Онлайн чтение книги Злодей, который забеременел ребенком от альфы The Villain Who Became Pregnant With The Alpha’s Child
Глава 42

- Я спрошу вас прямо. Почему вы думаете обо мне? Что вы думаете?

- Когда я вспоминаю разговор с тобой, я часто представляю, как ты в одиночку воспитывал Ха Ныля.

Кан Ха Джун ненадолго замолчал, пока работник ставил перед ними стейки. Подняв приборы и начав понемногу нарезать стейк, он сказал:

- Иногда я представляю выражение твоего лица, когда Ха Ныль впервые заговорил, а иногда – тот момент, когда ты выпил предложенный посетителем напиток, подумав, что это была вода.

- Нет, и зачем вы такое представляете?

- Оно представляется скорее само по себе, чем специально.

Кан Ха Джун нарезал стейк на кусочки и поставил свою тарелку перед Ын Юлем. Поскольку они заказали то же самое, он придвинул к себе тарелку, к которой Ын Юль ещё не притронулся, и снова взялся за нож.

Ын Юлю показалось, что мужчина как-то слишком естественно поменялся тарелками. Пока он не знал, как отреагировать, Кан Ха Джун посмотрел на него взглядом, говорившим ему есть.

Ын Юль взял вилку, воткнул её в красиво нарезанный стейк и положил кусочек себе в рот. Затем он перевёл взгляд на Кан Ха Джуна.

- Вкусно?

Ын Юль кивнул, и Кан Ха Джун тоже начал есть стейк.

Проглотив еду и посмотрев, как ел мужчина, Ын Юль продолжил разговор:

- Если сложить всё, что вы говорили… Нет. Вы думаете о ситуации и представляете её одновременно?

- Верно. Я представляю, потому что не видел её собственными глазами.

Сказав это, Кан Ха Джун добавил, словно такого объяснения не было достаточно:

- Ты был таким крутым, когда рассказывал, как в одиночку растил Ха Ныля.

- Я был… крутым?

Он услышал то, чего не мог понять.

Но ведь именно так ведь говорят люди, видя Кан Ха Джуна?

- Я завидовал твоему уверенному поведению. Поэтому подумал, что хочу быть таким же, как ты.

- Уа…

Ын Юль не был в силах должным образом ответить на его слова.

Он подумал, что надо что-то сказать, но в голове было пусто. Он знал, что сейчас выглядел глупо, но ничего не мог с этим поделать.

«Я крутой? Он сказал, что завидовал?»

Кан Ха Джун сказал, что хотел быть похожим на него. Ын Юль никогда в жизни не слышал о себе подобного.

Хотя он усердно работал, люди выражали ему сочувствие и пытались относиться к нему с состраданием. Все смотрели на него свысока.

Потому что у него не было денег. Мир делился на классы, основанных на деньгах и власти, а он не был человеком на вершине.

Всё же он не позволял этому задевать его гордость. Вскоре после того, как родился, он стал сиротой и жил жизнью, в которой приходилось бросать деньги в бездонную яму. Сейчас же, когда он жил удовлетворительной жизнью с Ха Нылем и бабушкой и чувствовал тепло семьи, он думал, что ему больше не о чем было желать. Однако слова Кан Ха Джуна беспощадно разбили сердце Ын Юля.

До сих пор то, чего он хотел, было не сочувствие, а признание.

Ын Юль положил вилку и взял стакан воды.

- Как-то здесь жарковато.

Когда он почувствовал жажду и отпил воды, оглядываясь, Кан Ха Джун позвал работника и попросил открыть окно.

На улице уже стояла осень с прохладным ветром, поэтому покрасневшее лицо Ын Юля быстро остыло.

- Лето уже закончилось.

Когда Ын Юль обернулся, Кан Ха Джун ел и не мог ответить. Прожевав, он смог продолжить говорить.

Однако Ын Юль намеренно избегал разговоров, пока они не закончили есть.

* * *

- Ох, напугал. Что за? – Лим Бон Сун, зайдя на кухню после того, как уложила Ха Ныля на дневной сон, увидела Ын Юля, который скрючившись сидел в углу, и схватилась за сердце. – Я подумала, что это король тараканов. Что ты делаешь?

- В ресторане не может быть тараканов, - пробормотал Ын Юль, скрючившись ещё больше. Лим Бон Сун, увидев его круглую спину, тихо потянулась к черпаку.

- Если не таракан, то кто же? Когда ты пришёл?

- Только что.

- Вот же, - Лим Бон Сун подняла черпак, но опустила его обратно, когда увидела угрюмое выражение лица Ын Юля. – Что случилось?

- Бабушка.

- Что?

- Я крутой?

- С дубу рухнул?

- Так ведь? Никто обо мне так не думает.

Лим Бон Сун, как обычно выплюнувшая ругательство, посмотрела на реакцию Ын Юля, словно почувствовала что-то странное.

Ругаться было интересно только тогда, когда другой человек реагировал. А если он так покорно принимал ею сказанное, было уже не весело. Она даже слегка заволновалась, когда он так себя вёл.

- Я имею в виду, никто же не думает, что я крутой. Я милое, болтливое и прелестное дитя.

Лим Бон Сун хотела снова выругаться, но сдержалась, когда тот начал хвалить себя так, как обычно хвалил Ха Ныля.

