Онлайн чтение книги Злодей, который забеременел ребенком от альфы The Villain Who Became Pregnant With The Alpha’s Child
Глава 9

Ему не стоило этого говорить. Даже упоминать этого не стоило перед Хён Джэ Ха…

Нам Гун Хёк нехарактерно для себя отвёл взгляд, а затем вздохнул и сказал:

- О парне, который хвастался тем, что был возлюбленным Кан Ха Джуна.

Он без дальнейших объяснений понял, о ком говорилось. Нам Гун Хёк, посмотрев на выражение лица Хён Джэ Ха, кивнул, подтверждая его мысли.

- Когда тот парень всё потерял и стал нищим, Кан Ха Джун зачем-то дал ему пять миллионов вон.

Нам Гун Хёк слегка наклонил голову.

- Я имею в виду, мой отец, который заработал сотни миллионов на собственном бизнесе, забрал все его активы и бросил ему пятьдесят тысяч? Как бы ты себя чувствовал, если бы получил пятьдесят тысяч вон, на которые раньше и внимания не обращал? Это было бы унизительно. Но самое смешное, что ты не сможешь проигнорировать эти пятьдесят тысяч вон. Я сам таким трюком заставлял людей терять веру в жизнь, не думал, что и Кан Ха Джун так поступит.

Хён Джэ Ха посмотрел на остывший кофе.

- Этот ублюдок, должно быть, был чертовски хорош. Честно говоря, он был весьма энергичен для того, кто узнал, что жизнь его родителей стоит лишь несколько десятков тысяч. И это после того, как он издевался над тобой в школе.

Нам Гун Хёк сжал и разжал кулаки, словно до сих пор был раздражён. Смотря, как тот убегал, ему хотелось вновь ударить его и сломать.

- Рассказывай дальше.

Хён Джэ Ха знал всё, что было вплоть до этого момента.

- А, да, ну, знаешь.

Объясняя, что происходило дальше, он становился всё менее болтливым.

- В любом случае, Кан Ха Джун и я знали, что этот ублюдок убьёт себя, да? Но тот вышел из гостиницы, в которой, как мы думали, он умрёт.

Только тогда Хён Джэ Ха посмотрел на Нам Гун Хёка. Он впервые слышал об этом.

- Видимо, даже ничего не имея, он не хотел умирать. Я попытался поймать его и засунуть в нору, но меня остановили.

Под «норой» имелось в виду место, где оставшийся долг нужно было отрабатывать телом. А остановившим разговор, перетекший в такое русло, был Кан Ха Джун.

- Он выплатил долг и сказал не трогать его. Поэтому я его отпустил.

Нам Гун Хёк широко развёл руками, словно сказал всё, что хотел. Казалось, таким образом он хотел продемонстрировать свою невиновность, но это не помогло избежать расспросов Хён Джэ Хи.

- Что?

- Чувствуя собственную бесполезность, он одолжил деньги в двух местах. У меня и у моего отца.

Нам Гук Хёк пожал плечами, положив руки на спинку дивана.

- Мне надо было забрать только свои деньги, и я получил их от Кан Ха Джуна. Но долг, который дал отец, всё ещё в силе. Он, как снежный ком, копился пять лет и, должно быть, уже стал огромным? Но Кан Ха Джун об этом не знает.

Нам Гук Хёк, предвкушающий, сколько денег там накопилось, улыбнулся.

- Почему ты мне не сказал?

- Назовём это страховкой? Он выжил, но мы не знали, как он поступит. Поэтому я ничего не сказал, а потом и вовсе забыл.

Нам Гун Хёк поднялся со своего места.

- Если так подумать, не стоит ли теперь поискать, где он?

В офисе внезапно стало тихо, когда Нам Гун Хёк ушёл. Хён Джэ Ха смотрел на своё лицо, отражавшееся в чёрном кофе.

В его голове продолжали проигрываться слова Нам Гун Хёка о Кан Ха Джуне.

* * *

Чувствуя, как Кан Ха Джун в открытую смотрел на него, Ын Юль подошёл поближе к Хан Чоль Сыну. Используя господина как стену, он спрятался от взгляда Кан Ха Джуна, и дышать ему сразу стало легче.

Было бы достаточно просто игнорировать его, но на ум каждый раз приходил Ха Ныль, и от этого было некомфортно.

- Кажется, ты знаком с моим сыном. Он поприветствовал тебя, когда ты пришёл.

Услышав это, Ын Юль повернул голову на мужчину, которому Кан Ха Джун ранее угрожал выдвижением кандидатуры отца. Когда он встретился взглядом с мужчиной, который пытался дать ему деньги, тот смущённо кашлянул.

Встретившись вновь, он протянул руку, словно прося денег, которые ранее дать не смог. Мужчина посмотрел на лицо незаметно подошедшего отца. Руку он держал так, что, подними он её повыше, можно было подумать, что он пытался «дать пять»… Ын Юль с ничего не выражающим лицом спросил:

- Что?

- Позже я куплю тебе еды.

Сказав, что даст еду, а не деньги, мужчина посмотрел на лицо Ын Юля. Затем, не увидев слёз на глазах, вздохнул с облегчением. Ранее он наговорил столько грубых вещей, но, казалось, сам по себе человек он был неплохой. Однако у Ын Юля не было ни единой причины закрывать на его грубость глаза.

- Я и сам могу купить поесть.

