Онлайн чтение книги Записи об усмирении чудовищ эпохи Тяньбао Legend of Exorcism
Глава 22 - В поисках демонов в Академии

«Совершенно очевидно, что этот молодой человек влюбился в тебя. К счастью, Ли-чжанши здесь нет».

***

Ли Цзинлун внезапно кое-что вспомнил и поспешил в главный зал, чтобы взглянуть на меч Мудрости в руках Ачалы. Величественный облик Ачалы охраняет весь мир. Меч в его руке внешне был таким же, как и ржавый меч Ли Цзинлуна.

— Это великий меч Мудрости, который подчиняет демонов и уничтожает чудовищ, — объяснил Цю Юнсы, — ходили слухи, что он может уничтожить всех демонов в мире.

Хунцзюнь нахмурился, он переводил взгляд от Ачалы на меч в руке мужчины. В его голове вертелась одна загадочная мысль: как этот меч Мудрости смог прорваться сквозь его Пятицветный Священный Свет? Чун Мин говорил ему, что его барьер являлся самым сильнейшим щитом в мире, настолько, что мог выдержать падение горы Тай.

— Пока это магическое оружие используется по назначению, — продолжил утешать Цю Юнсы, — Чжанши, если ты хочешь быть экзортистом без врождённой духовной энергии — это не просто мечта. Мы проверим, что ещё может сделать этот меч.

Ли Цзинлун кивнул, убирая меч с видом, что всё понял. Все обменялись многочисленными взглядами; каждый из них чувствовал, что, похоже Ли Цзинлун столкнулся с некоторыми проблемами прошлой ночью. Он ничего не рассказывал, а никто ничего не спрашивал. Судя по выражению лица мужчины и по его словам, он смог вернуть себе некоторую уверенность.

— Продолжайте расследование этого дела, — сказал он, — какие бы слухи не распространяли люди, помните, что мы делаем то, что должны делать и не имеем ничего общего с другими людьми.

Все согласились. Ли Цзинлун позволил Цю Юнсы и Хунцзюню объединиться в одну команду, А-Таю и Мо Жигэню в другую, в то время как он сам будет действовать в одиночку. Цю Юнсы и Хунцзюнь отправились узнать, где проживают приехавшие на имперский экзамен. А-Тай и Мо Жигэнь решили пойти в Пинканли навести справки об веселившихся там ученых.

— Это правда необходимо? — спросил А-Тай, — Чжанши, как насчёт того, чтобы для начала найти способ...

— Дворец Дамин не имеет никакого значения, — прервал его Ли Цзинлун, — я не поверю в это, даже если дело будет закрыто.

Все уставились на мужчину, тот обернулся к ним и сказал:

— Дело вовсе не в том, что я пустословлю перед вами, но вам не кажется подозрительным, что появился высушенный труп, которого никто не ищет?

— Хорошо, — согласился Цю Юнсы, — мы послушаемся вас и проведем дополнительное расследование.

— А ты? — спросил Хунцзюнь, — не пойдешь с нами?

— Я должен кое-что сделать, — расплывчато ответил Ли Цзинлун.

— Пошли с нами, — юноша снова потянул его за рукав. Мужчина поспешно сказал:

— Не тяни! Это правительственное учреждение! Веди себя подобающе! — после этих слов он поспешно покинул их.

***

Полдень. Хунцзюнь всё ещё был в растерянности, но последовал за Цю Юнсы лишь ради расследования этого дела. Это первый раз, когда он работает с паре с кем-то кроме Ли Цзинлуна. Зачем его поставили в команду с Цю Юнсы?

Высокая фигура Цю Юнсы шла впереди быстрыми, словно ветер¹, шагами, а в руках держала складной веер. Иногда он останавливался и ждал, пока юноша догонит его.

[¹疾走如风 [jí zǒu rú fēng] — идиома означает: идти быстро, энергично, радостно или в хорошем расположении духа.]

