелюбное обращение Сын Хана к Ён У. Он что, назвал его «Ён У сонбэ»?

— Ты сблизился с моим сонбэ?

[Не то чтобы мы сблизились, просто... Эй, погоди-ка, ты ревнуешь?]

— Угу.

[Ты сумасшедший ублюдок.]

Из телефона вновь послышался громкий смех вперемешку с ругательствами. До этого момента Ким Шин даже не догадывался, что он настолько ревнив и мог вот так открыто демонстрировать это другим. Однако в отношении Ён У всё оказалось именно так. Из тёмных глубин вырвалась та сторона Ким Шина, о существовании которой не знал даже он сам. Но ему это нравилось.

[Ух ты, блять, мне нужно срочно записать это в свой дневник.]

Ким Шин шутливо послал друга, который громко нёс какую-то чушь и всё никак не мог успокоиться из-за переизбытка эмоций. Теперь он в нетерпении буравил взглядом красный сигнал светофора. Ким Шин хотел, чтобы тот быстрее сменился на зелёный. Он крепко сжал руль, стараясь подавить нервозность. Всё, чего Ким Шин хотел прямо сейчас — увидеть Ён У собственными глазами.

***

В этом мире всё, что касается людей, никогда не бывает простым. Иногда торжество «справедливости» для одного — это несправедливость для всех остальных. А иногда несправедливость может стать самой заслуженной «справедливостью» для другого. А какой была та самая злосчастная «справедливость» для меня? Под небом существовал человек, чья смерть стала моим самым заветным желанием. Его имя — Чо Сон Гюн.

Но я не думал об этом, сбегая в Пхохан, когда он впервые обошёлся со мной как с дерьмом. У меня не было времени его проклинать, потому что я слишком сильно боялся того, что Чо Сон Гюн будет меня преследовать. Однако прошёл месяц, затем минуло полгода, год… Когда я наконец-то понял, что он не сможет меня найти, — мой страх рассеялся, а на его место пришли другие эмоции.

Самым сильным чувством на тот момент стала вина. Я корил себя за то, что произошло. Мне следовало убежать, когда я почувствовал странный запах феромонов… Мне следовало действовать более решительно, чтобы Чо Сон Гюн не начал желать меня… Мне следовало не ходить на встречу в тот злосчастный день…

Прошло немало времени, прежде чем я смог сказать себе, что в этом не было моей вины. Однако груз на сердце уже стал настолько тяжёлым, что я не мог так просто сбросить его и освободиться. Привычка во всём обвинять себя так глубоко засела в моём подсознании, что искоренить её было непросто. В то время я так сильно ненавидел себя, что не хотел даже смотреть в зеркало. Тогда я впервые пожелал Чо Сон Гюну смерти. Но в ту же секунду, я испугался самого себя — того, кто так сильно мечтал о смерти другого человека.

— Но мы с тобой рецессивные омеги. Думаешь, что ты неудачник, да? Альфы, причинившие нам боль, не будут наказаны, поэтому всё, что мы можем делать, это ненавидеть их и надеяться, что они умрут.

Моя тётя по материнской линии, которая тоже была рецессивной омегой, утешила меня и добавила:

— Если ты хочешь проклинать его, не выходя за рамки этических норм, — делай это. Но давай… Давай просто забудем об этике. Ты всегда должен быть на своей стороне. Даже если кроме тебя самого там больше никого не будет. Ты должен позволять себе всё: и ненавидеть в том числе. У тебя получится справиться с чувством вины только в том случае, если ты станешь достаточно эгоистичен и проявишь щедрость по отношению к себе.

Моя тётя в молодости тоже была похищена и насильно помечена жестоким альфой. Подобная метка, поставленная против воли, для омеги являлась самым настоящим приговором. Единственный способ освободиться от нежеланного партнёра — смерть альфы, который укусил омегу.

— Мне повезло. Тот альфа погиб в результате автокатастрофы… И ты не представляешь, каким счастьем для меня стала эта новость.

Вопреки тому, что она назвала его смерть «счастьем», на её лице не было ни намёка на улыбку, а глаза казались печальными. Но даже так, я всё равно считал, что ей действительно повезло. Хоть это немного и отличалось от того, что люди обычно называют «везением». С её чувством счастья смешались печаль и горькая обида. То же самое я почувствовал, когда Сын Хан спросил, желаю ли я Чо Сон Гюну смерти. Ответ вырвался из моих уст незамедлительно, но неприятный ком в горле стоял до сих пор.

[Приеду через 20 минут.]

На экране телефона высветилось сообщение от Ким Шина. Когда я прочитал эти несколько слов, то почувствовал, как плохое настроение тает, будто сладкая вата на солнце. Я потряс головой из стороны в сторону, чтобы прогнать неприятные мысли о Чо Сон Гюне, и сосредоточился на сообщении. Мне хотелось как можно скорее рассказать Шину новости, которые я услышал сегодня в больнице.

