Онлайн чтение книги Ди — охотник на вампиров Vampire Hunter D
21 - 4

На рассвете они достигли города Ньето.

Видимо, он пребывал в довольно приподнятом настроении оттого, что спустя пять тысячелетий вернулся в человеческий город, так как глаза барона блестели, когда он говорил:

– Хмм, кажется, мало что изменилось, пока я спал. Что ж, человеческая раса остановилась в развитии на довольно низком уровне. Возможно, они не очень хотят меняться. Ах, эта женщина просто потрясающая, не правда ли? Боже, только посмотри на размер ее груди! Эта форма песочных часов! Ммм, и ягодицы точат как ни у кого другого! Вот что я называю прогрессом. Я забираю назад свое заявление.

Этот Аристократ, казалось, не мог иметь никакого отношения ни к Священному Прародителю, ни к «прогрессу».

Сперва Ди направился к конюшне. Его конь-киборг, возможно, нуждался в обслуживании.

– Держись со мной, – приказал он барону.

– Как будто Аристократ войдет в хибару, где воняет лошадьми! Я буду ждать здесь, – ответил Макула, избегая входа в зону обслуживания.

И тем не менее, когда Ди вернулся, хриплый голос сказал в недоумении:

– Его здесь нет!

***

Вскоре после того, как барон вышел из конюшни, справа раздался издевательский детский смех. В узком переулке он был окружен, по крайней мере, полудюжиной мальчишек.

– Этот парень бредит!

– Аристократ, как же! Кто-нибудь слышал об Аристократах средь бела дня? И посмотрите, какой потешный у него доспех. Эй, давайте кидать в него камни!

– О чем ты говоришь? Это доспех Аристократа. Разве вы не видите изящества и достоинства в моих чертах?

Барон стоял, выпятив грудь, но мальчики смотрели на него только с презрением. Все они были, по крайней мере, на голову выше него.

– Ты лысый врун! У тебя лицо как задница осьминога. Черта с два ты Аристократ. Эй, если не хочешь, чтобы мы выбили из тебя дурь, лучше дай нам денег.

– Что вы имеете в виду, вы, несчастные человеческие дети? Вы должны быть благодарны за возможность встретиться с подлинным членом Великой Аристократии. Попытаешься сделать какую-нибудь глупость, и будешь сурово наказан.

– Только попробуй, ты, лысый карлик!

Самый крупный мальчик встал перед бароном.

– О-о-ох, – сказал барон, отступая назад. – Глупые малолетки, вы знакомы с выражением «двадцать три снегохода»?

– Нет. Что это значит?

– Это!

Они ошеломленно замерли, когда барон неожиданно развернулся и припустил прочь.

– За ним! – приказал большой мальчик, и вся группа сорвалась за Аристократом, окружив его в самый короткий срок. Его ноги были далеко не такими же длинными, как у них. Последовали крики: «Дайте ему хорошенько!» – и крошечная фигура была немедленно поглощена шайкой атакующих мальчишек.

– Прекратите это немедленно, – воззвал к ним мягкий голос несколько секунд спустя.

Жестокость мальчиков была остановлена и спокойным достоинством женского голоса, и осознанием того, кому он принадлежал.

– Леди Миллиан?

Одетая в элегантный шелковый костюм, женщина обладала девичьей красотой, которой вряд ли подходил титул «леди».

Глаза мальчиков обратились к мужчине, что стоял за ее спиной, словно стена, облаченная в черное. Судя по хлысту, что он держал, он был ее кучером и телохранителем одновременно.

– Спасите меня, – сказал барон, и когда он укрылся за спиной кучера, с его головы капала кровь.

– Вы злые дети, не так ли? – сказала леди Миллиан, прожигая их взглядом. – Мне сказать шерифу, чтобы вы в одиночку провели ночь в лесу Аристократов? В следующий раз, когда я увижу, что вы делаете что-то подобное, вы так легко не отделаетесь!

– Черт, что за истеричная сука!

– Лесба! – убегая, мальчишки забрасывали ее оскорблениями.

– Что за мелкое отродье. Они не чувствуют ни малейшего уважения к старшим. Мне не стоило многого ожидать от людей, полагаю, – пробормотал барон сам себе, и женщина холодно посмотрела на него. Она была достаточно высокой.