— Пойдем в Имперскую Академию², — сказал ему Цю Юнсы, — ты голоден? Давай перекусим и отдохнём немного.

[²Гоцзицзянь (国子监, [Guozijian]) — Императорская академия/Национальная академия являлась высшим учреждением академических исследований и обучения в традиционной системе образования Китая с функцией управления образованием.]

— Я не такой прожорливый, чтобы так быстро проголодаться, — Хунцзюнь махнул рукой.

— Чжанши, безусловно, свёл нас вместе, чтобы мы не ловили рыбу³ во время работы, — пробормотал Цю Юнсы.

[³摸鱼了 [мō yúle] — Образно говоря, используется для обозначения людей, которые плохо выполняют свою работу и бездельничают во время этой самой работы.]

— Когда вы ребята начнёте воспринимать Чжанши всерьез? — спросил юноша со всей серьёзностью.

Цю Юнсы от души посмеялся после его слов.

— Чжанши — хороший человек, просто он отличается от наших представлений. Это была наша ошибка. Но... — мужчина подумал и убрал свой складной веер, взглянув на юношу, он спросил: — мне интересно, Хунцзюнь, что заставило тебя поверить в него?

Хунцзюнь задумался, после сказал:

— Может это из-за того, что в нем находится мой Светоч Сердца.

— Светоч Сердца? — Цю Юнсы был потрясён.

Поскольку они здесь ради одной цели — уничтожить короля демонов — юноша не стал скрывать этого. Он рассказал Цю Юнсы, что Светоч Сердца попал в тело Ли Цзинлуна по ошибке. Цю Юнсы задумчиво сказал:

— Так вот оно что... Неудивительно, что ты не отходил от него ни на шаг с тех пор, как мы попали в Департамент экзорцизма. А мы ещё гадали, что с ним не так.

Хунцзюнь поспешил заверить его, что ничего подобного не было. Цю Юнсы пробормотал себе под нос:

— Если в нем находится Светоч Сердца, этот парень, действительно, может получить желаемое.

Хунцзюнь не знал насколько велика сила Светоча Сердца. Однако Цю Юнсы знает довольно много о магическом оружии, возможно, он смог бы найти способ вытащить Светоч Сердца... Юноша уже собирался спросить об этом, когда понял, что они уже добрались до Имперской Академии. Мужчина жестом показал юноше, что сперва им стоит разобраться с делами поважнее.

У ворот Имперской Академии было довольно многолюдно. Пятый день следующего месяца должен был стать днем имперского экзамена, в этом месте собралось не меньше шести тысяч человек со всех концов страны. По мере приближения экзаменационного периода во избежание утечки информации о вопросах, все, кто входил или покидал Имперскую Академию, должны были пройти личный осмотр; ни одной книги нельзя было выносить за пределы Академии, и каждый должен был иметь при себе жетон Имперской Академии. Стоя на улице, двое мужчин наблюдали за потоком людей. Цю Юнсы ждал, затаив дыхание. Когда у ворот собралась толпа людей, мужчина утянул за собой юношу.

— Эй! Ван-сюн! Ван-сюн, подожди меня! — увидев проходящего мимо человека, Цю Юнсы поспешно потянул Хунцзюня за собой, — быстрее, я забыл взять с собой свой жетон...

У входа мужчин в спешке обыскали. Один из стражников спросил:

— Где твой жетон?

— Я забыл взять его с собой! Я вернусь и возьму его прямо сейчас! — сказал Цю Юнсы.

Люди позади них убеждали стражников поторопиться. Мужчина и сам начал терять терпение, не найдя ничего, ему всё же пришлось пропустить их. Следующим обыскивали Хунцзюня, но также ничего не нашли. Когда он уже собирался проходить, стражник спросил у него:

— Где твой жетон?

— Стоять! Ни у кого из вас двоих нет жетона? Тот, что впереди, остановись! Из какого вы двора?

Хунцзюнь закашлялся, не зная, что делать. Цю Юнсы подошёл к стражникам и сказал:

— Он Ху! Он не понимает, что вы говорите, а жетон в моей комнате. Эй! Мой жетон!

