Онлайн чтение книги Вислоухий охранник Lop-Eared Guard
Глава 54

Когда Лу Шанцзинь пришел в себя, его грудь была уже мокрой.

Он подумал, что это слезы. Кончики его пальцев дрожали, когда он вытирал слезы Янь И.

— Не плачь… Яньянь… гэ будет любить тебя по-настоящему…

Когда же он поднял руку, она была окрашена в ярко-красный цвет.

Все это проникло в его сердце, просочилось в трещины, рождая лезвия, разрезающие плоть и кровь на куски.

Лу Шанцзинь в панике встал, держа маленького кролика на руках, который становился с каждой секундой все бледнее, теряя свои силы. Его тонкие руки безжизненно свисали вниз.

***

Помощник Лу Шанцзиня вел машину, направляясь в больницу.

Все внутри салона сзади автомобиля напоминало сцену убийства. Повсюду была кровь. Лу Шанцзинь с помощью полотенца плотно прижимал кровоточащую шею Янь И. Альфа весь был покрыт липкой кровью.

Сначала сладость молочных конфет переплеталась с кровью, но с каждой минутой она становилась все слабее и слабее, растворяясь в крови.

— Яньянь, проснись… — Лу Шанцзинь безостановочно целовал Янь И в лоб, чувствуя, как температура его тела постепенно снижается. — Все будет хорошо. Когда ты проснешься, я отвезу тебя домой. В другой дом. Ты любишь горы и воду, я знаю… когда ты проснешься, мы уедем туда и будем жить только вдвоем…

На самом деле, если подумать, он знал, что нравится кролику.

Он просто не удосужился принять его пожелания близко к сердцу. Всегда находились дела поважнее, чем кролик. Все, что он давал Янь И, — это бесконечное ожидание и рухнувшие надежды.

Но он уже исправился. И когда Янь И поправится, нет, даже если его будущее навсегда будет заключаться в этом трансовом состоянии, Лу Шанцзинь больше не откажется от него.

Неожиданно ответственность, которую он хотел взять на себя, оказалась ему не по силам: человек, которого он больше всего хотел защитить, решил уйти. Любимый отец и любимый кролик — оба решили освободиться и избавиться от боли одним и тем же способом.

Маленькие кроличьи ушки, которые обычно всегда подпрыгивали,, тоже окрасились в кроваво-красный цвет. Мягкий кроличий мех слипся от липкой плазмы и беспомощно свисал.

Лу Шанцзинь погладил маленькие ушки и, опустив голову, поцеловал их.

Раньше Янь И больше всего любил, когда ему целовали ушки.

Когда он был подростком, то мило подбегал и ложился на бок, чтобы его погладили по голове. Но больше всего он любил залезать на руки и чтобы его ушки целовали.

Ушки у кролика очень чувствительные, и он никому не разрешал их трогать. И только когда Лу Шанцзинь целовал их, он с готовностью опускал свои маленькие ушки в его ладонь.

***

Ся Цзинтянь находился в коридоре и слушал лекцию брата, когда к дверям больницы срочно вынесли носилки.

Старший брат семьи Ся поклялся перед собственным отцом, что будет строго следить за младшим братом и никогда больше не позволит Цзин-цзы совершать неэтичные поступки, разлагающие моральные устои семьи.

Ся Цзинтянь, вальяжно прислонившись к стене, с унылым выражением на лице слушал воспитательную речь.

— Вот значит как, — Ся Пинтянь вытянул ноги и откинулся на спинку скамейки. Он остановил проходившую мимо молодую медсестру и узнал, что его нового возлюбленного нет в кабинете.

В последние три дня он искал причины находиться в больнице только для того, чтобы видеться с красавцем-доктором. Разве есть еще где-то такой богатый господин, который так и норовит польстить молодому врачу.

Ся Цзинтянь негромко фыркнул и пробубнил:

— Если верхняя балка не вертикальна, то и нижняя кривая*. И после этого ты еще смеешь читать мне нотации?

*上梁不正下梁歪 — эта идиома, означающая, что если люди, занимающие власть, (старшие члены семьи) не ведут себя правильно, то и те, кто внизу, будут поступать так же плохо.

— Доктора Чжуна вызвали из приемного покоя сюда, — ответила взволнованная медсестра. — Повреждены железы вислоухого кролика-омеги!

