Онлайн чтение книги Злодей, который забеременел ребенком от альфы The Villain Who Became Pregnant With The Alpha’s Child
Глава 4

Рад слышать, что вы узнали меня по голосу. Я – тот самый омега, с которым вы провели ночь. После этого вы вели себя так, словно ничего и не произошло, а я был побит. Теперь я за неимением вариантов работаю на полставки в закусочной хэджангука.

…Но не мог же он так сказать.

Ын Юль сглотнул и обернулся. Он посмотрел на Кан Ха Джуна. Было такое чувство, словно сердце могло в любой момент взорваться, поэтому он отвернулся и заговорил:

- Я…

Его голос дрожал, поэтому он замолчал. Его уже словили на излишней взволнованности, поэтому он не мог сказать «я понятия не имею, о чём вы».

- Вы флиртуете со мной?

Что он только что сказал, чёрт возьми?

Ему показалось, что зря он сказал эти очевидно нелепые и бессмысленные слова. Он чувствовал, как покалывали пальцы ног и рук, но отступить уже не мог.

- Спрашивать, не виделись ли мы, после самое большее двух встреч, как-то…

Видя, как нахмурились брови Кан Ха Джуна, он спешно придумал оправдание.

- Я не так понял. Обычно фразу «не виделись ли мы раньше?» используют именно в таких случаях. Прошу прощения.

Ын Юль быстро наполнил кружку водой, передал её Кан Ха Джуну и сбежал на кухню.

Он прислонился к стене и прислушался к звукам снаружи, делая глубокие вдохи, чтобы успокоить своё сердце. После того, как Ын Юль зашёл на кухню, Кан Ха Джун какое-то время не двигался, но спустя какое-то время послышались запоздалые шаги и звук перетаскиваемого стула.

Услышав, как столовые приборы начали биться о горшочек, он заставил двигаться свои дрожавшие ноги.

«Мы уже дважды виделись, но я так трясусь, что не уверен, что в следующий раз не потеряю сознание».

Ын Юль старался держаться от Кан Ха Джуна как можно дальше.

* * *

После ухода Ын Юля Кан Ха Джун взял ложку и посмотрел на хэджангук. В прошлый раз его подали в миске, а сегодня – в глиняном горшочке.

Сменилась только посуда, но вместе с ней сменился и запах. Кан Ха Джун, смотревший на это, поднял ложку и зачерпнул супа.

После перемешивания он почуял неприятный запах. Он уже съел одну ложку, поэтому запах, наверняка, передался и ему. Давненько он не был в таких закусочных.

- Невкусно.

Тёплый суп, согревавший внутренности, был невкусным. А ещё было тяжело брать рис, наваленный настолько, что едва ли не вываливался.

Палочками он начал есть банчаны. Кимчи был хрустящим и острым, что ему не нравилось, а яичные рулеты – мягкими. Ему вообще ничего не нравилось, но он на автомате жевал.

Пока Кан Ха Джун неуклонно опустошал миски с банчанами, начали заходить люди.

- У вас были посетители?

Кто-то увидел Кан Ха Джуна, непринуждённо снял свою обувь и подошёл к столу. После зашедшей группы людей в закусочной сразу же стало шумно. Последней зашла владелица и прокричала:

- До смерти шумно. Если продолжите болтать, не видать вам еды.

После угрозы владелицы закусочной люди прочистили горло и шум утих. Тогда Лим Бон Сун прошла мимо Кан Ха Джуна, который поглощал еду.

- И зачем подавать банчаны, которые ему, чёрт возьми, сказали съесть, этот придурок.

Топ. Топ. Топ.

Услышав слова владелицы, Кан Ха Джун осмотрел пустые миски из-под банчанов. Их было сложно есть, потому что подали больше, чем в прошлый раз, но, по всей видимости, то было ошибкой молодого человека.

Когда Кан Ха Джун встал, закончив есть, Лим Бон Сун свирепо посмотрела на него.

- Куда это ты идёшь?

- Что-то не так?

- Если съел банчаны, не предназначенные для продажи, тогда их надо отработать.

- Я рассчитаюсь.

- Я выгляжу как человек, одержимый деньгами?

Кан Ха Джун ничего не ответил.

- Собери пустые миски и отнеси их.

- У вас посетители даже таким занимаются?

- Не заставляй меня повторять дважды. Относи.

Лим Бон Сун неотступно указывала на кухню. Он ещё никогда не видел настолько грубого владельца.

Кан Ха Джун задумался, смотря на миски перед собой. Он совсем не хотел слушаться владелицу. Он раздумывал, стоило ли разбить тарелку, якобы случайно толкнув, чтобы не относить её.

Кан Ха Джун положил указательный палец на глиняный горшочек. На это незначительное действие взгляды каждого, включая Лим Бон Сун, сфокусировались на пальце Кан Ха Джуна. Они ничего не говорили и не делали, но взгляды следили за ним.

Вскоре рука Кан Ха Джуна двинулась. Он поднял миски из-под банчанов и положил их в глиняный горшок, туда же положил и миску из-под риса. После он положил ложку с палочками в пустое пространство и ненадолго застыл.

- Какой же ты чертовски медленный.

После слов владелицы Кан Ха Джун взял сложенную горкой посуду и направился на кухню. Он не знал, почему делал то, что она говорила, но кое в чём был уверен. В том, что на кухне был человек, который не находил себе места, когда они встречались взглядами.

Сбегая на кухню под предлогом работы, парень и правда думал, что Кан Ха Джун не заметил, как у того при одном только взгляде начинали трястись уголки глаз…

- И чего ты лыбишься?

Кан Ха Джун торопливо сжал губы и зашёл на кухню.

Он опустил посуду и попытался увидеть реакцию парня… которого здесь не было?

