Онлайн чтение книги Выживая в игре за варвара Surviving the Game as a Barbarian
1 - 52

*Вух!*

Жар ощущался даже на расстоянии 10 метров, а резкий запах щекотал нос.

*Удар!*

Как только мой мозг обработал ситуацию, мое сердце сжалось.

Если бы эта штука упала нам на головы... Для всех нас игра была бы окончена.

— Приготовиться к бою!

Как только Хикурод — отключившийся от резкого поворота событий — закричал, из кустов появились исследователи. Четверо формировали эскорт вокруг одного мага.

Черт, им явно не место на 3-ем этаже. Почему эти ублюдки здесь?

Пока я внутренне молился, чтобы это были не мародеры, зверочеловек с треугольными ушами ухмыльнулся нашему боевому построению и высокомерным тоном произнес.

— Эта колония Орков — владения клана «Дзарви». Идите в другое место.

Клан? Неудивительно... у них у всех на груди была одна и та же печать.

Да чтоб их черти дрючили...

Я не мог сдержать себя от ругательств. Не потому, что я не мог понять, что делают эти люди, а потому, что они контролировали охотничьи угодья на 3-ем этаже.

Проклятье, разве такое возможно не только с 5-го этажа?

Dungeon&Stone была однопользовательской игрой, но, что удивительно, в ней была функция управления. Сначала казалось, что она не позволяет перемещаться между картами во время квеста, но после создания клана игрок мог управлять охотничьими угодьями. Конечно, на это уходило огромное количество рабочей силы, так что это был убыточный бизнес, если только не делать это в избранных местах обитания редких монстров или монстров-боссов.

Но они делают это на 3-ем этаже?

Я не мог этого понять. В смысле, что они собирались получить, победив монстра 7-го ранга? Только посмотрите на этого мага. Использовать такого высокопоставленного человека для ловли Орков — пустая трата времени.

Хикурод, казалось, тоже ничего не понимал и осторожно спросил:

— Я знаю, что «Дзарви» действуют выше 6-го этажа. Но почему вы, люди, находитесь в колонии Орков?

В ответ прозвучало лишь холодное:

— У нас нет причин объяснять вам это.

Ага, понятно. Я мог это понять, но, видимо, дворф не мог.

Несмотря на то, что мы показали друг другу много своих идиотских сторон с тех пор, как оказались в одной команде, этот человек все еще был исследователем. Он был чувствителен к вопросам, связанным с корыстью, особенно если причина была внешней, а не внутренней.

— Я слышал, что некоторые кланы получают права в лабиринте от королевской семьи в знак признания их достижений. Но я никогда не слышал, чтобы это место было владением клана «Дзарви». Более того, я не могу быть уверен, что вы действительно принадлежите к этому клану, — дворф изложил свои сомнения в логичной и упорядоченной манере.

Это было, безусловно, разумное опровержение. По их снаряжению и уровню магии было ясно, что они гораздо более продвинутые исследователи, чем мы, но не было никаких доказательств того, что они принадлежат к клану, за который себя выдают.

Однако... я думаю, что в этой ситуации мы должны просто отступить...

Честно говоря, я больше боялся, что они не «Дзарви». Крупные кланы, возможно, и следят за тем, что о них говорят другие, но самозваных ублюдков это явно не волновало.

— Ты рассказываешь забавную историю, — Вскоре зверочеловек сделал недовольное выражение лица и уставился на нас.

Хикурод не отступил.

— Мне часто так говорят.

По мере того, как молчаливая борьба за власть преобладала, напряжение продолжало расти.

*Шаг*

Я почувствовал, что кто-то приближается сзади. Когда я проверил, это была не кто иная, как Миша.

Почему она вдруг оказалась прямо за мной? Как будто для того, чтобы спрятаться и избежать чего-то...

— Ты... полудурок? — Когда зверочеловек спросил это, нахмурившись, я почувствовал, что сзади меня вздрогнули.

Черт возьми, она действительно пряталась?

— Б-брат... — Миша запнулась и медленно вышла из-за моей спины.

Это заставило зверочеловека нахмуриться еще сильнее.

— Я же просил тебя не называть меня так снаружи.

— П-прости.

— А ты все еще говоришь как полудурок.

Миша не ответила на провокацию зверочеловека и только опустила голову. Как я и ожидал, он не ласково называл ее полудурком.

Но что у них за отношения? Могут ли они действительно быть семьей?

Пока я размышлял об этом, маг, стоявший позади него, задал вопрос, который разбавил мое любопытство.

