Онлайн чтение книги Декабрь December
Глава 55

Мальчик медленно отвернулся и покачал головой, сказав:

— Нет. Мама предпочитает проводить время со своими друзьями. Вот почему я ненавижу свою маму.

Его реакция была совсем не детской. Скорее, он был спокоен, как взрослый, и его рассудительный вывод только усилил чувство вины Ён Чжон. Мальчика стало так жалко, что она захотела его утешить. Но что ей стоило сказать и как? Язык не поворачивался вновь соврать. До работы здесь женщина была уверена, что легко справлялась с детьми и находила к ним подход, но сейчас чувствовала себя новичком в своей профессии и не могла сформулировать достойный ответ.

Хотя Ён Чжон знала, что не должна принимать близко к сердцу проблемы своего подопечного, ей было нелегко избавиться от чувства жалости. Что женщину беспокоило ещё больше, так это решительный настрой мальчика. Она понимала, что не сможет сейчас переубедить его шаблонными и заезженными фразами. Именно поэтому Ён Чжон решила впервые поделиться с кем-то своей собственной историей, хоть её слушателем и был ребёнок.

Она настороженно осмотрелась вокруг и медленно опустилась на одно колено перед мальчиком. Кроме неё и ребёнка, в столовой не было других людей. Её тормозом служил только диктофон на шее, но в тот момент эмоции взяли верх над разумом. Ён Чжон хотела утешить своего подопечного. Искренне.

— Ты ненавидишь маму, но всё ещё хочешь, чтобы она тебя любила, верно?

Ребенок задумался, а затем кивнул. Она погладил мальчика по голове.

— Это всё потому, что ты любишь свою маму. Знаешь, ты можешь испытывать ненависть даже к тому, кого ты любишь. Это правда. Бывают моменты, когда тебе грустно, и ты можешь возненавидеть даже любимого человека. И если ты не веришь, что тебя любят в ответ, то захочешь проверить его чувства, чтобы человек доказал тебе свою ответную любовь. На самом деле, твоя няня совершала такие же ошибки, что и твоя мама. Мой муж тоже был альфой, как и твой отец, и я его любила.

Ён Чжон улыбнулась, стараясь не обращать внимания на ком, подкатывающий к горлу. Однако её голос, когда она заговорила, слегка подрагивал.

— Я всегда переживала. Каждый раз пыталась найти доказательства того, что мой муж меня любит. Позже я начала думать, что несчастна, потому что не могла поверить в его любовь. Я считала, что в моих душевных страданиях виноват он, и в конце концов возненавидела его. Я действительно всем сердцем его возненавидела.

— Тогда мне не нравится моя мама, но я не ненавижу ее, — испуганно ответил ребёнок, покачав головой.

В этот момент женщина подумала, что сейчас мальчик наконец-то походил на пятилетнего ребёнка, которым он и должен был быть.

— Знаю. Конечно, я знаю. Ты ни за что на свете не будешь ненавидеть свою маму. Насколько сильно ты её любишь?

Мальчик тут же он отвернулся, словно не желал этого признавать. Ён Чжон ласково положила руку ему на плечо. Ребёнок ещё раз посмотрел на неё, но продолжил упорно сопротивляться.

— Мне она не нравится.

— Не делай таких выводов. Эмоции, особенно чувства неприязни и ненависти к другому человеку, легко появляются и разрастаются, как сорняки. С ними трудно бороться, они легко поглотят тебя и разрушат…

Точно так же, как разрушили её. Ён Чжон вспомнила тот момент, когда она стояла посреди улицы, глядя на небо, и её переполняло чувство всепоглощающей ненависти.