— Это новая генная терапия, которая способствует ускоренному формированию костной ткани. Мы изучаем способность к быстрому восстановления у альф и используем результаты исследований для лечения бет и омег. Ваш гипс снимут через неделю. 

Честно говоря, если бы я получил травму другим путём, то мне было бы всё равно — как долго ходить с гипсом. Я бы мог потерпеть, даже если это причиняло бы неудобства. Но сейчас всё было иначе. Эта травма стала для меня напоминанием о Чо Сон Гюне. И всё, чего я хотел — побыстрее убрать его след с моего тела.

Ким Шин должен был вернуться через 20 минут, но я не мог его дождаться, чтобы всё рассказать, поэтому решил просто отправить сообщение. Чтобы напечатать эту новость одной рукой, мне потребовалось гораздо больше времени, чем обычно. Перед тем, как я успел нажать кнопку «отправить», мой телефон внезапно зазвонил. На экране высветилось: «Директор Хонг».

— Здравст…

Я не успел договорить и как следует поздороваться, потому что директор Хонг перебил меня и поспешно спросил:

[Где вы сейчас?]

— Дома у Ким Шина.

[Ох, а Ким Шин случайно там не с вами?]

Директор понизил голос и спросил так осторожно, словно выполнял секретное задание.

Я озадаченно ответил:

— Нет. 

Из трубки послышался громкий вздох облегчения.

[Ха, слава Богу. Я сейчас же приеду туда. Прежде чем Ким Шин вернётся, мне нужно кое-что вам сказать. Председатель тоже приедет со мной. И ещё, господин Сон...]

Но ведь Шин скоро должен был вернуться… Я хотел сказать это, но не успел. Вызов внезапно прервался. Мне стало интересно — что произошло, поэтому я посмотрел на экран телефона и увидел, что он погас. Когда я нажал на кнопку включения, ничего не изменилось. И что это такое? Телефон окончательно сломался?

На самом деле, это было вполне ожидаемо. Экран уже и так был разбит… Но моё сердце всё равно замерло, когда мобильный перестал работать. Сколько сейчас стоит сотовый телефон? Если я куплю себе новый, то буду окупать его стоимость ещё несколько лет. Кстати, к слову о работе: меня уже, должно быть, уволили из ресторана?

Видимо, я потерял счёт времени, потому что с головой погрузился в мысли о покупке нового телефона. Внезапно из коридора раздался звук открывающейся двери. Я тут же встал, но замер в неловкой позе, когда увидел Ким Шина, вернувшегося домой.

Он шёл прямо ко мне. Ким Шин был одет в сшитое на заказ пальто с чёрным воротником-стойкой и серые брюки. Я видел его в этой одежде ещё утром, но всё равно не мог отвести взгляд, словно меня загипнотизировали. Он выглядел настолько эффектно, что напоминал модель, сошедшую со страниц глянцевого журнала. Когда я посмотрел в его глаза, то окончательно растаял, и на ум пришло только одно слово: «Спасибо». Я был безумно ему благодарен.

— Сонбэ, с тобой всё в порядке? Тебе больно?

Возможно, из-за моей странной и напряженной позы, в которой я застыл, Шин сократил между нами расстояние и схватил меня за руку. В этот момент я почувствовал, что действительно болен, только на голову. Признаться в таком позорном факте я бы не смог, поэтому быстро сменил тему. 

— Нет… А твой разговор с родственниками прошёл хорошо? 

— Вся эта встреча была бессмысленной, — с лёгкостью ответил Ким Шин и заставил меня сесть рядом с ним, лицом к лицу. Когда я заметил, как пристально он на меня смотрит, мне стало неловко. Я не мог не спросить, что же всё-таки произошло.

— В чём дело? Тебе сказали что-то, что тебя расстроило?

— Нет, — Ким Шин отверг это предположение, а затем тяжело вздохнул и опустил голову. Внезапно он схватил мою руку, сжал её в своих ладонях и пробормотал: — Ах, как приятно видеть твоё лицо.

От этих неожиданных слов я покраснел в тот же миг. Это взволновало меня ещё сильнее потому, что я сам не мог отвести от него взгляд несколько секунд назад. Мне казалось, что моё тело парит в воздухе, словно воздушный шарик. Пришлось мысленно ухватиться за ниточку, которая соединяла меня с землёй, и вернуть себя на пол гостиной.

И всё же я не мог перестать краснеть от смущения. К счастью, Ким Шин опустил голову и не замечал, как моё лицо переливалось всеми оттенками красного. Я постарался отогнать эти мысли и сосредоточился на руке, которую Ким Шин сжимал своими пальцами. Мне понадобились все мои силы, чтобы сидеть тихо и потушить бушующий внутри меня пожар.

