Онлайн чтение книги Записи об усмирении чудовищ эпохи Тяньбао Legend of Exorcism
Глава 8 - Чжанши¹ Департамента экзорцизма

[¹Чжанши кит. 長史 Главный администратор: сопровождающий 3-й ранг.] Обычно, "чжанши" заменяют на "адъютант", но мне больше привычнее и по нраву первый вариант из-за маньхуа, да и оно добавляет больше атмосферы Древнего Китая, не находите?

«Если бы жизнь не была ничем иным, как серией прекрасных первых впечатлений, то какой же она была бы скучной!».

***

Днем холодные капли барабанили по черепице, пока все четверо в замешательстве сидели под ним и смотрели на дождь.

— Мой дедушка направил меня в Чанъань для борьбы с демонами, — Цю Юнсы прервал застоявшуюся тишину с по-детски невинным выражением лица², — Но, похоже, главная причина состоит в том, чтобы я набрался смелости. Братья, мое образование не было основательным; этот сяоди³ надеется на ваши наставления во время сражений с демонами.

[²人畜无害 [rén chù wú hài], безобидное лицо, букв. безвреден для людей и животных — описывает мягкого и доброго человека, который не причинит другим вреда.]

[³Сяоди — 小弟 (xiǎodì) — самый младший из братьев. Юнсы называет себя так потому, что пришел самым последним.]

Хунцзюнь неловко улыбнулся.

— Я тоже не особо хорошо разбираюсь в этом. А что насчет остальных...

Мо Жигэнь неожиданно обратился к А-Таю:

— Что у тебя за оружие? У тебя есть веер, ты, должно быть, искусно им владеешь.

— О, я еще не раскрыл свой величайший магический артефакт! — губы А-Тая приподнялись в загадочной улыбке, — Но, думаю, ничего не случится, если я расскажу вам о нем, дорогие друзья... Это барбат!

Стоило ему договорить, как он вытащил из-за спины этот самый барбат. Хунцзюнь с детства интересовался различными артефактами, но, поначалу, поскольку они с А-Таем еще не были знакомы, задавать ему вопросы было как-то неловко. Теперь же они чуть сблизились, так что он позволил себе осторожно прикоснуться к нему.

— Барбат? — попутно спросил юноша.

А-Тай кивнул, и его улыбка тут же переросла в горделивую.

— Этот барбат передал мне мой теперь уже покойный отец. Стоит демону только появится, и я тут же вытащу его и атакую...!

— С помощью боевой мелодии?

— Нет, — покачал головой мужчина, — Я ударю его барбатом по голове.

Хунцзюнь потерял дар речи. А-Тай же, будто не заметив замешательства на его лице, продолжил с тем же воодушевлением и серьезностью:

— Этот барбат в моей руке легок, как перо гуся⁴, но стоит нанести им удар, как он становится тяжелым, словно гора Тайшань⁵. Даже если противником будет дракон, его можно будет убить одним ударом!

[⁴Тут используется тот иероглиф «鸿», что и в имени Хунцзюня, отсюда и «гусь».]

[⁵Тут также используется тот же иероглиф, что и в имени А-Тая, да. Тайшань (泰山 (Tài shān)), букв. гора восхода, то есть Восточная гора) — гора в китайской провинции Шаньдун высотой 1545 м.]

— Пожалуйста, больше ничего не говори...

Хунцзюнь одной рукой обхватил свой лоб, словно у него разболелась голова, а другой он отталкивал голову А-Тая, что оказалась слишком близко.

— Красавец-диди⁶... — мужчина продолжал наклоняться, заглядывая юноше в глаза. Его очи были синего оттенка, словно два глубоких океана, и в сочетании с его обворожительной улыбкой, отказать ему действительно было сложно, — что тревожит твое сердце, какие печали ты в нем несешь? Почему ты всегда хмуришься? Жизнь так прекрасна, как насчет того, чтобы я сыграл тебе?

