Онлайн чтение книги Вислоухий охранник Lop-Eared Guard
Глава 49

Лу Шанцзинь уронил голову на руки, которые лежали на рулевом колесе, и дремал. Часть его костюма, который он не успел переодеть, и брюки были помяты.

Проснувшись, он потрогал лицо — щетину на подбородке он не брил уже несколько дней. Он перебрался на пассажирское сиденье и достал из бардачка запасную бритву. Кожа кролика очень нежная, и он не мог позволить себе уколоть его, когда будет обнимать и утешать.

Шея и подбородок Лу Шанцзиня стали гладкими и аккуратными. Одной рукой альфа поправил ворот рубашки. Раньше он даже терпеть не мог, когда зажим на галстуке отклонялся от горизонтальной линии, а теперь же на нем был мятый и потрепанный галстук.

Закончились майские праздники, и родители вновь отправляли своих детей в школу.

За воротами школы была припаркована машина Лу Шанцзиня. Он сменил свой Bentley на обычную Toyota. Среди множества роскошных автомобилей, остановившихся перед школой, его машина была похожа на маленький невзрачный камешек. Его никто не замечал.

Лу Шанцзинь сосредоточился на поиске следов феромонов Мандалы. Он предполагал, что водитель подвезет маленького паучка.

Прошло порядка десяти минут, и Лу Шанцзинь вдруг замер. Он поднял голову, ощутив в воздухе знакомый запах, который с каждой секундой становился все ближе и ближе.

Молочные конфеты. Он вспомнил, как в его детстве из большой коробки с молочными конфетами вдруг выскочил маленький кролик. Он прижался к нему, назвал его Цзинь-гэ и сунул ему в рот кусочек сладкой молочной конфеты.

Лу Шанцзинь осторожно открыл дверцу машины и, выходя, чуть не оступился. Он с тревогой вглядывался в плотную толпу. Мимо пробежал ребенок с мороженым в руках, и запах молока ударил в нос альфы.

Вдруг зрение Лу Шанцзиня помутилось: необоснованная надежда раз за разом загоралась и тут же гасла… Как кусок железа, который много раз сгибали и разгибали, прежде чем он сломался на месте сгиба.

Он посмотрел на себя в зеркало заднего вида. Взгляд был печальным и потухшим. В глазах стояли слезы.

Он вдруг вспомнил, как однажды ранним утром вернулся домой. Янь И в фартуке мыл посуду.

В мусорном ведре лежала нетронутая еда.

Услышав, что он вернулся, Янь И поспешно вытер руки и вышел. Он открывал и закрывал рот, видимо, собираясь что-то спросить, но долго колебался.

— Ты голоден? — это был единственный вопрос, который он задал.

Теперь, когда альфа вспомнил об этом, в памяти всплыли глаза маленького кролика, в которых была обида. Лу Шанцзинь никогда не задумывался о том, будет ли грустить Янь И, когда, приготовив роскошный ужин, получит от него сообщение:

«Сегодня домой не приду».

Он бы отдал сейчас много, чтобы вернуться назад…

Он обязательно вернулся бы и съел всю нетронутую еду на столе, не оставив ни капли овощного супа. Ему не терпелось обнять кролика и любить его, чтобы загладить все годы, которые он ему задолжал.

Лу Шанцзинь молча прислонился к дверце машины, кончиками пальцев впиваясь в герметик оконной щели.

Он устремил взгляд вперед, и ему показалось, что он видит мираж.

Сквозь толпу людей, на противоположной стороне от школьных ворот, сквозь движущийся поток машин он увидел высокую привлекательную фигуру, снимающую шлем. Весенний ветерок мгновенно растрепал пепельные волосы. Два маленьких кроличьих ушка приподнялись вверх, и тонкие пальцы разгладили их, чтобы восстановить приток крови после шлема.

— Яньянь! — охваченный внезапным порывом, Лу Шанцзинь бросился к нему. Поток людей перекрывал ему обзор, и чтобы не потерять омегу, он громко выкрикнул, — Яньянь!

Альфа вдруг увидел, как тонкое тело его омеги вдруг оказалось в чужих объятиях.

Лу Шанцзинь моментально застыл на месте.

Шао Вэньцзин, одетый в облегающую кожаную куртку, сидел на мотоцикле сзади и обнимал Янь И за талию. Альфа-паук снял шлем и поцеловал маленькое ушко кролика.

Янь И не улыбнулся и не ответил взаимностью, но и не отверг альфу.

Омега достал из кармана пакет с молочными конфетами ручной работы и аккуратно положил их в школьную сумку Вэньчи.

— Ешь их вместе с другими детьми, — мягко произнес он. — Если ты съешь все сам, то у тебя будет кариес.

Маленький паучок послушно кивнул и нежно обнял Янь И за шею.

— Кролик и гэгэ заберут меня в пятницу?

— Конечно, — улыбнулся Янь И и погладил ребенка по мягким волосам. — Будь послушным в школе.

