Онлайн чтение книги Вислоухий охранник Lop-Eared Guard
Глава 25

Утром в баре дел довольно мало и посетителей нет. Гу Вэй в полном одиночестве все прибрал и привел в порядок. Мебель стояла на своих местах и в целом все выглядело аккуратно и уютно. Альфа-хаски устроился на мягком диване в самом углу и взял в руки гитару, негромко напевая «счастливое расставание».

Комната на втором этаже была заперта. Янь И сидел на кровати. Он сложил ноги, чувствуя себя неловко. Ему некуда было деть руки, поэтому он обхватил пальцы своих ног. Он опустил голову и ждал, пока Лу Шанцзинь высушит ему волосы.

Мягкие кроличьи ушки попеременно оказывались в широкой ладони Лу Шанцзиня, а теплый воздух приятно щекотал. Янь И хотел бы чувствовать себя уютно и спокойно, но он все не смел наслаждаться заботой и комфортом, поэтому его тело оставалось в напряжении.

Лу Шанцзинь отложил фен. Он сел на кровать и притянул Янь И на руки. Маленький кролик свернулся в клубок в объятьях альфы и нервно прижался к его плечу.

Прошло много-много времени с тех пор, как Лу Шанцзинь был так внимателен к нему и нежен.

Он много лет боролся за любовь альфы. После каждого своего разрыва, когда Лу Шанцзинь прикасался к нему, это приносило боль. Янь И постепенно привык к боли. Для него это стало чем-то вроде того, что если ты хочешь прикоснуться к розе, тебе придется заплатить за это кровью.

Лу Шанцзинь снова выпустил успокаивающие феромоны. Он действительно очень устал. Но теперь он мог обеспечить себе чувство принадлежности и безопасности только благодаря Янь И. Казалось, что только позволив напряженному телу Янь И расслабиться в его объятиях, можно было искупить охваченное волнениями и почти лишенное чувств сердце.

Комнату наполнил аромат цветов нарцисса, окутывая Янь И, и омега нежно прижался лицом к широкой груди альфы.

У инъекции, вводящей железу в состояние покоя, есть побочный эффект — она влияет на аппетит, и прежде тонкие и бледные пальцы стали еще тоньше и бледнее. Янь И долго колебался, но все же очень осторожно взялся за лацкан Лу Шанцзиня. Он не хотел, чтобы альфа заметил, насколько сильно он хотел его обнять и удержать.

Лу Шанцзинь заметил едва уловимые движения. Он обнял омегу, изменяя положение тел, и прислонился к изголовью кровати. Альфа положил голову Янь И на свое плечо и погладил тонкую спину. Пальцы Лу Шанцзиня, спускаясь вниз, могли прощупать каждую выпирающую косточку, что выделялись на худом теле бывшего мужа. Альфа натянул одеяло на плечи Янь И и спросил:

— Тебе холодно? Ты весь дрожишь, — Лу Шанцзинь склонил голову и поцелуем коснулся ресничек омеги.

Янь И молчал, лишь сильнее сжав одежду альфы.

Когда Ся Цзинтянь обнимал его, его феромоны также окутывали его. Их феромоны в одно мгновение смешались настолько, насколько это было возможно при их высокой степени совместимости. Янь И тогда словно утопал в нежности, упивался экстазом, он будто был опьянен психоделическими наркотиками, влекомый в паутину притяжения, из которой было трудно освободиться.

Но только нынешнее тепло его альфы — это некая нежность, которую он не мог найти даже в своих снах. Омега совершенно не мог устоять против этого соблазна.

Если он снова оттолкнет альфу, то, скорее всего, тот уйдет по-настоящему и навсегда. Янь И знал, что терпение Лу Шанцзиня — это высшая роскошь, которая расходуется быстрее денег.

— Так хорошо себя ведешь, — удовлетворенный послушанием Янь И, Лу Шанцзинь нежно погладил его ушки. Он провел пальцем по мягкому кроличьему меху вдоль всей ушной линии, аккуратно взял в руку и поднес к губам. Он вдохнул слабый аромат молочных конфет и оставил свой поцелуй в качестве награды.

