Онлайн чтение книги Злодей, который забеременел ребенком от альфы The Villain Who Became Pregnant With The Alpha’s Child
Глава 37

В закусочной, полной гостей, Ын Юль подошёл к Нам Гун Хёку, чтобы подать еду. Хорошо это или плохо вновь увидеть человека, которого он уже видел утром? В любом случае, когда Нам Гун Хёк поприветствовал его одним взглядом, Ын Юль ответил ему на приветствие.

- Здесь вкусная еда. Даже если ешь здесь во второй раз за день.

Ын Юль намеренно поставил перед Нам Гун Хёком очень щедрую порцию хэджангука. Хотя мужчина уже съел одну с утра, Ын Юль подал ему порцию ещё и вечером, подразумевая, что тот должен съесть и её. Однако Нам Гун Хёк просто улыбнулся и принял её.

- Да. Вам должно понравиться.

Ын Юль подал большую порцию и Пак Джу Хвану, который приходил с утра. Тому это тоже понравилось. Надо было обоим подать маленькую порцию.

Ын Юль перед каждым в группе поставил миску хэджангука и встал в кухонном проёме. Было странно, что в зале, в котором обычно сидели одни старики, находилось столько молодых людей. Такое чувство, словно это не та самая закусочная, в которую он приходил каждый день.

Пока он смотрел на них с подносом в руках, люди незаметно поглядывали на Ын Юля.

Они пришли в эту закусочную и заметили, что обслуживающий их парень был молод, поэтому решили, что он внук владельца.

Нам Гун Хёк поднялся со своего места и посмотрел на всех.

- Об этой закусочной писали в соцсетях, поэтому попробуйте. Тогда поймёте, почему я так долго открываю свой ресторан.

Когда он объяснил, почему они пришли есть сюда, люди задались вопросом, действительно ли здесь настолько вкусно. Начиная с Пак Джу Хвана, каждый взялся за ложки.

- Эм? Вкусно.

- Запах был такой странный, но почему сам суп такой вкусный?

- А какой кимчи. На вкус лучше, чем у нас.

Пак Джу Хван, уже знакомый со вкусом хэджангука, был занят едой и ни слова не сказал. Другие же обменивались мнениями о вкусе еды, сидя кучкой.

- Кажется, они работают вместе.

Он начал догадываться об этом, когда Нам Гун Хёк встал и заговорил, но слова, что он услышал от них, лишь подтвердили его догадки. Видимо, они работали в ресторане корейской еды, и времени у них было навалом. Поскольку «Хэджангук Сун» находился не в Сеулу, дорога туда и обратно занимала много времени. Поэтому приезжать сюда было не особо эффективным выбором. В конце концов, в Сеулу было много ресторанов, в которых подавали вкусный хэджангук.

- Да плевать.

Работой Ын Юля было принести посетителям то, что им было нужно, а после убрать всё, что они оставили.

- Ха Ныль будет в порядке.

Пока был небольшой перерыв, Ын Юль, опираясь о дверь, думал о Ха Ныле. Он знал, что на предложение помыться мальчик сам мог снять одежду и сделать всё, что можно было сделать самому. Однако всё равно беспокоился, поскольку его не было рядом.

- Ты что же, до сих пор считаешь Ха Ныля ребёнком, который даже говорить не может?

Кто-то упомянул Ха Ныля, и он обернулся. Это была Лим Бон Сун. Ын Юль ненадолго задумался и покачал головой на её вопрос. Лим Бон Сун положила свои банковские книжки и постучала по калькулятору.

- Знаю-знаю. Ха Ныль умеет говорить.

Да, ушло много времени на то, чтобы он начал разговаривать, но он был очень умным и многое мог сделать сам.

- Так чего ты беспокоишься?

- Знаю, но всё равно беспокоюсь. Таково сердце папы, что поделать.

- С ним дома тоже его папа.

Ын Юль вздрогнул от небрежно брошенных, похожих на нож слов Лим Бон Сун и опустил руку, державшую поднос. Лим Бон Сун фыркнула, увидев, как всё его тело обмякло, но поднос он так и не отпустил.

- Стоило бы беспокоиться, если бы ты вообще с ним не связался, а теперь уже что есть, то есть.

- Вот как?

Когда Ын Юль угрюмо принял её слова, Лим Бон Сун начала ещё сильнее стучать по калькулятору.

- Думаю, он не оставит ребёнка одного. Так что пусть пораскинет немного башкой.

Пока Лим Бон Сун ругалась на Кан Ха Джуна, Ын Юль вздохнул и пошёл на кухню. Он видел, что посетители потихоньку опустошали банчаны, поэтому надо было их обновить.

- Па… па? – изумлённо пробормотал Нам Гун Хёк, слышавший разговор Лим Бон Сун и Ын Юля.

* * *

Ын Юль, ушедший с работы позже обычного, пришёл домой уставшим. Когда все посетители ушли, Лим Бон Сун сказала Ын Юлю перестать работать. Он был благодарен за её заботу, но всё же остался помочь ей.

- Сама же сказала, что у неё суставы болят, зачем всё делать в одиночку?

Перенести кастрюлю с тяжёлой посудой и помыть посуду было нелегко. Когда она сказала Ын Юлю уходить, он не мог спокойно оставить её одну. В конце концов, Ын Юль заставил Лим Бон Сун идти отдыхать в комнате и убрал всё сам.

- Ох, моё тело.

Ын Юль погладил себя по спине и издал болезненный звук. Ему всё ещё было слегка за двадцать, но говорил он прямо как Лим Бон Сун.

- Хочу уже прийти и лечь.

Он работал допоздна, поэтому теперь хотел лишь прийти домой и отдохнуть. Он быстро ввёл пароль и открыл дверь. Не заметив ничего странного, он в ту же секунду крикнул:

- Ха Ныль-а, папа дома.

