Онлайн чтение книги Мириады осеней Thousand Autumns
Глава 43 - А-Цяо не знал плакать ему или смеяться

Шэнь Цяо беспомощно приложил ладонь ко лбу, потеряв на мгновение дар речи:

– Не думаю, что это называют "совпадением"...

Янь Уши неторопливо поднял кружку, стоявшую вверх тормашками на столе, и налил себе полстакана воды даже не намереваясь сделать хоть глоток:

– Мир тесен. Люди могут попрощаться утром и поздороваться уже вечером. Как по мне, нас сводит вместе сама судьба.

– Что именно привело главу Янь сюда?

На это Янь Уши ответил встречным вопросом:

– А что привело тебя сюда?

– Я направляюсь в город Е, столицу Ци.

– Вот как. Какое совпадение! Я тоже направляюсь в город Е.

Не зная, плакать ему или смеяться, Шэнь Цяо спросил:

– Я отправляюсь на поиски одного человека. Ты же не направляешься туда по той же причине?

– Забавное предположение с твоей стороны. Почему я не могу, как и ты, искать в том городе кого-то?

Шэнь Цяо перестал обращать на него внимание, предпочитая пить чай и есть свой десерт в тишине. Расплатившись с подавальщиком, он отправился дальше по дороге с бамбуковой тростью в руке.

Янь Уши тоже поднялся с места. Сложив руки за спиной, он не спеша последовал за Шэнь Цяо.

Они оба все время находились на расстоянии семи восьми шагов друг от друга, не ближе, не дальше.

Несмотря на это Шэнь Цяо не стал ускорять или замедлять свой темп ходьбы. После того как он вошел в город префектуры Лиан, Шэнь Цяо первым делом забронировал номер в постоялом дворе, чтобы оставить там свою "почти-ничего-не-весящую" сумку. Затем он заказал себе немного еды и медленно наслаждался ею на втором этаже.

Время было слегка за полуднем. Многие гости уже закончили обедать и ушли. Второй этаж уже был пустым, зато первый этаж был все еще оживленным. Полуденный рынок только что открылся, поэтому многие люди тащили всякого рода вещицы на своих плечах в сторону рынка. 

Шэнь Цяо заказал кувшин сливового сока. Он успел сделать лишь небольшой глоток, когда в главный зал вошел Янь Уши. Даже не осмотревшись кругом, он тут же поднялся вверх на второй этаж.

Он улыбнулся Шэнь Цяо и сказал:

– Что-то я не вижу той радости и удивления, которые обычно видны на лицах тех, кто пересекся со своим старым другом после долгой разлуки.

Шэнь Цяо вздохнул обреченно:

– Я был бы куда более счастлив, если бы глава Янь не явился специально по мою душу.

– Я здесь не из-за тебя.

Он присел к Шэнь Цяо, позвал официанта и попросил его принести еще один кувшин со сливовым соком и еще одну пару столовых приборов. После того как официант принял заказ и ушел, Янь Уши посмеялся:

– А-Цяо все никак не терпится избавиться от меня!

Шэнь Цяо не воспринял его слова всерьез:

– Если мне не изменяет память, тебя очень заботила чистота вещей, которыми ты пользуешься, и что тебе не нравиться разделять кувшины с другими.

Янь Уши ничего не ответил на это. Поэтому Шэнь Цяо снова спросил:

– Если Глава Янь здесь не по мою душу, тогда почему ты здесь?

– Юйвэнь Юн подготовил финальный план по войне с Ци. Эти новости настолько встревожили людей Ци, что даже в школе Гармонии воцарился хаос.

Янь Уши не стал пользоваться тем кувшином сока, который вскоре принес официант. Вместо этого, он взял кувшин Шэнь Цяо и налил себе немного в чашу, после чего сделал небольшой глоток.

