Онлайн чтение книги Вислоухий охранник Lop-Eared Guard
Глава 8

Ярко-красная клубника одинакового размера была аккуратно разложена в картонной коробке. Скорее всего, ягода была только что собрана и доставлена по воздуху. Даже будучи на расстоянии можно было почувствовать свежий и сладкий аромат. Янь И знал, что этот запах был разбавлен большими деньгами, которые давали возможность получить именно то, что хотелось, в самые короткие сроки. Маленький омега использовал остатки своих сил, оставшиеся после сопротивления боли, только для того, чтобы сделать вид, что ему нравится есть клубнику.

Его желудок скрутило, словно сильный мужчина своими руками выжимал его, как мокрое полотенце. Янь И подавил сжимающую его боль и проглотил холодную и водянистую ягоду.

Он съел больше десяти штук.

Но ему нравилась не клубника, а успокаивающие феромоны на руке, кормившей его.

Существовали тонкие функциональные различия в феромонах желез человека, которые можно было грубо разделить на различные функции, такие как угнетение, успокоение, ухаживание и т.д. Запах и сила их менялись в зависимости от настроения.

Высвобождение успокаивающих феромонов требовало от альфы терпения и спокойствия, чтобы они подействовали. Из желания защитить слабого от природы омегу, феромон естественным образом высвобождался из железы и стимулировал рецепторы желез омеги, передавая нервные импульсы в центр. Тогда омега получал бы достаточное чувство безопасности, которое действует на него как анальгетик и стабилизатор.

Выпуск успокаивающих феромонов утомлял Лу Шанцзиня, так как ему не хватало терпения.

А также того самого желания защитить Янь И.

Янь И был омегой, стоявшим на вершине пирамиды, с дифференцированной железой третьего уровня, которую большинству альфам не удавалось в жизни развить. С виду маленький кролик был способен голыми руками остановить два ГТР, поймать пулю, на высокой скорости выпущенной из АК47, и разбить бронестекло вертолета. Такой омега один на миллион. И он вызывал восхищение у Лу Шанцзиня, лишая его при этом жалости и не допуская мысли о том, чтобы защитить.

В прошлом Лу Шанцзинь купил пару дорогих обручальных колец и встал на одно колено, чтобы надеть его на безымянный палец Янь И. Этот жест породил ошибку, из-за которой Янь И и подумал, что они женаты.

После того, как метка была удалена на железах Янь И, больше не было ничего, чтобы их связывало, и Лу Шанцзинь подумал, что они расстались. Для Янь И это был распад семьи. Дома, где он прожил более десяти лет, больше не было.

Чувства напоминали тюбик зубной пасты.

Когда вы впервые открываете его, то даже легкое сжатие высвобождает большое количество пасты. Первая мысль, появившаяся в голове, — как-то засунуть лишнюю часть обратно. После частого использования количество содержимого внутри уменьшается, и вот, вы начинаете сворачивать тюбик в надежде что-то еще выдавить. С каждым днем это становится все утомительней, но вы пытаетесь снова выдавить пасту размером хотя бы с горошину.

И до тех пор, пока у вас это получается, вы это делаете. Ну, не выбрасывать же, пока еще что-то осталось.

Неуязвимый маленький кролик вообще не нуждался в защите.

— У меня дневной рейс, — Лу Шанцзинь коснулся головы Янь И, — короткая командировка. Когда вернусь, я заберу тебя домой.

Сердце Янь И оборвалось, когда он услышал слово командировка, но он тут же почувствовал облегчение, услышав вторую половину предложения.

Янь И улыбнулся. Огромная тяжесть покинула его голову и мысли, как только он услышал всего три обычных слова — отвезу тебя домой. Почему от таких простых слов ему стало так тепло? Эти слова, словно спичка, внезапно загоревшаяся на сильном морозе, сверкнувшая в отражении глаз Янь И.

— …отвезешь меня домой… — Янь И схватил Лу Шанцзиня за руку и, прежде чем отпустить, поцеловал кончики его пальцев.

Лу Шанцзинь наклонился и поцеловал его между бровями: *

*Согласно теории ТКМ (традиционная китайская медицина) между бровями проходят важные меридианы, а в центре находится точка Инь-тан. Найти эту точку очень легко — достаточно определить середину участка между бровей. В самом центре как раз и находится точка Инь-тан. (точка «третьего глаза»)

— Веди себя хорошо.

После того, как альфа ушел, Янь И остался один в пустой серо-белой палате интенсивной терапии. Он достал ручку и свой блокнот, который часто использовал для записи своих воспоминаний. Омега перелистнул на новую страницу и написал три слова: «отвезу тебя домой».

После этих слов он дописал плюс сто двенадцать баллов в графу плюсов, игнорируя графу минусов.

Каждый раз, когда Лу Шанцзинь огорчал его, он вычитал один балл. Янь И решил, что когда счет достигнет нуля, он перестанет любить Лу Шанцзиня. Маленький омега определил цифру сто от начала счета.

