Онлайн чтение книги Вислоухий охранник Lop-Eared Guard
Глава 65

Чтобы сбалансировать темп роста желез и добиться стабильного состояния восстановления, доктор Чжун на месяц отменил препараты для поддержания роста Янь И. В течение этого времени он полагался только на успокаивающие феромоны, которые давал Лу Шанцзинь, чтобы обеспечить его энергией, необходимой для восстановления.

Месяц спустя.

Лу Шанцзинь открыл гардеробную в спальне. Янь И сжался в клубок и спрятался в углу, зарывшись в одежду и делая вид, что ничего странного не происходит.

— Янь И, мы же договорились прошлой ночью, что ты будешь послушным, — наклонившись, Лу Шанцзинь нащупал маленький хвостик Янь И и нежно потянул за него. — Выходи.

Янь И притворился мертвым.

Лу Шанцзинь разгреб разбросанную одежду и, взяв кролика под мышки, вынес его из гардероба.

— Мы заглянем туда всего на минутку.

Янь И не мог брыкаться. Альфа перекинул его через плечо, и задница омеги оказалась задрана вверх, а ноги болтались.

— Я не хочу ехать в больницу.

— Мы должны пойти, даже если ты не хочешь, — Лу Шанцзинь нежно шлепнул его по заднице. — Я же с тобой, чего ты боишься?

Когда после долгих уговоров машина подъехала к больнице Амфия, было уже два часа дня.

Янь И сильно нервничал, и, лежа в объятьях альфы, крепко сжимал его руку. Кругленький пушистый хвостик омеги дрожал.

Его брюки опустились всего на полцзиня, как Янь И испуганно сжал пояс брюк и прислонился к шее Лу Шанцзиня.

— Не надо, это очень больно, очень больно. Я хочу пойти домой и поесть. Я испеку тебе сегодня торт, хорошо?

На днях Янь И по своей прихоти научился печь торты. Когда он принес кусочек клубничного торта Лу Шанцзиню, который только что вернулся с работы, это тронуло альфу до глубины души.

С того дня Янь И использовал сладкую выпечку, чтобы баловать своего альфу.

— Это всего лишь укол, — Лу Шанцзинь обнял его и выпустил успокаивающие феромоны.

Каждый раз, когда Лу Шанцзинь приводил его для инъекций гормона роста, этот поход отнимал у него половину жизни. Обычно озорной маленький кролик после инъекций выглядел так жалко, что у альфы сжималось сердце от боли.

У маленького кролика, которому сделали укол, покраснели глаза, и он тихонько всхлипывал на руках у Лу Шанцзиня.

— Почему я должен делать уколы каждый месяц? — вытирая слезы, спросил Янь И. — Я чем-то болен?

— Нет, — Лу Шанцзинь обнял его и поцеловал в висок. — Не думай об этом. Идем домой.

Крутому шестнадцатилетнему подростку было стыдно плакать в присутствии других, к тому же он не мог больше позволять своему альфе носить его на руках.

Выйдя из больницы, он вытер лицо и тихонько вложил руку в ладонь Лу Шанцзиня, пытаясь удержать альфу. Но его руку не сжали.

Янь И замер, глядя на свою пустую руку. В его сердце вдруг стало так же пусто. Омега не мог понять, откуда взялось это до боли знакомое разочарование.

Опустив голову, он посмотрел на свои ноги: ему завязали шнурки.

Лу Шанцзинь поднялся и взял Янь И за руку, направляясь к своей машине.

— Садись сзади. Ты можешь немного полежать, а то твоя попка, наверное, болит.

Янь И со стыдом, но лег.

— Прекрати!

— Прости, баобэй, — Лу Шанцзинь улыбнулся, обошел машину и сел за руль.

Забравшись на заднее сиденье, Янь И через стекло увидел, как из-за старого гинкго* перед больницей Амфия вышел человек.

*Ги́нкго — род листопадных голосеменных реликтовых растений класса гинкговых, живое ископаемое. Он включает целый ряд ископаемых видов и только один современный вид гинкго двуло́пастный — высокое дерево с раскидистой кроной и толстым стволом.

Внешность мужчины была знакомой, но, как и в других своих странных воспоминаниях, Янь И не мог вспомнить, кто это был. В его памяти были лишь персиковые глаза, которые, казалось, всегда улыбались.

От одного взгляда на него по позвоночнику пробежал холодок. Янь И отпрянул назад. Он тихонько переместился к центру сиденья и протянул руки, чтобы обнять своего альфу.