– Юань Сюсю хотела сотрудничать со школой Чистой Луны, но Сан Цзынсин был против этого. В итоге они окончательно разорвали свои отношения. Юань Сюсю отправила мне письмо, в котором говорилось, что Сан Цзынсин сейчас находился в городе Е. Она хочет, чтобы я помог ей убить его.

В те времена, когда распалась школа Солнца и Луны, Сан Цзынсин, будучи единственным учеником Цуй Юван, на самом деле развил довольно близкие отношения с Юань Сюсю и стал главным Старейшиной школы Гармонии, вместо того, чтобы пытаться воссоединить развалившиеся части Демонической школы. Однако, если кто-то смотрел из-за этого на Сан Цзынсина сверху вниз и думал, что он был недостаточно силен и талантлив, как же они ошибались.

Хоть он и был безумным убийцей со своими специфическими пристрастиями к красоте и имеющего бесчисленное количество врагов, его боевое искусство было первоклассным. Среди Десяти лучших было сложно наверняка дать ему подходящую строчку. Одни говорят, что он мог бы занять строку первой тройки, другие же не согласны с этим мнением.

Также ходили слухи, что Сан Цзынсину удалось перенять все знания Цуй Юван перед тем, как она погибла. Некоторые версии слухов даже утверждали, что он был настолько неблагодарным учеником, что Сан Цзинсин самолично убил свою учительницу для усиления своего боевого мастерства. Хоть никто из них не видел это собственными глазами, из-за той ужасной репутации, что он имел, многие люди не возражали против новой строчки в списке криминальных преступлений Сан Цзынсина.

Шэнь Цяо глубоко вздохнул:

– Сан Цзынсин наверняка потратил немало сил, чтобы помочь Юань Сюсю поднять на ноги школу Гармонии. Даже если они теперь враги, нет никакой нужды убивать друг друга! 

Янь Уши усмехнулся:

– Даже на горе Сюаньду бывали случаи, когда братья по боевым искусствам пытались сговориться друг против друга, что уж говорить про Демонические школы, в которых даже закон джунглей еще более свиреп и жесток. Сейчас у Сан Цзинсина есть свои верные последователи, которые лишь делают вид, что они служат Юань Сюсю. Это практически подорвало ее силу. Может она и не говорит об этом на публике, однако это не значит, что в глубине души Юань Сюсю не ненавидит его. В противном случае, почему она не отомстила тебе за убийство ученика Сан Цзинсина, Хуо Сицзина, прямо там на месте?

– С большой вероятностью Юань Сюсю хочет воспользоваться твоими руками, чтобы убить Сан Цзинсина.

– Даже если это так, разве его смерть не пойдет и мне на пользу? Без Сан Цзинсина школа Гармонии не сможет конкурировать со школой Чистой Луны. Как только Чжоу успешно присоединит к своим территориям Северную Ци, у этих людей даже не останется сил, чтобы когда-либо вновь устроить нам неприятностей.

Шэнь Цяо недовольно покачал головой, после чего он поднял свою чашу вверх:

– Что ж в таком случае, я могу лишь пожелать тебе успеха в том, что ты задумал. 

– Спасибо!

Их чаши соприкоснулись, издав приятное для слуха “цзынь”. Шэнь Цяо вспомнил их первую встречу. Он никогда бы не подумал, что настанет день, когда он и Янь Уши смогут вот так просто сидеть и мирно болтать о чем-то. На его лице неосознанно расползлась легкая улыбка.

Янь Уши заметил эту улыбку на лице Шэнь Цяо. Спустя пару мгновений, он все же оторвал свой взгляд и поднял палочками кусочек спаржи:

– Кстати, разве ты не искал кого-то? Как идут поиски? Уже нашел того, кого искал?

– Еще нет. Я слышал, что те люди направились прямиком на север. К несчастью, мне не удалось их нагнать.

– Ты ищешь Юй Ая и его компанию, я прав?

