Онлайн чтение книги Вислоухий охранник Lop-Eared Guard
Глава - 18

⛔️Предупреждения: В главе содержится самоубийство и упоминание о детских убийствах.⛔️

—————<——>—————

Лу Шанцзинь глубоко вздохнул, пытаясь подавить обуревающий его гнев.

— Ся Пинтянь сказал мне, что тебе понравился омега-хомяк, которого я привез в больницу для операции по замене желез.

— Ерунда какая-то. Как я мог украсть у тебя кого-то? — Би Жуйцзин смахнул пепел с сигареты. — Кому ты собрался заменить железы?

Уголок губ Лу Шанцзиня нервно дернулся.

Хотя разница в возрасте между братьями Ся составляла несколько лет, они были очень похожи друг на друга. Даже их голоса по телефону звучали одинаково. Лу Шанцзинь задумался. Голос директора Ся… Когда он сообщил Лу Шанцзиню, что омега-хомяк приглянулся Би Жуйцзину, в действительности голос был похож на голос второго молодого господина Ся, с которым он разговаривал сегодня.

— Сукин сын! — скрипнул зубами Лу Шанцзинь.

Би Жуйцзин словно что-то вспомнил и хлопнул себя по лбу.

— Время, — он посмотрел на телохранителя, стоящего рядом, — как только господин проснется, он должен съесть пшеничную вегетарианскую лапшу из Синьцзе.

— Господин только что звонил, — голос телохранителя был тихим, — он сказал, что больше не будет ее есть. Он хочет, чтобы вы вернулись и приготовили для него суп с бараньими шариками.

— Сколько времени уже будет, когда я вернусь? — нахмурился Би Жуйцзин и посмотрел на часы. — Так, хорошо, тогда надо поторопиться. Ты езжай и попроси Чжао-ма* купить баранину. Сообщи мне, когда она будет перекручена в фарш. Домой я доберусь сам.

* суффикс 妈 mā/ экономка, няня, домработница.

— Да, господин.

Би Жуйцзин затушил окурок и похлопал Лу Шанцзиня по плечу.

— Мне нужно домой. Я поеду.

Лу Шанцзинь тоже отправился домой. В большом особняке давно никто не убирался, вся мебель покрылась толстым слоем пыли. Но Лу Шанцзинь не хотел заниматься поиском временного помощника по дому.

Осколки разбитой пепельницы все еще валялись на полу у дивана. Лу Шанцзинь подошел к французскому окну. Он подобрал все разбросанные коробки с кроличьим сеном «Тимоти» и аккуратно сложил их в стопку.

Прошло уже довольно много времени с тех пор, как он в последний раз спрашивал Янь И, что тот хочет съесть. Лу Шанцзинь думал, что знает его вкусы, поэтому покупал продукты, которые, по его мнению, любил есть омега.

Каждый раз, когда Лу Шанцзинь спрашивал Янь И, что он хочет съесть и что ему нравится, этот маленький глупый кролик всегда отвечал:

«Мне нравится все, что ты мне даешь».

В прошлом Лу Шанцзинь внимательно относился к привычкам омеги. Янь И любил есть клубнику. Он всегда съедал большую коробку. Слишком много холодной и водянистой пищи было вредно для желудка, поэтому Лу Шанцзинь разрешал ему съедать только половину коробки в день.

Тогда разочарованный кролик садился на диван и дулся на альфу. Лу Шанцзинь, чтобы задобрить его, приносил ему суп из серебряных ушек* и кормил его с ложечки. А после этого крепко обнимал своего омегу и долго целовал.

*Сладкий суп из грибов. В нем используются сушеные грибы инъер, которые и носят название — серебряные ушки.

Сначала Янь И был очень вспыльчив, но со временем он стал легко поддаваться на всяческие уговоры и вести себя более кокетливо.

Лу Шанцзинь думал, что Янь И стал более разумным и понятливым, чем был раньше. Но реальность говорила об обратном. Если кого-то постоянно нужно уговаривать, тот, кто это делает, становится все более холодным и отчужденным. То, что кролика после обнимали, было для него большим счастьем. Янь И не осмеливался вести себя как в прежние времена, где он мог дуться и обижаться только для того, чтобы послушать томительный голос альфы, утешавшего его, который омега любил больше всего в жизни.