[⁶美人 [měi rén] — относится к людям с прекрасной и соблазнительной внешностью. Это слово в древности также означало дворянина и человека с хорошими моральными принципами и даже означал титул наложницы.]

[Диди (弟弟) — младший брат, противоположно всем известному Гэгэ (старший брат).]

Мо Жигэнь, наконец, не выдержал. Он перекинул руку через плечо Хунцзюня и тоже начал отталкивать голову А-Тая.

— Не издевайся над ним, он не понимает твоих шуток.

Хунцзюнь действительно был расстроен. Несмотря на то, что он обзавелся новыми друзьями, лампа сердца и метательный нож исчезли, и он не знал, что с этим делать. Поначалу он думал, что по прибытию в отдел экзорцизма сможет истребить нескольких демонов прежде чем заняться решением проблем. Теперь же будущее было окутано туманом.

— На самом деле у меня... проблемы, — вздохнул юноша.

— Какие проблемы? — тут же встрепенулся Мо Жигэнь, — Если расскажешь, мы сделаем все, чтобы помочь тебе. Это связано с демонами?

Услышав про «демонов», Цю Юнсы выпрямился:

— Демоны?! Они правда обитают в Чанъане?

— Для меня величайшая честь — помочь тебе! — с улыбкой сказал А-Тай.

— В любом случае мне нужно набраться храбрости... — немного испуганно произнес Цю Юнсы, — Расскажи, что это за демон?

Хунцзюнь был очень тронут тем, что его новые друзья без размышлений вызвались помочь ему. Тем не менее, он решил, что не стоит вовлекать их в то, во что сам по глупости вляпался.

— Я подумаю об этом. Если у меня в одиночку ничего не получится, я попрошу у вас помощи, ребята.

Серьезное лицо Мо Жигэня осветилось улыбкой, и он похлопал Хунцзюня по плечу.

— Хороший выбор. Лучше полагаться на себя, чем на небеса и землю⁷. Ты справишься.

[⁷Данная фраза относится к «пяти основаниям недостатков» (五不足恃), и именно «лучше полагаться на себя, чем на небеса и землю» (靠天靠地不如靠自己) означает, что нужно положиться на свои руки, чтобы упорно трудиться и бороться за жизнь.]

Со временем дождь прекратился, и А-Тай снова заговорил:

— Нельзя упускать такую прекрасную возможность для энергичной мелодии. Как насчет того, чтобы сыграть?

— Давайте сначала приберемся и обустроим несколько комнат, — сказал Мо Жигэнь, поднимаясь с земли, — По всей видимости, сегодня нам придется здесь ночевать.

— Может лучше пойдем на постоялый двор? Я угощаю! — тут же предложил А-Тай.

Хунцзюнь покачал головой.

— Думаю, я останусь здесь. Рыбный запах от Чжао Цзылуна слишком сильный, и он может напугать кого-нибудь в постоялом дворе.

Юноша не знал почему, но это место начало ему нравится. После долгого и тяжелого пути, стоило ему видеть зонтичное дерево посреди двора, как он почувствовал, будто когда-то уже бывал здесь.

Мо Жигэнь не был разборчив в подобных вещах, так что решил остаться с Хунцзюнем. Цю Юнсы задумался на некоторое время, и решил все-таки к ним присоединиться. В конце концов и А-Тай передумал уходить на постоялый двор.

***

Дождь шел целых три дня подряд, и стоило ему прекратиться, как Чанъань озарился красными лучами заката. Осень официально вступила в свои права в Гуаньчжуне.

Фэн Чанцин держал трость в левой руке, в правой же — императорский указ для Ли Цзинлуна. И так, шаг за шагом, они покинули казармы гвардии Лунъу. Ли Цзинлун был высокого роста, со слаженным телосложением, но в руках он нес сверток с постельным бельем, что выглядело до крайности абсурдно. Сперва он планировал, чтобы кто-нибудь из домашних забрал его обратно, но Фэн Чанцин настоял на том, чтобы именно он нес его в руках, пока они проходили от главных ворот казармы до дома. Таким образом, они привлекли внимание всех горожан на улицах столицы.

