Онлайн чтение книги Вислоухий охранник Lop-Eared Guard
Глава 4

Янь И стоял у разделочного стола на кухне. Часть его униформы дворецкого была прикрыта белым фартуком, а на ногах у него была пара мягких светло-коричневых замшевых тапочек. Он достал из ящика кубики карри и отломил три кусочка, чтобы добавить их в ароматный говяжий бульон. Он также добавил немного кокосовой воды для аромата.

Ожидая, пока все закипит, уголки губ Янь И вновь приподнялись в полуулыбке. Он аккуратно снял свою морковную брошь с груди и, глубоко вздохнув, протер ее белой салфеткой, чтобы ромбовидные срезы оставались гладкими.

Затем снова аккуратно надел обратно.

Карри закипело, и много пара стало подниматься вверх. Янь И вновь снял брошь. Он обернул ее салфеткой и сунул в карман. Маленький кролик не хотел, чтобы красивая морковка потеряла свой первоначальный блеск из-за дыма.

Через стеклянную дверь кухни Лу Шанцзинь мог видеть кролика, который деловито готовил. Тонкая талия и узкая спина привлекали внимание альфы. Голова Янь И была опущена, обнажая бледную шею и невольно обнажая чистые и манящие железы. Даже нежные пяточки, что терлись о мохнатые тапочки, не могли оставить его равнодушным.

Лу Шанцзинь прежде целовал каждый миллиметр белоснежной кожи на теле этого омеги. Мягкая внешность Янь И и его необузданная и скрытая ото всех страсть… Лу Шанцзинь наслаждался всем этим бесчисленное количество ночей.

Лу Шанцзинь смотрел на омегу и чувствовал, что словно погружается в транс. Янь И все так же очарователен, как и десять лет назад. Несмотря на то, что его незрелый и тогда еще несформированный характер исчез, маленький кролик оставался все таким же чрезвычайно обаятельным и грациозным.

Лу Шанцзиня словно что-то тянуло. Чем больше он смотрел на омегу, тем больше терял голову. Он подошел ближе, наблюдая за ним через прозрачное стекло.

Лу Шанцзинь уже позабыл, в какой момент и как давно он перестал испытывать чувства к кролику. Он знал только одно — это случилось слишком рано.

Похоже, это началось в тот день, когда ему больше не хотелось быть в центре внимания вместе с Янь И. Он не хотел, чтобы на этого маленького кролика смотрели другие альфы, пусть даже эти взгляды были на публике, когда они были вместе. Лу Шанцзинь признает, что Янь И очень красивый, нежный и ласковый омега. Именно поэтому он был таким желанным для многих альф.

Чтобы удовлетворить свои собственнические инстинкты альфы, Лу Шанцзинь запретил тогда Янь И выходить из дома вообще!

Маленькому кролику очень понравилась морковная брошь. Он ею так уже дорожил, что не знал, куда ее уместнее положить, чтобы не испортить.

Лу Шанцзинь смотрел на омегу. Он никогда не боялся, что однажды Янь И захочет уйти от него. Он знал, насколько сильно он любит его. Чувства кролика были такими же сильными, как и у самого Лу Шанцзиня когда-то.

Лу Шанцзинь бессознательно распахнул стеклянную дверь, не зная, боги или демоны играют с его сознанием. Альфа сделал шаг на кухню, подходя к Янь И, и нежно обвил руками тонкую талию омеги, касаясь губами его шеи и оставляя на ней поцелуи.

Янь И застыл, боясь пошевелиться. Он как будто впал в сонный паралич, и даже если бы захотел сделать хотя бы одно движение, то просто не сумел бы. Единственное, что отличалось от сна в моменты оцепенения, так это то, что сейчас этот "сон" был нежным и красивым, словно цветок.

— Сяньшэн?.. — Янь И моргнул. Его память подтверждала это знакомое объятие. Насыщенный аромат феромонов цветов нарцисса окутывал омегу, словно он лежал на цветочном поле, а легкий ветерок обдувал его лицо.