- Вот как обо мне думают… Почему же он назвал меня крутым?

- Да о чём ты, я не понимаю.

Совершенно не понимая, о чём он говорил, Лим Бон Сун скрючилась перед Ын Юлем. Естественно, если бы она просто села, у неё заболели бы колени, поэтому она притянула к себе небольшой стульчик, стоявший рядом с бедром Ын Юля.

- Кан Ха Джун сказал, что я крутой. И что он хотел бы быть таким же, как я.

- Этот придурок тебе задолжал?

- Я – бедный человек, живущий за его счёт.

- Верно.

Лим Бон Сун закивала, а затем ещё раз попыталась предположить:

- Может, он подкатывает из-за Ха Ныля?

- Бабушка старше меня на пятьдесят лет, откуда она знает значение слова «подкатывать»… Естественно, она его знает.

Увидев, что в руке Лим Бон Сун до сих пор находился черпак, Ын Юль сразу же изменил сказанное. Хоть и был расстроен, глаза у него всё ещё были на месте.

- В любом случае, говорить так из-за Ха Ныля… Хотя да. Может, это из-за Ха Ныля? Может, он сказал так, чтобы впечатлить меня?

Лим Бон Сун прищёлкнула языком, когда Ын Юль наклонил голову, начав задаваться вопросами.

- Не надумывай.

- …Честно говоря, у него был слишком искренний взгляд, чтобы говорить, что он сказал так лишь из-за Ха Ныля.

Ын Юль, казалось, попался на тот взгляд, смотревший прямо на него. Потому что знал, что тот говорил правду.

- Так ты запал на него из-за того, что он тебя крутым назвал?

- Запал? Это… За исключением на секунду дрогнувшего сердца, ничего, ничего такого… То есть…

- Запал.

- Это не так.

- Нет, ты что, поссориться из-за этого хочешь? Да по каждому твоему слову и взгляду всё понятно.

- Нет. И было бы странно, если бы я на него запал. Лишь из-за того, что он назвал меня крутым…

- Должно быть, у тебя к этому слабость.

- …

Лим Бон Сун увидела покрасневшее лицо Ын Юля и встала. Уже приближалось время вечернего открытия. Перекладывая банчаны в миски, она сказала:

- Считаешь, другие испытывают к тебе только сочувствие? Думаешь, я тоже кормлю тебя только для того, чтобы спасти? Наверно, так и есть. Чем тяжелее ты живёшь, тем чаще к тебе будет относиться подобным образом.

Услышав холодные слова Лим Бон Сун, Ын Юль вскочил на ноги. Он разложил свежеприготовленный рис по мискам и помог Лим Бон Сун подготовить ужин.

- Однако, если кто-то считает тебя крутым, что это может значить?

- Это…

Ын Юль хотел что-то сказать, но в конце концов просто опустил голову.

- Не думаю, что с твоей стороны странно говорить, что ты – хороший парень.

Лим Бон Сун взяла ложку и палочки. Разговор прервался громким звуком.

Ын Юль съел весь рис, который положил себе в миску, снова и снова думая над тем, что сказал Кан Ха Джун.

Видимо, то, что Кан Ха Джун вспоминал и представлял, стало заразительным.

* * *

После звонка своего вспыльчивого отца Кан Ха Джун крепко взялся за руль. Дом, в котором жил депутат Кан, был местом, в которое он бы ни за что в жизни не пришёл, была бы на то его воля. Однако реальность не покидала Кан Ха Джуна.

Он грустным взглядом посмотрел на знакомые окрестности дома и не смог сдержать вздоха.

Он на мгновение откинул голову на подголовник и закрыл глаза, намереваясь открыть их только тогда, когда депутат Кан вновь позвонит.

<Я думаю о тебе, когда мы не вместе. Когда я просыпаюсь, я думаю о том, проснулся ли ты. Не знаю, это из-за Ха Ныля или из-за того, что ты мне правда нравишься, поэтому я пытаюсь понять.>

Это он сказал Ын Юлю. Кан Ха Джун и правда целыми днями думал только о нём. С того момента, как открывал глаза утром, и до того, когда ложился спать ночью.

Это было слишком даже с тем учётом, что Ын Юль хорошо воспитал Ха Ныля. Но было тяжело перестать думать о нём, даже если он того хотел.

Мысли сами по себе приходили к Ын Юлю, осознавал он это или нет.

<Я всё ещё в замешательстве. Поэтому я сказал, что буду аккуратнее смотреть на всю ситуацию и тебя, чтобы понять, что именно мне нравится.>

Увидев выражение лица Ын Юля, ошарашенного его словами, первой эмоцией он почувствовал сожаление.

Он знал, что не нравился Ын Юлю. И всё же было бы неплохо, если бы в его взгляде он прочитал хотя бы толику ожидания.

- Хотелось бы…

Может, его сердце уже склонилось в одну сторону без его ведома?

- Нет нужды торопиться.

Кан Ха Джун вздохнул и стал расчищать свой беспокойный разум. Не стоит торопиться с определением своих чувств. Лучше было выразить Ын Юлю, что он чувствует, когда будет во всём уверен.

Если это не просто увлечение, а чувство глубже, тогда правильнее будет подойти к этому осторожно.

Кан Ха Джун, в какой-то мере приведя мысли в порядок, повернул голову, когда внезапно услышал звук стука в машину.