Получив указ о смене должности, Ли Цзинлун безмолвно собрал свои постельные принадлежности и отправился домой. Он уже устал от постоянных насмешек горожан, что, собравшись на улице, смеялись над его тяжелым положением и приговаривали, что «этого блудного сына выгнали из гвардии Лунъу».

— Ах, тебя переводят в «Департамент экзорцизма Великой Тан», — Фэн Чанцин с облегчением и раздражением вновь повторил императорский указ, хромая вперед. Было непонятно, говорил ли он с братом или сам с собой, — Это большая удача. Главный министр лично приказал повысить тебя на два ранга за одну ночь!

Ли Цзинлун тихо пробормотал что-то о том, что это мало похоже на повышение.

Проходившие мимо горожане показывали на него пальцем и перешептывались, будто Ли Цзинлун не мог их ни видеть, ни слышать. Фэн Чанцин резко повернулся, ударил его тростью и сердито прокричал на всю улицу:

— Почему тебя не волновала твоя репутация, когда ты бежал из Пинканли?!

В ту минуту Ли Цзинлун действительно хотел бросить сверток на землю и уйти, но сыновье почтение было основой его человечности. Родители мужчины скончались, когда он был еще совсем молод, и хотя Фэн Чанцин был лишь его двоюродным братом, он поддерживал его на протяжении многих лет. Если он ослушается своего сюнчжана⁸, он больше никогда не сможет поднять голову, поэтому он мог лишь стиснуть зубы и стерпеть резкие слова.

[⁸兄长 xiōngzhǎng (сюнчжан) 1) старший брат; 2) старшие, старший; 3) вежл. Вы.]

— На чью репутацию влияет твое шествие по улицам? — посетовал Фэн Чанцин, — Только этого старика!

— Если бы он умер, кто бы узнал правду его жизни⁹? Рано или поздно наступит день, когда правда откроется. Если не верите, тогда зачем оскорблять меня перед всеми людьми? Вы же знаете в глубине души, когда я лгу вам, а когда нет! — Ли Цзинлун продолжал идти позади и бормотать.

[⁹Если бы он умер, кто бы узнал правду его жизни? (向使当初身便死, 一生真伪复谁知) — вольный перевод строчки из поэмы Бай Цзюйи, поэта династии Тан. Суть этой строчки заключается в том, что люди не должны судить о ком-то, основываясь лишь на чем-то одном.]

Фэн Чанцин сжал трость крепче.

— Тогда почему бы тебе не позволить Его Величеству узнать правду? Где тот демон, о котором ты все говоришь?! Иди и найди человека из той ночи, представь его перед судом и допроси на месте! Почему бы тебе не найти их для меня?!

Ли Цзинлун задрожал от неконтролируемой злобы, и только у входа в переулок смог выдавить лишь:

— Скоро сами убедитесь.

Фэн Чанцин не ответил. Они вдвоем прошли чуть меньше половины столицы, потому что Фэн Чанцин специально пошел в обход через Западный рынок. Стоило им войти в переулок, как Ли Цзинлун повернулся в другую сторону.

— Куда ты пошел? — Фэн Чанцин выпрямился.

Ли Цзинлун не ответил, только ускорился и свернул в соседний переулок. Он не хотел возвращаться в дом Фэн Чанцина, так как там его ожидали только бесконечные крики. Тот мог лишь прихрамывать чуть быстрее в попытке догнать мужчину, который непреклонно шел вперед.

Откуда-то из глубины этого переулка вдруг донеслись четкие звуки музыки и строчки песен из уст людей. Закат окрасил стены в алый цвет, при этом отбрасывая тень Ли Цзинлуна на землю. Подул осенний ветер, и все вокруг создавало ауру мрака.

— Куда ты собрался?! — продолжал настойчиво спрашивать Фэн Чанцин.

Ли Цзинлун с безэмоциональным выражением лица безмолвно продолжил свой путь. Он подошел к концу переулка и толкнул сломанные двери, что тут же с громким грохотом повалились на землю.