На данный момент оценка Лу Шанцзиня была минус двенадцать. Этого должно было быть достаточно, чтобы аннулировать свою доверенность к альфе и больше не испытывать чувства. Но Янь И все еще любил его.

Всего одна фраза о возвращении домой смогла полностью заполнить его разбитое сердце…

Последующие два часа Янь И провел прислонившись к унитазу в уборной, выблевывая весь клубничный сок.

Его пустой желудок чувствовал себя немного более комфортно.

Забравшись обратно под одеяло, Янь И от скуки пролистал Weibo и отписался от всех людей, которых не знал, из своего списка подписчиков. Раньше он не знал, как пользоваться приложением, поэтому следил за сотнями случайных учетных записей малоизвестных людей.

После отписки от нескольких аккаунтов сработал механизм защиты от взлома и для каждой отписки требовался проверочный код.

Удивленный Янь И словно выпал из реальности и, как в трансе, вводил теперь код каждый раз. Когда он пришел в себя, единственным человеком, оставшимся в его списке, был Юань Ми.

Оказывается, скучно может быть и до такой степени.

У Юань Ми вышла новая дорама. На великолепном постере дорамы он был одет в черное ханьфу, с холодным взглядом держа в руках два меча. Рядом с ним стоял великолепный альфа с длинными волосами, повторяя точь-в-точь его позу.

Поклонники сходили с ума, оставляя десятки комментариев со скриншотами со съемок. Самым популярным был комментарий, содержащий многократную букву «а» «аааааа», что даже просто при прочтении казалось, что ты слышишь эти оглушающие голоса.

На одной из опубликованных гифок соблазнительный альфа опустил голову, чтобы поцеловать Юань Ми в лоб. Юань Ми поднял глаза, смотря на него нежным, невинным щенячьим взглядом. И хотя было много красивого грима на лице, но его сучья энергия все еще присутствовала и была заметна.

Поцелуй, который Лу Шанцзинь сегодня подарил Янь И, был похож на тот, что был на этой гифке. Со стороны это выглядело очаровательно, когда голова была вот так опущена под прямым углом.

«Отличная актерская игра», — Янь И оставил комментарий

Десять минут спустя его комментарий попал в «горячие комментарии» на Weibo, где получил тысячи оскорбительных комментариев от фанатов.

«Черные фанаты так хорошо спрятались?

Восемьдесят восемь личностей — это вы?»

«Наш Юаньюань, ты можешь делать все, что хочешь. Ты навсегда в моем сердце. NSL»

«@Longans[2] Если это новый фанат, пожалуйста, контролируйте его. Не привлекайте ненавистников Юаньюаня, спасибо».

[1]Longans — это имя фандома Юань Ми.

— … — Янь И.

Юань Ми как раз был на съемочной площадке и просматривал Weibo, пока ему делали макияж. Когда он увидел горячий комментарий к своему посту, то сразу же сузил глаза.

Он посмотрел на ник написавшего, а потом зашел на его страницу.

— Как я могу есть кролика?

Огонь ярости сдавил шею. Он набрал полный рот морса, медленно глотая его. Потом он открыл приложение Meituan и сделал заказ на девять катти[1] пряной кроличьей головы.

[1] Кэтти, кетти, катти, катто (кит. 斤， цзинь) — традиционная единица массы в Китае и странах Юго-Восточной Азии, в разных странах ее размер составляет от 600 до 632,5 грамма. В КНР в настоящее время стандартизирован в 500 г.

Как только он сделал заказ, раздался телефонный звонок. Звонивший был президент Ся, которого нельзя было игнорировать.

— Здравствуйте, президент Ся, — Юань Ми улыбался. Он прикрыл рот сценарием и отошел в угол, чтобы тихо поговорить.

— Пришлите мне адрес больницы, — раздалось из динамика. — Деньги за заказ будут сняты с вашей карты, — тон этого альфы был высокомерный и непочтительный.

Спустя небольшой промежуток времени Янь И получил личное сообщение в Weibo о том, что его заблокировали и его комментарий удалили. Ему также запретили оставлять комментарии в течение трех дней.

Впервые в жизни с ним общалось так много людей. Жаль, что это «умерло» по истечению пятнадцати минут.

Это был отличный способ убить время, дразня эту отвратительную звезду. Спустя часов шесть, а может быть и семь, Янь И так устал, что даже не мог держать телефон в руках. Он уютно устроился на подушке, ожидая, когда набухающая боль распространится по костному мозгу и нахлынет, как приливная волна. Когда подействует препарат и ослабнут мучения, которыми теперь будут наполнены его дни.

Иногда Янь И хотелось выйти на улицу погулять. Одиночество — это не бессонница глубокой ночью, а периодическое желание выпить бокал вина. Он просмотрел свою записную книжку и задумался.

Было почти восемь часов. Янь И за день уже несколько раз бегал в ванную комнату, но его больше не рвало, желудок был пуст. После последнего раза у него не хватило сил даже доползти обратно до постели, поэтому он обхватил край сиденья унитаза, сожалея, словно он какой-нибудь вздорный дядюшка, перебравший пятизвездочного ликера на вечеринке.