– По тому, как вы назвали их людьми, может ли быть, что вы…

– О, да, я Аристократ, – ответил он, раздувая грудь, но тут же сдулся снова. – Хотя никто мне не верит.

– Понятно, – сказала леди Миллиан, пристально глядя на барона и пытаясь сдержать смех. – Вы отбрасываете тень на землю, и, прежде всего, вы стоите на солнце. У вас есть какое-нибудь доказательство, что вы Аристократ? Можете превратиться в летучую мышь и полетать?

– Эти трюки только для изобретенных Аристократов. Я, с другой стороны…

Тут голос барона прервался, потому что по лбу у него потекла кровь. Сбежав с одной стороны носа, она достигла губ.

– Как видите, я истинный.

Барон открыл рот. Глаза женщины приковала пара клыков. Теперь он казался совершенно другим человеком, и она застыла как вкопанная.

Мужчина, подобный большой стене, двинулся вперед, но она сказала: «Тотем» – останавливая его.

– Подлинный Аристократ, – прошептала она в изумлении.

– Верно.

– В таком случае… у меня к вам есть просьба.

Эмоции, душившие ее голос, заставили барона оскалиться. Говорили ли ему что-то его чувства Аристократа?

– Однако, обсуждать это здесь было бы несколько неправильно… Будете ли вы так любезны зайти в мой дом?

 – Вы уверены? Я Аристократ, знаете ли.

– Именно поэтому я предлагаю вам это приглашение.

– Очень хорошо. Тогда, что бы ни случилось вы не должны укорять меня, – сфокусировав взгляд безудержной тоски за шее юной красавицы, барон облизнул губы. Хотя у него имелось три недостатка – маленький рост, полнота и лысина – притягательность была доказательством того, что он действительно был членом Аристократии.

Решив, что нет никакого смысла искать барона в непосредственной близости, Ди пошел прямо в офис шерифа. Он обратился к остолбеневшему человеку за столом:

– Я бы хотел, чтобы вы рассказали мне, кто самый эксцентричный человек в городе.

После некоторых раздумий шериф ответил:

– Это, должно быть, леди Миллиан. Она вдова, живет в лесу на западной окраине города. Она немного странная с тех пор, как ее муж скончался два года назад. Кажется, она собирала сведения об Аристократах со всей страны.

– Она намерена превратить своего мужа в Аристократа или как?

Неожиданная перемена в голосе Ди вернула шерифа в чувство. Свирепо посмотрев на Охотника, он сказал:

 – Скажи нечто подобное кому-нибудь в городе, и они вздернут тебя на месте. Я даже не отправлюсь туда, чтобы остановить их, пока они будут тебя линчевать. Мы не позволим кому-либо унизить или обидеть эту леди.

– О, правда? Она всеми любима, не так ли? – спросил хриплый голос.

 – Не только она. Ее муж был выдающимся человеком. Он заложил основу для развития в этом городе, и провел нас через самые трудные времена. И как только город встал на ноги, он сложил все свои полномочия и привилегии и вернулся к жизни обычного горожанина. Даже сейчас весь город переживает за эту леди, и мы не позволим осмеять ее.

– Хорошо, я буду… гаах!

Задушив насмешливое замечание хриплого голоса, Ди развернулся, чтобы уйти.

– Извините, что беспокою вас.

Чары красоты над шерифом наконец разрушились.

– Зачем ты пришел сюда? Куда идешь? Если ты выкинешь какую-то глупость с той леди, я…

Дверь закрылась.

Побледнев, шериф помчался к клетке, где держали почтовых голубей.

Выйдя из экипажа и пристально посмотрев на особняк, барон удивленно ахнул и кувырнулся в воздухе.

«Это было близко!» – подумал Аристократ. Если бы кто-то из города мог прочитать его мысли, то он склонил бы голову набок и задался вопросом, что же именно было «близко».

В солнечном свете барона ожидала фешенебельная усадьба, окруженная зеленью. В фойе их встретили одетые в форму дворецкие, а выстроившиеся в ряд служанки в большом холле поклонились в унисон, в то время как барон гордо шел впереди, подняв голову и расправив плечи. В этом он был Аристократом до мозга костей.