Ся Цзинтянь в шоке оглянулся, услышав шум ворвавшихся в больницу людей, и увидел носилки, на которых лежал Янь И.

Это было словно во сне, он едва мог реагировать.

Группа медсестер и врачей сгрудилась вокруг носилок и поспешно направилась в реанимацию. Лу Шанцзинь бежал за носилками, держа руку Янь И и не отводя от него взгляда.

Двери реанимации закрылись, оставляя альфу в коридоре.

Помощник бросился ему на помощь, но его злобно оттолкнули рукой. Он ничего не мог с этим поделать. Стоя в стороне, он наблюдал, как его начальник стоит на коленях на плитке, неподвижно и потерянно глядя на свет, включившийся во время реанимации.

— Утром… все же было еще нормально… — Ся Пинтянь замер в ужасе.

Его толкнул в плечо Ся Цзинтянь, который пробежал мимо него и схватил Лу Шанцзиня за воротник. Рука молодого альфы взметнулась вверх, сжимаясь в кулак.

— Ты, блядь, вернул его только для того, чтобы убить? Насколько же я был слеп, раз послал тебе его местоположение?..

Лу Шанцзинь уже исчерпал энергию своих желез, чтобы остановить выстрел Янь И. Удар Ся Цзинтяня был наполнен способностью J1, и Лу Шанцзинь с глухим звуком врезался спиной в стену. Его левая щека тут же распухла.

Он поднял руку, чтобы коснуться уголка губ. На кончиках пальцев осталась свежая кровь.

— Отвали, — произнес он приглушенным голосом, схватив Ся Цзинтяня за запястье, — я не хочу связываться с ребенком.

Взгляд его ни на секунду не отрывался от дверей реанимационной.

— Успокойся, — Ся Пинтянь бросился к ним. Он указал взглядом сяо Цзин-цзы, чтобы тот отошел в сторону.

Ся Цзинтянь попятился назад. Его лицо раскраснелось, как у молодого разъяренного львенка, который долго и гневно рычал.

Ся Цзинтянь почувствовал, что притяжение, которое он ощущал к Янь И и которое было настолько сильным, что он не мог от него оторваться, вдруг исчезло.

Это как внезапное освобождение от наручников и тяжелых кандалов. Такого чувства бессилия и свободы от оков никогда не мог бы принести ни один ингибитор. Единственное, почему это могло произойти, — исчезновение желез Янь И. Железы в этом случае должны быть повреждены на 90% и более.

Для хрупкого омеги повреждение желез было серьезной травмой. Насколько серьезной у Янь И может быть травма повреждения желез Ся Цзинтянь даже боялся думать.

— Господин Лу, — доктор Чжун вручил ему медицинское извещение и тяжело произнес, — пуля рассекла железы и повредила нервную ткань до самого основания. Пожалуйста, подготовьтесь психологически.

— Что это значит? Он умрет? Умрет?! — Лу Шанцзинь оттолкнул Ся Пинтяня и схватил доктора Чжуна за воротник, смотря на него налитыми кровью глазами. — Ты врач? Неужели ты не можешь справиться с этой травмой? Если вы выкатите его накрытым, я вам…

Доктор Чжун был омегой и находился в невыгодном положении с точки зрения размеров и силы. В итоге вмешался Ся Пинтянь.

Лу Шанцзинь схватил доктора Чжуна за рукав, и его слова теперь приобрели умоляющий тон.

— Спасите его… неважно, сколько денег, сколько ресурсов… я могу позволить себе дать их вам… только спасите его…

Доктор Чжун только сказал, что сделает все возможное, и, оттолкнув руку Лу Шанцзиня, поспешил обратно в реанимацию.

Железистое отделение больницы Анфия можно было сравнивать с больницами мирового уровня. Если даже они не смогут помочь, то у Лу Шанцзиня нет даже шанса на то, что в других лучших больницах ему помогут.

Ся Цзинтянь сидел на скамейке с закрытыми глазами, потирая лицо, чтобы прояснить сознание.

— Честно говоря, я не очень удивлен, что все так закончилось. Я просто не мог представить, что ты действительно до такой степени безжалостен, — в глазах Ся Цзинтяня появился влажный блеск.