Шэнь Цяо все равно не собирался скрывать от него это:

– Да. Теперь, когда я восстановил часть своих боевых навыков, я могу сам себя защитить и я не боюсь, что Юй Ай вновь может планировать козни против меня. Даже если мы не сможем прийти к соглашению, я хотя бы смогу без проблем уйти. Я слышал, что в путешествие он взял с собой двух Старейшин и сестру Гу, направляясь в Восточный Тужуй. Я хочу сначала найти удобный случай, чтобы поговорить с сестрой Гу.

– Раз Юй Ай покинул гору Сюаньду, школа сейчас должна остаться без главы. Почему бы тебе не отправиться туда и не забрать обратно свой пост главы? При таком исходе, он не сможет ничего сделать вернувшись обратно.

Шэнь Цяо отрицательно покачал головой:

– Юй Ай осторожен во всем, что он делает. Даже тогда, когда он отравил меня, он не выдавал себя до последнего. Теперь, когда он решился покинуть гору Сюаньду, чтобы отправиться в Восточный Тужуй, я могу лишь предположить, что у него все спланировано, и он может не переживать о моем возвращении. Он не смог бы проделать все это в одиночку. С самого начала, кроме тех, кого просто держат в неведении, должны быть и те, кто поддерживают его. Если я вернусь на гору Сюаньду сейчас, то лишь попаду в его ловушку. К тому же, те люди, которых он взял с собой, могут быть теми, кого ему не удается полностью контролировать. Я и сестра Гу росли вместе, и я все еще верю в нее.

Янь Уши внимательно слушал его, после чего он улыбнулся и кивнул:

– Тогда, и я желаю тебе удачи!

Обычно, даже если он намеревался говорить таким спокойным и нежным голосом, в его голосе всегда прослеживались нотки глумления. Для него это было действительно чем-то “необычным”. Шэнь Цяо улыбнулся ему:

– Спасибо!

От префектуры Лиан до города Е пролегало приличное расстояние. Они оба остановились на еще один день в городе префектуры Лиан, после чего они отправились на север. После того как оба мастера покинули стены города, чем ближе они приближались к городу Е, тем больше беженцев попадалось им на пути. Шэнь Цяо уже бывал в городе Е, однако теперешняя картина была еще более подавляющая, чем в прошлый раз. Он не мог не остановиться и не осмотреться по сторонам. Вдалеке были видны беженцы медленно бредущие по высохшему руслу реки в сторону столицы. Все они выглядели очень подавленными и безжизненными.

Перед глазами тут же всплыло бесчисленное количество похожих случаев. У него было такое чувство, будто этот мир был совершенно другим, отделенным от мира боевых искусств.

К тому же, у многих людей, сделавших себе имя в мире боевых искусств, было “пару лишних монет” в кармане. В то время как некоторые из них были крупными землевладельцами, другие происходили из семей ведущих свой большой бизнес. Например, школа Люхэ предоставляла свои услуги как на суше, так и водным путем, поэтому их бизнес распространился почти по всему миру. Она была настоящим гигантов в своей сфере. Что касалось школы Чистой Луны, о ней можно было вообще не беспокоиться. Благодаря их близкой связи с Императорским двором Северной Чжоу, у них было множество бизнесов и поместий не только в столице, но и в других городах Чжоу.

Даже Пурпурный дворец горы Сюаньду, последние несколько поколений решивший держаться вдали от бренного мир, еще со времен их основателя выкупил всю землю горы Сюаньду. Даже сельскохозяйственные угодья у подножия горы, которую обрабатывали местные жители города Сюаньду, снимались ими же в ренту. Все поколения глав горы Сюаньду были добрыми людьми, которые просили честную цену за ренту, даже так, тех денег, что они собирали, в добавок к продуктам, произведенным на самой горе Сюаньду, было достаточно, чтобы все ученики горы Сюаньду жили стабильно и ни в чем не нуждались.

Лишь живя благополучной и беззаботной жизнью, человек мог полностью отдаться изучению боевого мастерства, продвигаясь дальше по пути Дао. Если бы они не смогли бы даже прокормить себя, не знали бы когда был бы их следующий обед, как они могли бы быть в настроении практиковать свое искусство?