- Кто говорил, что ты не можешь позволить себе поесть? Я просто…

- Просто что?

Когда Ын Юль спросил, мужчина открыл рот, пытаясь понять, что сказать. Словно он не мог так просто сказать, что пытался едой отплатить за то, что сделал ранее.

- Я просто хочу купить тебе еды, почему ты не понимаешь человеческих слов?

- А почему ты не понимаешь, как я себя чувствую?

- …Прости.

Когда мужчина опустил голову, депутат Хан Чоль Сын заинтересованно посмотрел на него. Человек, желавший выдвижения кандидатуры, вмешался, видимо поняв, что его сын что-то натворил.

- Чон Хун-а, продолжите говорить вон там.

- Да, пошли туда.

Ын Юль, руку которого схватил мужчина, кивнул. Не потому что он согласился идти, а потому что узнал его имя.

В любом случае, уходя, он вновь почувствовал взгляд. Ын Юль сглотнул, потому что взгляд стал ощутимо тяжелее. Единственным способом убежать от Кан Ха Джуна было свалить отсюда.

- Чон Хун-а, мне пора домой. Уже поздно.

Ын Юль отдёрнул руку и обернулся. Он с самого начала сюда не вписывался. Никто не игнорировал его в открытую, но он всё же не мог вынести этой атмосферы.

- Эй, эй, ты просто уходишь?

- А что мне здесь делать?

- Нет… Эй, дай мне свои контакты.

Чон Хун вытащил свой телефон. Поняв, что у него просят номер телефона, Ын Юль отвернулся.

- Не хочу.

Они всё равно не увидятся в будущем, так зачем бы ему это делать.

Ын Юль проигнорировал зовущего его Чон Хуна и покинул сад.

В автобусе по пути обратно выражение лица Ын Юля было мрачным. Приехав в Сеул, он думал о том, не столкнётся ли он лицом к лицу с кем-то знакомым. Это было всё равно что нести непомерную ношу.

В прошлом он беспокоился, что Кан Ха Джун узнает его, а теперь…

- Что произойдёт, если он увидит Ха Ныля?

Бабушка с первого взгляда увидела их схожесть, поэтому Кан Ха Джун тоже, наверняка, всё поймёт. Не было смысла думать, узнает ли он. Лучше было скрыть всё понадёжнее, чем рассчитывать на вероятность.

Ын Юль прислонил голову к окну и закрыл глаза.

Он уже закончил обдумывать, что ему делать, ему осталось просто сделать. Но тревожное чувство не утихало.

* * *

Вернувшись в закусочную, Ын Юль обнял приветствующего его Ха Ныля.

- Пошли домой.

Время уже близилось к 10 вечера, поэтому пора было уже быстрее идти и готовиться ко сну.

Ын Юль поднял Ха Ныля на руки и поклонился Лим Бон Сун. Он не стал говорить «поездка прошла хорошо» или «господин попытался дать мне одежду, чтобы я переоделся», потому что у него не было времени. Увидев, что бабушка помахала ему рукой, Ын Юль отвернулся.

- Прости, что я так поздно.

Ха Ныль, смотревший на Ын Юля, зарылся лицом в руки.

Когда они вернулись домой, Ха Ныль побежал в комнату и закрыл дверь. Он прокричал Ын Юлю не входить. Видимо, он расстроился, что тот пришёл поздно.

- Хаа.

Он до сих пор был расстроен, и мысль о том, что он должен успокоить Ха Ныля, заставляла Ын Юля чувствовать себя измотанным. И всё же Ха Ныль не сделал ничего плохого. Когда он уже хотел силой открыть дверь, дверь внезапно открылась.

- Вуаля!

  Ха Ныль переоделся в пижаму и уверенно встал перед ним, упёршись руками в бока.

- Ты…

- Я сам переоделся в пижаму! Это папина любимая пижама с персиками. Я милый?

Ха Ныль потянул свою пижаму, чтобы показать маленькие и большие нарисованные персики.

- …

И когда только Ха Ныль понял, как он себя чувствует?

Когда Ын Юль понял, что не смог скрыть выражения своего лица перед Ха Нылем, первое, о чём он подумал, было то, что он жалкий. Он улыбнулся Ха Нылю, который показывал пижаму с персиками, чтобы порадовать его.

- Мне стало лучше.

До этого он лишь пытался заставить себя чувствовать хорошо, но теперь ему и правда стало лучше.

- Попробуй мои персики.

Ын Юль притворился, что взял персики, нарисованные на пижаме Ха Ныля и съел их.

- Ням-ням, какие вкусные персики. Сладкие и освежающие. Персиковый вкус – самый лучший.

- Правда?

- Нет, на самом деле я не знаю, Ха Ныль попробует и скажет мне.

Когда Ын Юль притворился, что берёт персик и кормит им, Ха Ныль задвигал ртом, делая вид, что ест его. Его щёчки, надувшиеся от воздуха, были очень милыми.

- Ну как на вкус?

- Эм… как воздух.

- Что? Так ты говоришь, что я ел один лишь воздух?

- Не-а, попался?

- Эх, попался.

Когда Ын Юль, схватившись за шею, упал, Ха Ныль забрался на него. Затем он обнял Ын Юля за шею. Тепло Ха Ныля заставило его сердце трепетать.

«Да, Ха Ныль – мой ребёнок».

Он не мог гарантировать, что его до конца жизни не поймают. Но чтобы ни случилось, ребёнка у него не заберут.