— Он застрелился, пока меня не было. Если бы я не появился вовремя, то он бы пробил себе шейные позвонки этим выстрелом, — выражение лица Лу Шанцзиня было мрачным, глаза потускневшими, — я действительно ничего не делал. Я хотел лишь позаботиться о нем… хотел, чтобы он поправился…

— Ладно, ты ничего не сделал… Ты — блудный сын, вернувшийся к глубокой любви… А дневник Янь И — это все его бредовые фантазии.

Он достал из кармана потрепанную записную книжку и бросил ее Лу Шанцзиню.

Лу Шанцзинь выглядел так, словно ему на голову вылили ушат холодной воды. Он прижал к себе потрепанный старый блокнот, словно держал в руках дорогой лист из золота или шелка.

В какой-то момент он выронил его. Блокнот упал к его ногам на случайно открытую страницу, на которой было написано:

— Отвез меня домой. +112 баллов.

В этот день гордый сын семьи сапсанов, старший сын и молодой господин семьи Лу, стоял на коленях перед дверью реанимации и надрывно плакал.

Только ближе к ночи шум постепенно затих.

В руке Лу Шанцзиня — капельница, рядом с железами воткнут энерджайзер, а в руке зажат старый блокнот. Он сидел один в тихом пустом коридоре.

В том, что они дошли до этого, был виноват только он.

Сломав свою розу собственными руками, он удивлялся, почему она завяла.

Невыносимые результаты своих действий, которые ему придется вынести, если Янь И действительно решит уйти, оставив его страдать в одиночестве.

За один короткий год его покинули самые близкие люди. За запредельной паникой последовала почти уничтожающая пустота и недоумение. Настал момент, когда он забыл, где находится. Ждет ли его дома маленький кролик? Ждет ли, когда он вернется и вынесет его из шкафа?

***

Ся Цзинтянь полночи просидел на крыше.

Их семья уже много лет управляет больницей. Все роды и смерти, которые они видели, похожи на проплывающие облака: проходит день или два, а потом все заканчивается.

Тот, чья жизнь висит на волоске… ждет его жизнь или смерть — неизвестно… тот, кого он жаждет увидеть, сейчас в реанимационной палате… Но незнание того, что тебя ждет — живой человек или труп, — гораздо мучительнее всего.

К сожалению, он даже не мог ждать за дверью реанимации. Янь И был семейным человеком… пусть даже его семья и сволочь. А кто он? Он даже не имел права подписывать своим именем больничный лист.

Уже была глубокая ночь, а мысли все еще в беспорядке. Скрытая боль в сердце, безмолвно повисшая, которую он не решался озвучить.

Доктор Чжун — эксперт в области исследования желез. Его пробужденная биологическая особенность — растение «Green Wind Vine», а его способности J1 и M2 обладают терапевтическими способностями, и процент излечения его пациентов значительно превышает средний.

Ся Цзинтянь пока сдерживался, чтобы не думать об этом. Завтра обязательно все будет известно.

Кончики его пальцев бегали по экрану мобильного телефона, переключаясь с одного приложения на другое. В этот час у него не так много друзей, с которыми можно было бы поговорить.

Круг друзей продолжал обновляться. Щелкнув по одному из них, он увидел скриншот прямой трансляции, на которой альфа-хаски держит гитару и поет.

Текст под снимком гласил:

«Босс Гу и сегодня красив, как фейерверк».

У него было красивое лицо. На парне была облегающая жилетка с дырками, которую он нарочно приподнимал, чтобы показать полоску пресса. А на шее висела тонкая серебряная цепочка с кольцом.

Ся Цзинтянь увеличил фотографию, чтобы рассмотреть кольцо. Сначала он подумал, что босс Гу завел себе омегу, но, внимательно рассмотрев кольцо, он заметил выгравированные инициалы «GW». Это было его собственное имя.

Ся Цзинтянь нажал на фото и оставил комментарий:

«Распутная до невозможности шлюшка».

Ответ от босса Гу последовал почти немедленно:

«Я продаю не тело, а искусство».

Похоже, что бар только что закрылся, и поэтому Гу Вэй поинтересовался:

«Как дела?»

Сердце Ся Цзинтяня забилось еще сильнее.

«Твой бывший сотрудник находится в реанимации в моей больнице».

В пять часов утра двери реанимации распахнулись.

Услышав малейшее движение, Лу Шанцзинь сразу же поднял голову и, увидев, что Янь И вывозят, он поспешно содрал иглы с рук и желез и побежал навстречу.