В конце длинного коридора ему предоставили комнату, которая также была роскошно обставлена. Почти все в доме, казалось, было сделано из стекла и хрусталя. Он возбужденно огляделся по сторонам, осмотрел мебель, высунул голову из окна, прокричав приветствие, а когда вошли леди и Тотем, он прыгал на кровати.

Прихлебнув из бокала, что принес ему мужчина, барон облизнулся:

– Это кровь, не так ли?

– Я подумала, что нашему благородному гостю должно быть оказано самое лучшее гостеприимство.

Барон окончательно убедился, что женщина безумна. Она пригласила Аристократа к себе домой и предложила ему то, что он любил больше всего. Это вряд ли были признаки вменяемости. Естественно, на его губах появилась улыбка – ехидный оскал Аристократа.

Поставив бокал, он спросил:

– И вы что-то желаете в награду за свое гостеприимство?

– Да, – кивнула леди. – Пожалуйста, спасите моего мужа.

– Ах!

Леди встала.

– Прежде, чем говорить, я должна сперва показать вам его. Моя смиренная просьба может подождать.

– Мы потерялись, – сказала левая рука Охотника вскоре после того, как они пошли по дороге, ведущей из города к усадьбе леди Миллиан. Они переправились через ручей по мосту, который видели всего несколько минут назад. – Если мы продолжим в том же духе, будет то же самое. Может быть это что-то, созданное Аристократами, или нечто естественного происхождения, или какая-то человеческая проделка – так что же будем делать?

– Ты не знаешь?

– Хм. Выйти достаточно легко, но я не думаю, будто есть вероятность, что наш маленький лысый Аристократ вспоминает старые добрые времена. Поделом ему. Почему бы нам не пустить пока это на самотек? Это преподаст ублюдку урок впредь слушаться.

– Если бы это лишь преподало ему урок, это не было бы проблемой.

– Ладно, ладно! Я сейчас проложу нам путь.

Убрав с поводьев левую руку, Ди позволил ей опуститься вдоль тела, где она, естественно, раскрылась. На ладони появилось крошечное личико.

– Это один из лабиринтов Аристократов, конечно, но, вероятно, всего лишь для проживания. Только ветер, полагаю.

Прежде чем он закончил говорить, воздух взвыл. Деревья по обе стороны дороги задрожали, их ветви и листья дружно наклонились к левой руке Охотника. К крошечному лицу на ладони и к еще более крошечному ротику. Он всасывал воздух с ужасающей силой. Ветер был настолько силен, что пейзаж исказился. Деревянный мост рухнул, деревья разорвались на части и даже краски покинули мир, став туманом, что поглотила ладонь Охотника.

Рот закрылся.

Тотчас же прекратился и ветер.

Конь-киборг заржал. Всадник и конь стояли на том же месте, что и раньше, но ручей и мост внезапно исчезли. Только дорога, на которой стоял конь-киборг, тянулась перед ними. В тишине, не похвалив левую руку за усилия, Ди пришпорил своего скакуна.

Эхом раздался выстрел.

Яркая кровь и обрывки плаща взорвались багрянцем на левом плече Ди.

II

Ди развернул свою лошадь. Ни малейший намек на боль не исказил бледную небесную красоту его лица.

Вниз по дороге раздался голос:

– Ха! Ты сделал это!

Ровно в сотне ярдов позади Охотника мужчина с однозарядной винтовкой стоял на одном колене с поднятым оружием, тогда как несколько человек вокруг хлопали его по спине.

– Вот ему за то, что затевал какое-то дерьмо.

– Почтовый голубь от шерифа сказал нам установить лабиринт, но посмотрите, что произошло. Что ж, так мы поступаем с каждым, кто хочет насмеяться над леди.

– О, он еще жив. Дай ему еще пулю!

Получив еще один шлепок по спине, мужчина с винтовкой оттянул назад рукоятку затвора, извлекая сверкающий цилиндр. Отработанную латунную гильзу. Уперев винтовку в плечо, он вытащил еще один большой патрон из патронной ленты, обмотанной вокруг его талии, и зарядил его в оружие. Судя по тому, как он сосредоточился на возвращении на место затвора, он не был снайпером по роду деятельности. Просто он оказался лучшим стрелком в группе мужчин, которым была поручена работа с лабиринтом.

