Онлайн чтение книги Перерождение Сиенны Reboot Sienna
1 - 128

Глава 128: Жить для Сиенны, часть 128.

«…»

— сказала Арья, глядя на Блюбелл, которая все еще оставалась недоверчивой.

«Я просто стараюсь изо всех сил, потому что мне жаль, что Император и леди Пэарс не смогли принести плоды любви из-за обстоятельств вокруг вас. Это не по политическим причинам — это просто поддержка настоящей любви».

Лицо Блубелл, застывшее от холода, от слов Арьи расцвело, как ярко-красный цветок. Она была застенчива, прикрывая свои красные щеки.

— Мне стыдно, что вы это сказали. Но спасибо. На доброжелательность следует отвечать добросовестно. Я должна вернуться и сначала обсудить это с отцом, но я хочу сделать так, как говорит императрица. Даже если мой отец скажет нет, я бы хотела выйти за Карла. Поэтому, пожалуйста, позаботься обо мне».

Блубелл крепко сжала руку Арьи и сказала со скорбным видом. Блубелл чувствовала что Арья была богиней, которая может спасти ее отношения с Карлом.

Она продолжала склонять голову, чтобы поблагодарить ее, пока та не вышла. Арья улыбнулась напряженно выглядящей спине Блюбелл.

— Я уверена, что, как только она вернется, она найдет своего отца и расскажет ему об этом.

Арья отказалась от своей претенциозной улыбки и вернулась к холодному лицу.

«Какая глупая девчонка. Она слишком расслабилась, когда услышала, что в семье Панасио есть мужчина Пэарс».

Какими бы плохими ни были отношения, политический брак должен был состояться. На самом деле, такие семьи с большей вероятностью заключали браки по расчету. Отчасти это было связано с небольшим количеством высокопоставленных аристократических семей, и для них брак был близок к политическому соглашению.

Арье казалась смешной глупость молодой девушки, которая все еще верила, что брак состоит из любви.

«Интересно, как бы она отреагировала, если бы я сказал ей, что девушка Пэарс, вышедшая замуж за семью Панасио, через год повесилась. Нет, что бы я ни говорил, она возжелала бы Карла в своем желании выйти за него замуж. Правильно, это резиденция императрицы, так что можно жадничать.

Арья взяла бокал вина и погрузилась в цветочную ванну. Согреваясь, она сделала глоток алкоголя с ароматом темной розы.

После внезапной смерти Валоре она не могла спать без алкоголя. Она чувствовала себя опустошенной, как будто у нее была дыра в середине ее сердца.

Арья отказывалась признать, что это произошло из-за того, что она потеряла сына. Она думала, что это произошло просто потому, что она потеряла силу, идущую через императора, которого она могла свободно контролировать. Казалось невозможным заполнить эту дыру, даже если бы она стояла на самой высокой точке мира.

Она пробормотала с улыбкой самопомощи.

«Увидишь, сможешь ли ты заполнить дыру или нет».

Арья закрыла глаза и выглядела жалкой, возможно, потому, что ее ядовитые глаза были скрыты. Такой ее никто не видел.

*

Сиенна увидела чистую постель, как будто к ней никогда не прикасалась мужская рука.

«Прошла неделя…»

Уйдя с разочарованным лицом после ужина с Роем, Карл так и не нашел Сиенну. Учитывая, что он всегда приходил спать в одну постель с Сиенной, независимо от того, сколько работы ему приходилось делать, Карл, должно быть, был очень расстроен.

«Была ли я слишком грубой?»

Именно Карл был прав, разозлившись в тот день. Сиенна и Карл были женаты, хотя позже обещали развестись.

Но она разозлилась и встала на сторону другого мужчины на глазах у мужа. Как бы она ни была близка с Роем, а он был жрецом Священной Империи, он заслуживал гнева.

«Но все же… неделя? Фух».

Сиенна расхохоталась, пытаясь обвинить его в том, что он не нашел своего места. С каких это пор для него стало естественным бывать здесь?

Раньше он посещал это место всего несколько раз. Он приходил сюда с таким видом, и ничего не делал кроме как просил и снова просил ее, чтобы она произвела принца. Но теперь она принимает это как должное.

"Ваше Величество! Ваше Величество Королева прибыла.

При звуке визита Мари Сиенна выбежала из спальни.

«Королева Мария!»

После смерти Валоре Сиенна забеспокоилась, потому что Мари отказалась с кем-либо встречаться. Она навещала ее каждый день и просила о встрече, но ей неоднократно отказывали. Сиенна даже не догадывалась, насколько велика была печаль потери супруга.

«Императрица Сиенна».

Мари была очень худой. Она могла видеть, как много страданий она испытала. Сиенна крепко обняла ее.

«Я очень волновалась».

Она имела в виду это. Время, которое она знала Мари, было коротким, но Мари была той, к кому Сиенна относилась с большой любовью. Это было тем более прискорбно, что она была человеком, который мог делиться своими мыслями без политических интересов.

«Простите, что беспокою вас. Мне нужно было время, чтобы подумать самостоятельно».

«Нет, не обращайте на меня внимания. Но вы слишком худая. Вы правильно питаетесь?»

«Не волнуйтесь. Я не пропускала приемы пищи».

Она не могла поверить ее словам, что не пропускала приемы пищи, когда держала ее тонкое запястье.

"Вы обедали? Может быть, мы могли бы вместе пообедать…»

«Нет, с едой все в порядке. Я просто пришла сюда, чтобы поговорить с тобой».

Сиенна была готова выслушать любую историю. Но даже после того, как подали чай и закуски, Мари какое-то время не заводила разговор. Сиенна ждала ее слов, не торопясь.

