Онлайн чтение книги Сказки и легенды ингушей и чеченцев
1. Золотые листья

Давным-давно, в далекие времена, за девяносто девятью горами, где волны моря, набегая друг на друга, плачут, где скалы, ударяясь друг о друга, высекают молнии, жил князь с тремя сыновьями. У князя был большой сад. Днем сад сиял под лучами солнца. Ночью, споря с сиянием солнца, сад освещало дерево с медными ветвями и золотыми листьями. Эти листья каждую ночь похищала какая-то неведомая сила. И князь ничего не мог о этим поделать. Однажды старший сын князя сказал:

— Отец, я пойду охранять дерево.

— Иди, — сказал отец, — только смотри не усни.

Старший сын отправился караулить. В полночь вдруг поднялся сильный ветер, все небо покрылось тучами. От страха, что ветер унесет его, сын князя обхватил ствол дерева, а злая сила унесла золотые листья.

— Ты узнал, куда деваются листья? — спросил князь у старшего сына, когда тот вернулся утром.

— Я уснул и никого не видел, — ответил он.

На следующую ночь средний сын князя сказал:

— Сегодня, отец, я пойду охранять дерево.

— Иди, — сказал отец, — только смотри не усни.

В полночь вдруг поднялся сильный ветер, все небо покрылось тучами. Средний сын испугался, накрылся полушубком, обхватил ствол дерева и уснул. Когда он проснулся, золотых листьев на дереве уже не было.

— Ты узнал, куда деваются листья? — спросил князь у среднего сына.

— Я уснул крепким сном и никого не видел, — ответил средний сын.

На третью ночь младший из сыновей сказал отцу:

— Сегодня, отец, я пойду охранять дерево.

— Не уподобься старшим братьям, — сказал отец.

И на третью ночь поднялся сильный ветер. Вскочил младший сын князя и вступил в борьбу со злой силой, которая тучами заволокла небо. Высоко, три раза на пятнадцать локтей[4]«Подпрыгивать на пятнадцать локтей три раза» — постоянный стереотип волшебных сказок, означающий «подпрыгивать очень высоко»., подпрыгивал он и наносил удары шашкой. С полночи до рассвета сражался младший сын со злой силой. Только на рассвете ветер стих, а небо просветлело. И тогда увидел младший сын чью-то голову, черный палец с большим ногтем и кровавый след — он вел из сада, куда ушла эта неведомая сила. Утром младший сын князя никому не сказал ни слова, вооружился доспехами и отправился по кровавому следу.

В пути он встретил человека, который вырывал с корнями деревья, растирал их ладонями и превращал в порошок.

— Какие чудеса ты совершаешь! — удивился сын князя..

— То, что я делаю, неудивительно — чудеса совершает сын князя! — сказал человек, растиравший деревья в порошок.

— Я — младший сын князя, будем друзьями!

Отправились они дальше вместе и встретили человека, который одним глотком выпивал море, а потом смотрел на рыб, оставшихся без воды, и этим забавлялся.

— Вот чудо! — удивился сын князя.

— Это не чудо, — сказал человек, одним глотком выпивавший море, — чудеса совершает сын князя.

— Я — младший сын князя, стань нашим другом!

И они продолжали путь втроем. В пути встретили еще одного человека, который подбрасывал папаху, стрелял в нее, а затем ловил и пулю и папаху.

— Вот чудо! — удивился сын князя.

— Это не чудо. Вот сын князя — чудо, — сказал и этот.

Стали они четверо друзьями и отправились но кровавому следу. Дошли до одного отверстия в земле. Кровавый след вел к нему.

— Я спущусь, а вы поставьте здесь шалаш и ждите меня, — сказал сын князя.

Вырывавший деревья добывал дрова, стрелявший в папаху охотился, выпивавший море доставал рыбу, а сын князя спустился в отверстие.

Он попал в большой лес, посреди леса был луг, а на лугу бил чистый родник.

«Кто-нибудь должен прийти к этому роднику», — подумал сын князя.

И действительно, вскоре пришла к этому роднику красивая девушка с двумя кувшинами. Она долго плакала, а потом набрала в кувшины воды и ушла.