Уперев приклад в плечо, он прицелился. Крик ужаса застрял в его горле. Ди уже был в десяти ярдах от него. Стрелок бы сказал, что это именно неестественная скорость Охотника так ошеломила его остолбеневших товарищей, что они не смогли даже окликнуть его. К тому же, они на него смотрели. Они видели лицо Ди, такое красивое, что могло украсть даже душу мужчины. Тем не менее стрелок выстрелил. Он так и не узнал, куда на самом деле полетела пуля, и в тот момент, когда конь-киборг проплыл над их головами, правая рука стрелявшего упала с плеча.

Испуганные собственными криками, что наконец вырвались из их уст, люди бросились в лес.

Пока кровь стрелка пятнала землю, Ди тихо подошел к нему. Он уже спешился. Он встал рядом с мужчиной. Края его плаща трепал ветер, а кончик длинного меча был под носом врага, что стонал в море крови – так выглядела красота здесь, в резком солнечном свете. Как хорошо оттенки тьмы, смерти и яркой крови подходили этому мужчине. Ди.

– Если я не остановлю кровотечение, ты умрешь.

Его голос был равнодушным, и произнесенная таким тоном истина вызывала тревогу. Но, забыв даже о своей адской боли, человек посмотрел вверх на Ди глазами, полными восхищения:

– Пожалуйста… спаси…меня…

– Я вылечу тебя. И тогда ты ответишь на несколько вопросов.

Мужчина кивнул. Его глаза не отрывались от Ди.

Вытянув левую руку, Ди коснулся раны. Через секунду кровотечение полностью прекратилось, словно остановилось само время, и во всем теле мужчина почувствовал легкость. Его боль угасла.

Клинок Охотника сверкнул перед его лицом.

– Кто эта Леди Миллиан? Какова ее связь с Аристократией?

Человек глубоко вздохнул.

Комнату заливал свет. Это было зрелище по великолепию превосходившее даже гостевую комнату, из которой он только что пришел. Однако, и свет, и легкий ветерок, что взметнул белые кружевные занавески плохо сочетались с тенью смерти, повисшей над комнатой. В центре комнаты стояло роскошное ложе, и барон взглянул на то, что там лежало: почерневшая, иссохшая мумия со скудными остатками волос на голове, из-под кожи лица выпирал череп, а зубы и десны обнажились, выглядя даже тревожней при свете, чем в темноте.

– Это мою муж, Жюль, – сказала леди, и ее голос наполнился печалью, которая была слишком подлинной.

– Хмм.

Вовсе не выглядя испуганным, барон вперевалку подошел ближе и коснулся своей детской рукой лица мужчины.

– Хмм.

Его брови нахмурились в сомнении.

– Ну же, – сказал он, используя обе руки, чтобы раскрыть челюсти мужчины. – Что это?

Он открыл одно веко, похожее на трещину в скале. Хотя его действия казались грубой шуткой, глаза барона были чрезвычайно серьезными, а выражение лица – лицом ученого в глубоких раздумьях.

– Понятно, – сказал он, ударив мумию в области живота сквозь покрывала. – Он все еще жив, не так ли?

Леди и Тотем переглянулись, а потом ее глаза стали теплыми и влажными.

– Да… и сейчас, – начала она, задыхаясь от эмоций, – И сейчас… вы пришли. Вы, тот, кто может восстановить его.

– Он ваш муж, друг или просто любовник?

– Он мой муж.

– Почему он в таком виде? – резко спросил барон, но леди не показала ни грамма злости. Ее сердце уже до краев было переполнено ожиданием и волнением.

Зато Тотем смотрел на барона пристально и сурово.

– Ах, да, – начала леди, кивая и вытирая уголки глаз шелковым платком. Она выглядела именно так, как вдова, потерявшая любовь всей своей жизни. – Видите ли, мой муж был исследователем, сосредоточенным на Аристократии. Этот особняк когда-то был летней резиденцией Аристократов. Пять лет назад мой муж арендовал это место у города и начал свои исследования в психологии и технологии Аристократов…

В результате он изучил некоторые методики и научился их использовать. Как использовать искривляющие пространство технологии для создания лабиринтов, как создавать фотонное оружие и, среди прочего, как наделить тело сверхчеловеческой силой Аристократа. Он передал эту информацию в народ, и получил всестороннюю поддержку. Он даже получил право на бессрочное владение особняком. Путь открытий мужа Миллиан повел его еще дальше. Глубоко в бездонную тьму.