С трудом маленький кролик развернулся и поднял голову, чтобы посмотреть на Лу Шанцзиня. В следующую секунду Янь И бросился в объятия альфы. Тонкие руки мягко обвились вокруг талии Лу Шанцзиня и он уткнулся носом в его плечо. Все чувства нахлынули разом, словно маленький кролик обнимал давно потерянное свое сокровище.

— Прости, — прошептал Янь И, — не наказывай меня.

Янь И ждал этого объятия много лет.

Спрятав голову на груди Лу Шанцзиня в поисках утешения, Янь И был похож на крольчонка, прижимающегося к своей маме-крольчихе в поисках тепла.

Янь И не был готов к объятиям альфы, и не сумел быстро приспособиться, чтобы занять самую очаровательную и соблазнительную позу для завоевания благосклонности Лу Шанцзиня. Разум кролика был сейчас пуст, и его единственной мыслью в голове было удержать Лу Шанцзиня, впитывая его нежность и тепло, которые он не получал от него уже много лет.

Лу Шанцзинь нежно провел ладонью по его стройной спине.

Любовь, которая должна была сейчас прийти, — не пришла. Лу Шанцзинь устал выпускать успокаивающие феромоны для Янь И. Его быстрое сердцебиение исчезло. Совместимость феромонов молочных конфет Янь И и его собственных была чрезвычайно низкой. Ощущение было такое, что они два незнакомца, идущих по улице навстречу друг другу. И когда они пройдут мимо, исчезая из поля зрения, то один может оглянуться назад, а второй нет.

Это же уже не любовь, верно?

Независимо от того, сколько раз импульс пробуждал эмоции, любовь уходила, исчезала, тогда когда она была нужна. Когда чувства уже потеряны, то любовь превращается в рутину.

Янь И также чувствовал отчуждение друг друга. Он осторожно поднял голову, смотря влажными глазами, и молчал. Его взгляд остановился на прохладных тонких губах Лу Шанцзиня, ожидая, что скажет альфа.

В этот момент он даже не осмелился дышать, подсознательно готовясь услышать слова, которые заставят его сердце разорваться от боли на части.

— Готовь еду, — Лу Шанцзинь поднял руку и коснулся щеки Янь И. — Я буду здесь с тобой.

Янь И поджал губы, схватил левой рукой его правую руку и опустил глаза.

— Когда я был в больнице, я сказал врачу, что если у них есть подходящие железы, то я попробую…

— Ты не обычный омега, — Лу Шанцзинь бросил на него абсурдный взгляд. — Твои железы стоят на черном рынке два миллиарда долларов. Что ты собрался попробовать?

Слова застряли в горле Янь И. Чем больше он хотел спокойно ответить, тем труднее было это сделать.

— Я хочу, чтобы они были немного более совместимы с твоими… — с трудом выговорил Янь И, — пусть даже всего на пять процентов выше. Этого уже будет достаточно.

— Янь И, перестань, — Лу Шанцзинь нежно потерся кончиком носа о его шею, обнимая его тонкую талию, — ты омега. Ты будешь бесполезен, если поменяешь свои железы. Вся реклама в больнице обманчива. Это может вызвать серьезные осложнения для твоего организма. Ты можешь пережить саму процедуру и умереть после нее. Так что даже не думай об этом, слышишь?

— Если ты будешь против, то… — ушки Янь И безвольно повисли. Он взял деревянную ложку, чтобы помешать карри.

Лу Шанцзинь поцеловал его чувствительный кончик ушка.

— Я не возражаю.

Янь И тут же подняли на обеденный стол. Спустя столько лет Лу Шанцзинь захотел снова заняться с ним сексом.

Янь И почувствовал его нетерпение. Маленький кролик взял лицо Лу Шанцзиня в свои ладошки.

— Цзинь-гэ, я принадлежу тебе… — в голосе омеги была нежность и покорность, — не спеши. Будь нежным и немного терпеливым. Мне нужно немного времени.