Лу Шанцзинь коснулся щеки омеги.

— Ложись на живот, детка.

Альфа, что прятался за деревом гинкго, вышел, смотря на удаляющуюся машину Лу Шанцзиня.

Шао Вэньцзин стоял здесь уже долгое время, ожидая их. Ветер сегодня был слишком прохладным, поэтому он зашел в ближайшую кофейню, чтобы немного погреться.

Он все еще смотрел через стекло на улицу, когда ему подали кофе.

На днях он узнал, что Лу Шанцзинь привозит Янь И в больницу Амфия и забирает из нее в начале каждого месяца. Поэтому он решил приехать сюда и убедиться в этом сам. Если это правда, то было идеально, если бы он смог забрать Янь И обратно без кровопролития.

Когда он приехал, то узнал, что у омеги были повреждены железы. Это было огнестрельное ранение.

Кофейные зерна в кафе, куда он зашел, ему не понравились, и Шао Вэньцзин небрежно отодвинул кофе в сторону.

Раз железы были повреждены, то поставленная им метка исчезла. Вместе с ней исчезло и странное притяжение.

Но больше, чем повреждение железы Янь И, паука удивило то, что Лу Шанцзинь рискнул появиться в PBB, чтобы забрать оттуда для него образец стволовых клеток.

Изначально он не поверил в это. Но это было до тех пор, пока он не увидел Лу Шанцзиня, который присел на корточки перед Янь И и завязал ему шнурки.

Это был нелепый поступок, который он никогда в жизни не совершал.

Альфа почувствовал, как в его теле обрываются удерживающие его барьеры, и почувствовал облегчение, но при этом в сердце выросло чувство вины за содеянное.

Его телефон завибрировал. Вэньчи прислал сообщение.

«Послезавтра родительское собрание в девять утра, не забудь».

Шао Вэньцзин заблокировал экран, взял ключи от машины и вышел.

***

У Лу Шанцзиня появились срочные дела в компании и он уехал. Он не вернулся к восьми вечера, когда у няни закончилась смена. Янь И отпустил ее, а сам лег перед окном от пола до потолка. Он читал книгу и время от времени смотрел в окно на яркие огни.

Рядом с их домом, в который они переехали, был сквер, который по вечерам ярко освещался. Там дети кормили голубей купленной кукурузой и дроблеными орехами.

Янь И лег щекой на свою руку и бессознательно написал на полях книги — Лу Шанцзинь.

Он смотрел на написанное имя, как вдруг почувствовал острую боль в животе.

Янь И вздрогнул и быстро зачеркнул это имя.

От одного только вида этого имени ему необъяснимо стало неприятно на душе.

На часах было четверть девятого, а Лу Шанцзинь еще не вернулся. В доме было пусто и тихо. Янь И вытер об одежду вспотевшие ладони. Он вдруг встал в поисках своего телефона. Ему срочно захотелось позвонить.

Прежде чем он успел найти свой телефон, весь дом внезапно погрузился во тьму. Он оказался в кромешной темноте, в которой не мог даже разглядеть свои пальцы на вытянутых перед собой руках.

Он не мог быстро привыкнуть к темноте и ничего не видел. Окна от пола до потолка были абсолютно черными.

Янь И замер. Он вдруг почувствовал, как ноги становятся ватными и он теряет силу, медленно оседая на пол. Испытывая страх, он попятился назад, пока не уперся в угол. Он сжался всем телом, подбирая ноги и накрывая их одеждой до самых пальчиков на ногах.

«Нужно срочно позвонить», — подумал он.

Янь И хотел было пойти и найти свой телефон, чтобы позвонить своему альфе, но не решился выйти из угла, как и не решился закрыть глаза. Ему казалось, что перед ним стояла темная тень, словно что-то надвигалось, затягивая его в себя.

После того как зрение поглотила тьма, остальные органы чувств стали чрезвычайно чувствительными. Янь И слышал шум часов, который постепенно превращался в бессвязные ружейные выстрелы.

В панике он начал надавливать на старые шрамы от пулевых ранений на своем теле.

— Не подходи!.. — закричал Ян И и в страхе закрыл глаза: что-то приблизилось и схватило за его лодыжку.

Янь И был напуган до смерти, когда его внезапно заключили в объятия, и успокаивающие феромоны окутали его тело.

Лу Шанцзинь поднял его на руки и ласково погладил по спине.

— Я пришел, все в порядке.