– Мой муж хотел стать Аристократом.

Узнавая все больше об Аристократах, интерес ее мужа переместился от цивилизации, что они построили, к их физическим способностям. Существовали некие слова, что танцевали, соблазняя людей, словно светящиеся насекомые во тьме. Нестареющие и неумирающие.

– Сначала мой муж пытался достигнуть бессмертия, фактически не становясь Аристократом. А когда ему это не удалось, он решил стать Аристократом вместо того, чтобы сдаться.

– Он был глупцом, – фыркнул барон. – И вот это результат? Для поддержания жизни в виде мумии почти ничего не требуется – он, конечно, может так жить довольно долго, я полагаю. Но это не более, чем неподвижный живой труп.

– Пожалуйста, исцелите его.

– Что?

– Пожалуйста, верните моего мужа в его прежнюю форму.

На ее горестную просьбу барон ответил просто:

– Это невозможно сделать.

– Почему?

– Хотя он был безрассудным, ваш муж на самом деле загорелся чем-то хорошим. Я не могу придраться к его методологии или практике. Там не было ни одной ошибки, кроме того, что человек не может стать Аристократом, не будучи укушенным. Перед вами логичный исход. Оставьте его так, и он протянет еще три века. Но как мумия, что не ест и не пьет, и все же дышит.

– Но… Но вы Аристократ, который ходит под светом солнца… Такой как вы должен быть способен вернуть моего мужа…

– Хмм, – барон отвел взгляд от иссохшего лица на кровати к красивой женщине, потом неожиданно взял челюсть ее мужа и потянул за нее. – Вы очень привлекательная женщина. Кстати, в отличие остальных представителей своего рода, я не испробовал прелестей человеческой женщины. Я всегда был настолько погружен в свои исследования, видите ли. Что…

Его пухлая фигура отскочила на добрых десять футов. Там, где он был, возникла ужасающая кровожадность в человеческой форме. Это был Тотем.

– Полагаю, я не должен обижать главу дома в присутствии такого верного слуги. Однако вы понимаете, к чему я веду, не так ли?

Тотем собрался шагнуть вперед, но леди остановила его.

Когда она посмотрела на барона сквозь полуприкрытые веки, в ее глазах была ненависть и – проблеск неукротимой сексуальности.

– Я соглашусь. Однако я не хочу, чтобы моя кровь была…

– Понимаю, – сказал барон, с похотливой ухмылкой. Он мурлыкал, как кот. – Вопреки ошибочным человеческим убеждениям, помимо священного акта питья крови у нас есть другие способы насытить наше желание. Мы в полной мере способны наслаждаться отношениями между мужчиной и женщиной, как это делают люди. Ты слышишь это, олух? Теперь подойди ко мне, женщина, – поманил он ее.

Опустив глаза, леди подошла к барону и взяла его за руку.

– Спальня там.

– Прелестно, – воскликнул барон без всякого смущения. Он даже потирал руки. Хотя по губам леди скользнула улыбка, которую можно было бы расценить и как невинную, и как откровенно пренебрежительную, он, не замечая этого, шагнул вперед и потянулся к дверной ручке.

– Тогда идем со мной.

Когда дверь открылась, барон получил невероятно сильный толчок в спину. Хоть он и был Аристократом, его вес был не больше, чем у обычного человека. Он упал вперед с пронзительным криком, и до того, как дверь захлопнулась, он успел лишь крикнуть: «Подожди минуту!» – прежде чем потерял сознание.

В окружении невыносимого запаха, способного свести с ума даже человека, его бесчувственное тело корчилось, билось в судорогах, и его стошнило.

Через некоторое время его сумасшедшие движения прекратились, и каждое окно начало беззвучно открываться. Комната, в которую зашел барон, была наполнена запахом единственного, что, как знали люди, было эффективно против Аристократов – чеснока. Когда дверь открылась снова, там стояла пара фигур.

– Это было легче, чем ожидалось – кто знал, что существовали такие глупые Аристократы, – усмехнулась огромная фигура.

– Ходить при свете дня – единственная вещь, на которую Аристократы не должны быть способны, – рассмеялась гибкая фигура.