Бам!

Когда дверь упала, музыка и пение неожиданно прекратились. Четверо молодых людей и одна рыба одновременно замерли и уставились на не менее пораженного Ли Цзинлуна и Фэн Чанцина позади него.

Во дворе отдела экзорцизма до этого происходило следующее: А-Тай бренчал на барбате, Хунцзюнь отбивал ритм палочками для еды о маленькую треснутую чашу, Цю Юнсы стучал палочками по камню, а Мо Жигэнь натягивал и отпускал тетиву в такт. Они окружили деревянную кадку, наполовину наполненную водой. В ней же сидел Чжао Цзылун, и, поставив одну ногу на край, он размахивал руками в танце.

Ли Цзинлун:

— ...

Фэн Чанцин:

— ...

Ничто не было подвластно людям, в том числе и круговороты судьбы.

Ли Цзинлун еще даже не подозревал, что в его жизни было полно потусторонних сил, играющих с ним в странную игру. Как будто все, что он пережил за последние двадцать лет, шло именно к этому дню, когда он толкнул, казалось бы, случайную дверь. Словно по велению судьбы, с первого беглого взгляда он встретился глазами с прекрасным юношей, и остальной мир тут же поблек, оставив ярким только лицо, которое невозможно было забыть. Если бы жизнь не была ничем иным, как серией прекрасных первых впечатлений, то какой же она была бы скучной!

Разнообразные чувства заполонили сердце Ли Цзинлуна, словно штормовые волны, и с силой, что могла обрушить небо за землю, они мгновенно обрушились на стены его благоразумия. Тысячи гневных слов в итоге вылились в четыре простых:

— Верни мне мою невиновность!

Ли Цзинлун сердито взревел, вытаскивая меч. Его тело молниеносно, словно тень, ринулось в сторону Хунцзюня.

Стоило юноше увидеть направленный на него обнаженный меч, он тут же отступил на шаг и отпрыгнул подальше.

— Сжалься! — крикнул Мо Жигэнь.

— Друзья, не стоит суетиться на ровном месте! — присоединился А-Тай.

— Без паники! — в голосе Цю Юнсы отчетливо слышались нотки паники.

И все же целью Ли Цзинлуна был не демон-карп, как могло показаться со стороны, и остальные мужчины внезапно почувствовали убийственную волну, направленную на их нового друга, оттого тут же двинулись на его защиту. А-Тай взмахнул веером, Мо Жигэнь рванулся вперед, чтобы заблокировать удар с помощью лука, Цю Юнсы резко вытащил меч, и втроем они попытались заблокировать атаку, но Ли Цзинлун уже пересек двор, бросаясь на Хунцзюня.

— Он обычный человек, — прокричал Хунцзюнь, — не раньте его!

Но все же юноша испугался направленного на него меча. В ту роковую ночь именно из-за его неосторожности пропала лампа сердца. С тех пор он неоднократно прокручивал в голове этот момент, так что второй раз он не собирался совершать ту же ошибку. Он взял в руки по одному метательному ножу, и, подпрыгнув, опустил их прямо на черный меч.

В момент столкновения два магических орудия испустили духовную вспышку. Ли Цзинлун зажмурился от яркого света, и как раз в тот момент, когда он попытался сменить позицию, метательные ножи в руках Хунцзюня, что были не больше семи цунь¹⁰, неожиданно ударили под особым углом в приеме «четыре унции дают тысячу»¹¹, что заставило лезвие меча крутануться, и выпасть из руки Ли Цзинлуна. Место между большим и указательным пальцами тут же начало жечь.

[¹⁰Цунь (寸 [cùn])— мера длины, равная 3,2 см (в древности 2,4-2,7 см.]

[¹¹Четыре унции дают тысячу (四两拨千斤 [sì liǎng bō qiān jīn]) — это вид навыка, который содержит навыки высокого уровня и помогает победить меньшими усилиями того, кто сильнее.]