— Яньянь… — на усталом лице Лу Шанцзиня наконец появилось некоторое облегчение.

Янь И спал, и выглядел умиротворенным. Только лицо его было белым, как кусок полупрозрачного и хрупкого фарфора, что был тоньше яичной скорлупы.

Ся Цзинтянь стоял в стороне, держась за оконную раму. Его сердце, словно висевшее в горле все эти бесконечные несколько часов, начало потихоньку опускаться.

Лу Шанцзинь следовал за ним до самого реанимационного отделения. Но его у дверей снова остановили. Он осторожно взял Янь И за руку, но она все равно выскользнула. На его руку упало кольцо, которое кролик носил много лет и никогда не снимал.

В этот момент Лу Шанцзинь с удивлением увидел крошечную татуировку на безымянном пальце.

«everlastinglove».

— Я только посмотрю на него немного! — Лу Шанцзинь подпер дверь, отказываясь уходить. — Он, наверное, напуган и боится… я его не трону… дайте мне посмотреть…

Омега, с которым он однажды так устал забавляться до такой степени, что даже не удосужился смотреть на него… На самом деле это был человек, которого он больше всего хотел всю жизнь опекать и баловать. Но он так оплошал… так оплошал, что даже не мог придумать, чем можно было бы загладить свой грех.

Из коридора донесся звук торопливых шагов. Мощные руки альфы надавили на плечи Лу Шанцзиня. Все десять пальцев, направленные на него, превратились в черные лианы. Они обвились вокруг тела Лу Шанцзиня, скрутили его и вытащили за пределы реанимационного отделения.

— Цепляешься за реанимацию? А ну выходи и сохрани свое лицо!

Черные древесные лианы втянулись в кончики пальцев, вернув коже первоначальный цвет. Би Жуйцзин поправил свои запонки.

— Судя по тому, что Пин-цзы сказал мне, ты и впрямь можешь упасть в грязь лицом. Если бы не Анфия, то сегодня утром ты был бы на первой странице новостей. Что сказал доктор?

Подошел доктор Чжун, и Лу Шанцзинь сразу же поднял голову, чтобы поприветствовать его.

— Корень желез пациента полностью поврежден и не способен к регенерации и самовосстановлению. Жизнь на железистом энергетике может протянуться только до недели.

У Лу Шанцзиня потемнело в глазах. Он сделал два шага и, словно в трансе, отрешенно сел на скамейку.

— Неужели совсем ничего нельзя сделать?

Доктор Чжун озвучил свою концепцию:

— В настоящее время существует только один способ попробовать пересадить железы. Однако, учитывая процент успеха, необходимо использовать гомогландулярные стволовые клетки и клонировать регенеративный трансплантат с помощью нашей сегодняшней технологии.

— Гомогландулярные?

Лу Шанцзинь и Би Жуйцзин спросили одновременно и замолчали.

Ся Цзинтянь странно посмотрел на них.

— Вислоухий кролик… Гомогландулярный тип кролика… это ведь очень распространенный вид, верно? Они есть в банке доноров. Хотя бы один…

Доктор Чжун нахмурился:

— Трансплантируемые стволовые клетки должны быть того же гипофиза кролика A3, что и у пациента. Или стволовые клетки гипофиза кролика с потенциалом дифференцировки A3.

— Что?.. — задохнулся Ся Цзинтянь, удивленно глядя на брата.

Железы уровня A3 — это уже крайне маловероятная мутация. А кролик с гипофизом A3 — вероятно, единственный в мире — лежит сейчас в палате реанимации.

Лу Шанцзинь вдруг встал.

— Я принесу их.

— Ты вернешься туда? — лицо Би Жуйцзина потемнело.

Лу Шанцзинь промолчал.

Ся Цзинтянь отпихнул брата и выбежал из больницы вслед за ним. Молодой альфа увидел, как Лу Шанцзинь роется в багажнике.

Он замедлил шаг и негромко спросил:

— Где мы можем найти их?

Лу Шанцзинь собрал awm* и сильно ударил прикладом о перегородку автомобиля.

— Только в РВВ*.

*Тихоокеанская биодифференциальная база.

*Accuracy International AWM - британская снайперская винтовка, разработанная в компании Accuracy International под винтовочный патрон Magnum.