Онлайн чтение книги Цена соли The price of salt
Глава 9

ТЕРЕЗА начала было одеваться, но потом передумала. На ней был надет халат, и она читала сценарий пьесы «Мелкий дождь» — Фил занес его ей чуть ранее — и теперь страницы были раскиданы по всему дивану. Кэрол сказала, что она на углу 48 и Мэдисон, и будет у нее через 10 минут. Тереза оглядела комнату, посмотрела на себя в зеркало и решила, что не будет суетиться.

Она взяла пепельницы и ополоснула их в раковине, а затем аккуратно собрала и сложила стопочкой листы сценария на рабочий стол. Она размышляла, взяла ли с собой Кэрол новую сумочку. Прошлым вечером Кэрол позвонила ей откуда-то из Нью-Джерси, где была с Эбби, и сказала, что сумочка красивая, но это слишком дорогой подарок. Тереза улыбнулась, вспоминая, что Кэрол предложила взять его назад. По крайней мере, сумочка Кэрол понравилась.

Входной звонок прозвенел тремя быстрыми короткими трелями.

Тереза посмотрела на лестницу и увидела, что Кэрол что-то несет. Она сбежала вниз.

— Он пустой. И для тебя, — сказала Кэрол с улыбкой.

Это был завернутый в упаковку чемодан. Пальцы Кэрол выскользнули из-под ручки, и она позволили Терезе понести его. В комнате Тереза поставила его на диван и осторожно разрезала коричневую бумагу. Чемодан был сделан из совершенно гладкой, толстой светло-коричневой кожи.

— Он изумительный! — сказала Тереза.

— Тебе нравится? Я даже не знаю, нужен ли тебе чемодан.

— Конечно, нравится.

Это был тот тип чемодана, который был сделан как раз для нее, именно этот и никакой другой. На нем золочеными буквами красовались маленькие инициалы — Т.М.Б. Она вспомнила, что в Сочельник Кэрол спрашивала ее среднее имя.

— Набери код и посмотри, понравится ли он тебе изнутри.

Тереза так и сделала.

— Мне еще нравится, как он пахнет, — сказала она.

— Ты занята? Если да, то я пойду.

— Нет. Присядь. Я ничего такого не делаю… просто читаю пьесу.

— Что за пьеса?

— Пьеса, для которой мне нужно сделать макеты, — Тереза вдруг поняла, что никогда не упоминала в разговоре с Кэрол о том, что она создает декорации.

— Макеты?

— Да… я сценический дизайнер, — она взяла у Кэрол пальто.

Кэрол изумленно улыбнулась.

— Проклятье, что же ты мне об этом не рассказала? — тихо спросила она. — И сколько еще кроликов ты вытащишь из шляпы?

— Это первая моя настоящая работа. И пьеса не на Бродвее. Ее ставят в Вилладж. Комедия. Я еще даже не член профсоюза. Мне придется подождать, пока я не найду работу на Бродвее.

Кэрол расспросила ее о профсоюзе, младшем и старшем членстве, которые стоили полторы и две тысячи долларов соответственно. Кэрол поинтересовалась, накопила ли она эти деньги.

— Нет… всего несколько сот долларов. Но если я получу работу, они позволят мне платить частями.

Кэрол сидела на стуле с прямой спинкой, на том самом стуле, на котором часто сиживал Ричард, и наблюдала за ней. По выражению лица Кэрол она поняла, что внезапно поднялась в ее глазах. Тереза не представляла, почему же она раньше не упомянула о том, что она сценический дизайнер, и фактически уже с работой в кармане.

— Что ж, — сказала Кэрол, — если эта работа приведет тебя на Бродвей, как ты смотришь на то, чтобы занять денег у меня? В качестве делового займа?

— Спасибо. Я…

— Мне бы хотелось сделать это для тебя. В твоем возрасте не следует беспокоиться о том, как выплатить две тысячи долларов.

— Спасибо. Но еще пару лет я точно не буду к этому готова.

Кэрол подняла голову и выдохнула тонкую струю дыма.

— О, они ведь не отслеживают, отработал ли ты нужное время стажером?

Тереза улыбнулась.

— Нет. Конечно, нет. Хочешь выпить? У меня есть бутылка виски.

— Как мило. С удовольствием, Тереза, — Кэрол встала и заглянула на полки кухоньки, пока Тереза готовила два напитка.

— Ты хорошо готовишь?

— Да. У меня лучше получается, когда я готовлю для кого-то. Могу делать приличные омлеты. Тебе они нравятся?