Придя в себя, юноша начал смеяться:

— Хай мье хоу би! Мой дорогой друг из Великой Тан!

Хунцзюнь хотел выйти вперед и обнять его, но в то же время ученики позади них начали злиться. Стражники застряли у входа, и им ничего не оставалось, кроме как впустить обоих мужчин.

Цю Юнсы провел Хунцзюня через боковой коридор, время от времени оглядываясь назад.

— К счастью, мы прошли без происшествий. Давай поищем заместителей.

— Почему мы не перелезли через стену? — спросил Хунцзюнь.

В глазах юноши не важно, входит он в императорский дворец, в дворец Дамин или в Имперскую Академию, для него это было так, словно он ступал по ровной земле; единственное различие было лишь в том, какого цвета были стены перед ним. Цю Юнсы почувствовал себя глупо после такого вопроса. Почему они не перелезли через стену?

— Мы не можем постоянно прибегать к силе для решения проблем.

Войдя в комнату к заместителю, Цю Юнсы сказал только, что разыскивает трёх своих односельчан, и жестом попросил юношу записать их имена. Заместитель сообщил, что они находятся в Т-образном здании сливового двора. Вдвоем они вернулись в длинный коридор и по боковому залу направились в сливовый двор.

Боковой зал был очень просторным, его построили так, чтобы учёные могли поболтать за чашкой чая. Хунцзюнь и Цю Юнсы поспешили пройти мимо зала, однако юноша внезапно остановился и невольно посмотрел в сторону зала.

— Что-то случилось? — спросил Цю Юнсы.

— Нет, ничего, — ответил Хунцзюнь.

— Тебе стоит доверять своей интуиции, — сказал ему мужчина, — мы проверим, что там.

— Я чувствую странное знакомое чувство, — проговорил Хунцзюнь.

— Ты можешь описать, что это за чувство? — Цю Юнсы покосился на Хунцзюня.

Почему на мгновение ему показалось, будто он дома? В зале собралось более сорока человек, молодые и старые, все они перешёптывались друг с другом и смеялись.

Именно в тот момент, молодой человек с опущенной головой, проходящий мимо него, случайно врезался в юношу, заставив последнего пошатнуться. Молодой человек поспешно извинился, склонив голову и подняв руки вперед, прежде чем взглянуть на Хунцзюня.

Молодой человек был худым и гибким, казалось, он был немного моложе Хунцзюня. Видя тревогу в его глазах, Хунцзюнь рассмеялся и жестом показал, что всё в порядке. После тот пошёл обратно в зал с улыбкой на лице, очевидно, очень довольный.

Из-за этого, Хунцзюнь ощутил чувство дежавю времен, когда он жил во дворце Яоцзинь. Люди, живущие во дворце, были птичьими воплощениями. Во дворце Яоцзинь царила подходящая демонам атмосфера, однако, благодаря Чун Мину с его высоким и незапятнанным нравом, царившая атмосфера больше походила на атмосферу бессмертных.

— Демон, — сказал Хунцзюнь.

Не говоря ни слова, Цю Юнсы последовал за Хунцзюнем.

— Ты чувствуешь это? — шёпотом спросил Хунцзюнь.

— Этот демон случайно врезался в тебя, и ты спрашиваешь, чувствую ли я что-то?

Хоть у них и не было магического оружия подобно волшебному зеркалу⁴, юноша всё ещё ощущал присутствие демонов с близкого расстояния. Они сели за свободное место в боковом зале.

[⁴魔镜 [мó jìng] — магическое зеркало, способное раскрыть истинный облик демонов, чудовищ и других злобных существ.]

— Не оглядывайся так, — вежливо сказал Цю Юнсы Хунцзюню и улыбнулся, — маленький господин, здесь есть сушеный рис. Пойдем, не хочешь ли ещё чашку чая?

— Да, да!

