Онлайн чтение книги Злодей, который забеременел ребенком от альфы The Villain Who Became Pregnant With The Alpha’s Child
Глава 3

Ын Юль, прислонившись к двери и высунув голову, оглядел закусочную. Делал он это, чтобы незаметно проверить, ушёл ли Кан Ха Джун.

«Кажется, его нет…»

Из-за талии Ын Юля выглянуло маленькое личико. Ха Ныль откусил мороженое и повторил за своим папой. Он не понимал, зачем это делать, но выглядело весело.

- Что за фигнёй вы занимаетесь.

Лим Бон Сун, подстригавшая сирэги, увидела их и прищёлкнула языком.

- Не скачите так!

Когда Ын Юль и Ха Ныль забежали внутрь, Лим Бон Сун крикнула на них. Видя, как эти двое встали перед бабушкой, посетители в закусочной рассмеялись.

- Вижу, посетителей много.

- Да набежали внезапно, поэтому давай-ка быстрее приступай за работу, а то бродишь не пойми где.

- Ах, я был занят.

- Вот ведь мелкий, ты ходил за ребёнком, чем ты там был занят?

На критику Лим Бон Сун Ын Юль указал на Ха Ныля, облизывавшего мороженое.

- Я выбирал мороженое.

- Вот ведь чёрт.

Лим Бон Сун ударила Ын Юля по спине, взяла Ха Ныля за руку и направилась на кухню. После того, как эти двое исчезли, сопровождаемые бурчавшим голосом, говорившем не облизывать немытые руки, Ын Юль сел на стул, словно у него кончилась энергия.

- Спасибо, чёрт возьми.

Он думал о том, что бы делал, если Кан Ха Джун всё ещё был здесь, но почувствовал облегчение, когда увидел, что бабушка обстригала сирэги.

Он надеялся, что тот больше не придёт.

Ын Юль убрал прилипшие ко лбу волосы. Он не знал, прилипли ли они от жары или от нервов.

* * *

<У меня есть условие. >

Ответ депутата Хан Чоль Сына, который серьёзно его выслушал, был неожиданным.

<Отгадайте мою загадку. А затем я всерьёз подумаю над предложением исполнительного директора.>

Кан Ха Джун подумал, что тот не сможет отказаться. Он дал полезную для депутата информацию, и, использовав её, депутат Хан Чоль Сын смог бы твёрдо укрепить свою позицию.

Однако депутат Хан Чоль Сын вёл себя так, словно использование им этой информации зависело только от Кан Ха Джуна.

<Какую загадку?>
<Она несложная. Угадайте, что я считаю самым важным.>

На первый взгляд загадка была лёгкой, но на самом же деле разгадать её было тяжело, потому что то были личные взгляды Хан Чоль Сына.

- Подготовь информацию о депутате Хан Чоль Сыне.

- Хорошо.

- И… - Кан Ха Джун вновь открыл рот, пытаясь сказать что-то ещё. – Оставь время обеда в пятницу свободным

- У вас назначена встреча с Хён Джэ Хой-нимом, перенести её?

- Да.

- Хорошо.

Секретарь вышел из кабинета, внеся изменения в расписание на планшете. Кан Ха Джун, оставшись один, откинулся на спинку стула и вспомнил последние слова депутата Хан Чоль Сына.

<Найдите результат того, что делал исполнительный директор. И тогда найдёте ответ.>

«Что же я делал…»

* * *

Как и ожидалось, Кан Ха Джун больше не приходил.

- Что ж, он не тот человек, которому нравятся подобные места.

Это место было наполнено людскими эмоциями, но Кан Ха Джуну такое не нравилось.

- Нет и шанса, что это воплощение мизофобии придёт в подобное место.

Руки, старательно вытиравшие стол, постепенно замедлились. После сказанного на сердце у него стало тяжело, словно на него поместили камень.

- Ох, как раздражает. Я не в том положении, чтобы о ком-то беспокоиться, так чего я так себя веду?

Ын Юль вздохнул и сел на стул.

Зная, что у Кан Ха Джуна была мизофобия, он не мог не почувствовать облегчение.

Будучи помладше, Кан Ха Джун жил в заброшенном отцом доме. По ночам он засыпал под звуки передвигавшихся тараканов и крыс, а днём приходилось ходить по грязным переулкам. Как-то раз его побил прохожий, сказав, что ему не понравился взгляд Кан Ха Джуна, а в школе к нему относились словно к невидимке.

Всё это происходило после смерти матери, которая его защищала.

- Если так подумать, у главного героя тоже жалкая жизнь. Ему надо было лишь родиться в хорошей семье, хорошо кушать и жить, встретить хорошего человека и пожениться. Разве плохо, если сюжет будет идти спокойно? Зачем давать ему такое испытание?

В конце концов, Ын Юль отбросил тряпку и взъерошил волосы. Больше всего раздражало, что он знал, через какие трудности пришлось пройти Кан Ха Джуну в детстве. В том, что ситуация повернулась таким образом, была вина не только Ын Юля, но и Кан Ха Джуна, который не держал всё в своих руках. Проблемой было то, что Ын Юль не мог его совсем ненавидеть.

- Всё нормально, не стоит думать о том, чего не произойдёт, у меня есть милый Ха Ныль. Мне нет нужды его ненавидеть, потому что у меня есть ругающаяся бабушка-лиса и сын-зайчонок.

Грубо говоря, не выгляди он так жалко, бабушка Лим Бон Сун, наверно, и не обратила бы на него внимания.