— Нет, — категорически ответила Кэрол, и Тереза рассмеялась.

— Почему бы тебе не показать мне свои работы?

Тереза притащила из шкафа портфолио. Кэрол присела на диван и внимательно просмотрела ее работы, но по ее замечаниям и вопросам Тереза почувствовала, что та сочла их слишком причудливыми, чтобы их можно было применить на практике, и возможно, вообще не очень хорошими. Кэрол сказала, что больше всего ей нравится макет «Петрушки» на стене.

— Но ведь это то же самое, — сказала Тереза. — То же самое, что и на рисунках, только в макете.

— Ну, может, все дело в твоих рисунках. В любом случае, они у тебя очень точные. Это мне в них и нравится, — Кэрол подняла бокал с напитком с пола и откинулась на спинку дивана. — Видишь, я ведь не ошиблась?

— Насчет чего?

— Насчет тебя.

Тереза в точности не поняла, что та имела в виду. Сквозь сигаретный дым Кэрол улыбалась своим мыслям, и это ее взволновало.

— Ты думала, что ошиблась?

— Нет, — сказала Кэрол. — Сколько ты платишь за такую квартиру?

— Пятьдесят в месяц.

Кэрол прищелкнула языком.

— Не так уж много остается от зарплаты, да?

Тереза нагнулась над портфолио и застегнула его.

— Нет. Но скоро я буду зарабатывать больше. Да я и не буду жить тут вечно.

— Конечно, не будешь. Ты еще будешь путешествовать, так же как ты делаешь это в своих мечтах. Ты увидишь какой-нибудь дом в Италии и влюбишься в него. Или, может, тебе понравится Франция. Или Калифорния, или Аризона.

Тереза улыбнулась. Наверняка в нужный момент ей не хватит денег.

— Люди всегда влюбляются в то, чего не могут иметь?

— Всегда, — ответила Кэрол и тоже улыбнулась. Она провела рукой по волосам. — Думаю, что в итоге я отправлюсь в путешествие.

— Надолго?

— На месяц или около того.

Тереза поставила портфолио в шкаф.

— И как скоро ты уедешь?

— Совсем скоро. Полагаю, как только смогу все устроить. А устраивать нужно не так уж и много.

Тереза обернулась. Кэрол катала в пепельнице кончик сигареты.

«Для нее ничего не значит, что мы не увидимся целый месяц», — подумала Тереза.

— Почему ты не поедешь куда-нибудь с Эбби?

Кэрол посмотрела на нее, а потом перевела взгляд на потолок.

— Начнем с того, что я не думаю, что она свободна.

Тереза уставилась на нее. Она что-то такое затронула, упомянув Эбби. Но теперь по лицу Кэрол уже нельзя было ничего прочитать.

— Так мило с твоей стороны, что ты позволяешь мне так часто с тобой видеться, — сказала Кэрол. — Знаешь, мне как-то не хочется встречаться с обычным кругом знакомых, особенно сейчас. Да я и не могу, потому что я одна. А все способы убить время рассчитаны на пары.

И Тереза внезапно почувствовала, до чего же Кэрол хрупкая и насколько она отличается от той, какой была в тот день, когда они впервые вместе обедали. А потом, словно прочитав ее мысли, Кэрол встала, и Тереза увидела показную уверенность в том, как она подняла голову, в том, как она улыбнулась, когда прошла мимо Терезы так близко, что их руки соприкоснулись, и пошла дальше.

— Почему бы нам чем-нибудь не заняться сегодня вечером? — спросила Тереза. — Ты можешь остаться здесь, если хочешь, а я закончу читать пьесу. Мы можем провести вечер вместе.

Кэрол не ответила. Она смотрела на цветочный горшок на книжной полке.

— Что это за цветы?

— Не знаю.

— Не знаешь?

Растения были разнообразные — кактус с толстыми листьями, который не вырос ни на дюйм, с тех пор как она купила его год назад, миниатюрная пальма и накренившееся красно-зеленое нечто, которое поддерживала палка.

— Это просто растения.

Кэрол обернулась, улыбаясь.

— Просто растения, — повторила она.

— Так что насчет вечера?

— Хорошо. Но я не останусь. Сейчас только три. Я позвоню около шести, — Кэрол бросила зажигалку в сумочку.

Это была не та сумочка, что подарила ей Тереза.

— У меня возникло желание посмотреть днем мебель.

— Мебель? В магазинах?