Пришла девушка еще раз и тоже заплакала, потом набрала воды и пошла обратно. Сын князя вышел из укрытия и заговорил с девушкой:

— Почему ты плачешь? Кто обидел тебя?

— Нас было три сестры в верхнем мире[5]В сказках вайнахов представление о трех мирах встречается довольно часто. Герой сказки и эпоса попадает в нижний мир и там продолжает совершать героические поступки, которые он совершал в солнечном (верхнем) мире. В подземном мире положительный герой встречает трех сестер (дочерей князя, падчаха), похищенных злым чудовищем; выполняет их поручения и вызволяет из беды. В роли злого чудовища выступает змея (сармак), а в роли помощника героя — орел (эрзи). «В этом находит проявление одна из основных мифолого-сказочных оппозиций: змея (символ нижнего мира) — птица (символ верхнего мира) и их вечный антагонизм» [61, 433]. В своих странствованиях герой иногда попадает и в третий, подземный мир., — сказала девушка. — Отец наш был падчах[6]Падчах — царь, государь у восточных народов.. Однажды ночью трёхголовый орел унес нас из башни и привел на этот свет. Чтобы мы не скучали, он каждую ночь приносил нам золотые листья. Вчера он возвратился без одной головы и без пальца. Мои сестры положила себе на колени его оставшиеся головы, сидят и плачут, а я ношу им воду. Когда вода кончается, орел встряхивает головами и до смерти пугает моих сестер.

— Ты скажи орлу, что не можешь больше приносить воды, и спроси: «Что бы могло убить тебя?» — сказал сын князя.

— Осмелюсь ли я? — спросила девушка.

— Не бойся, ничего с тобой не случится.

Девушка, горько плача, с водой пришла в дом и спросила:

— Я не могу больше приносить воды. Что бы могло убить тебя?

— Ха-ха, вы ждете моей смерти, но ваше потомство исчезнет еще до моей кончины, — сказал орел. — Отсюда за семью горами находятся баран, который может съесть сено, скошенное шестьюдесятью тремя[7]Шестьдесят три (а также 3, 7, 9, 13, 15) — одно на эпических чисел сказок вайнахов. косарями. Внутри этого барана — заяц, а внутри зайца — утка. В утке три птенца с моей душой[8]По языческим верованиям вайнахов, после смерти душа продолжает существовать, в чем проявились анимистические представления..

Девушка пришла к роднику и передала сыну князя слова орла.

Отправился сын князя за семь гор. Он подкараулил барана, уснувшего после того, как съел сено; три раза на пятнадцать локтей подпрыгнул и шашкой ударил его. Только он отсек ему голову, как из него выскочил заяц. Стрелой из лука юноша убил зайца. Как только стрела попала в зайца, из него вылетала утка. Три раза на пятнадцать локтей подпрыгнул сын князя и меткой стрелой сбил утку. Разорвал он утку, вытащил из нее трех черных, как уголь, птенцов и завернул их в платок. Долго ли, коротко ли шел он и вновь пришел к роднику. Пришла к роднику и девушка. Из ее глаз вместо слез текла кровь. Увидев сына князя, она очень обрадовалась. Он отдал ей одного птенца и сказал:

— Как только придешь домой, убей его и посмотри, как будет чувствовать себя орел.

Девушка ушла и вскоре вернулась. Она сказала, что орел, видимо, сдох.

Сын князя направился к отверстию и потряс веревкой. Первой подняли старшую сестру, второй — среднюю. Третья сказала:

— Неизвестно, что за люди твои друзья, поэтому лучше сначала поднимись ты.

— Нет, — сказал сын князя, — они не поступят плохо, поднимайся ты.

— Возьми себе это кольцо, вдруг что-нибудь случится, — сказала младшая сестра. — Если они совершат подлость и ты останешься, то в пятницу в полдень здесь появятся три коня. Дотронешься до белого[9]Белый цвет у вайнахов, как и у многих других кавказских народов, всегда был почитаем. Белое и черное в вайнахском фольклоре — цвета, олицетворяющие борьбу дня и ночи, света и тьмы, добра и зла [117, 419]. — очутишься в верхнем мире, дотронешься до красного — останешься здесь, дотронешься до черного — очутишься в нижнем мире.