Было больно смотреть на этих беженцев перед ним, на их детей, сразу переживших столько природных катастроф и бедствий, созданных руками человека,  не успев родиться, так ни разу и не наполнив свои желудки до сыта. Что еще более жестоко, так это то, что некоторые из этих детей даже станут так называемым “резервным пайком” для своих родителей. Даже если среди них было один или два выдающихся гения в мастерстве боевых искусств, они скорее всего даже не дожили бы до того момента, когда их талант обнаружился.

– А-Цяо снова мягкосердечен! - к его удивлению, Янь Уши не стал упрекать его в этот раз. Вместо этого он вздохнул с легкой эмоциональностью и еле заметной улыбкой на лице.

Шэнь Цяо покачал головой:

– На самом деле я тоже сирота. Я не знаю, кто мои родители. Они бросили меня на пустынных, необитаемых землях. Из того, что я слышал, мое здоровье было хуже некуда и я чуть не погиб в своих пеленках. Может быть это было причиной, по которой мои родители бросили меня, а может они были слишком бедны, чтобы содержать меня. К счастью, мой Учитель нашел меня, и моя жизнь была спасена. Поэтому, каждый раз, когда я вижу этих людей, я всегда чувствую себя виноватым за то, что недостаточно сделал для них. Если бы я осознал это раньше, когда я еще был на горе Сюаньду, и если бы я вновь открыл двери школы для остального мира, я мог бы взять в ученики больше детей из бедных семей, и тем самым спасти множество жизней.

– Жизнь никогда не справедлива. Некоторые рождены с серебряными ложками во рту, им никогда не нужно беспокоиться о деньгах, но остальные должны мучиться в бедности, не имея даже родных, на кого можно положиться. Есть люди, вроде тебя, способные поставить себя на место других, однако большинство похоже на Чэнь Гуна. Они переполнены ненасытными желаниями, не способные понять чего они могут достичь, и никогда не перестающих желать большего. Даже если гора Сюаньду возьмет к себе больше учеников, это лишь значит, что она может породить на свет еще несколько таких же неблагодарных негодяев, вроде Юй Ая.

Шэнь Цяо беспомощно улыбнулся:

– Но это также значит, что мы можем породить еще несколько талантов, которые смогут помочь людям попавшим в беду, и сохранить мораль нашего времени!

Янь Уши не был согласен с этим:

– Если ты чего-то хочешь, тебе стоит добиваться этого самому. Вместо того чтобы надеяться, что кто-то придет и поможет тебе. Неважно умирают они или живут, это собственный выбор каждого, и это никак не связано с другими!

Шэнь Цяо не стал отвечать ему.

На некотором расстоянии в их сторону, о чем-то бурно споря, направлялись мужчина и женщина. Они тащили за собой маленького мальчика, словно он был лишь мешком с костями. У обоих мастеров был острый слух, поэтому Шэнь Цяо и Янь Уши смогли услышать часть их спора.

Дело было в том, что они только что обменяли своего собственного ребенка на этого маленького мальчика, и теперь они искали уединенное место для того, чтобы приготовить из него пищу. Изначально они хотели спрятать мальчика от других, чтобы никто не украл его, однако в итоге они рассорились из-за того, что не смогли поделить мальчика между собой. Муж считал, что ноги и спина этого мальчишки были самыми мясистыми, поэтому он хотел оставить эти части себе. В то время как жена настаивала на том, что это она имеет полное право выбирать себе часть тела, так как ребенка, которого они обменяли, целых десять месяцев вынашивала в мучениях именно она. Они оба выглядели слишком уставшими, чтобы даже передвигаться, несмотря на это они как-то ухитрились найти в себе силы подраться.

Маленький мальчик, которого они выменяли, лишь пусто смотрел на этих двоих, сражавшихся за право съесть его первым. На его лице не было ни единой эмоции, словно его сознание уже давно покинуло тело. 