Лу Шанцзинь прошелся по всем комнатам своего огромного дома. В кладовой он обнаружил шкаф, внутри которого были навалены одеяла и подушки. Вообще-то, у Янь И была своя комната, но он там редко спал. Когда он оставался один на этой огромной вилле, то спал только в этом узком шкафу.

Однажды Лу Шанцзинь был на общественном вечере и вернулся домой только около трех часов ночи. Он обыскал каждый уголок особняка, но нигде не мог найти Янь И. В конце концов его поиски увенчались успехом — он нашел его в этом шкафу. Альфа аккуратно взял на руки маленького кролика, который, свернувшись калачиком, крепко спал, и вынес его оттуда.

Но Янь И тогда все равно проснулся.

— Мне страшно оставаться одному… — он потирал свои глаза и нежно обнимал Лу Шанцзиня за шею, жалобно бормоча, — возвращайся домой пораньше.

После этих слов Лу Шанцзинь почувствовал себя плохо. Он сжал Янь И сильне в своих объятьях и пообещал:

— Я обязательно вернусь завтра пораньше и буду с тобой весь вечер.

Несколько лет прошли в мгновение ока. Янь И слишком долго отказывался вести себя с ним кокетливо.

Лу Шанцзинь всегда считал, что Янь И изменился первым, из-за чего их чувства и стали угасать. Теперь, спустя много лет, стоя в пустом доме, он понял, что изменился именно он.

Альфа присел на корточки и стал ощупывать постель Янь И. Под подушкой он нашел фотографию.

На снимке были запечатлены двое детей в возрасте до десяти лет. Они обнимали друг друга за плечи. Альфа вспомнил, что тогда Янь И дергал свои кроличьи ушки и дул губы. Сам же Лу Шанцзинь, наклонив к нему голову, смотрел на маленького омегу глазами, которые наполняли детская радость и счастье.

В то время они еще не были хорошо знакомы. В то время ни о каких поцелуях речи даже не могло идти. Они изредка держались за руки и уже от этого краснели.

Фотография хотя и была заламинирована, но было видно, что она была немного порвана. Еще до того, как она оказалась в пластике, на ней можно было увидеть высохшие капли слез. Вероятно, ее часто рассматривали и носили с собой до тех пор, пока она не начала портиться. Ламинирование было, видимо, сделано для того, чтобы сохранить ее.

За последующие несколько лет они успели полюбить друг друга и потерять свои чувства. В их жизни ничего не осталось от прошлого, что бы могло подтвердить, что эти времена когда-то существовали. Единственное, что осталось, оказывается, это фотография, сделанная давным давно отцом-омегой Лу Шанцзиня.

— И она тоже здесь, — взгляд Лу Шанцзиня стал более нежным. Он положил фотографию обратно под подушку и взял черную подарочную коробку, которая также была спрятана под подушкой. Внутри лежала отполированная до блеска морковная брошь. Если посмотреть внимательно, то здесь были еще несколько драгоценных вещей, которыми дорожил Янь И. Все они были засунуты под подушку, чтобы его мысли были спокойны, когда он будет здесь спать.

В прошлом все было так легко и хорошо. Никто раньше не упоминал о совместимости. Как совместимость стала оправданием скуки? Лу Шанцзинь с силой надавил на виски и потер их.

Альфа спустился в оружейную комнату, что была построена под землей. Он вошел в нее и выбрал пистолет. Ловкие пальцы привычными движениями вставили патроны в магазин и закрутили глушитель. С собой Лу Шанцзинь взял еще три магазина. Он вышел в гараж, и машина на высокой скорости покинула виллу. При свете луны он въехал в сосновый лес в пригороде города Чанхуэй, где находился семейный особняк семьи Лу, в котором проживал только Лу Линь.

Лу Шанцзинь остановил машину в километре от дома и дальше пошел пешком. Особняк был погружен в темноту. Свет в комнате Лу Линя не горел, но Лу Шанцзинь все равно, на всякий случай, подождал еще полчаса в саду, спрятавшись в тени, чтобы убедиться, что Лу Линь крепко спит. Только спустя время Лу Шанцзинь поднялся по стене на балкон второго этажа, а уже оттуда спустился по лестнице в подвал.