Младшая девушка была самой красивой. Как только ее подняли, спутники княжеского сына решили:

— Если поднять сына князя, то он может взять девушек себе, а мы останемся ни с чем.

И они бросили веревку в яму, а сами вместе с девушками ушли.

В пятницу перед сыном князя появились три огнедышащих коня, из их ноздрей выбивалось пламя того же цвета, какой была масть каждого коня.

Как ли старался сын князя дотронуться до белого коня, не смог. Коснулся он черного коня и оказался в нижнем мире.

Юноша вошел в саклю, стоявшую на краю села.

— Умри, тебя не родившая мать[10]«Умри, тебя не родившая мать!» — идиоматическое выражение, передающее чувство радости.. У кого нет сына, к тому сын идет, — с такими словами вышла навстречу ему из сакли старушка.

— Голоден я, нани[11]Нана (нани) — букв. «мать», «бабушка»; ласковое обращение., накорми меня, — сказал сын князя.

Услыхав такие слова, старушка горько заплакала.

— Почему ты плачешь? — спросил сын князя.

Старушка сказала:

— У меня нет воды. Сармак[12]Сармак — змей, дракой, иногда многоголовый. Обычно он лежит у реки или у источника и разрешает людям взять воду лишь в том случае; если ему принесут в жертву девушку. Появляется безымянный герой и побеждает дракона силой и отвагой, а иногда хитростью. Аналогичен адыгскому бляго и армянскому вишапу. захватил реку, и если ему каждый день не приводить по девушке, он не будет давать воды. Сегодня ему должны привести дочь падчаха, а до этого он воды не даст.

— Я пойду к нему, — сказал сын князя.

Он на десять пальцев повесил десять ведер и пошел к реке.

— Не подходи! — закричал сармак.

Но юноша подошел, набрал десять ведер воды и отправился в обратный путь.

— Я тебя отпускаю потому, что ты гость, не вздумай больше приходить сюда[13]Гость для горца священен, и даже сармак соблюдает по отношению к нему обычай гостеприимства., — сказал сармак.

На дороге играли дети. Они бросились к сыну князя и выпили все десять ведер воды. И снова пошел сын князя за водой.

— Не подходя! — опять закричал сармак.

Но юноша подошел, набрал воды. На обратном пути налетели на него утки и гуси и выпили всю воду. И он опять отправился за водой.

— Не подходи! — снова закричал сармак.

Но сын князя опять набрал воды.

— Ты приходишь в третий раз. Я пощадил тебя, потому что ты гость. Но если ты придешь еще раз, я съем тебя.

Когда сын князя возвращался, на него набросилось стадо коров и выпило всю воду. В одном ведерке на дне осталось несколько капель, и он пришел к старушке, месившей муку. Тесто затвердело без воды. Он взял ведра и снова, хоть старуха и отговаривала, пошел к сармаку.

— Не подходи! — скрипя зубами, сармак двинулся на юношу, из его пасти вырывалось синее пламя.

Сын князя разрубил сармака шашкой на шестьдесят три части, проткнул их шашкой и пригвоздил к земле со словами: «Пусть никто не сможет тебя выдернуть, кроме того, кто воткнул». А сам набрал воды и пошел к старушке.

Увидев убитого сармака, все очень удивились.

— Тому, кто убил сармака, я отдам полцарства и дочь, — сказал падчах.

«Я, я убил сармака», — говорили пузачи, усатые богачи, известные воины, но выдернуть шашку никто из них не смог.

— Кто не может выдернуть шашку, тот не мог убить сармака, — сказал падчах. — Есть ли еще кто-нибудь в моем царстве, кто не явился на мой зов? — спросил он.

Дети сказали, что не явился только один человек — сын старухи, который ведрами носил воду с реки.

Падчах велел привести его. Сын князя подошел, мизинцем подбросил шашку, а когда она полетела вниз, с маху вложил ее в ножны.

Падчах сказал юноше, что ему принадлежит полцарства и теперь он его зять.

Сын князя отказался. Удивился падчах.

— Что же тебе нужно? Все, что запросишь, мы тебе дадим! — упали перед ним люди на колени.