Шэнь Цяо уже достиг предела своего терпения. Он сделал пару шагов вперед и поднял на руки мальчика. Увидев, что их “еду” забрали прямо у них из-под носа, мужчина и женщина перестали драться и тут же бросились в сторону Шэнь Цяо.

Они не ели уже несколько дней. Даже сильная женщина могла бы вынести этих двоих без чьей-либо помощи, что уж говорить о ком-то вроде Шэнь Цяо. Однако, когда маленький мальчик уже оказался в безопасности, его лицо ничуть не изменилось. Не говоря уже о благодарности, на его лице даже не было следов облегчения от того, что его жизни ничего больше не угрожает. 

– Как тебя зовут? Хочешь сначала покушать? - Шэнь Цяо спросил у него, потянувшись к нему рукой.

Прежде чем ему удалось коснуться его, мальчик упал прямо на него и больше не шевельнулся.

Шэнь Цяо был потрясен. Он тут же поспешно осмотрел его, лишь для того, чтобы узнать, что этот мальчик уже долгое время был серьезно болен. Он уже был на пороге своей смерти. Пока те двое тащили его за собой, он уже находился на стадии терминальной ясности [1]. Даже боги не смогли бы спасти его, и его сердце уже перестало биться. Он больше не мог жить такой жизнью.

[1] Терминальная ясность (Terminal lucidity) - относится к неожиданному возвращению ясности ума и памяти или внезапному приходу в сознание, которое происходит незадолго до смерти пациентов, страдающих тяжелыми психическими или неврологическими расстройствами.

Неважно решил бы Шэнь Цяо спасти его или нет, для него все уже было предрешено.

Его глаза не были до конца сомкнуты, словно этот мальчик все еще держал в себе тоску и обиду на этот мир.

Судя по шрамам на его теле и выпирающим из-под кожи ребрам, этот маленький мальчик ни одного дня в своей жизни не жил хорошо. Возможно, он даже никогда не понимал, зачем вообще был рожден и почему он должен был выносить такие страдания.

Шэнь Цяо еще долгое время оставался неподвижным, не отводя взгляда от лица мальчика. Вдруг он потянулся и провел ладонью по его лицо, нежно закрывая веки этого ребенка. 

Другая рука накрыла его собственные глаза, после чего она аккуратно вытерла мокрые следы от слез у краев его глаз.

– Ты не плакал даже тогда, когда Юй Ай предал тебя, а теперь ты сидишь и плачешь над кем-то, кого видишь впервые в жизни?

– Все, что я испытал, будь то неудачи или затруднения, я мог это выдержать. Но этот мальчик… Он возможно не навредил ни одному живому существу. Небеса не даровали ему эту жизнь, чтобы он страдал. У каждого есть право жить. Неважно насколько тяжела эта жизнь, у него должна была быть хоть надежда на то, что так будет не всегда, что из этого есть выход.

Если бы кто-то другой сказал эти слова, Янь Уши бы наверняка посчитал их лицемерными. Даже сейчас, он никогда не смог бы и не хотел бы делать тех вещей, что делает Шэнь Цяо. Однако если сначала он испытывал презрение к Шэнь Цяо, когда тот делал и говорил о подобных вещах, сейчас он не чувствовал себя странно или удивленно. Что-то изменилось в нем, и он сам не понял, как и когда это произошло. 

– Ты слишком наивен. Кто в ответе за то, чтобы давать таким, как он, надежду? Другие люди тоже хотят жить. Они должны заботиться о себе. Почему они должны относиться к нему хорошо?

Шэнь Цяо поднялся на ноги и сказал:

– “Я” готов относиться к нему хорошо… Но уже слишком поздно.

– Ты можешь спасти одного или двух людей, но в этом мире множество таких же детей, как он, однако ты слеп в их сторону. Разве это не лицемерие? 