Подвал в огромном доме был светлым и просторным. На площади более ста квадратных метров было построено более двадцати отсеков. Лу Шанцзинь затаил дыхание и, медленно двигаясь, бесшумно направился вглубь.

Он остановился перед одной из комнат.

Внутри горел свет. Похоже, здесь кто-то жил.

Лу Шанцзинь держал пистолет в правой руке, а левую протянул к ручке двери. Он тихо открыл ее лишь на небольшую щель.

Внутри все было аккуратно. В комнате стояла кровать, на стене висел телевизор, по которому шел старый фильм.

Он увидел омегу лет пятидесяти, что сидел в инвалидном кресле. Его ноги были настолько тонкие, что были похожи на палочки для еды. Шея его была обтянута стальным рукавом, а цепь тянулась до стального крюка на стене. На первый взгляд могло показаться, что здесь был заперт жестокий и злобный головорез-убийца.

Омега поднял голову и нежно улыбнулся Лу Шанцзиню.

Эта улыбка была мягкой и светлой. Даже морщинки возле его глаз не могли скрыть того, что в молодости у него было красивое лицо.

Омега медленно помахал Лу Шанцзиню рукой.

— Иди сюда скорее. Я так по тебе скучаю.

Лу Шанцзинь опустил пистолет и запер дверь. Он бросился к омеге и упал перед ним на колени, позволяя ему коснуться своего лица.

— Папа, — позвал его Лу Шанцзинь. Голос альфы был мягким и нежным.

Е Вань с трудом поддерживал свое хрупкое тело, но все же смог обнять своего сына. Он внимательно осмотрел его и увидел, что глаза Лу Шанцзиня налиты кровью.

— Ты плохо спал? — Е Вань с болью в сердце прикоснулся к красным глазам своего мальчика.

Лу Шанцзинь опустил голову. В этот момент его глаза широко раскрылись — он уставился на выпуклый живот омеги. Словно сотни тысяч иголок разом вошли в его тело. Самому Лу Шанцзиню уже было тридцать.

— Ты снова беременный? — лицо Лу Шанцзиня стало серым и несчастным, когда он смотрел на живот Е Ваня.

Взгляд Е Ваня был теплым.

— Да, — ответил он все тем же мягким голосом. — Лу Линь все еще хочет иметь более выдающееся поколение.

— Он убил моего старшего брата, двух младших братьев и четырех младших сестер, и этого все еще недостаточно? — Лу Шанцзинь схватился за пистолет с такой силой, что его костяшки пальцев хрустнули.

Двадцать пятого сентября две тысячи двенадцатого года Лу Шанцзинь нашел их в подвале в контейнерах с раствором формальдегида. На каждом контейнере был указан уровень их дифференциации. Там были хамелеон омега и бета, а также сапсан-бета. Был даже недифференцированный альфа-сапсан.

Лу Шанцзинь тогда смолчал.

Первого апреля две тысячи шестнадцатого года, то есть три года назад, он перестал посылать цветы к надгробию Е Ваня.

Потому что в тот день он узнал, что его отец-омега, который уже несколько лет считался мертвым, был заключен в этом подвале для того, чтобы постоянно рожать.

Омега-отец Лу Шанцзиня, Е Вань, имел тип желез хамелеона A3. Это был тот же ценный и редкий тип желез A3, который был у Янь И. В прошлом Е Вань был отставным солдатом спецназа и снайпером Лу Линя. Е Вань был его геодезистом.

У хамелеона J1 дифференцирующая способность «наблюдение на 360 градусов».

Дифференцирующая способность расы хамелеон M2 «групповая скрытность».

Дифференцирующая способность расы хамелеон A3 «девятиступенчатый взрыв».

Омега такого уровня, имеющий все дифференцирующие способности, которые были предназначены для борьбы, не смог избежать участи и был схвачен и заключен навечно в тюрьму Лу Линем, который готов был выкачать из него все до самой последней капли крови. Янь И по сравнению с Е Ванем всего лишь маленький кролик, и его дифференцирующие способности не могли причинить вред другим.

Как альфа-сапсан второго уровня, Лу Шанцзинь сиял очень ярко везде, куда бы он ни пошел. Внешне он был холодной элитой с железной выдержкой, спокойствием и сдержанностью. Но как только он видел Янь И и его железы A3, альфа становился маниакальным и неуправляемым.