Холодный зимний воздух наполнил комнату. Лишенный сознания Аристократ лежал в безмятежном солнечном свете. Здесь были только смех хозяйки дома и ее слуги, ее звучал высоко, его – низко. Следующая вещь, которую он осознал – что его мозг онемел.

В самом деле повредили мое обоняние. Это была его первая мысль. Прежде чем он отключился, он понял, что с ним сделали.

Хотя Аристократы были бессмертны и обладали регенеративными способностями, понадобилось бы по меньшей мере три дня, чтобы оправиться от такого традиционного нападения. Его нервы будут парализованы весь день. И все же, возможно, в качестве предосторожности, они привязали тело барона к кровати тремя ремнями. Иллюминация и оборудование в каменном зале подсказали ему, что он в операционной.

Пара фигур смотрели на барона – по одной с каждой стороны. Несмотря надетые на них белые халаты, хирургические маски и резиновые перчатки, глаза выдавали их личности.

– Вы, сволочи, намеревались сделать это с самого начала, верно? Вы заплатите за это!

– Пожалуйста, простите меня, – извинилась леди. И ее голос, и ее взгляд оставались холодными. – Когда мой муж приблизился к своим последним дням, он записал, что должно быть сделано, чтобы исцелить его. Он велел сделать ему переливание крови Аристократа.

Барон выпучил глаза, задыхаясь и вырываясь.

– Тогда все это было ложью, да? Чертовы люди я собирался вылечить его!

– В обмен на меня, – сказала леди таким тоном, который резал, словно скальпель, который был в ее руке: – Честно говоря, я была этим обеспокоена, но видите, как гладко все прошло. Я благодарю вас, дорогой Аристократ.

– Это пустяки, правда. Но вам не нужен скальпель для переливания крови.

– В его инструкциях говорилось, что после переливания мы должны скормить ему лобные доли мозга Аристократа.

Барон начал кричать:

– Ладно, вот где вы ошибаетесь! Это огромное недоразумение. Это зенит шарлатанства!

– Вы знаете, что происходит, когда Аристократ теряет свой мозг?

– Ну да, знаю. Видите ли, у некоторых Аристократов развиваются неврозы. Мне было дано разрешение выполнять различные эксперименты над ними при условии, что я усыплю их. Мозг регенерирует.

– Тогда я не думаю, что есть повод для беспокойства.

– Но пока он не отрастет, ты в аду. В зависимости от того, как много удалено, это может быть три дня и три ночи криков агонии. И впоследствии мозги не совсем в порядке. Это не для меня, нет, спасибо!

– Но это для моего мужа.

– Эй! Прекратите это, – крикнул барон, и начал рьяно вырываться.

Слушая скрип его кровати, леди только печально покачала головой:

– Эти путы были сделаны, чтобы выдержать нечестивую силу десяти Аристократов. Пожалуйста, простите меня.

Лезвие скальпеля опустилось на лоб барона. Как только ее рука начала разрез, от оконного стекла раздался слабый звук.

III

Еще прежде, чем схватиться за запястье, леди попятилась, и ее скальпель упал на пол. Между пальцев торчала грубая деревянная игла.

Неожиданно мимо солнца прошла тень. Оттенки тьмы окрасили окно, испорченное маленькой дырочкой. Эта тьма разбила стекло, приняв облик молодого человека в черном, что приземлился на пол.

– Ди!

Охотник не говоря ни слова, пошел вперед, и леди застыла на месте, но между ними шагнул Тотем. Он нанес прямой удар кулаком прямо в лицо Ди. Ди остановил его левой ладонью.

– О, боже! – казалось, что крик исходил из его ладони. Ди оказался отброшен обратно к окну.

– Осторожно, – крикнул ему барон с кровати. – Это колдовской машина-человек. Он не может быть уничтожен физическими методами.

Тотем подошел к стене справа от него. Там висел длинный меч. Хотя он служил украшением, это было настоящее оружие. Достав его, он рубанул воздух. От возникшего ветра задребезжали оконные стекла. Подняв левую руку для баланса, он ринулся вперед.