Хунцзюнь больше всего любил пить чай, приготовленный самим мужчиной. Сладкие творожные и чай с ароматом свежих чайных листьев с добавлением молотых семян кунжута и посыпанный сверху зернами просы, заставит любого парить в небесах от мягкого и богатого сладкого привкуса.

— Притворись беззаботным и веди себя естественно, — Цю Юнсы снова улыбнулся, — оглянись вокруг, тот кто не сводит с нас глаз — демон. Дай мне знать, если заметишь что-нибудь.

Хунцзюнь с любопытством оглядел незнакомых ему жителей Чанъаня. В зале стояло несколько аккуратных рядов столов, под которыми были горшки с печью. Глубокая осень тянулась долго, по тёмно-синему небу то и дело проплывали одинокие белые облака. Солнце ярко светило, делая окружающее их место умиротворённым и комфортным для отдыха.

Учёные вели праздные беседы друг с другом, иногда мельком бросая взгляды в их сторону.

— Кто-то наблюдает за нами, — юноша улыбнулся мужчине, — разве на основании того, что ты сказал, не выходит, что все присутствующие — демоны?

— Это место действительно логово демонов, — с неискренней улыбкой сказал Цю Юнсы, — сейчас мы не можем ничего предпринять, иначе можем разгромить Имперскую Академию. Узнай об этом Чжанши, боюсь, он заплачет.

Хунцзюнь заметил трёх молодых учёных со смехом разговаривающих друг с другом, в то время как другой молодой человек кипятил для них воду. На него никто не обращал внимания. Молодой учёный выглядел скучающе, он повернул голову и уставился на двор за пределами зала. Вскоре его взгляд переместился на Хунцзюня, и стоило им встретиться глазами, как тот улыбнулся.

В этой улыбке крылось какое-то женское очарование. Сердце юноши забилось в диком ритме, а его лицо покраснело до кончиков ушей.

Хунцзюнь неловко улыбнулся. Наблюдая за ним, Цю Юнсы спросил:

— Что это за демон?

— Это может быть демон-лис, — повернувшись к мужчине, сказал Хунцзюнь.

В этой улыбке Хунцзюнь почувствовал явную попытку очарования.

Молодой человек встал и направился в их сторону. Затем сел за их стол, улыбнулся и сказал:

— Этот чай действительно очень ароматный.

Хунцзюнь вопросительно уставился на него.

В отличии от него, Цю Юнсы не выказал никаких признаков неудобства.

— Ему ещё нужно немного закипеть, прежде чем он будет готов, не стоит торопиться. Как зовут этого младшего брата?

— Ду Ханьцин.

[Ду 杜 (знаменитая фамилия, препятствие, предотвращать), Хань 韩 (имена корейских князей династии Западная Чжоу), Цин 青 (сине-зеленый, молодой).]

У молодого человека были длинные изящные брови, хрупкое телосложение, а в глазах, казалось, плескалось море. Ду Ханьцин прижал руку к столу, взглянул на лицо Хунцзюня, а после перевёл взгляд на его грудь. Он подсел к ним поближе:

— А вы двое?..

«Э-э... Не подходи слишком близко», — подумал про себя Хунцзюнь. Цю Юнсы представил их обоих:

— Цю Юнсы из Ханчжоу. Это мой двоюродный брат, Сяо⁵ Хунцзюнь. Хунцзюнь, вы двое должны быть примерно одного возраста. Вы должны сблизиться.

[⁵小 [хiǎo] — может означать «маленький». Уменьшительно-ласкательный аффикс, обычно использующийся между близкими друзьями и родственниками.]

— Вы только сегодня приехали в столицу? — Ду Ханьцин не сводил глаз с Хунцзюня, — экзамен начнется в пятый день следующего месяца.

Юноша был обеспокоен, так как знал, что перед ним демон-лис. Он не смог поразмыслить над этим из-за Цю Юнсы, который, не моргнув и глазом, пнул его под столом. Хунцзюнь не знал, что делать. Он посмотрел на Ду Ханьцина и нервно засмеялся.