— В магазинах или у Парк-Бернета. Мебель поднимает мне настроение.

Кэрол потянулась за шубкой, которая лежала на стуле. И снова в этом движении Тереза заметила длинную линию — от плеча — к широкому кожаному поясу, а оттуда к ноге. Это было так же красиво, как музыкальный аккорд или целый балет. «Она так прекрасна — почему же теперь дни ее должны быть пусты? — задумалась Тереза. — Ведь она создана для того, чтобы жить с людьми, которые ее любят, входить в красивые дома в красивых городах, бродить вдоль голубого морского побережья с длинной линией горизонта и лазурным небом, оттеняющим ее красоту».

— Пока-пока, — сказала Кэрол, и в одно движение, которым она надела шубку, обвила рукой талию Терезы. Короткое мгновение, слишком неловкое из-за неожиданного прикосновения, чтобы Тереза смогла успокоиться, не успело ни закончиться, ни начаться, когда прозвенел дверной звонок, отдавшийся в их ушах словно колокольный набат. Кэрол улыбнулась.

— Кто это? — спросила она.

Тереза почувствовала, как ноготь Кэрол уколол ее запястье, когда она отпустила ее.

— Вероятно, Ричард.

Это мог быть только Ричард, потому что она узнала его длинный звонок.

— Хорошо. Я бы хотела с ним познакомиться.

Тереза нажала кнопку домофона, затем услышала, как твердыми, пружинистыми шагами Ричард поднимался по лестнице. Она открыла дверь.

— Привет, — сказал Ричард. — Я решил…

— Ричард, это миссис Эйрд, — сказала Тереза. — Ричард Семко.

— Здравствуйте, — сказала Кэрол.

Ричард кивнул и почти поклонился.

— Здравствуйте, — сказал он и его голубые глаза широко распахнулись. Они уставились друг на друга — Ричард с квадратной коробкой в руках, как будто он собирался подарить ее ей, и Кэрол с новой сигаретой в руке, неподвижно застывшая на месте. Ричард поставил коробку на край стола.

— Я был поблизости и подумал, что заскочу к тебе, — сказал он, и за этим его объяснением Тереза услышала бессознательное утверждение его права быть здесь, так же как за его любопытным взором она заметила спонтанное недоверие к Кэрол. — Мне нужно отнести подарок маминой подруге. Это рождественский пирог, — он кивнул на коробку и обезоруживающе улыбнулся. — Кто-нибудь хочет попробовать его сейчас?

Кэрол и Тереза отказались. Кэрол наблюдала за Ричардом, пока он открывал коробку перочинным ножиком. Ей нравится его улыбка, подумала Тереза. Он ей нравится, этот долговязый молодой человек с непослушными светлыми волосами, широкими мускулистыми плечами и большими забавными ногами в мокасинах.

— Пожалуйста, присядь, — сказала Тереза Кэрол.

— Нет, я ухожу, — ответила та.

— Я оставлю тебе половину, Терри, а потом тоже пойду, — отозвался Ричард.

Тереза посмотрела на Кэрол, Кэрол улыбнулась ее нервозности и присела на угол дивана.

— В любом случае я не хочу вас подгонять, — сказал Ричард, вытащил из коробки пирог вместе с бумагой, на которой он лежал, и положил на кухонную полку.

— А вы и не подгоняете. Вы ведь художник, да, Ричард?

— Да.

Он сунул в рот отколовшийся кусочек глазури и посмотрел на Кэрол. «Такой спокойный — да и с чего ему беспокоиться? — подумала Тереза, — у него и глаза честные, потому что ему нечего скрывать».

— А вы тоже художница?

— Нет, — сказала Кэрол и еще раз улыбнулась. — Я никто.

— Самая трудная роль.

— Разве? Вы хороший художник?

— Я им буду. Могу быть, — невозмутимо ответил Ричард. — У тебя есть пиво, Терри? Ужасно пить хочется.

Тереза подошла к холодильнику и взяла оттуда две бутылки. Ричард спросил Кэрол, хочет ли она пива, но Кэрол отказалась. Потом Ричард прошелся вдоль дивана, поглядывая на чемодан и оберточную бумагу, и Тереза подумала, что он что-нибудь скажет по этому поводу, но он промолчал.

— Я подумал, что мы могли бы пойти в кино, Терри. Я бы хотел посмотреть тот фильм в Виктории. Хочешь пойти?

— Сегодня вечером я не могу. У меня встреча с миссис Эйрд.