– Если этот хаос закончиться и миром вновь будет править один человек, даже если подобное не исчезнет вовсе, таких людей хотя бы станет меньше. Когда придет такое время, ни один и не двое будут спасены, а сотни или даже тысячи людей, ведь так?

Янь Уши даже не собирался отвечать ему. Он отошел на пару шагов в сторону, замахнулся своей рукой словно лезвием, и проделал своей истинной ци глубокую яму под деревом. Это яма была практически прямоугольной и ровной внизу.

Шэнь Цяо тут же понял, что тот собирался сделать еще только увидев его движение руки. Он грустно, но благодарно улыбнулся ему:

– Спасибо!

Он перенес труп мальчика и очень нежно уложил его в яму. После чего он засыпал и выровнял эту яму рядом лежавшей землей.

В такое неспокойное время, не стоило оставлять чьи-то кости на виду. Если бы они поставили ему надгробие, люди могли бы попытаться раскопать эту могилу, чтобы добраться до погребальных предметов [2]. Подобное несомненно привлекло бы внимание воров и разбойников.

[2] Погребальные предметы обычно были как настоящими, так и бумажными. Их хоронили с умершим, чтобы те отправились в загробный мир с человеком. Деньги, драгоценности, бытовые предметы - все это могло понадобиться им в новом мире.

После того как они закончили с похоронами, Шэнь Цяо и Янь Уши вошли наконец в город.

Сам город и его окраины были словно двумя совершенно разными мирами.

Ходили слухи, что после того, как Гао Вэй, Император Ци, услышал о многолетнем голоде и бесчисленном множестве беженцев, он не только не приказал своим чиновникам заняться решением этой проблемы, вместо этого он построил так называемую “Деревню Бедняков” внутри Хуалинского сада в столице. Лично переодевшись в бедняка, он попросил своих евнухов [3] и служанок притвориться странствующими торговцами и прохожими, чтобы на себе лично испытать все веселья попрошайничества. Поэтому, когда многие жители города Е упоминали в своих беседах о Хуалинском саде, их лица не сияли от восхищения перед красотой Императорского сада, а как раз наоборот на их лицах прослеживалась еле заметная, молчаливая насмешка. 

[3] Евнух - полностью или частично кастрированный слуга в гареме.

Однако, даже перед лицом угрозы нападения армии Северной Чжоу на их границы, этот город выглядел все таким же спокойным, счастливым и процветающим, ничем не отличающимся от того, каким его видел Шэнь Цяо при его последнем визите.

Дороги были полны прекрасных коней и завораживающих карет, здания были украшены золотой и серебряной пудрой, роскошные парчовые платья развевались на ветру, волосы красавиц были украшены всевозможными нефритовыми заколками, а воздух был наполнен утонченными ароматами - все это создавало ослепительное ощущение процветания в глазах людей. Таким был город Е, столица Ци, мир величия и богатства.

Только-только прибывшие торговцы не смогли бы найти в этом городе ни одного бедняка. Они даже могли почувствовать стыд от их собственного внешнего вида, решив, что они сами похожи на педантичных бедняков. Однако, если бы этот торговец отправился на скрытые улочки, он бы смог заметить несколько обычных горожан, одетых в самые посредственные одежды, которые казались совершенно неподходящими этому процветающему городу вокруг них.

Найти людей в этом огромном городе было нелегкой задачей, требующей несколько дней поисков. Юй Ай и его группа могли остановиться в одном из Даосских храмов, или они могли переодеться в обычную одежду, чтобы скрыть свои личности. Если это был второй случай, тогда найти их было словно искать иголку в стоге сена.

Оба мастера разделились сразу после того, как они вошли в город. Янь Уши не сказал куда именно он направлялся, а Шэнь Цяо не стал спрашивать его об этом. Он лишь сказал на прощание:

– Берегите себя, глава Янь. Желаю Вам удачи.

– Ты планируешь найти постоялый двор, чтобы остановиться на ночь?

Шэнь Цяо задумался на мгновение:

– Я попробую поискать их сначала в Даосских монастырях. Если не смогу найти их, то останусь там на ночь.