— Если над тобой будут издеваться или задирать альфы-засранцы, не забывай давать отпор, — Шао Вэньцзин приподнял уголок губ и обнажил кончик одного из своих клыков. — Если не можешь сам, зови друзей, чтобы дать сдачи и постоять за себя. Говорить об этом учителю или еще кому-то — бессмысленно.

Янь И повернулся, посмотрел на него с укором и подтолкнул ребенка за школьную сумку.

— Иди.

Маленький паучок радостно подпрыгнул и побежал к своим одноклассникам, которые на тротуаре ожидали красного света.

Янь И с тревогой смотрел на него: как он мог позволить такому маленькому ребенку самостоятельно переходить дорогу?

Искреннее беспокойство невозможно подделать. Шао Вэньцзин посмотрел на Янь И и неосознанно обнял его.

— Давай вернемся, — прошептал альфа-паук ему на ухо, — нам нельзя долго оставаться за пределами поместья.

— Яньянь!

Резкий крик испугал обоих мужчин.

Лу Шаньцзинь торопливо шел по этой дороге среди толпы людей и транспорта. Его изможденное лицо было бледным, как бумага, а в его хриплом голосе слышалась невыносимая боль.

Янь И странно и удивленно посмотрел на него, растерянно оглядываясь по сторонам.

«Он зовет меня?»

Янь И с сочувствием смотрел на Лу Шанцзиня: такой красивый альфа, но, кажется, не в лучшем расположении духа.

Шао Вэньцзин сначала замер, а потом довольно усмехнулся.

В прошлом, при упоминании имени Лу шао, первое, что приходило на ум, было «строгий и аккуратный», и ничего предосудительного в нем найти не могли.

Альфа-паук очень хотел заснять нынешнее плачевное состояние Лу Шанцзиня и показать его друзьям в своем кругу.

Шао Вэньцзин демонстративно поцеловал Янь И в щеку на глазах у Лу Шаньцзиня. Он хотел поцеловать в губы, но Янь И уклонился. Но все неплохо и так. Он знал, что Лу Шанцзинь и этого не сможет перенести.

Эта картина была подобна удару по голове. Лу Шанцзинь был застигнут врасплох.

Лу Шанцзинь задыхался. Его грудь непроизвольно вздымалась и опускалась, а глаза чуть не лопнули от ярости.

Кто-то прикоснулся грязными пальцами и оставил отпечатки на его самом ценном селадоне.

*Селадон (Celadon, 青瓷) — разновидность керамических изделий из тонкой фаянсовой массы, приближающейся к фарфору, покрытых глазурью широкой гаммы тончайших оттенков: от почти белой, до серо-голубой, светло-зелёной или глубокого тона «цвета морской волны». Такие цвета ассоциировались на Востоке с нефритом, минералом, имевшим мистическое значение. Само название «селадон» означает «сине-зеленая керамика» — так стали называть покрытую зеленой глазурью керамику, которая на протяжении многих веков изготавливалась в Китае.

В прежние времена Лу Шанцзинь, скорее, разбил бы драгоценный фарфор и уничтожил его, чем позволил бы другим прикасаться к тому, что принадлежит ему. А теперь его терзал только один вопрос: заставили ли Янь И это сделать? Угрожали ли ему, или он действительно ненавидел его до глубины души и использовал такой способ причинить ему боль и отомстить?

— Куда это ты собрался?

Лу Шанцзинь увидел, как Янь И уселся на сиденье мотоцикла. После этого руки Шао Вэньцзина легли на его талию, крепко обнимая. Мотоцикл с ревом рванул с места.

— Яньянь! Яньянь! Ты не узнаешь меня? — Лу Шанцзинь погнался за исчезающим мотоциклом. Но загорелся зеленый свет и движение транспортов преградило ему дорогу.

В глазах у альфы потемнело, а ноги ослабли. Он сделал два шага и медленно опустился на корточки, опираясь на светофор.

Смущенный и сочувственный взгляд Янь И задержался в сознании Лу Шанцзиня. Эти глаза были отрешенными и спокойными. Совершенно чужими для него. Словно двое людей были из двух разных миров, которые никогда прежде не пересекались.

— ???

Перед ним появилась маленькая ладошка, в центре которой лежала молочная конфета.

— Это тебе… — произнес моргая малыш.

Шао Вэньчи присел перед ним на корточки и наклонил голову, словно изучая его.

Лу Шанцзинь на какое-то время замер. Он взял молочную конфету, как драгоценное сокровище.

Он смотрел, как мальчик перебегает дорогу. Четверо альф-телохранителей следовали за ним, держась на расстоянии.

Лу Шанцзинь, едва не лишившись рассудка, хотел было догнать его, но вовремя пришел в себя.

Он вернулся к машине, нашел чистую салфетку и аккуратно, словно дорогой драгоценный камень, завернул в нее молочный леденец.

Сквозь бумагу пробивался молочный аромат.

Лу Шанцзинь не удержался, раздвинул салфетку и сунул конфету в рот. Он жевал ее очень медленно, боясь, что она слишком быстро кончится.

Что происходит?

Его сознание гудело, как от тупой боли, и становилось пустым, а в глазах потемнело.

Почему маленький кролик не бросился к нему в объятия?

Почему он ушел с другим?

Он больше не хотел его?