Он слышал, как кролик в его руках тяжело дышал, прижимаясь к нему, словно хватаясь за спасательный круг.

Янь И обнял его очень-очень крепко. У него есть альфа. Нежный, надежный и сильный альфа, который защитит его от бед.

Тот, кто защитит его от Лу Шанцзиня.

Лу Шанцзинь не знал, о чем тот думает, но предположил, что его напугало отключение электричества. Он обнял его и отнес в спальню, накрывая одеялом, и сам лег рядом, повернувшись на бок, чтобы прижать его к себе и приласкать.

— Сегодня мне пришлось работать сверхурочно, — Лу Шанцзинь опасался, что тишина в комнате будет слишком пугающей для омеги. — Давай в выходные пойдем развлекаться. Напиши, куда ты хочешь сходить, а если ничего не придумаешь, то я это сделаю за тебя.

— Гэгэ, — позвал его Янь И.

— Что случилось? — погладил его Лу Шанцзинь.

— Мне страшно, — Янь И зарылся головой в его грудь и сжал его руку.

— Чего ты боишься? — Лу Шанцзинь почувствовал, что что-то не так.

«Я боюсь, что ты слишком похож на человека, которого я ненавижу!» — Янь И не сказал этого вслух.

Не говоря ни слова, Янь И выбрался из одеяла и уселся на Лу Шанцзиня, чтобы убедиться, что его альфа, опекает и балует его. Кролик коснулся его щеки и, наклонившись, поцеловал его.

«Не становись таким человеком», — взмолился Янь И про себя.

Сегодня кролик был полон решимости и инициативен. Он сидел на бедрах Лу Шанцзиня, елозя на его паху через одежду. Учащенно дыша, он наклонился к нему для поцелуя, опаляя кожу теплом.

Лу Шанцзинь погладил его хвостик, и тело омеги отозвалось, поддаваясь еще больше навстречу ласкам.

— Мой хвостик… очень чувствительный… — Янь И прильнул к шее Лу Шанцзиня, дрожа и задыхаясь. — Мои уши… тоже хотят…

Лу Шанцзинь поцеловал дрожащие кроличьи ушки. В этот момент его окутали сладкие феромоны молочных конфет ухаживания, врываясь в его железы. Альфа понял, что у его омеги начался первый эструс.

Ему исполнилось семнадцать.

Лу Шанцзинь перевернулся и подмял под себя Янь И. Он приподнял ноги кролика, прижимая их к груди.

Дыхание альфы участилось, вызванное феромонами ухаживания омеги. Интенсивность феромонов в спальне резко возросла, наполнив комнату сдерживаемыми чувствами влюбленного мужчины.

Янь И взял руку Лу Шанцзиня и, накрыв ею свой возбужденный член, стал легонько водить по нему.

— Прикоснись ко мне… — прошептал он.

Целых шесть месяцев Лу Шанцзинь был вынужден полагаться на ингибиторы, чтобы не войти в гон. Он понимал, что сам виноват в этом. Что Янь И в одиночку пережил больше периодов эструса, чем он. Но он альфа, а у них гон по своей природе проходит более жестоко и тяжело, чем течка у омег.

Его любимый омега сейчас находился под ним, и он действительно больше не мог устоять.

Он был подобно охотившемуся соколу, который набросился на слабого кролика, впиваясь в него острыми когтями. Лу Шанцзинь неистово целовал его шею, осыпая поцелуями дрожащее тело и опускаясь ниже, пока не достиг низа живота. Он провел языком по члену омеги, накрывая его полностью губами и начиная сосать.

Янь И давно не занимался сексом. Он весь горел, ему было больно, словно он разваливался на куски.

Кролик плотно закусил губу, молча сдерживая стоны, словно боясь, что его услышат. В его памяти появился фрагмент воспоминания, где он переживает такую боль в одиночку.

Лу Шанцзинь опустил голову и поцеловал его дрожащие ресницы.

— Если тебе будет больно, то я не буду этого делать. Я помогу тебе кончить, используя свои пальцы и рот. А потом использую ингибиторы.

— Можешь ли ты и дальше баловать меня? — Янь И крепко обнял его за шею. — Не люби других. Не становись… человеком, которого я ненавижу больше всего.

— Я люблю только Яньяня, — искренне ответил Лу Шанцзинь. Он двигался как можно мягче, чтобы уменьшить боль.

Лу Шанцзинь образовал узел, непрерывно целуя омегу, и подарил семнадцатилетнему Янь И невероятно нежный и пьянящий секс.