Янь Уши кивнул:

– У меня все еще есть дела, с которыми я должен справиться.

Он развернулся и ушел, даже не сказав, что это за дела. В одно мгновение ока он полностью исчез из поля зрения Шэнь Цяо.

Какое-то время, Шэнь Цяо стоял и смотрел на то место, где его знакомый растворился в потоке людей. Он неосознанно улыбнулся и также направился по своим делам.

Он не ушел достаточно далеко от того места, где они разминулись, прежде чем он заметил надвигающийся с противоположной стороны улицы большой конвой с солдатами. Они расчищали путь для карьеры. Разумеется горожане тут же расходились в стороны, чтобы не оскорбить дворянина в карете и избежать неприятностей.

Шэнь Цяо присоединился к этой толпе. В следующее же мгновение, он услышал чей-то вопрос:

– Опять очередной принц или принцесса?

Другой голос посмеялся в ответ:

– Ты ошибаешься. Судя по элитной страже, скорее всего это принц Чжэняна!

Его лицо тут же засветилось от озарения, и он громко удивился:

– А! Так это тот самый принц Чжэняна, который является любимчиком Императора?

Его собеседник сказал со всей серьезностью:

– Именно. Это он.

Принц Чжэняна, Му Типо, был настолько популярен, что его имя было известно практически каждому жителю Ци. Однако его слава шла не из историй о политических достижений и заслуг, а от самого Императора.

К тому же, между ним и самим Шэнь Цяо произошла неприятная история. Из-за него Му Типо больше никогда не сможет пользоваться своим достоинством и быть мужчиной. Он наверняка ненавидел Шэнь Цяо всем сердцем. Сам Шэнь Цяо не боялся его, но раз уж он тайно искал Юй Ая, ему не следовало привлекать к себе лишнего внимания. Как только он услышал разговор этих двоих мужчин, Шэнь Цяо углубился в толпу и намеревался скрыться в ближайшей лавке.

Прямо в этот момент он услышал другой озадаченный голос:

– Это не принц Чжэняна.

Шэнь Цяо тут же обернулся. К несчастью, взгляд человека восседающего на коне был тоже устремлен прямо в его сторону.

Их взгляды тут же пересеклись. Шэнь Цяо спокойно посмотрел в сторону, словно ничего не случилось и он просто рассматривал проезжающий конвой, что слегка удивило всадника.

– Ох! Это и правда не принц Чжэняна. Это новый любимчик Его Высочества. Говорят сам принц Чжэняна порекомендовал этого человека Императору. Сейчас Его Высочество дорожит им больше, чем своей наложницей Фэнь!

– Наложница Фэнь? Это не та что?...

– Хахаха, ты прав. Эта та наложница, которую Император прилюдно раздел до гола. Он продал ее тело чиновникам. Они могли наслаждаться этим зрелищем за тысячи золотых!

Этот рассказ тут же приглушил сомнительный смех толпы.

Что могло стать со страной, когда ее Император и чиновники вели себя подобным образом?

Задумавшись о своей встрече с Юйвэнь Юном, Шэнь Цяо покачал головой и вновь скрылся в толпе.

Северная Ци была сторонником Буддизма. Поэтом, будучи столицей Буддизма, в городе Е практически не было ни одного Даосского монастыря. Шэнь Цяо расспрашивал прохожих, но многие из них даже не знали о том, есть ли у них вообще подобные храмы в городе. В конце концов один старый мужчина смог ответить ему:

– К западу от города есть монастырь Белого Дракона. Это довольно одинокое место. Лишь два маленьких Даоса и старый монах живут там. Не многие посещают это место.

Шэнь Цяо поблагодарил старика за помощь и быстро направился в монастырь Белого Дракона. Это было действительно простое и примитивное место. Кроме трех иероглифов написанных на деревянной дощечке над главными воротами, которые можно было назвать "еще разборчивыми", весь монастырь зарос мхом, а черепица была истощена ветром. Наверное прошло множество лет с тех пор, как это место чистили или приводили в порядок.