— Просто интересно, эта леди — ваша младшая сестра?

— Да, пока что, — зверочеловек вежливо кивнул головой.

Маг погладил свою блестящую бороду.

— Хм, я в долгу перед сэром Карлштейном. Кроме того, если это ваша младшая сестра, ее нельзя назвать чужаком, так что в качестве особого исключения-...

— В этом нет необходимости.

— Хм? Но-...

Зверочеловек снова решительно отказался от внимания мага.

— Отцу тоже будет все равно. Я не могу сказать вам причину, потому что это личное дело.

В его холодном голосе чувствовалось упрямство.

— Хорошо, как скажете.

Маг тоже передумал и без лишних слов кивнул головой. Но, возможно, он считал, что заслуживает объяснений.

— Смотрите сюда, люди, — Он шагнул вперед и убедительно произнес. — В связи с внутренними обстоятельствами клана, нам срочно нужна эссенция Могучего Воина-Орка. Если все пойдет хорошо, вы сможете охотиться здесь в следующем цикле, так что на этот раз охотьтесь в другом месте. Или идите на окраину, где нет Могучих Воинов.

Может быть, потому что он был магом, но его тон был гораздо мягче, чем у того зверочеловека. В любом случае, он все еще говорил нам, чтобы мы убирались прочь.

— Я отказываюсь, — Хикурод покачал головой и высмеял противника резким тоном, не похожим на его обычный. — Похоже, что вы претендуете на право без официального признания королевской семьи, так почему мы должны придерживаться внутренних дел вашего клана? И знаете ли вы, что то, что вы сейчас делаешь, вообще незаконно?

— ...Незаконно? — Это, казалось, задело за живое. Взгляд мягкого мага резко изменился. — Мудрый исследователь знает, когда нужно быть осторожным со словами.

Но, похоже, он не хотел, чтобы в дальнейшем возникли проблемы.

— Когда мы нарушили закон? Мы просто были внимательны и сказали вам, что вам лучше поохотиться в другом месте, так как там не останется монстров.

Несмотря на то, что он говорил как бы между прочим, эти слова означали, что если мы не уйдем, они будут охотиться в полную силу, чтобы помешать нашей охоте.

Зная это, Хикурод тоже кусал губы с сердитым лицом.

— Проклятье...

Если только нас не вытеснили или не ранили, подобные вопросы не диктовались законами лабиринта. Другими словами, не было никакой юридической помощи, чтобы поддержать наше дело.

Попытка опереться на закон — это проблема в первую очередь.

Мне было жаль Хикурода, который изо всех сил старался защитить интересы нашей команды, но я с самого начала хотел отказаться от этой затеи. Лабиринт был местом, где могущественные люди были законом. Если забыть об этом и поднять шум, то можно бесследно исчезнуть.

В этот момент он должен был понять, что сейчас не время для гордыни, поэтому лучше уговорить его отступить.

Когда я наблюдал за ситуацией и решил действовать, Двалки вдруг вмешался из ниоткуда, выплюнув слова, не имевшие никакого смысла.

— Не волнуйтесь. Я позабочусь об этом.

Позаботится? Что, черт возьми, говорит этот сопляк?

У меня не было ни малейшего представления. Прежде чем я успел спросить его о смысле его слов, Двалки с улыбкой подошел к магу с другой стороны.

— Хахаха! Приятно встретиться с вами, сэр.

— ...Сэр? Мы знакомы?

— Нет, но как сокурсник, посвятивший свою жизнь изучению магии-...

— Достаточно. Итак, кто вы?

Двалки не ожидал такой резкой реакции. Он сделал небольшую паузу, а затем ответил с принужденной улыбкой:

— Меня зовут Риол Варб Двалки. Я маг 8-го ранга и работник государственной службы при Рафдонском королевском-...

— Ясно, так ты мусор.

— ...Пардон?

На лице мага появилось выражение недовольства. Он выглядел более недовольным, чем при упоминании слова «незаконно», и, казалось, не собирался этого скрывать.

— Изучение магии? Посвятивший свою жизнь? Разве это должен говорить кусок мусора, который выучил всего несколько основных заклинаний и зарабатывает на жизнь на улице во имя чародейства? От твоего бесстыдства у меня мурашки по коже, поэтому я прошу тебя не произносить таких слов, — резкие обвинения сыпались как из скорострельной пушки.

Это потому, что он маг? Даже его выбор слов — не шуточный.