Ду Ханьцин не знал, как на это реагировать и решил сменить тему.

— Сколько вам лет?

Оба сказали свой возраст. Оказалось, что Хунцзюнь был старше молодого лиса на два месяца, поэтому тот изменил свое обращение к нему на «гэгэ». Когда их спросили о месте проживания, Цю Юнсы лишь коротко сказал, что они остановились у родственников в городе, а сегодня наведались в Имперскую Академию, чтобы выйти на дорогу⁶ и познакомиться со многими талантливыми людьми.

[⁶Узнать получше город; оценить ситуацию заранее.]

— Ты так молод, а уже приехал сдавать Имперский экзамен? — заговорил Хунцзюнь, — это действительно сложно.

Ду Ханьцин засмеялся.

— Поскольку моя семья бедна, все они надеются, что я добьюсь учёного звания на экзамене.

После чего он протянул руку, чтобы поиграть с яшмовым павлиньим пером на поясе Хунцзюня. Юноша побоялся, что Пятицветный Священный Свет может отреагировать на молодого юношу, и поспешно зажал его ладонью. Цю Юнсы небрежно сказал:

— Это открытый свет⁷.

[⁷开灯 [кāi dēng] — буддийский термин: божественный свет, помещенный в украшение, для обеспечения мира и процветания.]

Ду Ханьцин просто кивнул. За другим столиком кто-то позвал его. Ду Ханьцин отошёл заварить для них чай, поскольку вода уже закипела.

Хунцзюнь наблюдал за ним, думая о том, убивал ли тот когда-либо людей, и если убивал, то скольких? Во дворце Яоцзинь он слышал от Цин Сюна, что демоны-лисы лучше всех могли играть на чувствах жертвы и очаровывать их. Из всех рас демонов, демоны-лисы больше походили на людей в выражении эмоций: гнев, счастье, радость и печаль. Но также являлись самыми злопамятными; они не могли избавиться от своих демонических тел, хоть и ценили различные вкусы бытия человека.

— Он вернётся позже, — Цю Юнсы протянул юноше Будду из белого нефрита, — отдашь ему это.

— Он не придёт, — сказал Хунцзюнь.

— Он придёт, — уверенно сказал мужчина, — совершенно очевидно, что этот молодой человек влюбился в тебя. К счастью, Ли-чжанши здесь нет.

Хунцзюнь непонимающе посмотрел на него.

Спустя какое-то время Ду Ханьцин действительно вернулся к ним после заваривания чая. Похоже некоторые из его друзей просто отдавали ему приказы и не хотели признавать его.

Хунцзюнь уставился на Ду Ханьцина. Лицо молодого лиса покраснело, и он с улыбкой спросил:

— Почему ты так на меня смотришь?

— Ты действительно хорош собой, — сказал Хунцзюнь. Он действительно чувствовал, что проявление слабых ив⁸ в Ду Ханьцине обладает неописуемым очарованием.

[⁸弱柳 [ruò liǔ] — как ветви ивы, дрожащие на ветру; описание позы или нежных движений, вызывающих у людей чувство жалости.]

— Ты читаешь стихи? — спросил Ду Ханьцин.

— Да, — сразу же ответил Хунцзюнь.

— Кто тебе нравится?

— Ли Бай. Он мой любимый.

— Я же предпочитаю Ван Чанлина⁹, — сказал Ду Ханьцин.

[⁹王昌齡 [Wáng Chānglíng] — китайский поэт времен династии Тан. Второе имя — Шао Бо (少伯 [Shǎo b]). Успешно сдав экзамены на цзиньши, был назначен на важные должности, в том числе в Сишуй. Известен своими стихами, описывающими пограничное сражение. Ван Чанлин, как и Ли Бай были отобраны в сборнике «Трехсот Танских стихотворений».]