— Твоя няня тоже однажды заболела. Однако, несмотря на то, что операция полностью вылечила мою болезнь, я теперь не могу иметь детей. Разумеется, в этом нет моей вины, но тогда моё тело ослабло физически, и разум тоже начал страдать. Меня одолевали плохие мысли. Все вокруг говорили, что это моё наказание за то, что я была недостаточно хорошим человеком. Поскольку в то время я растеряла уверенность в себе, мне стало трудно доверять другим. Я стала раздражительной и нервной. В то время я перестала любить своего мужа и начала его ненавидеть. В конце концов я убедила саму себя в том, что он меня больше не любит. Однако это всё было из-за того, что мне пришлось бороться с болезнью и отрицательными эмоциями. Тогда я этого не осознавала. Расставшись с мужем и восстановив здоровье, я поняла свою ошибку, но было уже поздно. Любовь требует веры. Речь идет не о доверии к другим, а о доверии к себе. 

Разумеется, пятилетний ребёнок вряд ли понял её скорбную речь о прошлом.

Мальчик просто смотрел на неё с открытым ртом, а затем спросил:

— Вы стали рецессивной омегой?

Наверное, ребёнок пришёл к такому выводу, когда услышал, что она больше не могла иметь детей. В ответ на этот ребяческий вопрос Ён Чжон рассмеялась, хотя пару минут назад чуть не расплакалась из-за своих воспоминаний.

— Рецессивная омега? Это не имеет никакого значения. Человек — это просто человек. А ты — мальчик, который любит свою маму. И вы с ней отличаетесь друг от друга. Ты не должен сомневаться в себе или беспокоиться по пустякам. Неважно, кого ты полюбишь в будущем. Даже если это будет рецессивная омега и возникнут проблемы, ты должен просто доверять себе и своей любви.

Подобное было трудно объяснять ребёнку, и Ён Чжон сомневалась, что он её правильно понял. Возможно, она использовала мальчика как предлог, чтобы наконец-то выговориться и раскрыть свою израненную душу. Шин повернулся и принялся доедать свой завтрак. Позже Ён Чжон пожалела, что вывалила столько информации на голову маленького мальчика, но в столовую зашла горничная, и больше она не могла ничего сказать Шину. Ощущение горячего кома в горле преследовало её на протяжении всего рабочего дня, хоть после разговора и стало легче.

Через неделю её вызвали в кабинет к директору Хонгу.

— Согласно закону о воспитании доминантных альф, даже если доминантный альфа, который является отцом, не стал опекуном ребёнка, он всё равно может принимать непосредственное участие в воспитании. Поэтому отец Шина имеет доступ ко всем материалам, связанным с учёбой и повседневной жизнью сына, а также он может вносить изменения в расписание и педагогический состав.

Ён Чжон снова услышала те же самые слова, которые ей говорили некоторое время назад.

Закончив длинное введение в курс дела, директор Хонг кашлянул, чтобы прочистить горло и добавил:

— Отец мальчика проверил записи с диктофона и потребовал заменить воспитателя.

Женщина уже была готова к этому заранее, но когда она услышала это лично, то на мгновение растерялась.

— Это из-за того, что я сказала о матери Шина?

Когда Ён Чжон задала этот вопрос, то начала судорожно вспоминать, что же такого она сказала в тот день. На самом деле, нельзя было с головой уходить в свои эмоции, когда она начала утешать пятилетнего ребёнка. Зачем женщина вообще начала говорить о себе? Ён Чжон смущённо опустила взгляд, не в силах смотреть прямо в глаза директору Хонгу.

— Я вмешалась слишком самонадеянно? — спросила она, но прозвучавший ответ оказался не тем, что Ён Чжон ожидала услышать.

— Нет. Он сказал, что благодарен вам за это. Шин, вероятно, был очень разочарован и удивлён ответом матери, но вы хорошо утешили мальчика, рассказав ему свою личную историю. Отец особенно благодарен вам за это, потому что наверняка было трудно говорить о личном опыте.

Ей вдруг стало неловко от неожиданной похвалы.

— Он правда это сказал?

— Да, это правда.

— Тогда почему меня увольняют?