Насколько бы неспокоен ни был Кан Ха Джун, он продолжал наблюдать за кухней. Он не видел, чтобы кто-то выходил. Пространство всё было как на ладони, поэтому вероятность того, что тот спрятался, была нулевая. На кухне слышался только звук ветра.

Звук ветра.

Кан Ха Джун поставил собранные миски в одно место и зашёл глубже на кухню. Здание было одноэтажным, но кухня была намного больше, чем ожидалось.

В глазах Кан Ха Джуна появилась заинтересованность, когда он нашёл полуоткрытую заднюю дверь.

Так то, что они не столкнулись, было случайностью? Или нет…

* * *

- Завтра что, солнце с запада поднимется? Зачем делать то, чего обычно не делаешь?

Бурча себе под нос, Ын Юль вышел из закусочной. И зачем она сказала ему отнести пустую посуду?

- Во всём виноват Кан Ха Джун, который пришёл в это место по своей прихоти. Он ведь должен был прийти разок и забыть, так зачем возвращаться и заставлять людей… волноваться.

Ын Юль раздражённо провёл рукой по волосам и присел. Он правда всё это ненавидел. Почему фрагменты прошлого доставали его сейчас, когда всё уже закончилось и Ха Ныль рос в спокойствии.

- …Пора забирать Ха Ныля.

Как у отца, воспитывавшего ребёнка, у него не было времени на беспокойства.

* * *

- Ха Ныль-а.

Ын Юль раскрыл руки в сторону Ха Ныля, спускавшегося с жёлтого детсадовского автобуса. Ха Ныль быстро попрощался с учителем и побежал к папе с распростёртыми объятиями.

- Я скучал по тебе.

- Я тоже хотел увидеться с папой.

- Насколько ты по мне скучал?

- Я думал о папе, когда меня хвалил учитель и когда я ел. Даже когда я рисовал, я думал о папе и скучал по нему.

Ох… разве найдётся хоть ещё один ангелочек, говорящий такое?

Ын Юль крепко обнял Ха Ныля и потёрся о него лицом.

- Ты и правда ангелочек. Боюсь, у тебя вырастут крылышки. Дай-ка посмотреть.

Ын Юля взял в одну руку рюкзак Ха Ныля, а другой – потрогал его лопатки.

- О? Кажется, скоро там начнут расти крылья?

- Правда?

Ха Ныль повернул голову, чтобы посмотреть на лопатки, но ничего не смог увидеть.

- Как же быть. Если у меня вырастут крылья и я полечу, я не смогу видеться с папой.

- Да. Придётся спрятать их. Давай есть побольше, чтобы их не было видно.

- Угу.

Ха Ныль взял Ын Юля за руку. Казалось, вокруг отца и сына расцвела мягкая и пушистая атмосфера.

- Папа.

- М?

- Бабушка, наверно, меня ненавидит.

- Бабушка?

Ха Ныль заговорил о бабушке Лим Бон Сун. Она была той, кто приняла его, помогла родить и воспитать Ха Ныля и стала ему как родная бабушка.

- Она сказала, что моё лицо плоское, как тток.

[П.п.: Тток – блюдо корейской кухни, пирожок, сделанный из клейкого риса или из рисовой муки.]

- Тток?

- Угу. А ещё назвала пуноппаном… она постоянно называет моё лицо плоским. Я правда выгляжу странно? Я страшный? У меня лицо плоское, как тарелка?

[П.п.: Пуноппан (붕어빵) – корейский пирожок в виде рыбки с начинкой из сладких красных бобов. А ещё слово 붕어빵 используют, чтобы сказать, что человек на кого-то похож.]

- Эм.

Он не знал, как объяснить. Нет, перед этим надо было перестать паниковать, что было очень сложно. Говоря о пуноппане, Лим Бон Сун наверняка имела в виду схожесть. Вот только, помогая с воспитанием Ха Ныля, Лим Бон Сун никогда не говорила об их схожести.

«Серьёзно?»

- Да быть такого не может.

Когда Ын Юль покачал головой, Ха Ныль уставился на него.

- Бабушка просто дразнила тебя. Почему бы ей тебя ненавидеть? Она ведь даже дала тебе яичные рулеты с утра, так?

- Так.

- Видишь. Бабушка любит тебя. Яичные рулеты – проявление любви бабушки.

- Понятно.

Когда Ха Ныль кивнул и отвернулся, Ын Юль незаметно выдохнул.

- Купить тебе мороженое? Хочешь?

Он решил соблазнить Ха Ныля едой, пока они на улице. Если сказать тому про мороженое, они немедленно повернут в сторону супермаркета.

- Пап, а что это за машина? Это машина посетителя?

Ха Ныль ткнул пальцем с невинным лицом, и взгляд Ын Юля проследил, куда он указывал. Прямо перед закусочной была припаркована роскошная машина с тонированными окнами, поэтому было невозможно рассмотреть, что там внутри. Ын Юль обнял Ха Ныля и взял его на руки. Прижав лицо Ха Ныля в место между плечом и шеей, чтобы спрятать, Ын Юль ответил:

- Наверно, да.

В тихом голосе Ын Юля слышалась настороженность по отношению к неизвестному владельцу. Ын Юль положил руку на затылок Ха Ныля и посмотрел на машину. Когда Ха Ныль попытался слезть с его рук, Ын Юль сказал ему:

- Ха Ныль-а, хочешь заняться кое-чем весёлым с папой?

- Чем?

- Закрыть небо ладонью.

В тот же момент большая рука Ын Юля закрыла лицо Ха Ныля.

[П.п: «небо» на корейский переводится как «하늘» (читается как «ханыль», что созвучно с именем мальчика).]