Это было болезненно и было похоже на то, как если бы тебя грубо взял нетерпеливый клиент в борделе. Клиенты никогда не дорожили своими игрушками. Они не испытывали к ним ни нежной любви, ни ответственности за то, что могут причинить вред.

Однако Янь И не хотел сводить на нет возникшее желание Лу Шанцзиня, поэтому мог только молча принимать и терпеть.

Кролики были чувствительны к боли. Тот дискомфорт, что был для обычных людей, для Янь И был чрезвычайно болезненным.

Следовательно, непреднамеренно, но Лу Шанцзинь причинял ему боль бесчисленное количество раз, наблюдая за покрасневшими и слезящимися глазами, которые смотрели на него.

Лу Шанцзинь оставался бесстрастным. Он знал, что любовь, которая их глубоко мучила, была более болезненной, чем сотни пощечин. Один из них был острым ножом, что наносил удары, а другой утолял жажду, выпивая яд за двоих.

Для него Янь И стал кусочком жевательной резинки, сладость которой он прожевал. Но она прилипла к руке и он никак не мог оторвать ее, сколько бы он ни тянул ее и ни растирал. Нельзя отрицать, что когда-то она была сладкой и нежной. Но это все осталось в воспоминаниях, о которых можно было теперь только вспоминать. Теперь жвачка была уже безвкусной.

Янь И сомкнул губы и терпел. Спустя долгое время его обкусанные губы окрасились кровью, нижняя часть тела онемела от зверского и длительного вхождения.

От выпущенных феромонов альфы течка так и не пришла, поэтому образовавшийся узел, запечатывающий наглухо семя, причинял ужасную боль.

Янь И чувствовал себя тряпкой, которую разорвали пополам.

Но несмотря на всю эту боль, он все еще хотел родить детей для Лу Шанцзиня.

Янь И был полон надежды, что Лу Шанцзинь захочет снова пометить его, чтобы другие альфы отступили из-за находившихся в его теле альфа-феромонов, и запечатанных в его железах. Янь И желал надежного и нежного альфа-мужа, готового утешать его с распростертыми объятиями всякий раз, когда он жаждал прикосновений и объятий.

Он тосковал по семье, а не по этой пустой и величественной вилле, куда время от времени допускались другие омеги на одну ночь.

Но Янь И не осмелился вновь поднять вопрос о метке, опасаясь, что это разозлит Лу Шанцзиня.

Маленький кролик мог только ждать день за днем, чтобы жизнь изменилась, и чтобы сердце любимого мужчины снова забилось в любви рядом с ним.

Настроение Лу Шанцзиня оставалось таким ровным, как и в их прошлый раз. Закончив секс, он ответил на звонок. В тот вечер был банкет, поэтому он переоделся, взял свое пальто и ключи от машины.

— Я вернусь домой поздно.

Янь И завернулся в тонкое одеяло из гагачьего пуха, прислушиваясь к тому, как закрылась дверь, и на вилле снова воцарилась тишина. Держа в руке блестящую морковную брошь, он с особой осторожностью прижал ее груди.

Сегодня он получил подарок, объятие, поцелуй и близость.

Ему необходимо открыть бутылку вина, чтобы отметить этот день.

Янь И сидел за роскошно накрытым обеденным столом. Он налил себе красного вина из той бутылки вина, что уже была открыта и наполовину опустошена. Он молча выпил. Янь И облокотился на стол, и его кроличьи ушки мягко легли на край стола.

— Поздравляю себя с днем рождения. Вчера мне было двадцать шесть, а сейчас мне уже двадцать семь, и я должен быть здоров.

Янь И встал и закурил сигарету. Влажные абрикосовые глаза бесцельно осматривали комнату, пока наконец не остановились на часовой стрелке кварцевых часов.

Пожалуй, никакое равнодушие и обиды не заставят сердце Янь И замереть от тоски. Но когда ребенок предвкушает радость, думая, что получил подарок, а в коробке ничего не нашел, все его детство останется в этом болезненном моменте.

Его альфа не любил его. Как впрочем, и Юань Ми. Лу Шанцзинь любил только себя.

_______

С новым годом вас