Однако моя рука, стиснутая двумя большими ладонями, выглядела так, словно её заперли в клетку. Хоть Шин схватил меня не слишком сильно, но мне всё равно казалось, что если я попытаюсь вырваться, — его руки сожмутся сильнее, подобно капкану, и не выпустят меня из своей хватки. 

Шин держал мою ладонь так, словно кому-то молился. Через пару секунд я почувствовал, что он немного расслабился. Мне едва удалось сдержать свой порыв и не выдернуть свою руку. Но ведь Шин не видел меня всего несколько часов. Тогда почему он выглядит таким обеспокоенным?

— Я не сбегу. 

Тихая, словно вздох, фраза сама по себе вырвалась из моих уст. Я на выдохе произнёс эти слова и тут же напрягся. Удивительно, но опущенная голова Ким Шина начала медленно подниматься. Он услышал? Прежде чем мне пришлось бы так близко столкнуться с его чёрными глазами, я быстро убрал руку и отвернулся, чтобы он не увидел моё покрасневшее лицо.

— Тем не менее, думаю, это была важная встреча с твоими родственниками. Я надеюсь, что всё прошло хорошо, и вы сможете нормально общаться.

— Не совсем. Это был не настолько важный для меня человек. Почему ты так подумал?

«Действительно, почему? Да просто ты сегодня выглядишь особенно круто».

Я не озвучил свои истинные мысли, но зато придумал подходящее оправдание.

— Похоже, ты очень тщательно подбирал одежду.

— Ах, это, — губы Ким Шина слегка изогнулись в улыбке, словно он смутился. — Я просто хочу хорошо выглядеть в глазах твоего отца.

— Ох, моего отца? Думаю, он бы просто посмеялся и сказал, что ты можешь надеть, что угодно, хоть кружевное платье. 

— Тогда мне нужно переодеться в платье?

— Эм-м-м? А у тебя есть платье?

— Угу.

— …

— Я шучу, сонбэ.

…Шутит? Я на мгновение застыл от шока, но затем громко рассмеялся.

— Ахаха, я был в ужасе, когда подумал, что у тебя действительно есть платье. Я даже успел подумать, что будь это твоим странным увлечением — я бы принял его.

Ким Шин, видимо, почувствовал себя лучше, когда услышал мой смех, и сказал:

— Тебе пока не обязательно давать такие обещания. Но мне приятно, что ты примешь меня даже в платье. 

— Я готов принять всё, что бы ты ни сделал.

Я широко улыбнулся, но, увидев лицо Ким Шина, моя улыбка медленно растворилась. В это мгновение его веки затрепетали, а во взгляде будто начали плескаться волны разных эмоций. 

— Что такое?

— Ты действительно примешь меня, что бы я ни сделал?

— Угу, — я кивнул, затем на мгновение задумался и добавил: — пока ты не заставляешь меня есть йогурт. 

Губы Ким Шина вновь медленно растянулись в счастливую улыбку.

— Сонбэ, ты не любишь йогурт?

— Не то чтобы не люблю… Вкус ещё ничего, но вот запах у кисло-молочных продуктов неповторимый, а ещё они сильно ферментированные. Обычно я никогда его не доедаю. А есть что-нибудь, что тебе не нравится?

— Йогурт.

— О, ты тоже ненавидишь йогурт?

— Да, с этого момента.

Сначала я удивлённо моргал, но после этих слов растерянно замер. Я был не в силах посмотреть на лицо Ким Шина, поэтому рассмеялся от смущения и сказал:

— Ты так естественно говоришь о подобных вещах.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что ты говоришь своему возлюбленному, — я всё ещё не мог повернуться к нему и просто прижал тыльную сторону ладони к губам. — Я и не знал, что так неловко быть в отношениях с человеком, который нравится…

Я застенчиво улыбнулся, но ответом мне была лишь тишина. Пришлось повернуться, чтобы посмотреть на Ким Шина. Однако я был шокирован тем, что увидел. Его щёки и скулы покраснели. Что? Но почему Шин так смутился?

— Отношения с возлюбленным? — тихо спросил он. 

Я не стал долго думать и задал встречный вопрос:

— А разве мы не встречаемся?

Ким Шин не ответил сразу, а лишь слегка опустил голову. Я поднял свой взгляд и увидел, как его губы слегка изогнулись. Он не дал мне возможности рассмотреть его лицо повнимательнее, потому что тут же растерянно отвернулся и провёл рукой по волосам.

— Нет, мы встречаемся. Я просто думал, что ты так не считаешь.

Его неловкие жесты показались мне настолько милыми, что я даже не знал, как ему на это ответить. Я уставился в пол, не зная, куда себя деть от неловкости в это мгновение.

— Конечно, считаю. Кстати, я подумал над твоим предложением жить вместе…

Ким Шин повернул голову так резко, что, казалось, хрустнули шейные позвонки.

— Ты действительно подумал об этом? Правда?

Я на мгновение опешил от его реакции, а затем уверенно кивнул.