— О, — Ричард взглянул на Кэрол, которая затушила сигарету и встала.

— Я должна идти, — она улыбнулась Терезе. — Позвоню тебе около шести. — Если передумаешь, ничего страшного. До свидания, Ричард.

— До свидания, — сказал Ричард.

Кэрол подмигнула ей, пока спускалась по лестнице.

— Будь умницей, — сказала она.

— Откуда взялся этот чемодан? — спросил Ричард, когда она вернулась в комнату.

— Это подарок.

— Что происходит, Терри?

— Да ничего не происходит.

— Я помешал чему-то важному? Кто она?

Тереза взяла пустой бокал Кэрол. На ободке остался едва заметный след от помады.

— Она та женщина, с которой я познакомилась в магазине.

— Это она подарила тебе этот чемодан?

— Да.

— Ничего себе подарок. Она что, так богата?

Тереза взглянула на Ричарда. Ричард изначально с неприятием относился к богачам и буржуа.

— Богата? Ты имеешь в виду норковую шубку? Не знаю. Я оказала ей услугу. Я нашла то, что она потеряла в магазине.

— Да? — произнес он. — А что? Ты ничего об этом не говорила.

Она вымыла и вытерла бокал Кэрол и поставила его обратно на полку.

— Она оставила на прилавке свой бумажник, а я вернула его ей, вот и все.

— О. Чертовски милое вознаграждение, — он нахмурился. — Терри, ну что такое? Ты же не дуешься из-за этого глупого змея, нет?

— Нет, конечно, нет, — сказала она, теряя терпение. Ей захотелось, чтобы он ушел. Она сунула руки в карманы халата и прошлась по комнате, встав там, где стояла Кэрол, рассматривая горшки с цветами.

— Этим утром Фил занес пьесу. Я начала ее читать.

— Так это о ней ты волнуешься?

— Почему ты думаешь, что я волнуюсь? — она отвернулась.

— Ты опять в одном из своих задумчивых настроений.

— Я не волнуюсь, и я не задумалась, — она глубоко вздохнула. — Забавно… ты замечаешь одни настроения и совершенно не обращаешь внимание на другие.

Ричард посмотрел на нее.

— Ладно, Терри, — произнес он и пожал плечами, как будто признавая ее упрек. Он сел на стул с прямой спинкой и вылил остатки пива себе в бокал. — Что это у тебя сегодня за свидание с той женщиной?

Губы Терезы расплылись в улыбке, пока она водила по ним помадой. Секунду она смотрела на пинцет для бровей, лежащий на маленькой полочке, прикрепленной к двери ванной изнутри. Затем она поставила помаду на полочку.

— Думаю, это что-то типа коктейльной вечеринки. Те, что устраивают на Рождество в качестве благотворительных мероприятий. В каком-то ресторане, так она сказала.

— Хмм. И ты хочешь пойти?

— Я сказала, что пойду.

Ричард допил пиво, и видно было, как он нахмурился поверх бокала.

— А что после? Может быть, я поваляюсь здесь, почитаю пьесу, пока тебя нет, а потом мы перекусим и отправимся в кино?

— После, думаю, я лучше дочитаю пьесу. Я должна начать в субботу, и у меня уже должно быть несколько идей.

Ричард встал.

— Ага, — небрежно сказал он и вздохнул.

Тереза наблюдала, как он лениво профланировал к дивану и застыл рядом с ним, рассматривая сценарий. Потом он наклонился над ним, изучая титульный лист и список персонажей. Он глянул на часы, затем на нее.

— Почему бы мне не почитать его прямо сейчас? — спросил он.

— Читай, — ответила она с резкостью, которую Ричард либо не услышал, либо проигнорировал, потому что он просто улегся на диван со сценарием в руке и принялся читать. Она взяла с полки коробок спичек. Нет, подумала она, он осознавал ее «задумчивое» настроение только когда чувствовал себя лишенным ее внимания. Внезапно она подумала о тех моментах, когда ложилась с ним в постель, о собственной отрешенности в эти моменты, хотя предполагалось, что она должна испытывать чувство близости, как все об этом говорили. Тогда это для Ричарда было не важно, предположила она, из-за того факта, что они физически были в постели вместе. А теперь, наблюдая за Ричардом, полностью погруженным в чтение, видя, как пухлые жесткие пальцы захватывают прядь волос из челки и вытягивают ее прямо к носу — она видела, как он это делает уже тысячи раз, — ей пришло на ум, просто озарило, что такое поведение Ричарда говорило о том, что его место в ее жизни было непоколебимым, а ее связь с ним стойкой и бесспорной, потому что он был первым мужчиной, с которым она когда-либо спала. Тереза швырнула коробок на полку, и оттуда упала какая-то бутылка. Ричард сел, удивленно улыбаясь:

— Ты чего, Терри?