— Что?.. А, — директор отвернулся, слегка смутившись, но быстро взял себя в руки и спокойно ответил: — Из-за ваших последних слов, которые вы сказали ребёнку. Отец был обеспокоен вашим утверждение о том, что его любимый человек может быть рецессивной омегой. Это создаст у мальчика неправильное восприятие о его положении в обществе.

— Ах…

Ён Чжон несколько раз ошеломлённо моргнула. Это причина даже не пришла бы ей в голову. Мальчику нельзя было думать о том, что в будущем он мог бы полюбить рецессивную омегу. Отец ребёнка был человеком, который оценил её утешительные слова, сказанные мальчику, но при этом руководствовался классовым превосходством доминантных альф.

— Если вас это обидело, я извинюсь от его имени.

— Нет. Вам не стоит извиняться за то, чего вы не говорили. И я совсем не обижаюсь.

— Почему? — спросил директор, но быстро опомнился, вероятно, посчитав этот вопрос неуместным. — Нет, извините, вам не обязательно отвечать…

— Всё в порядке. Просто люди рождаются с отличающимся вторичным полом. Я не могу этого понять, поэтому мне легче игнорировать подобное.

Ён Чжон знала, что отец Шина был выдающимся учёным и профессором. Однако, хоть он и был груб в общении со своим сыном, мужчина всё равно являлся хорошим отцом. Только вот самым важным для него был его статус доминантного альфы. Возможно, он дорожил им даже больше, чем своим ребёнком.

— То, что вы рассказали о ситуации с вашим мужем, и то, что было записано на диктофон, не будет разглашено.

На этих словах Ён Чжон вынырнула из своих мыслей, и, посмотрев на директора, ответила:

— Всё в порядке. Меня не волнует, станет ли это достоянием общественности. Я давно развелась с тем человеком.

— Я рад, что вы справились.

— Не то чтобы я справилась, скорее, слишком поздно поняла, что его не стоило так сильно любить. Только благодаря этому я смогла побороть свою привязанность.

Директор Хонг озадаченно моргнул и поджал губы, но ничего не ответил.

Заметив такую реакцию, она улыбнулась и пояснила, почему её розовые очки треснули:

— На протяжении всей нашей совместной жизни в браке, у него был сексуальный партнёр-омега на стороне. Так что мой муж был полным придурком.

— Ох…

Даже если он и был самым настоящим ублюдком, Ён Чжон любила его. Всю их семейную жизнь она провела в неведении, поэтому до сих пор с теплом вспоминала те времена. Это была её первая любовь. Однако, прежде чем она осознала это, ей пришлось очень тяжело, ведь женщина продолжала винить себя во всех бедах. Теперь-то Ён Чжон знала, что в её любви не было ничего плохого. Вот и всё. Сейчас она была в порядке, ведь давным-давно осознала эти простые истины. Ён Чжон выбросила эти мысли из головы, чтобы не впадать в уныние и не жалеть себя.

— Большое спасибо.

Она хотела закончить на этом их разговор и уйти, но не смогла проглотить то, что действительно хотела сказать.

— Я беспокоюсь о Ким Шине.

Ён Чжон не знала, почему вдруг начала так сильно волноваться за него. Ей не стоило так переживать. Его отцом был доминантный альфа из влиятельной семьи, дедушка по материнской линии был сказочно богат, так что мальчику позавидовали бы все. Однако это её совсем не успокаивало. Ён Чжон боялась, что этот тихий, спокойный и такой умный не по годам ребёнок на самом деле нуждался в любви больше, чем кто-либо другой, и подавлял своё отчаянное желание. Как будто внутри маленького детского тельца таился огромный ледник вместо сердца.

— Я надеюсь, что здоровье его матери быстро восстановится.

Директор Хонг с любопытством посмотрел на Ён Чжон. Она проработала здесь всего полтора месяца, но всё равно беспокоилась о мальчике. Ей оставалось лишь надеяться, что в его жизни скоро появится человек, который смог бы подарить этому несчастному ребёнку свою любовь и заслужил бы его доверие.