***

Это нужно было быстрее прояснить.

Он совершенно не мог понять Янь И.

Он так и не смог найти местонахождение Шао Вэньцзина.

После того как Шао Вэньцзин уехал на мотоцикле с Янь И, Лу Шанцзинь обшарил все уголки Наньци, но не нашел ни малейшего следа, оставленного ими. Их феромоны исчезли, словно испарились.

Оставался только один человек, кто мог знать, куда они скрылись. Альфа собирался спросить маленького паука-омегу.

Однако школа была полностью закрыта и находилась под охраной. Маленького паучка также сопровождали телохранители. У Лу Шанцзиня не было возможности подойти близко.

Целых три дня Лу Шанцзиню пришлось не спускать глаз с отстраненной от работы учительницы.

Ему не нужно было парковать машину рядом с ее домом: гостиная и спальня квартиры, в которой жила учительница, выходили на проезжую часть. Женщина жила на первом этаже, поэтому со зрением Лу Шанцзиня он мог легко видеть все, что она делала.

У нее была маленькая дочь, тоже бета. Оставшись без работы, учительница большую часть времени проводила дома с дочерью. Иногда она выходила в магазин. За эти дни она еще раз встретилась с бывшим телохранителем маленького паучка.

Лу Шанцзинь взял последнюю сигарету и выбросил в сторону пустой портсигар. Он прикурил и сделал глубокую затяжку, неотрывно следя за учительницей, которая находилась от него на расстоянии нескольких сотен метров.

Цзян Сяохун специально отвела господина Чэня за угол и, осмотревшись, сунула ему в руку свернутый пакет из крафт-бумаги.

Господин Чэнь проверил папку и улыбнулся Цзян Сяохун.

— Половина приятного бонуса.

Он быстро удалился и, сев в свою машину, вжал педаль газа и устремился в даль.

— Ох… — Цзян Сяохун рассеянно сделала за ним два шага. Дрожащие руки она приложила в область сердца. Что бы она сейчас ни думала, но она уже не могла отказаться от своего слова.

Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нервы. Как только она обернулась, ее взору предстал черный металл.

Цзян Сяохун вскрикнула и в страхе сделала два шага назад, глядя на дуло пистолета. Лу Шанцзинь держал в руках «Souct» со снятым прицелом. Дуло пистолета упиралось ей в лоб, и от прикосновения ледяного оружия по коже побежали мурашки.

Цзян Сяохун в страхе замерла и медленно подняла руки.

Она не имела ни малейшего представления об оружии. То, что ее держали под дулом пистолета, было похоже на VR-версию игры Jedi Survival, в которой верзилы под углом сорока пяти градусов понаставляли пистолет.

Холодное дуло пистолета ощущалось на коже, а в нос ударил сильный запах пороха. Только тогда она поняла, что это реальность, а не сон.

Альфа затолкал учительницу на пассажирское сиденье своего автомобиля. После этого Лу Шанцзинь убрал оружие и, не глядя на женщину, завел машину. Он направился в том же направлении, что и господин Чэнь.

— Куда вы меня ведете?.. Отпустите меня… — напуганная учительница забилась в угол, подальше от мужчины. — Вам нужны деньги?..

Холодные печальные глаза смотрели прямо перед собой. Запах табака и агрессивный аромат альфа-феромонов говорили о том, насколько опасен этот человек.

Для обычного человека, особенно для беты, это был ужас, с которым она никогда не сталкивалась в жизни.

Лу Шаньцзинь не стал ходить вокруг да около и прямо сказал:

— Хочешь, чтобы этот водитель отомстил Шао Вэньцзину за тебя, дав наводку на высокоуровневую омега-железу?

Она не решилась сообщить об этом сама, потому что знала о последствиях: если Шао Вэньцзин поймает след, то она не сможет спасти свою жизнь.

Цзян Сяохун уже превратилась в испуганную птицу. То, что она задумала, было раскрыто. Этим низким поступком ей сейчас ткнули в лицо. Она в ужасе смотрела на Лу Шанцзиня.

— Нет… Я только попросила водителя Чэня дать им подсказки… У Шао Вэньцзина такое высокое происхождение… Охотники за железами никогда не смогут подобраться к Шао Вэньчи… Мне просто очень нужны деньги.

Цзян Сяохун закрыла лицо руками и зарыдала:

— Вы не видели, как страшны эти сборщики долгов, которые приходили с ножами… Мы с дочерью спрятались в туалете и не смели издать ни звука. Я сыта по горло… Этот никчемный человек набрал долг, который я должна теперь выплачивать… А на мне висит еще ипотека. Я должна заботиться о родителях и ребенке…

Раньше у нее была возможность поддерживать свою семью, а теперь дни для нее казались такими мрачными, что она не видела конца.

Она плакала до тех пор, пока Лу Шанцзинь не почувствовал раздражение. Еще немного и он дойдет до той грани, когда пострадают многие.

Лу Шанцзинь схватил женщину за челюсть, чтобы закрыть ей рот. Задыхаясь от ярости, он оскалился, обнажив клыки, и процедил:

— Не причитай, иначе поплатишься!