— Ричард, я хочу побыть одна… до конца дня. Ты не против?

Он встал. С его лица не сходило удивление.

— Нет. Конечно, нет, — он бросил сценарий на диван. — Ладно, Терри. Это, наверное, даже лучше. Может, тебе следует прочитать это прямо сейчас… и прочитать одной, — сказал он убежденно, как если бы уговаривал сам себя. Он снова взглянул на часы. — Может, я пойду и скоротаю время с Сэмом и Джоан.

Она стояла, замерев, даже ни о чем не думая, кроме как о том, что должно пройти еще несколько секунд, прежде чем он уйдет. Ричард разок провел своей немного липкой от пота рукой по ее волосам и наклонился поцеловать ее. И тут она совершенно неожиданно вспомнила о книге с репродукциями Дега, купленной несколько дней назад — Ричард хотел ее приобрести, но нигде не мог отыскать. Она достала ее из нижнего ящика бюро.

— Я ее нашла. Книгу Дега.

— О, класс. Спасибо, — он взял ее обеими руками. Книга была еще в упаковке. — Где ты нашла ее?

— У Франкенберга. Кто бы мог подумать!

— У Франкенберга, — Ричард улыбнулся. — Шесть баксов, да?

— О, ерунда.

Ричард вытащил бумажник.

— Но это же я просил тебя купить мне эту книгу.

— В самом деле, не бери в голову.

Ричард запротестовал, но она не взяла денег. Минуту спустя он ушел с обещанием позвонить ей завтра в пять. Она могли бы чем-нибудь заняться завтра вечером, сказал он.

Кэрол позвонила в десять минут седьмого.

— У тебя есть настроение отправиться в Чайнатаун? — спросила она.

— Конечно, — ответила Тереза.

— Я кое с кем пью коктейль в Сейнт Реджис, — сказала Кэрол. — Заберешь меня отсюда? Мы в маленьком зале, не в большом. И, слушай, мы идем с тобой на театральное представление, и это ты меня пригласила. Поняла?

— Типа благотворительной рождественской коктейльной вечеринки?

Кэрол рассмеялась.

— Поторопись.

Тереза не шла, а летела. Друг Кэрол, Стенли МакВей, оказался высоким и очень привлекательным мужчиной лет сорока, с усами и с собакой-боксером на поводке. Когда она пришла, Кэрол была готова идти. Стенли проводил их, посадил в такси и через окошко протянул водителю деньги.

— Кто это? — спросила Тереза.

— Старый друг. Теперь из-за моего развода с Харджем мы видимся с ним чаще.

Тереза посмотрела на нее. Сегодня вечером в глазах Кэрол светилась замечательная улыбка.

— Он тебе нравится?

— Да так себе, — ответила Кэрол. — Водитель, не отвезете нас в Чайнатаун вместо прежнего адреса?

Пока они ужинали, закапал дождь. Кэрол сказала, что в Чайнатауне всегда идет дождь, всякий раз, когда она тут бывает. Но это было не так уж и важно, потому что они ныряли из одного магазина в другой, рассматривая всякие вещички и покупая их. Тереза увидела сандалии на платформе, которые показались ей красивыми, скорее больше похожими на персидские, чем на китайские. Она хотела купить их для Кэрол, но та сказала, что Ринди их не одобрит. У Ринди был консервативный подход ко всему, ей не нравилось, если Кэрол даже летом ходила без чулок, и Кэрол ей в этом уступала. В том же магазине продавался китайский костюм из черной блестящей ткани, с прямыми брюками и жакетом с высоким воротником-стойкой. Кэрол купила такой для Ринди. Все-таки Тереза купила сандалии для Кэрол, пока та оформляла отправку костюма Ринди. Она правильно угадала размер, просто посмотрев на сандалии, и Кэрол было приятно, что в итоге Тереза их купила. Затем они странно провели время в китайском театре, где люди в зале спали, несмотря на весь шум и звон. И под конец они прошлись в верхнюю часть Манхеттена, чтобы устроить поздний ужин в ресторане, где музыканты играли на арфе. Это был восхитительный вечер, поистине великолепный вечер.