Онлайн чтение книги Ди — охотник на вампиров Vampire Hunter D
23 - 8

Взрыв прогремел между фургоном и его отражением на дороге ярдах в двадцати впереди. Ослепительная вспышка белого света принесла достаточно тепла, чтобы мгновенно испарить падающий дождь. Она испарила всю влагу, ничего не опалив. Ирия и Микер были целы и невредимы, и хотя куча бинтов на водительском сиденье дымилась, ткань даже не обгорела.

Странный тепловой дротик был брошен Дон Джеем прежде, чем он испустил дух. Как доказательство его уверенности в своей способности отомстить врагу даже на пороге смерти, его лицо исказилось от смеха.

Когда Ди и Джанна прибыли на место происшествия, фургон, в котором находились Ирия и Микер, и тянущие его лошади остановились. Хотя вокруг всё ещё оставались следы удивительной битвы между огнём и водой, Ди не обратил на них внимания, вместо этого забравшись в фургон. Он немедленно положил левую руку на лоб Микера.

— Ничего необычного, — сообщил ему хриплый голос.

В тот же миг Микер открыл глаза. Его рука потянулась к Ирии.

Капля воды упала на его спину

— Кракен, — сказала Джанна. Сидя верхом, она сняла перекинутый через её левое плечо лук. Это была не скорострельная модель, а старомодный лук-полумесяц, который делал один выстрел за раз. Положив стрелу на тетиву, она ждала, зажав ещё четыре между пальцами левой руки. Лук-полумесяц, возможно, и не обладал многозарядностью, но стрелял так искусно и неистово, что ни один арбалет не мог сравниться с ним.

Шелковистые нити дождя искусственного шторма быстро превратились в ливень. Накрыв Микера и Ирию водонепроницаемым брезентом с фургона, Ди выпрямился и огляделся.

У Джанны перехватило дыхание.

Окутанные дождевой дымкой деревья впереди неожиданно расплылись, как упавшая в лужу акварель, и рухнули, будто они были столбами воды. Следующим растворилось дерево ближе к ним, затем в воду превратилось второе.

— Ди, такими темпами оно скоро доберётся и до нас!

Ди не ответил на крик Джанны. Когда он увидел, что пятое дерево растаяло водой, он бросил грубую деревянную иглу в четвёртое. В монотонный гул ливня ворвался нечеловеческий крик боли. Деревья остались там, где стояли, но рядом с ними сконцентрировался дождь.

Окутанная чем-то, что выглядело как белый дым, в фокусе их зрения появилась колоссальная, словно нарисованная тушью фигура более десяти футов высотой.

— Виконт Кракен?

Осталось неясным, была ли Джанна напугана его огромными размерами и злобным видом, но, сидя на своём послушном коне-киборге, она держала натянутый лук, нацелив стрелу точно в сердце гиганта.

Сжав свою массивную руку в кулак и вытащив что-то из левой стороны груди, гигант с ворчанием метнул это прямо в Ди.

Легко поймав грубую деревянную иглу, которая пронзила сердце гиганта, левой рукой, Охотник представился.

— Я — Ди, и у меня есть к тебе вопрос.

Либо он не понимал, что не в том положении, чтобы задавать вопросы, либо демонстрировал уверенность в том, что его смертоносное мастерство может убить гиганта на месте.

— Ах, — произнёс упавший с высоты десяти футов голос, в котором явно слышалось удивление. — Кажется, я уже слышал это имя. Ты изысканный человек, как я вижу. Теперь я понимаю, почему Аристократы могут быть так увлечены твоей внешностью, что их легко убить.

Прижав левую руку к груди, он сказал:

— Ты заставил меня испытать боль лишь второй раз в моей жизни. Ты человек, которого стоит бояться. Однако если всё это мастерство не может убить меня, то оно ничего не стоит! Узри же, что значит сражаться в водяном аду Кракена — и умри.

В воздухе свистнула стрела, вонзившись Аристократу прямо между глаз. Не произведя, по-видимому, никакого эффекта, она вышла через его затылок.

— Вы думали, что стрела может как-то повлиять на воду? Человек, известный как Ди, особенный!

Виконт Кракен говорил голосом, похожим на звук лопающихся пузырей. На самом деле что-то пенистое лилось из его толстых жабьих губ. Оно не падало на землю, а поднималось высоко во тьму.

— Знаешь, есть кое-что, о чём я уже давно думаю, — сказала Джанна довольно дерзким тоном. — Разве вода не табу для Аристократии?

— Верно, — тут же ответил Кракен. — Прежде чем я стал таким, я был Аристократом, живущим на суше. Это было четыре с половиной тысячелетия назад. Однако однажды весенним днём из-за неисправности самолёта, на борту которого находились мои жена и дочь, мы потерпели крушение в районе озёр. Вот результат.