Таким образом, любой омега рядом с ним мог стать для него Янь И. Но ни один из них не мог смотреть в глаза Лу Шанцзиня с той искренностью и честностью, что была у Янь И.

Лу Шанцзинь не мог ни спасти прошлое своего отца, ни спасти будущее Янь И.

Ребенок, который вырос в семье Лу, должен был быть ядовит. Он должен был пройтись по костям своих братьев и сестер, которые потерпели неудачу, родившись низкоуровневыми. Такой ребенок должен был иметь огромный потенциал и ожесточенное сердце.

Если только Лу Линь не умрет.

Лу Шанцзиню теперь требуется некоторое время, чтобы заменить Лу Линя в качестве доминирующей фигуры семьи Лу.

___

Е Вань взял сына за руку. Он осторожно вытянул пистолет из его захвата и положил к себе на колени.

— Ты помирился с Янь И?

— Нет, — Лу Шанцзинь встал. Выражение на его лице было совершенно безразличным. — Это больше невозможно. Вероятно, я ему больше не нужен.

— Пфф, — Е Вань тихонько рассмеялся, — омеги такого уровня, как мы, никогда и ни в ком не нуждаемся. Но если бы… если бы я мог получить хоть немного любви и заботы, я бы так не жил. Я только рожаю детей для него каждый год, и этим выполняю свой долг, — Е Вань взял сына за руку и слабо улыбнулся. Но даже от такой улыбки на его щеках появились маленькие ямочки. — Не позволяй Яньяню стать таким же, как я. Не позволяй ему грустить до конца жизни и забыть, где находится сердце.

Лу Шанцзинь стоял и смотрел на него, чувствуя, как поднимается дрожь в его теле.

— Когда Лу Линь развивал способность Янь И третьего уровня, он был очень сильно ранен. Вся его левая рука была раздроблена, и он, напуганный, лежал и дрожал в моих руках, — голос Е Ваня был мягким, но каждое слово, словно острая игла, кололо сердце Лу Шаньцзиня. — Существующие технологические ресурсы семьи Лу действительно передовые. Никто даже не сможет сказать, что левая рука Яньяня была восстановлена.

Глаза Лу Шаньцзиня расширялись с каждым разом все шире и шире, когда обрывки воспоминаний стали возникать в его голове. Руку омеги было невозможно отличить ни визуально, ни на ощупь. Его левая рука была достаточно красивой и ловкой. Только когда маленький кролик видел Лу Линя, то в страхе прятал левую руку за спину.

Но Лу Шанцзинь не знал об этом. Он даже оставлял Янь И наедине с Лу Линем и на долгое время. Вероятно, маленькое сердце пугливого кролика каждый раз было на грани разрыва.

— Свобода и любовь — это антонимы, — голос Е Ваня был спокойным и он по-прежнему улыбался, — но почему я иногда страдаю от боли? Если омега с дифференциацией А3 никогда ни в кого не влюбится, он проживет спокойную и хорошую жизнь.

Лу Линь был очень внимателен к Е Ваню. Он заботился о нем, как о самом превосходном и роскошном пленнике.

— Подожди меня год, — прошептал Лу Шанцзинь, — я освобожу тебя, когда убью Лу Линя.

— Тюльпаны у ворот выросли? — мягкая улыбка украшала красивое лицо Е Ваня. — Я хочу посмотреть на них, когда выйду отсюда. Поскольку феромоны Лу Линя — тюльпаны, я засадил ими целый сад. Но вообще, я люблю только лилии, не забудь прислать мне несколько штук.

Лу Шаньцзинь был совершенно сбит с толку. Он поспешно вышел, но пройдя несколько шагов, вспомнил, что его пистолет остался в комнате. Когда он развернулся, чтобы забрать его, за дверью раздался глухой звук.

Рука Лу Шанцзиня замерла на дверной ручке, а кровь отхлынула от лица.

Он медленно толкнул дверь. Е Вань был в луже крови. Его рука сжимала пистолет, который Лу Шанцзинь зарядил собственными руками и закрутил на нем глушитель. В виске его отца осталось обугленное пулевое отверстие.

Но на красивом лице омеги застыла посмертная улыбка.

Лу Шанцзинь замер у двери, его тело словно полностью онемело. Глаза отражали свет от лампы и казались немного ярче.

— Папа…