Стоило Хунцзюню крутануться в воздухе и приземлиться на землю, как Мо Жигэнь, А-Тай и Цю Юнсы одновременно атаковали Ли Цзинлуна тремя сильными ударами в плечи, отправив его в полет.

Несмотря на то, что их предупредили, мужчины все равно не могли уже остановиться, так что ударили в полную силу... Ли Цзинлун врезался в дверь главного зала, напрочь ее выбил, и с характерным громким свистом пролетел аж до другого двора, где и упал, потеряв сознание.

Хунцзюнь нахмурился. Его пальцы были все же порезаны лезвием меча, оттого руки залились кровью. Мужчины тут же обеспокоенно ринулись к нему.

Мо Жигэнь, при взгляде на раны, также нахмурился:

— Больно? Почему этот человек напал на тебя?

Чжао Цзылун в этот момент смотрел по сторонам, и тут же приметил Фэн Чанцина за дверью. Мужчина стоял с открытым ртом, и, видимо, не оправившись от шока, медленно отступал назад.

Демон-карп тут же прокричал!

— Тут еще один, не дайте ему сбежать!

А-Тай и Цю Юнсы немедленно обернулись, и второй бросился на него с мечом, в итоге повалив на землю. Тут Фэн Чанцин смог-таки выдавить неверящее:

— Де... демон!

Цю Юнсы ногой наступил на его грудь и приставил кончик меча к горлу. А-Тай в это время выбросил длинную веревку, что по земле подползла к мужчине и крепко его связала.

Спустя одну палочку благовоний¹², пальцы Хунцзюня были обработаны, а Ли Цзинлун и Фэн Чанцин все еще находились без сознания в углу главного зала.

[¹²一炷香时间 — мера измерения времени в Китае. Обычная палочка благовоний горит полчаса.]

— Его зовут Ли Цзинлун, — Хунцзюнь виновато посмотрел на мужчину, — он смертный солдат. Когда мы впервые встретились, я гнался за демоном до самого Чанъаня...

И так юноша начал рассказывать историю с самого начала новым друзьям. Но стоило ему дойти до Светоча Сердца, как Чжао Цзылун, до этого не встревающий в разговор, сухо прокашлялся, и Хунцзюнь понял, что об этом лучше не говорить. Он поколебался мгновение, прежде чем полностью опустить этот момент. Под конец рассказа, выражения на лицах мужчин стали удивленными.

— Серия недоразумений. Этот человек подумал, что ты демон, поэтому напал. К счастью, ты не пострадал.

Мо Жигэнь покачал головой, и собрался уже пойти развязать Ли Цзинлуна, как демон-карп вытащил какую-то бумагу и постучал ей по колену Хунцзюня.

— Что это? — спросил он.

— Они оставили это снаружи.

Цю Юнсы взял бумагу в руки, и, поняв, что это оказался императорский указ, начал зачитывать:

— Уважаемый чиновник, Священный Сын Неба восседает на троне и видит все в своей благодатной славе. Господин Ди исполнил волю Императора, создав «Департамент экзорцизма Великой Тан», и сегодня Мы постановляем, что Ли Цзинлун из гвардии Лунъу должен занять пост чж-чж-чж-чжанши отдела эк-экзорцизма...

Мужчины одновременно подняли глаза от текста и уставились на связанного бессознательного Ли Цзинлуна в углу. Затем также синхронно опустили голову на указ. Уголки губ и рука Цю Юнсы, в которой он его держал, неудержимо затряслись.

2484 слова.

Время интересных фактов!

А вы знали, что автор "Таньбао" и "Динхайских хроник" - тот самый Фэй Тан Есян - на самом деле мужчина? Можно даже найти его фотографии, он красавчик к слову, хоть и был в маске.

Меня на самом деле удивил не только его пол, но и тот факт, что он показал свое лицо... Все-таки, мы до сих пор не знаем личностей трех королев китаефэндома (Мосян Тунсю, Прист, Жоубао Бучи Жоу), но зато теперь знаем об этом мужчине... Мое уважение, снимаю перед ним шляпу.