Меч Ди со свистом вылетел из ножен на спине. Выражение лица Тотема изменилось. Ди вытянул правую руку и поднял левую. Ни один из них не сделал первое движение, но их клинки сверкнули одновременно. Вспышки пересеклись, и одна из них диагонально прорезала солнечный свет.

Раздался глухой удар об пол. Все еще сжимающая меч рука Тотема была отрублена у локтя. И хотя это был обычный удар для клинка Ди, в обрубке обнажилась блестящая металлическая кость и серебристый пучок проводов-нервов. Эти провода стекали вниз к полу и отрубленной руке. В то же время из руки на полу также вырвались серебристые нити. Они соединились в воздухе, быстро сливаясь воедино, чтобы поднять отделенную руку и совместить ее с обрубком. Эта штука могла оживлять нервы, чего, как считалось, не могла позволить даже неуничтожимая природа Аристократов. И разве эти провода были живыми? Это было волшебство. Аристократы разработали колдовство, что могло дать жизнь и регенеративные способности даже неодушевленным предметам.

– Похоже, кто-то научился работать с машинами колдовством на уровне повелителя. Если муж женщины выяснил, как это сделать, он не был обычным – ох!

Тотем бросился на Охотника. Его твердая, как сталь, рука ударила в грудь Ди со скоростью, не уступающей скорости Охотника. Прямо перед ним тело Ди скользнуло в сторону. Кончик клинка Тотема встретил лишь воздух, а развернувшийся Ди поймал его сбоку ударом левого кулака. Испустив низкий стон, Тотем пошатнулся. Неизвестно, когда Ди успел вытащить одну из своих деревянных игл, но сейчас она была наполовину вогнана в механического человека.

Была ли это ловкость Ди, или его дьявольская сила, что позволили ему пробить, словно бумагу, кожу и мышцы, что славились способностью отражать даже пули?

Когда механический человек вновь повернулся лицом к своему противнику, он нанес еще один плавный смертоносный удар по воздуху, тогда как меч, опустившийся сверху, рассек его от макушки до подбородка, и массивная фигура плашмя упала на спину. Десятки тысяч проводов замелькали с обеих сторон разреза, словно щупальца. Полетели искры. Провода, что соединились, были жестоко отброшены назад, и поднялись, как кобры, готовые к удару. Они так и не слились снова, и через несколько секунд последняя пара проводов испустила дух, но Ди не стал тратить время, глядя на них, чтобы убедиться. Он смотрел на барона.

Причина страдальческого вопля барона была достаточно ясна. Правая рука барона была обнажена, и выходившая из нее багровая трубка тянулась к сухой ветке руки мужчины на соседней кровати. Леди стояла неподвижно по другую сторону кровати. Излишне говорить, что именно очарование утонченного вида Ди заставило ее лицо стать красным, как кровь.

– Мой дорогой, – сказала леди. Она не бормотала про себя. Это был зов.

Ди посмотрел на кровать. Мумия только что села.

– Осторожнее… – вяло сказал барон, лежавший на кровати. Его жирная кожа иссохла, глаза были пустыми, и он сам стал напоминать мумию, а та, в свою очередь, теперь слегка поправилась. – Это парень… что зачаровал машину… И возможно, его собственную…

Не давая ему шанса договорить, мумия спрыгнула с кровати и вонзила правую руку в сердце Аристократа. Ди видел, что от запястья вниз рука стала мечом. Вытащив его из барона, который упал с мучительным криком, мумия поймала отражение Ди своими мутными глазами.

– Дорогой…– выкрикнула леди, подбегая сзади и обвивая вокруг него руки.

Кто бы мог подумать, что мумия – ее муж – ударит ее в бок правой рукой?

В следующий раз, когда она сказала «Дорогой», это был крик боли.

Не взглянув на падающую женщину, Ди ударил своим клинком. Тот же клинок, что Ди использовал, чтобы разрубить механизм, оснащенный регенеративными способностями, теперь парировали руки мумии. Отблеск прошел сквозь них, погрузившись в верхнюю часть головы мумии. Преобразившийся в шлем череп мумии с мелодичным звуком отразил меч. За долю секунды до того, как второй удар отраженного клинка достиг шеи мумии, она покрылась стальной броней. Все тело стало блестящим и черным, отражая солнечный свет.