Тело Янь И задрожало. Маленькие кроличьи ушки робко дернулись и спрятались в волосах.

На протяжении всех лет, каждый вечер, свернувшись калачиком на углу дивана, он ждал Лу Шанцзиня. В огромной и пустой вилле в каждой комнате горел свет. Янь И боялся темноты. Он боялся оставаться один. Он боялся, что Лу Шанцзинь не вернется домой.

Когда альфа возвращался в два или три часа ночи, Янь И всегда просыпался от малейшего звука. Он наспех надевал тапочки и спешил к двери, чтобы встретить его.

Лу Шанцзинь лишь протягивал ему пальто, пропахшее сигаретами, алкоголем и грязными беспорядочно смешанными феромонами. Он говорил, что устал, поэтому шел принимать душ и ложился спать.

Маленький кролик прятал за спину новые закуски, которым научился за день. Свесив ушки, он молча наблюдал, как Лу Шанцзинь входил в комнату даже ни разу не оглянувшись.

Каким бы хорошим он ни был, ему никогда за все то время не удалось получить его поцелуя в ушки.

Лу Шанцзинь обнаружил, что кролик в его руках погрузился в раздумья.

Он опустил голову и прижался губами к мягким пепельного цвета волосам Янь И и поцеловал его ушки. Альфа тонкими пальцами взял омегу за подбородок, чтобы тот поднял голову и посмотрел на него.

Взгляд Янь И был сдержанным, но его светло-серые зрачки блестели от влаги.

— Можно тебя поцеловать? — спросил разрешения Лу Шанцзинь. Голос его был низким и звучал у самого ушка Янь И. Омега давно не слышал в его голосе кокетства, игривости и такого очарования.

— Что?..

— Ты позволишь мне поцеловать тебя? — альфа легонько коснулся губ Янь И.

Янь И сильно занервничал. Он хотел увернуться, но Лу Шанцзинь опередил его. Альфа отвел кроличье ушко в сторону и опустил голову, острым кончиком языка проходясь по его нежной верхней губе, а затем накрыл его губы своими, вовлекая в поцелуй.

Когда Лу Шанцзинь отстранился, Янь И сжался в его руках еще больше, почти полностью зарываясь головой в его руки и в исступлении торопливо вытирая уголки губ.

Альфа нежно погладил его по волосам.

Прошло много времени с тех пор, как он вообще смотрел на Янь И. Он почти забыл, как выглядели его черты лица. В этот момент он увидел, что его серые глаза все такие же очаровательные, как и раньше.

Он потратил годы на упрямство и одержимость не тем. Как теперь признать свои ошибки и вернуться вновь на правильный путь?

Корень проблемы заключался в том, что он недостаточно любил его и недостаточно дорожил им. Когда-то он относился к Янь И, как к запретному плоду, к которому нельзя прикасаться другим, в то время как сам был любителем секса и утопал в разврате.

Однако теперь его дом опустел. Он больше не видел маленького кролика, который ждал его ночами. Оглядываясь назад, Лу Шанцзинь понял, что уподобился пчеле, улей которой разорили.

Он привык, что маленький кролик всегда ждал его. Даже если Янь И иногда сердился и убегал, то всегда возвращался.

Даже если в этот раз помириться было сложнее, чем обычно, Лу Шанцзинь все равно не терял терпения.

— Ты хочешь сделать это? — Лу Шанцзинь прошептал ему на ухо.

— Нет… я… мое тело болит, я не хочу…

Побочный эффект от чрезмерной инъекции высококонцентрированных ингибиторов заключался в том, что когда течка была временно заглушена, сексуальное желание сменялось болью. Каждое движение, которое делал Янь И, сопровождалось жгучей болью глубоко в костном мозге.

Тот, кто никогда не получал инъекции высококонцентрированных ингибиторов, не смог бы этого понять. Такой ингибитор нельзя было вводить непосредственно в железы, так как чрезвычайно высокая концентрация могла травмировать их клетки полностью.