Ответа не последовало, даже когда Ын Юль уже снял обувь и зашёл. Он открыл ближайшую ко входу дверь, думая, что Ха Ныль уже спал.

- Ха Ныль-а?

Пока он пытался найти Ха Ныля и задавался вопросом «что происходит», к нему подошёл Кан Ха Джун.

- Пришёл? Сложно было?

- О… Ну, как обычно.

Неосознанно удивившись дружелюбному тону, спрашивавшему было ли сложно, Ын Юль ответил застенчиво и отвернул голову.

Было странно, что кто-то приветствовал его дома и спрашивал, было ли тяжело. Поэтому он не мог ответить как обычно.

- Заходи. Ха Ныль в моей комнате. И…

Кан Ха Джун оглядел комнату каким-то озадаченным взглядом, затем схватил Ын Юля за запястье и пошёл на кухню.

Ын Юлю хотелось увидеть сына. Он наклонил голову набок, когда они зашли на кухню.

- Хотите что-то сказать?

Он увидел, как Кан Ха Джун открыл рот, затем вдохнул и выдохнул.

- На самом деле, приехал мой дедушка. Было бы славно, если бы он заранее со мной связался, но он так внезапно пришёл…

Кан Ха Джун, не в силах сказать, что его дедушка по материнской линии лицом к лицу столкнулся с Ха Нылем, выглядел очень огорчённым.

Ын Юль повернул голову и увидел чью-то пару обуви рядом со входной дверью. Помимо обуви Кан Ха Джуна, маленькой пары обуви и его собственной пары, стояла обувь взрослого человека.

«Дедушка».

Казалось, он понимал, о ком говорил Кан Ха Джун. Наверняка, о дедушке по материнской линии, который принял и воспитывал маленького его.

Проблема была в том, что этот дедушка не должен был приходить в этот дом и узнавать правду о Ха Ныле.

Пока Ын Юль стоял, потеряв дар речи, Кан Ха Джун глубоко вздохнул.

- Прости. Мне следовало заранее сказать тебе, чтобы ты не приходил, но я не смог.

- И что?

- Эм?

Ын Юль поднял голову и встретился взглядом с Кан Ха Джуном.

- Он знает, кто такой Ха Ныль?

- Я ему ещё не говорил. Но… - Кан Ха Джун продолжил говорить, не скрывая своего смущения. – Когда я рассказывал, что переезжаю в этот дом, я сказал, что есть кое-кто, с кем я хочу тут жить.

После этих слов, прозвучавших как признание, Ын Юль указал на себя пальцем. Кан Ха Джун кивнул на его молчаливый вопрос.

- Уаа…

Услышав «кое-кто, с кем я хочу тут жить», любой бы ошибочно принял это за то, что он нравился Кан Ха Джуну. Нет, что если он действительно так думал?

- Так кем меня считает ваш дедушка? – спросил Ын Юль, и Кан Ха Джун впервые за разговор начал избегать его взгляда. Он знал, что дедушка что-то не так понял. – И зачем вы тогда так сказали?

- Потому что в тот момент мне больше нечего было о тебе сказать.

Это буквально означало, что он не сказал ничего кроме того, что они будут жить вместе. Однако само это было проблемой, поэтому Ын Юль вздохнул и покачал головой.

- Говорите, Ха Ныль в той комнате?

Когда он указал на комнату Кан Ха Джуна, тот кивнул, поэтому Ын Юль двинулся туда.

Он по оригиналу знал, каким человеком был дедушка Кан Ха Джуна. Тот, кто жалел своего внука и хотел отдать всего себя заботе о нём.

Однако отношение дедушки к Ха Нылю могло совершенно отличаться от отношения к Кан Ха Джуну. Узнав о правнуке, он мог захотеть сам убедиться, стоило ли жадничать на его счёт или нет.

Шаги Ын Юля ускорились, когда он подумал, что оставил Ха Ныля с дедушкой слишком надолго, пока разговаривал с Кан Ха Джуном. Он быстро дважды постучался и открыл дверь. Ын Юль открыл рот, чтобы позвать Ха Ныль, а затем закрыл его.

- Теперь дедушка ходит. Дайте мне одну, пожалуйста.

- Откуда ты всё это знаешь?

- Ах, я выучил правила за те разы, пока ходил в «Супермаркет Ёна».

- «Супермаркет Ёна»?

- Да-да. Это ближайший в бабушкиной закусочной супермаркет, и бабушка каждый день ходит туда играть в годори.

Ын Юль, увидевший, как Ха Ныль одной рукой взял камень, коснулся своего лба.

«Не рассказывай об этом другим…»

Именно это уверенно сказал Ын Юль, когда однажды словил Ха Ныля, сидевшего за столом в супермаркете.

Запоздало заметив, что пришёл Ын Юль, Ха Ныль незаметно опустил руку. Затем он задвигал бёдрами в сторону, где лежала доска.

Ха Ныль, только недавно опустивший руку, очень естественной двигал рукой над доской.

- Генерал.

Ын Юль не смог сдержать смех, услышав крик Ха Ныля, который взял чёрный камень.

Они ведь не в чанги играли, что он делал с камнями.

[П.п.: Чанги – настольная игра шахматного типа, распространённая в Корее.]

Лим Хён Сын обернулся на смех Ын Юля, и Кан Ха Джун зашёл в комнату.

Когда их взгляды встретились, Ын Юль поклонился Ли Хён Сыну.

- Здравствуйте. Меня зовут Сон Ын Юль. Я папа Ха Ныля.

- Хм-хм. Меня зовут Ли Хён Сын. Я дедушка Ха Джуна.

- Приятно познакомиться.

После обмена приветствиями Ын Юль вновь напрягся.