***

[Даже животные оберегают членов своей стаи. Но как ты смеешь так бесстрашно угрожать своей семье?!]

Человек, который позвонил ему, говорил тихо, но его голос всё ещё дрожал от сдерживаемого гнев, даже после того, как вчера он в ярости накричал на него. Насколько Ким Шин помнил, единственными людьми, на которых его отец так злился, были его мать и дедушка.

Когда он был маленьким, ему искренне хотелось, чтобы отец рассердился на него. Однако рациональный и холодный профессор всегда держал себя в руках, даже когда его сын сбежал из дома. Его совершенно не интересовал неполноценный альфа. В тот день, когда Ким Шин ушёл из дома и вернулся к дедушке, отец продолжил допоздна засиживаться в лаборатории и даже не искал его.

В этом не было ничего необычного. Отец не разочаровал Ким Шина. Благодаря этим действиям он осознал, что тот совсем обращал на него внимание, ведь сын не оправдал его ожиданий, так как не смог пробудиться. Однако в самую первую ночь после побега, когда он переехал в дом дедушки, Ким Шин не мог спокойно заснуть, возможно, потому, что это было непривычное место. Ночь тянулась очень долго и нудно. Поэтому сейчас Ким Шин был немного удивлён, что его отец так разозлился. Настоящая причина заключалась в том, что он поссорился с младшим братом? Или, быть может, в том, что его брат, которого Ким Шин сейчас преследовал, был доминантным альфой?

— Да, ты прав. Даже животные оберегают членов своей стаи. Пожалуйста, спроси у Чжу Хвана, почему он прикоснулся к моей омеге? Тогда ему не стоит меня бояться.

[Он ребёнок! Он ребёнок, который ещё ничего не понимает. Ха-ха, чёрт, забери заявление и немедленно отзови людей, которые преследуют Чжу Хвана. Подумай о своём младшем брате, который в таком юном возрасте скитается один по чужой стране, без родителей.]

Ким Шин не хотел больше продолжать этот разговор. Прошло всего лишь около часа с тех пор, как он вышел из дома, чтобы купить необходимые вещи для Ён У, но он уже начинал беспокоиться. Что, если Ён У уже не будет дома, когда Шин вернётся? Несмотря на то, что он всё это время проверял камеры, висевшие над входной дверью, и знал наверняка, что Ён У никуда не ушел, его беспокойство росло в геометрической прогрессии. А если он сбежал через окно?

Разумеется, это было невозможно провернуть человеку, который только недавно проснулся после двухдневного сна. Однако абсурдные мысли лезли в голову, как назойливые насекомые. Ким Шин хотел немедленно сорваться с места и лично убедиться в том, что с Ён У всё в порядке. Однако он постарался взять себя в руки и глубоко вздохнул, чтобы подавить накатывающее беспокойство. Шин поднял голову и посмотрел в окна своего дома. Как жаль, что он не мог заглянуть внутрь из-за жалюзи. Да, Ён У должен был быть там. Всё под контролем. Он по-прежнему внутри. Ким Шин больше не мог держать себя в руках. Его терпение заканчивалось. Он уже собрался завершить разговор, но его остановил голос отца.

[Держи голову высоко поднятой. Если ты продолжишь поступать так безрассудно, то закончишь, как твоя мать.]

Даже спустя столько лет, его отец выплюнул слово «мать» так, словно оно ему надоело. Ким Шин хотел бы привыкнуть к этому, но даже сейчас он всё ещё не мог хладнокровно относиться к подобному.

— Это как же? Если бы я хотел поступить, как моя мать, то просто дал бы Чжу Хвану перерезать мне горло.

Он резко огрызнулся, даже не заметив, как эти слова вырвались из его уст.

[Опомнись, мелкий паршивец. Здравомыслящий человек даже думать о таком не стал бы. Разве я не говорил тебе об этом сотни раз, а? В отличие от других людей, стоит тебе хоть немного оступиться, и ты рухнешь на дно пропасти, как твоя мать. Ты знаешь, сколько лет было твоей матери, когда она умерла?]