«Я не знаю, с чего начать. Я не очень красноречива, так что…

"Все нормально. Не чувствуйте давления и говорите медленно».

Мари выпила воды, чтобы проверить, не хочет ли она пить, прежде чем поговорить с Сиенной.

«Прежде всего, я думаю, мне следует поговорить с тобой о моих отношениях с Валоре. Как я уже говорил тебе, Валоре, мы с Дели росли вместе с детства».

Дели также знал Сиенну. Наблюдая за битвой между Джейми и Рыцарями Феникса, он вскоре перестал быть имперским рыцарем, как будто почувствовал свою неполноценность. Это произошло до того, как его отец, Делин Панасио, был понижен в звании до графа и вернулся в родной город.

«Моя мать воспитывала Валоре, как одного из своих детей, вместе с моими братьями и сестрами, потому что тетя Арья не интересовалась Валоре. Я плохо помню, потому что была очень молода, но думаю, что почувствовала привязанность к нему с тех пор, как впервые увидел его. Валоре был ребенком, которому все время требовалось чье-то прикосновение. Если я скажу это, мой брат Дели позавидует, но я думаю, что заботилась о Валоре с большей любовью».

Привязанность Мари к Валоре была очевидна.

«Но это была братская любовь. Малыш, который с трудом стоял на ногах, взял меня за руку, стал ходить, посмотрел мне в рот и научился говорить. Я наблюдала за процессом его взросления. То же самое было и с ним».

Сиенна кивнула.

«Я думала, что мы сможем остаться братом и сестрой до конца. Даже после того, как он вернулся в императорскую семью, когда Валоре было шесть лет, мы не встречались лично, но очень полагались друг на друга».

Сиенна уже слышала это раньше. Через рот Валора.

Письмо Мари очень помогло, когда Валоре не смогла приспособиться к внезапной смене обстановки и обратился к Карлу. Валоре сказал, что Мари была ему хорошей сестрой, матерью и учителем.

«Физически я была вдали от него, но я наблюдала за ростом Валоре по письмам. Я всегда считала Валора своим младшим братом, а Валоре считал меня своей старшей сестрой. Но после церемонии моего совершеннолетия многое изменилось. Нет, мы не изменились, но вещи вокруг нас сильно изменились».

Мари смачивала горло глотком чая и продолжала говорить.

«Моя тетя, императрица Арья, была жадной. Но мой отец был также очень жадным. Он не хотел терять свое место компаньона Валора, который внезапно стал принцем. В моей семье было не так много женщин, которые не вышли замуж. Были только я и девушка, у которой не было церемонии совершеннолетия. Конечно, он мог бы подтолкнуть к браку с другой семьей, но не стал».

Мари глубоко вздохнула, как будто ее сердце билось, и продолжила свои слова.

«Он думал, что если кто-то из другой семьи станет невестой Валоре, это будет означать раскол во власти. Вот так я и Валоре поженились. Совершенно не учитывая наших намерений».

Арья и Делин заставили их пойти на жертвы.

Ни один из людей, которых Сиенна встретила в замке, не был таким бескорыстным, как Валоре и Мари. Как тяжело им, должно быть, пришлось приспособиться к суровой императорской семье, которые по физиологии императорской семьи не подходят больше, чем кто-либо другой.

Сиенна хотела проклясть Арью и Делина, которые поставили двух несчастных в затруднительное положение. Но ей удалось сопротивляться желанию, потому что они были родителями Мари и Валоре. Она не могла ругаться на родителей в присутствии их детей.

«Некоторое время после свадьбы я была в порядке. Это было не так ужасно, как я думала. Было нормально думать, что я живу со своим давно потерянным братом. Но вскоре после этого нас загнали в одну спальню, сказав, что нам нужен ребенок. Потом я снова осознала, насколько ужасной была эта ситуация. Мы не могли пережить ничего сексуального».

Она обхватила руками свои руки, как будто была в ужасе и отвращении от этой мысли.

Инцест был табу. В прошлом это делалось среди аристократов или императорских семей для поддержания родословной, но теперь это полностью исчезло. Браки между двоюродными братьями иногда заключались по политическим причинам, но этим двоим было трудно принять это, потому что они выросли как брат и сестра.

«Тогда мы дали друг другу обещание. Что мы должны быть просто друзьями или как брат и сестра. Мы также считали внешнее давление, если мы не будем производить его потомков как кровь императорской семьи. Без детей в течение долгого времени, тетя Арья как-то заставила бы нас расстаться и принять другую невесту. Тогда мы просто улыбались друг другу и праздновали новое начало».

Это было убедительно. Арья хотела бы сына Валоре больше, чем кто-либо другой.

«Потом прошло около года, как я вышла замуж. Когда Валоре вернулся с вечеринки, посвященной совершеннолетию, он вдруг сказал мне вот что. Что он думает, что влюблен».

Сиенна широко открыла глаза. Очевидно, она была на вечеринке, но не заметила, в кого он влюбился.

«Я была так же счастлива, как и Валоре. Первая любовь началась. Я выросла с сильной матерью и думала, что мой брат никогда не полюбит меня, но у него появилась новая возможность. С другой стороны, у меня болело сердце. Я подумала, может быть, я причина, по которой он не мог подойти к новому человеку».

Мари мягко улыбнулась, думая в то время о Вэлоре.

«Валоре иногда смеялся, а иногда грустил. Он также проводил больше времени, глядя в окно, играя на пианино. Было много раз, когда он прогуливал имперские или политические занятия и думал, глядя на рояль. Мне было интересно, кто эта женщина, но он сказал, что даже не знает ее имени. К сожалению, в то время я не смогла присутствовать на вечеринке совершеннолетия. Это был кто-то, кто играл на скрипке с Валоре.

«Ах!»