Хунцзюнь взволнованно заговорил о поэзии. Юноша должен был признать, несмотря на то, что Ду Ханьцин был демоном, его знание поэзии было довольно неплохим. Чем больше он говорил, тем больше энтузиазма он испытывал. Забыв, что этот юноша был демоном-лисом, Хунцзюнь попытался заставить его принять стихи Ли Бая, но вместо этого заставил Ду Ханьцина задыхаться от ярости.

— Ну что ж, пойдем? — сказал Цю Юнсы с улыбкой.

— Я не к тебе обращался, — сказал Ду Ханьцин.

— Тебе нравятся такие вещи? — засмеявшись, спросил Хунцзюнь.

Он положил Нефритового Будду на стол, подвинул его ближе к Ду Ханьцину и сказал:

— Тебе нравятся нефритовые изделия, верно? Я просто заметил, что тебе понравилась моя подвеска, но это подарок от отца, поэтому я не могу дать тебе его. Вот, это вместо него.

Хунцзюнь всегда выглядел невежественным до того момента, пока люди не узнают его получше. Стоит ему только начать болтать, как его настроение в миг улучшается, и он становится очень энергичным. Юноша не мог не сдружиться с Ду Ханьцином. Тот был тронут, поэтому он взял Нефритового Будду в руки и посмотрел на Хунцзюня.

— Я приду навестить тебя завтра, — сказал Ду Ханьцин.

— А?

Хунцзюнь был потрясён. Он судорожно размышлял, что делать. Было бы слишком опасно, если бы он пришёл к ним в Департамент экзорцизма.

— У нас дома много родственников. Почему бы вам двоим не назначить встречу в другом месте? — предложил Цю Юнсы.

Хунцзюнь согласно кивнул. Он встретится с Ду Ханьцином завтра в полдень под мостом Лишуй.

***

В сумерках Ли Цзинлун вышел из особняка Фэн.

Фэн Чанцин стоял у дверей, опираясь на трость, и медленно заговорил:

— Ты довольно-таки вырос. Раньше ты ни о чем меня не просил.

Ли Цзинлун молчал. Фэн Чанцин продолжил:

— Я также понимаю твои амбиции. Но побывать на официальном суде это не то, что ты себе представляешь. Чиновники — это всего лишь те, кто обманывают тех, кто сверху¹⁰. Не стоит пока говорить остальным, у тебя ещё есть шанс.

[¹⁰对上欺骗, 博取信任; 对下隐瞒, 掩盖真相 [qī shàng mán xià] — идиома означает: «обмануть мир и завоевать доверие, чтобы скрыть голую правду».]

— Боюсь, когда придёт время, будет уже слишком поздно, — сказал Ли Цзинлун.

— Для них, — сказал Фэн Чанцин, — никогда не поздно. Я рассчитываю на тебя, иди, подготовь надёжный план.

Ли Цзинлун всё время хмурился. После разговора с Фэн Чанцином его беспокойство возросло.

***

К тому времени, когда они покинули территорию Имперской Академии, было уже поздно. Хунцзюнь вдруг вспомнил о трёх остальных мужчинах, которых они не проверили.

— В главном зале, — сказал Цю Юнсы, — все они превратились в демонов-лис.

У Хунцзюня отвисла челюсть.

Пока Хунцзюнь болтал с Ду Ханьцином, Цю Юнсы внимательно слушал, о чём говорят остальные. Когда он услышал имена тех троих, то заметил ещё кое-что странное.

— Преобразованные демоны-лисы?

— Что ещё? Какой лис будет десять лет кропотливо готовиться к экзамену в столице? — сказал Цю Юнсы, — скорее всего, после того как они приехали в Чанъань, всех этих учёных как-то заменили эти лисы. У них острые подбородки и персиковые глаза, их не сложно вычислить, жаль только я не додумался до этого раньше.

— А что стало с настоящими людьми? — спросил Хунцзюнь.

Цю Юнсы взглянул на него. Они одновременно подумали о высохшем трупе, спрятанном под кроватью у Цзинь Юнь, и не могли не почувствовать бегущих по коже мурашек.