О, да. Он знал об этом и очень хорошо. Несмотря на то, что Ким Шин был ещё совсем ребёнком, он прекрасно помнил, в каком состоянии пребывала его мать перед смертью. В то время она была настолько уничтожена как морально, так и физически, что даже не узнавала собственного сына. Однако Шин помнил не только это. В то тёмное время его отец женился во второй раз, и у него родился ещё один сын, доминантный альфа. Таким образом, он создал идеальную ячейку общества, о которой тот так мечтал.

[Вот почему от тебя столько всего требуют. У всех по отношению к тебе завышенные стандарты и ожидания. Они сильно отличаются от обычных людей. Сколько бы тебе ни твердили, что ты пробудившийся альфа, ты всё равно не слушаешь и поступаешь по-своему. Неужели ты думаешь, что они будут всё время пресмыкаться перед тобой? На твоей стороне лишь ты один. Многие доминантные альфы уже считают тебя своим врагом. Если они решат растоптать тебя, твоя жизнь будет разрушена. Если ты не хочешь умереть молодым, возьми себя в руки и руководствуйся здравым смыслом. Не пытайся выплеснуть свой гнев, преследуя младшего брата!]

Завышенные ожидания. Здравый смысл. Ким Шин слушал это всю свою свою сознательную жизнь, и теперь его тошнило от этих слов. Когда-то эти нравоучения действительно стали для него неким тормозом, который контролировал его порывы. Однако сейчас многое изменилось. Ему больше не хотелось произвести впечатление на своего отца. Он лишь желал доказать, что тот был не прав, когда говорил, что Шин закончит, как мать.

Однако даже в прошлом бывали дни, когда он забывал про тормоза и отбрасывал здравый смысл. Например, в ту ночь, когда Ким Шин сел на мотоцикл зимой. Он хотел совершить что-то безрассудное, и посмотреть на реакцию отца. Шин был жалким, неполноценным альфой, который никак не мог пробудиться, поэтому ему самому было интересно, на что он способен. И именно та ночь, проведённая без толики здравого смысла, изменила его жизнь.

Это было потрясающе. В отличие от его матери, которая провела всю свою жизнь, ходя по краю между жизнью и смертью, он был недоальфой всё то время, когда пытался жить в согласии с правилами и моральными устоями, но как только он сбросил с себя все оковы, то стал настоящим пробудившимся альфой. Ким Шин снова поднял голову и посмотрел на зашторенное окно. Здравый смысл кричал ему не реагировать на слова отца, но тот продолжал давить на больную мозоль, словно специально действуя ему на нервы. Ещё немного, и Шин бы окончательно слетел с катушек.

«Шумно. Должен ли я убить всех, включая моего отца?»

Зловещий шёпот в его голове подталкивал его к безрассудству. По позвоночнику пробежал холодок. Когда он представил, что действительно воплотит свои мысли в жизнь, ему это понравилось. Однако пришлось отбросить этот странный порыв, потому что он больше не хотел тратить время на глупый телефонный разговор. Ему хотелось тотчас же повесить трубку и бежать обратно к Ён У.

— Я действую как раз в соответствии со здравым смыслом. Всё, что тебе нужно делать, это следовать закону. Поэтому, пожалуйста, соблюдай его, когда дело касается Чжу Хвана. Тебе же так нравится закон, защищающий доминантных альф, верно?

Ким Шин услышал рваный вздох своего отца, словно тот задержал дыхание от возмущения. Но за ним последовал спокойный голос, который был так похож на его собственный.

[Имей это в виду. Сейчас я говорю с тобой, как твой отец. Если ты вот так будешь держаться за эту жалкую рецессивную омегу, тебя постигнет прискорбная участь. Помни про свою мать, которая сошла с ума после того, как начала вести себя эгоистично и умоляла лишь о том, чтобы я доказал ей свою любовь.]