Лу Шанцзинь был неспособен понять такую боль. Он считал, что сексом нужно заниматься только для того, чтобы облегчить дискомфорт от течки и восприимчивого периода.

— Я скучал по тебе, — шепотом произнес Лу Шанцзинь. В его голосе была слышна нежность. Он прильнул к уху Янь И, словно сбившийся с пути корабль шел на фантом далекого маяка, или как путник в пустыни следовал за миражом.

Кожа омеги была молочно белая, ноги стройные и длинные, на самом копчике, словно мягкий шарик, был кроличий хвостик.

Лу Шанцзинь нежно погладил основание его хвостика. Янь И стоял на коленях на кровати, опираясь на локти. Альфа развел его ноги шире, и ледяные капельки смазки упали на светлые ягодицы. Два длинных пальца нежными движениями размазали ее у сжатого колечка мышц, а затем скользнули внутрь.

— Цзинь-гэ… больно… — Лу Шанцзинь завел руки Янь И за спину, лишая возможности сопротивляться. Омега обернулся на Лу Шанцзиня, его глаза наполнились влажным блеском, а голос дрожал: — Я не хочу этого делать... ты можешь просто меня обнять?

— Тебе не будет больно. Скоро станет хорошо, — Лу Шанцзинь наклонился, и поцелуи, словно дождь, обрушились на худую спину вдоль всего позвоночника. Альфа целовал каждую выделяющуюся косточку, медленно опускаясь вниз к основания дрожащего хвостика.

— Ммм… — все тело Янь И охватила дрожь. Даже кончик его носа дрогнул. Руки омеги все еще были сцеплены за спиной. Одной рукой Лу Шанцзинь держал их, а второй обхватил свой возбужденный член, медленно скользя по нему рукой и приставляя между светлых и нежных ягодиц Янь И.

— Не будет больно, не бойся. Я не позволю тебе чувствовать боль, — казалось, что терпение Лу Шанцзиня было огромным. Он прижал свой член к розоватому входу омеги и аккуратно протолкнул половину головки внутрь.

Расширяющиеся мягкие стеночки тут же сжались вокруг его члена.

— Не бойся, будь хорошим мальчиком… — альфа нежно коснулся маленького хвостика перед собой, — расслабься.

Лу Шанцзинь никогда раньше не был так нежен в постели.

Всхлипывая, Янь И изо всех сил старался расслабить мышцы. Большой эрегированный орган медленно входил в его плоть. Набухшие синие вены соприкоснулись с тонкими ребристыми стеночками, которые постепенно раскрывались, впуская в себя член.

— Больно… у меня нет сил. У меня действительно нет сил делать это… Цзянь-гэ… — пытаясь впустить в себя Лу Шанцзиня, Янь И исчерпал все свои силы и слабо опустился на кровать, опираясь только на руку Лу Шанцзиня, которой он его придерживал.

Эструс, что ранее был подавлен ингибиторами, казалось, пробудился снова. Боль в костном мозге не ушла, но появилось сексуальное желание и жажда заниматься любовью.

Из-за того, что Янь И стоял на коленях, его талия и спина казались более тонкими и хрупкими. Лу Шанцзинь приподнял его и поддержал.

— Ммм… больно, я не могу принять полностью… не вставляй до конца… — резко вскрикнул Янь И и крепко схватился за руку Лу Шанцзиня, держась за нее, чтобы не упасть.

У него действительно не было сил. Казалось, что тело омеги полностью пронзал большой и возбужденный член альфы.

Лу Шанцзинь придерживал Янь И сверху и обхватывал снизу. В тело маленького кролика входил и выходил член альфы. На светлой коже омеги по всему телу выступила испарина, покрывшая все его тело, делая его еще более соблазнительным.

В тех местах, где ударялась мошонка альфы, ранее белые ягодицы и бедра омеги покраснели.

Они сменили позу, и Янь И вдруг разрыдался, крепко обнимая Лу Шанцзиня. Кончики пальцев омеги скользили по его спине, оставляли красные следы от ногтей.

— Цзинь-гэ… когда ты перестанешь… измываться надо мной…