Услышав, как открывалась дверь, Ын Юль торопливо схватился за тряпку. Это был неосознанный защитный рефлекс, появившийся из-за боязни быть отруганным за безделье на рабочем месте. Затем, осознав, что пришёл гость, Ын Юль улыбнулся, приветствуя его, словно ничего и не было.

- Добро пожаловать. Можете сесть, куда удобно…

…Слово «вам» он произнести не смог.

Ын Юль, встретившись взглядом с Кан Ха Джуном, сглотнул и опустил голову. Мысленно он кричал: «Почему этот человек вернулся?». Он несколько раз осмотрел пол, пытаясь увидеть, пришёл ли с ним кто-нибудь, но видел он лишь одну пару обуви.

Сердце Ын Юля билось в одном ритме с ровным звуком шагов.

Было отчётливо слышно даже то, как он отодвинул стул и сел. Ын Юль несколько раз сжал и разжал тряпку в руке. Ладно вернулся, но почему именно сейчас…

Сейчас в закусочной не было никого другого.

- Я… бабушка пошла в магазин, потому что после обеда обычно нет посетителей.

- Подайте мне хэджангук.

- Сейчас перерыв, поэтому с этим могут быть проблемы.

Ын Юль пробурчал себе под нос: «Не думаю, что ты сможешь поесть. Возвращайся в следующий раз», и незаметно посмотрел на Кан Ха Джуна.

- Не знал, что здесь есть перерыв. В прошлый раз я пришёл примерно в это же время…

- Ах, это…

Конечно, перерывов у них не было. Сегодня бабушка пошла брать реванш в годори, а посетители, всегда сидевшие в закусочной, последовали за ней, чтобы посмотреть..

- Вы только что сказали проходить.

- Я собирался спросить, будете ли вы есть. Большинство стариков приходят сюда как в саранбан.

[П.п.: Саранбан – комната, находящаяся в корейском традиционном доме (ханок), которая служила комнатой мужчин для учёбы, написания стихов и досуга. В целом, устаревшее понятие, его сейчас мало используют.]

- Тогда я поступлю так же.

- Ах, нет. Я не это имел в виду.

Ын Юль торопливо покачал головой. Он сказал это, чтобы выпроводить мужчину, поэтому не хотел бы, чтобы тот ждал возвращения бабушки.

- А там разве не тара с хэджангуком?

- …Подождите минутку.

Он подумал: «Если я скажу нет, он уйдёт…?». Ын Юль, в конце концов, сдался и отвернулся. В прошлую их встречу Кан Ха Джун не узнал его, а сегодня даже ни разу не взглянул ему в лицо. Ын Юль поплёлся на кухню, думая, что не был интересен Кан Ха Джуну, поскольку тот осматривал закусочную.

Он вздохнул, расставляя на небольшом подносе банчаны, и налил сваренный хэджангук в глиняный горшочек. Ын Юль задумался, заметит ли Кан Ха Джун, если он плюнет в этот глиняный горшок.

[П.п.: Банчан – закуски, подаваемые к рису.]

- Не станет ведь он голодать, если я не дам ему еды, почему бы мне просто не выгнать его…

Прошло уже 20 лет с тех пор, как Кан Ха Джун питался раз в день.

- Стоит быстрее ему отдать и уйти на кухню.

После этого вернётся бабушка, он сможет оставить всё на неё и уйти, оправдавшись тем, что ему нужно забрать Ха Ныля.

Он подал банчаны, которые подают обычно, и банчаны, подготовленные бабушкой. Она сказала, что сделала слишком много яичных рулетиков, поэтому их можно подавать сколько он сам хотел.

Он старательно раскладывал еду и бормотал себе под нос, что Кан Ха Джун теперь богатый чеболь, который, и глазом не моргнув, может потратить за ночь несколько сотен или несколько тысяч.

Поднос был полон еды: он поставил на него сушёный кальмар с тушёными перепелиными яйцами и домашний чонгаккимчи с кимом, который нравился Ха Нылю.

[П.п.: Чонгаккимчи – кимчи из цельной редки. Ким – сушёные прессованные листы «морской капусты (мы привыкли называть их нори).]

Перед тем, как идти, Ын Юль посмотрел в зеркало и поправил чёлку, пытаясь хоть немного прикрыть лицо.

Он вышел с подносом и поставил его перед Кан Ха Джуном. Его беспокоил взгляд, следивший за его руками, но он подумал, что Кан Ха Джун просто смотрел, какие банчаны ему подавали.

- Приятного аппетита.

- Так много банчанов. Как и риса.

- О… я обычно не готовлю, поэтому не знаю, сколько риса и банчанов класть… - промямлил Ын Юль, обняв поднос, как щит. Он не знал, сколько нужно риса, сколько – банчанов, да и вообще ничего не знал.

Он уже позабыл, как бабушка ругалась, что риса нужно класть столько, чтобы он наполнил миску, не больше, и что трёх банчанов было достаточно.

- Вот как?

- Пожалуйста, ешьте, - очень тихо сказал Ын Юль, сделав шаг назад. Так он выразил желание прекратить разговор.

- Однако…

Кан Ха Джун, всё ещё смотревший на хэджангук, обратился к Ын Юлю, пытавшемуся сбежать. Ын Юль задался вопросом, что тот хотел узнать на этот раз.

Он подумал, не притвориться ли, что не слышал?

Но что, если Кан Ха Джун хотел воды?

Ын Юль повернулся, открыл стерилизатор посуды рядом с водоочистителем и достал кружку.

- Кажется, я уже где-то слышал ваш голос.

- …

Ын Юль застыл с кружкой в руках.

«Я волновался о лице, а мне прилетело по затылку».

- Мы не виделись раньше?