Он заснул возле унитаза, чтобы в случае нового приступа рвоты не нужно было бежать.

Когда Лу Шанцзинь был рядом, Янь И не забывал о своих манерах. Он показывал Лу Шанцзиню лишь свою самую совершенную и сильную сторону, не желая добавлять такие прилагательные, как «неприятный», к уже и так угасающему чувству в его сердце.

В полночь дверь палаты бесшумно и мягко отворилась, и внутрь вошла высокая фигура со стопкой квадратных коробок. Вместо того, чтобы включить яркий верхний свет, вошедший использовал подсвеченный экран своего телефона и включил маленькую тусклую настольную лампу у изголовья кровати. Он делал все, чтобы не разбудить человека, спящего под одеялом.

Альфа затаил дыхание, не выпуская ни следа запаха своих феромонов. Когда он взглянул на кровать, она оказалась пуста.

Мужчина оглядел палату и обнаружил маленького кролика, свернувшегося калачиком и спящего на полу в ванной.

Судя по его первому впечатлению от маленького вислоухого кролика, который держал в одной руке черный шлем, а другой нацеливал на его лоб пустынного орла, этот казался совсем другим человеком. Омега перед ним был слаб, как бабочка со сломанными крыльями, умершая от первого северного ветра суровой зимы.

В своем беспокойном сне Янь И почувствовал, как его тело аккуратно подхватили и нежно несут. После он почувствовал достаточное количество успокаивающих феромонов, распространившихся по палате, защищающих слабое тело. Напряженно свернувшееся тело Янь И медленно расслабилось, когда он прислонился к теплой груди.

Маленький кролик никогда не чувствовал такого обнадеживающего комфорта. Альфа терпеливо выпускал успокаивающие феромоны, не раздражаясь и не смешиваясь с неупорядоченными примесями.

Легкий запах наполнил воздух. В таком состоянии трудно было определить, что это был за запах. Он напоминал тот, что иногда можно было почувствовать в цветочном магазине, похожий на цветы Baby's Breath.

Достаточное количество успокаивающих феромонов оставалось до шести утра, а после исчезло.

Янь И проспал до полудня, его разбудила медсестра, которая принесла ему лекарство. Рядом с его подушкой лежала стопка картонных коробок, оставленных кем-то неизвестным.

Он открыл их, чтобы посмотреть, и удивился. Это были три коробки с сеном заграничной марки «Тимоти».

— Кто прислал эти чайные листья? — спросила медсестра, давая Янь И лекарство.

Янь И не мог ясно вспомнить. Окно было широко открыто, и единственный запах феромонов по которому он мог бы узнать гостя — выветрился.

— Это не чай.

— А что это? — полюбопытничала медсестра.

Янь И взял небольшую горсть сена и положил в рот. Трава была ароматной и мягкой. Он не мог удержаться, чтобы не съесть еще одну горсточку.

— Это еда для кроликов.

В течение следующих нескольких дней это стало единственной основной пищей, которую Янь И мог есть и которая не вызывала рвоту.

Янь И сопротивлялся соблазну, чтобы узнать, кому принадлежал слабый запах гипсофилы на коробках. Его инстинктивный страх исходил от такой доброты незнакомца.

Когда Лу Шанцзинь вернулся, состояние Янь И улучшилось. Он постепенно адаптировался к побочным эффектам анестезии, поэтому его можно было выписать домой и уже там ждать операции.

Янь И сидел на пассажирском сиденье, глядя в окно на проносящийся мимо зеленый пояс растительности. Так казалось на первый взгляд, но на самом деле он смотрел на соблазнительный профиль Лу Шанцзиня в зеркале заднего вида.

В прошлом за рулем всегда был Янь И, поэтому у него было мало возможностей спокойно смотреть на Лу Шанцзиня, тем более долго наблюдать за ним, не отвлекаясь от дороги.

— Мы не едем домой? — с осторожностью, но с нескрываемым удивлением спросил Янь И, когда машина поехала в незнакомом направлении.

Лу Шанцзинь продолжал смотреть прямо перед собой. Когда они остановились у светофора, тонкие кончики пальцев легонько постучали по кожаному чехлу руля.

— Мы едем ко мне домой. Мой отец захотел, чтобы я привез тебя в гости.

Во время деловой поездки Лу Линь сделал еще один международный звонок, чтобы еще раз сообщить Лу Шанцзиню о том, чтобы он привез маленького кролика. Это был не первый раз, когда его с этой просьбой донимал отец, поэтому альфа сдался, только чтобы он не доставал его с этим.

Уголки рта Янь И, которые перед этим были слегка приподняты, стали очень жесткими. Кончик его носа стал слегка подрагивать, а ноги неудержимо задрожали.

— Нет, я не пойду, Цзинь-гэ! Я не хочу!

Дрожа, Янь И спрятал левую руку за спину, втянув ее в рукав. Его ладони похолодели от выступившего пота, когда он в страхе пытался прикрыть свои железы.