Тот старик сказал, что в храме жили два маленьких Даоса. Однако Шэнь Цяо не видел их, проходя через полузакрытые ворота вплоть до маленького дворика в центре монастыря. Лишь когда Шэнь Цяо вновь повысил свой голос и в четвертый раз спросил, есть ли кто-то в этом месте, к нему навстречу вышел полусонный молодой Даос.

– Зачем Вы пришли сюда, Господин?

Шэнь Цяо поприветствовал его:

– Юный Даос, могу ли я спросить, останавливалась ли в этом месте небольшая группа людей пару дней назад? Ее вел молодой мужчина, вместе с ним должна была быть женщина и двое пожилых людей, возможно с ними было еще несколько учеников. У мужчины под ухом была красная родинка. Они могли быть, а могли и не быть одеты в Даосские одеяния.

Маленький Даос отрицательно покачал головой:

– Насколько я знаю, нет. В нашем монастыре всегда тихо и пусто. Прошло много времени с тех пор как к нам приходили посетители!

Шэнь Цяо был немного огорчен. Увидев, как небо начинало темнеть, он спросил:

– Могу ли я спросить, остались ли у вас гостевые комнаты? И мог бы я остаться здесь на ночь?

– У нас есть, однако не помню когда кто-либо прибрался там в последний раз. Вам придется самому навести там порядок.

– Спасибо. Я уже рад тому, что мне есть где переночевать. Могу ли я узнать, настоятель монастыря тоже здесь? Я должен хотя бы поблагодарить его за то, что я могу остаться здесь.

– Да бросьте, в этом нет никакой нужды. Мой Учитель не очень любит чужаков. Вы лишь попросили о месте, где переночевать, а не одалживаете у нас деньги, поэтому не имеет значения, увидите ли Вы его или нет.

Он провел Шэнь Цяо через главный зал монастыря прямо до одной из комнат на заднем дворе. Как только они открыли дверь, из комнаты тут же повалила всклубившаяся пыль. Даже маленький Даос начал кашлять, отмахивая пыль от своего носа:

– Видите какое это грязное место! Вы уверены, что хотите переночевать здесь? - он взглянул на Шэнь Цяо краем глаз.

Шэнь Цяо бросил быстрый взгляд на комнату. Постель тоже была в пыли, но щетка и тряпка были в рабочем состоянии, и снаружи имелся колодец. Если здесь слегка прибраться, эта комната станет вполне себе пригодной. К тому же, когда он еще был главой горы Сюаньду, он жил не в таком уж роскошном и удобном месте, как могло казаться другим.

– Все в порядке. Большое тебе спасибо, юный Даос.

Раз уж этот гость сказал “да”, маленький Даос не стал настаивать на своем:

– После обеда кухня закрыта, поэтому еды нет. Если Вы хотите есть, Вам придется готовить самому. Кувшины с водой и чашки находятся на кухне, но у нас нет ни риса, ни макарон. Если Вы захотите купить еды, то через улицу расположен рынок. Но Вам стоит поторопиться. Они могут скоро закрыться.

С таким плохим приемом, не удивительно, что у этого монастыря дела шли не очень, хоть тот и был расположен в столице. Исключая даже тот факт, что многие в Ци были Буддистами, отношение настоятеля также имело большое влияние на репутацию.

Несмотря на это, Шэнь Цяо никак не прокомментировал слова маленького Даоса. Он лишь улыбнулся ему, тем самым соглашаясь с его словами. Сразу после того как юный Даос ушел, Шэнь Цяо тут же принялся подметать полы и приводить в порядок постель.

Вскоре после этого, маленький Даос поспешно вернулся, а на его лице читалось полный восторг:

– Господин! Поторопитесь и взгляните наружу! Там стоят несколько карет, переполненных вещами. Те люди сказали, что это для Вас!