— Мне нужно подняться в верхний мир, — сказал сын князя.

Все понурили головы:

— Это не в наших силах, дорогой гость. На черной горе свила гнездо чужая орлица. Птенцов этой орлицы поедает большая змея. Если ты спасешь птенцов орлицы, она постарается вынести тебя в верхний мир, — сказал падчах.

Взобрался сын князя на черную гору, спрятался под гнездом орлицы и стал выжидать.

Когда он увидел, что змея поднимается к орлиному гнезду, он шашкой изрубил ее на куски. Птенцы, услышав, что ползет змея, заклекотали, и орлица на их крики полетела к гнезду. Самый маленький птенец видел, как юноша изрубил змею. Он сказал сыну князя:

— Сейчас прилетит орлица, если она увидит тебя, то съест. Спрячься под нашими крыльями.

Только спрятался сын князя, как появилась огромная орлица, изрыгавшая из клюва пламя. Увидела она убитую змею и спросила птенцов:

— Кто вас спас, мои птенчики?

— Если ты не сделаешь ему ничего плохого, мы скажем тебе, — сказали они.

— Не сделаю.

И птенцы показали ей сына князя.

— Что тебе нужно? — спросила орлица.

— Мне нужно подняться в верхний мир, — сказал он.

Немного подумала орлица и сказала:

— Ты просишь меня о трудном деле: если на каждое мое «вак», ты будешь давать мне по быку и бочке воды, я смогу поднять тебя. Если этого не будет, у меня не хватит сил подняться в верхний мир.

Сын князя уставил на спине орлицы шестьдесят быков и шестьдесят бочек воды. И они отправилась в путь.

Орлица говорила «вак», и он бросал ей быка и бочку воды и так шестьдесят раз. Когда они были уже недалеко от верхнего мира, кончились и быки и вода. «Вак», — сказала орлица, и сын князя отрезал от левой ноги икру и бросил ей в рот. «Вак», — сказала орлица, а он бросил ей в рот икру правой ноги. Опять подала сигнал орлица — он бросил мышцу левой руки, в следующий раз — мышцу правой руки. И когда еще раз орлица сказала «вак», сын князя произнес:

— Да умри у твоего отца семь человек[14]«Да умри у твоего отца семь человек!» — идиоматическое выражение, проклятие., у меня ничего больше нет, если не отдать самого себя.

Взмахнув крыльями, орлица сбросила седока, по вскоре подлетела и снова усадила его на спину.

— Я хотела испытать тебя, — сказала орлица, и вскоре они достигли верхнего мира.

Здесь орлица выплюнула икры и мышцы княжеского сына, и они мгновенно приросли[15]Следует согласиться с Б. Л. Рифтиным, который пишет, что у большинства народов в этом сюжете [Аа Th 301] в заключительной части «герой спасает птенцов какой-либо могучей птицы, в благодарность птица выносит его на поверхность, но требует, чтобы он кормил ее мясом во время пути; когда взятого с собой мяса не хватает, герой дает птице кусок своего бедра (голени и т. д.), и они выбираются на поверхность. После этого птица отхаркивает съеденный кусок тела героя, и он чудесным образом прирастает» [61, 433]..

Поблагодарили они друг друга и расстались.

Пошел сын князя по селу.

— Кому нужен даровой пастух, даровой пастух кому нужен?

— Мы и за деньги не можем найти работника, — сказал один богач и нанял его.

Сын князя заметил, что хозяева готовятся к какому-то празднику.

— Куда вы собираетесь? — спросил он.

— На свадьбу спасителей девушек, которых когда-то унесла черная сила, — ответили ему. — Разве ты не слышал об этом?

— Если вы позволите, я пойду с вами, — попросил сын князя. — Может, мне дадут там милостыню.

Когда сын князя в старой одежде пришел на пиршество, он увидел, что там веселились его бывшие друзья.

Младшая дочь падчаха сразу увидела на руке гостя кольцо, подаренное ею когда-то.

— Это не они спасли нас, вот наш спаситель, — указала дочь падчаха на гостя.

Сын князя убил коварных друзей, забрал девушек и отправился к себе на родину.

Старших сестер он отдал в жены старшим братьям, а на младшей женился сам.