– Так это один из «железных людей», о которых я слышал, верно? – негромко пробормотала левая рука. Кожа, мышцы и кости тела мумии преобразовались в черные доспехи. Даже лицо было закрыто железной маской, оставляя чуть видными лишь глаза. Пристально посмотрев в них, Ди сказал:

– Ты потерпел неудачу. Дать человеку способности Аристократа биологически невозможно. Единственное, что ты получил, это жестокость Аристократов.

Глаза мумии полыхнули красным. Обжигающе горячий малиновый луч пронзил грудь Ди. Глаза были передатчиком некоего рода тепловых лучей – вероятно, инфракрасных.

Левая рука Ди поднялась. К пылающей груди Ди еще раз метнулись малиновые вспышки. Свет мог бы быть свидетелем. Он мог бы увидеть крошечное личико, что сформировалось на ладони руки. Его рот скривился. С протяжным тонким вздохом он выпустил воздух. Но это ли дыхание размыло тепловые лучи?

Тепловые лучи наклонились вниз. Крошечный ротик раскрылся так широко, как только мог. Красное свечение затянуло в него, словно поток крови. Но кто слышал про рот, что ел лучи?

– Это хорошее сытное блюдо, – услышала мумия голос.

Грудь Ди оставалась охваченной пламенем, но он стал черным ветром, когда оттолкнулся от пола. Его тело превратило горячие лучи в жизненную силу, сделав его похожим на горящий манекен. Невозможно сказать, сколько энергии он вложил в меч, который обрушил на голову мумии. Стальные доспехи, что должны были защищать мумию, оказались расколоты от верхней части головы до промежности, а затем еще раз горизонтально, отчего она упала на пол четырьмя частями. Из него не вытекла кровь. В нем ее не было с самого начала.

Убирая клинок в ножны, Ди подошел к кровати барона, где он услышал стелющийся по полу плач женщины.

– Где… мы… ошиблись? Ты говорил, что хотел только… чтобы тайны Аристократии… служили человечеству… И все, что я делала… это поддерживала тебя...

– Что это? Женщина ползет к своему четвертованному мужу, – сказал барон со своего места на кровати; его лицо было бледным, но к глазам вернулся блеск. – Это тот самый человек, что ранил ее. О чем она думает? Ох, она обнимает его. Это слезы? Почему она плачет? Потому что ты проделал такую прекрасную работу, порубив его? Оуф!

Свирепый удар Охотника по огромному животу барона заставил Аристократа замолчать. Затем Ди посмотрел на мертвых на полу, словно это было частью его работы.

Собрав куски мумии воедино и крепко обняв ее, леди испустила последний вздох.

Ударив барона в живот еще раз, чтобы взбодрить, а затем освободив его, Ди покинул комнату.

Голубое небо, ветерок и его конь-киборг встретили его снаружи. Приветствуя молодого человека, что стал причиной трех смертей.

Когда барон пошатываясь вышел и сел на скакуна Охотника, через ворота галопом въехали бесчисленные всадники.

– Что за история с этими клоунами? – спросил барон, ныряя за Ди.

Группа вооруженных всадников преградила им путь.

– Что с леди Миллиан? – спросил шериф со спины своего коня.

– Она умерла, – сказал Ди в ответ.

– Кто убил ее?

– Ее муж.

По группе прошелся ропот. Люди переглянулись, некоторые из них потянулись к своим колометам на бедрах.

Ди поднялся на коня-киборга.

На лицах людей было откровенное удивление. Полностью игнорируя приказы, они расступились, позволяя Охотнику пройти.

– Куда ты идешь? – спросил шериф.

– Я не знаю.

– Я должен задержать тебя до тех пор, пока не прибудет окружной суд, и мы не докопаемся до сути.

– Это то, что ты собираешься сделать? – спросил Ди, уже двигаясь по дороге, что освободили другие лошади.

– Уходите, – сказал шериф, мотнув подбородком. – Но забудьте все, что здесь произошло. Город Ньето никогда не слышал о вас двоих.

Так как конь и двое его всадников шли прочь в молчании, неясно было, услышали ли они то, что он сказал дальше.

– Эти двое были ужасом общины. Аристократы, если они когда-то были… Они точно не были людьми.

И тогда служитель закона что-то услышал. Меньшая из двух фигур с самодовольной улыбкой на лице сказала:

– Нет, они были людьми.