Восхищаясь задыхающейся, безостановочной речью мага, я в то же время беспокоился за Двалки. Если бы кто-то сказал мне это в лицо, думаю, моя душа тоже покинула бы тело.

— ...Угх!

О, оно уже ушло. Когда я посмотрел в сторону, я увидел, что Двалки не может нормально дышать и только моргает глазами. То, как многократно открывался и закрывался его рот, почти напоминало рыбу, выброшенную на берег.

Хикурод, ставший свидетелем психического расстройства своего лучшего друга, не выдержал и взорвался.

— Эй! Это слишком жестоко!

— Я говорил только правду.

— Что? Правду? — На шее дворфа вздулась жилка, а его глаза засверкали необычной, убийственной энергией. — Почему ты...!

Как только я это обнаружил, я схватил Хикурода за шиворот и поднял его. Затем я сразу же конфисковал боевой молот в его руке. Как и ожидалось, покалывание передалось кончикам моих пальцев.

*Чххххх!*

[Хикурод Мурад применил [Молнию]].

Черт, неужели этот ублюдок сошел с ума?

Я подавил свой гнев, насколько это было возможно, и пробормотал низким голосом:

— Опомнись, Хикурод.

Мы только что чуть все не умерли.

— У тебя отличный товарищ по команде, — сказал вражеский маг. — Будь вечно благодарен этому варвару. Он только что спас всех вас.

***

Пришел ли Хикурод в себя? Он не реагировал на провокации мага и поспешно повел команду к выходу. Как только мы достигли окраины, он отвесил нам учтивый поклон.

— Прошу прощения. Я потерял самообладание и рассудок. Как он сказал, если бы не Бьорн... возможно, мы все были бы мертвы.

Эти парни не выглядели настолько щедрыми, чтобы любезно отправить назад того, кто напал на них первым.

— Ты только что совершил необдуманный поступок, который чуть не привел всех в твоей команде к гибели, — упрекнул Браун решительным тоном.

— ...Мне нечего сказать, — Осознав свою ошибку, дворф склонил голову, вместо того чтобы оправдываться.

Честно говоря, я хотел бы, чтобы Браун не останавливался на этом и обвинил его еще больше. Однако у него был слишком мягкий характер, чтобы играть роль главнокомандующего.

— Но в результате ничего не произошло, поэтому я больше ничего не скажу. Возможно, ты поступил опрометчиво, но я лично считаю, что заступаться за товарищей по команде, когда на них смотрят свысока, — это хорошо.

Я вообще не мог этого понять. Вместо того чтобы ругать его, он хвалил дворфа.

Разве мы не должны хотя бы урезать его долю и заставить его работать бесплатно в этой экспедиции?

Ошибки должны сопровождаться наказанием. Только тогда люди не будут повторять ошибок. В душе у меня уже созрел этот реалистичный план, но сейчас была неподходящая атмосфера для его обсуждения.

Проклятье, я что, самый странный здесь?

Когда Браун простил дворфа с его великодушным характером, ощущение вокруг нас стало странным. Это было трудно описать, но это была атмосфера, в которой мне было не по себе с самого детства.

— ...Я тоже сожалею. Если бы не я, все могло бы сложиться лучше.

Первой в эту атмосферу втянулась Миша.

— Это неправда! — Вторым за ней последовал Двалки. Он был поражен самобичеванием Миши и замахал обеими руками, чтобы отбросить эти утверждения. Затем он заговорил заикающимся, но твердым голосом. — Я, я... Конечно, я не всегда прав, но... я думаю, что благодаря тебе мы хотя бы услышали причину, прежде чем нас выгнали! Так что никогда не думай так!

Это было не самое лучшее утешение в мире, но эмоции, смешанные в нем, были переданы всем искренне. Возможно, именно поэтому Миша ни с того ни с сего заговорила о себе.

— Знаете... почему я ненавижу говорить о своей семье? Дома со мной обращаются так, будто я невидимка. Некоторые из вас, возможно, уже знают, почему это так.

Миша наблюдала за нашей реакцией. Браун, похоже, понял, о чем она говорит, потому что он отвернулся первым, а за ним отвернулся и я.

Эльфы имели дело с духами, дворфы с благословением оружия повышали свою эффективность при работе с номерными предметами, а варвары обладали Духовным Отпечатком. Помимо необычно высоких показателей базовой ловкости, зверолюди обладали и другими расовыми особенностями.

— Я единственная в своей семье, кто не смог заключить контракт с нашим духовным зверем.

Зверолюди могли заключать контракты с древними зверями. Их было много разных видов. Они могли вызывать духовных зверей, чтобы сражаться вместе с ними, увеличивать свои физические возможности с помощью силы или использовать особые способности, которыми обладал зверь, с помощью благословения.

Конечно, не все зверолюди были способны на такое. Лишь немногие талантливые были выбраны духовным зверем. Но проблема заключалась в том, что она была кровной родственницей вождя, прямой наследницей семьи Карлштейн. Другими словами, для такой чистокровной девушки, как она, было большой проблемой не иметь духовного зверя. Это был не просто вопрос наличия таланта, а косвенное доказательство для догадок о ее родословной.

— Когда я была молода, я хорошо ладила со своими братьями и сестрами. Но все изменилось, когда я не смогла заключить договор с духовным зверем, даже после того, как стала взрослой. Все называли меня полудурком, говорили, что во мне лишь половина их крови...

Ребенок, рожденный в результате неверности. Поскольку ее мать умерла рано, никто не мог знать правду, и Миша не выдержала этих взглядов и ушла из дома.

Затем она сосредоточилась только на боевых искусствах и медленно продвигалась как исследователь.

— Спасибо, что рассказала сложную историю.

Когда короткое, но грубое объяснение было закончено, Хикурод похлопал Мишу по плечу с необычайной серьезностью. Миша уже не была такой нервной, как раньше. Теперь она больше походила на домашнюю кошку.

— Хикурод... ты действительно считаешь нас своими товарищами и сражаешься за нас.

Ха, так вот к чему это?

Эти эмоции продолжали становиться слишком сложными для понимания такого пессимиста, как я.

— Хахаха! Раз уж ты так говоришь, я тоже должен рассказать тебе свою историю. Моей мечтой было стать кузнецом. Но поскольку у меня не было таланта, у меня было звание подмастерья в течение 10 лет. Поэтому исследователем я стал только после 30! Мне нужно было зарабатывать деньги, и я решил, что сейчас самое время сбежать.

Признание Миши, казалось, тронуло дворфа, и он начал спокойно рассказывать свою историю.

Следующим был Двалки.

— Нет никого более выдающегося, чем я, когда речь идет о бездарности. Хотя я смог попасть в мир магии благодаря богатству моей семьи, я не смог войти в магическую башню из-за отсутствия таланта. Если бы я был настоящим магом... Он бы хоть немного уважал меня.

Затем Двалки рассказал, что его цель — изучить больше магии, зарабатывая деньги в качестве исследователя. Я думал, что на этом разговор закончился, когда Браун, который все это время молчал, улыбнулся и вновь разжег пламя.

— До сих пор я был в нескольких командах, но в подобной ситуации оказался впервые. Мне также есть за что извиниться. Когда Хикурод и мисс Карлштейн на днях говорили о своем многолетнем опыте, я не смог сдержать нахлынувший гнев.

— Так вот что произошло?

— Да. Моя уродливая зависть была тому причиной. Не зная, что у каждого из вас были свои причины, в то время я подумал, что вы оба слишком много жалуетесь для людей, родившихся в другом виде.

У человеческих исследователей тоже были свои преимущества. Например, они могли использовать ауру, стать элементалистом, магом или жрецом. Некоторые рождались такими же огромными, как варвары. По сути, они обладали сильными сторонами всех рас. Но в конечном итоге это был лишь потенциал, и лишь избранные обладали особыми талантами.

Вскоре Хикурод неловко улыбнулся, разрядив приглушенную атмосферу.

— Хахаха! Так мы что, команда из одних неудачников? Так будет лучше. Значит, нам больше не придется унывать друг перед другом.

При этих словах бездарный маг Двалки был вне себя от радости.

— Это точно.

— Я буду работать еще усерднее, чтобы быть полезной команде! — Зверолюдка, которая, предположительно, родилась чистокровной, но не смогла вызвать духа зверя, была тронута.

— Возможно, это слишком рано говорить для 3-го дня нашей первой экспедиции, но я надеюсь, что эта команда продержится долго, — Браун, исследователь с 8-летним стажем на вершине посредственности, был того же мнения. Все признавали свои недостатки, говорили открыто и утешали друг друга.

В результате, естественно, взгляды сфокусировались на мне, который еще ни в чем не признался, как бы спрашивая, есть ли у меня чем поделиться.

У меня нет ничего такого... Наверное, мне стоит сказать что-нибудь, чтобы не стать изгоем в команде, но...

В панике от пристальных взглядов на меня, слова только что покинули мой рот.

— У меня нет матери!