Сменив тему, он продолжил:

— Какие, ты думаешь, есть способы уничтожить Аристократа? Деревянный кол, вогнанный в сердце, обезглавливание, сжигание огнём? Всего этого хватит, и всё это делает великолепную работу по обращению нас в прах. Всё, кроме утопления. Мои жена и дочь были леди, которые ценили свою Аристократичность больше, чем кто-либо из тех, кого я знаю. Всю их жизнь это было так. Не знаю, сколько раз они бранили меня за мои ошибки. Однако когда их обоих выловили из озера, они были словно грязные свиньи, раздутые от всей той воды, что они вдохнули. Именно тогда я поклялся, что подчиню себе воду. И мне понадобилось три тысячи семьсот лет, чтобы достичь этой цели!

— Аристократ, который хочет быть рыбой — это не стало бы хорошей идеей даже для какого-нибудь комедианта из глубинки, — ядовито сплюнул хриплый голос.

— Из всех людей именно я могу разгадать загадку физиологии этой девушки. Почему она снова и снова чувствует на своей шее клыки Аристократов, но вместо того, чтобы стать их слугой, поднимает на них руку? Это может быть хорошим знаком для находящейся в упадке Аристократии. Ди, я должен забрать эту девушку сейчас!

Огромная капля воды окатила водонепроницаемый брезент. Направленный дождь. И посмотрите! Брезент, окутанный серыми туманными брызгами, потерял форму и цвет, а затем начал исчезать, как будто растворялся в воде — вместе с двумя фигурами под ним.

— Это нехорошо! — воскликнул хриплый голос из левой руки Охотника. Ди только что положил её на брезент.

Посмотрите, как этот настоящий водопад дождя превратился в единый столб воды, который поглотил рот, открывшийся в ладони Охотника.

Возвышающаяся в темноте громада Аристократа ахнула.

Дважды заныла тетива лука Джанны, посылая стрелы в сердце гиганта. Она прекрасно знала, что атака была напрасной. Однако когда стрелы пронзили сердце этой колоссальной фигуры, они превратились в обжигающие огненные шары.

— Гааах!

Кракен — огромное морское чудовище — согнулся пополам, схватившись за грудь. Под его руками она светилась багровым. И в этот момент из его рта, носа и ушей хлынули огненные шары и чёрный дым, а вскоре, и ещё больше, из его живота и промежности.

— Граф Ланглан был так добр, что дал мне эти огненные стрелы. Он подумал, что если есть оружие, способное убить виконта Кракена, то это оно.

Гигант запрокинул голову назад и открыл рот. Дым всё ещё валил из него, как из трубы, и всё его тело дёргалось.

Ди не стал ждать, пока дым прекратится. В тот момент, когда он увидел, что со спазмами виконта бьющий по брезенту дождь стих, Охотник взмыл в воздух. Его ноги были настолько сильны, что он легко преодолел более тридцати футов, а затем, мгновенно вытащив свой клинок, полоснул им по шее толщиной с огромный ствол дерева.

Голова Аристократа упала. К тому времени, как она миновала его грудь, она превратилась в шар воды, лишённый глаз и носа, и, прежде чем удариться о землю, рассыпалась каплями.

— Что за… — воскликнула Джанна, натягивая поводья, когда тело Аристократа тоже превратилось в воду и устремилось к ней.

Ди погрузился в странную воду по пояс, но она быстро отступила.

— Это было легко, верно? — сказала Джанна, но её лицо было напряжённым. Это было слишком легко. Победа над ним не могла быть такой простой.

Ди вернулся к фургону. Он хотел убедиться, что с парой под брезентом всё в порядке.

Микер слабо показал ему большой палец.

— Ди, — позвала Джанна.

Его левая рука сказала, зачем:

— У нас компания!

По тому, как Ди посмотрел верх, было ясно, что он тоже знает об этом.

Небольшой самолёт беззвучно опустился с того же самого неба, которое продолжало поливать их дождём, и остановился на земле в каких-нибудь двадцати ярдах от них. При солнечном свете он, вероятно, казался серебряным. Ди наблюдал, как дверь самолёта открылась, и из неё вышли три тёмные фигуры.

Та, что была впереди, подняла взгляд. Она возвышалась над остальными, когда они шли к Охотнику.

Сверкнула молния. Из тени появилось лицо.

— Граф Ланглан, — пробормотала Джанна, в её голосе звучал страх.

II.

Виконт Кракен превратился в воду, и теперь, среди завывающего ветра, дождя и вспышек света, появился граф Ланглан, последний из искомых Аристократов. На солнце его золотой плащ, несомненно, напоминал бы волны света. Сейчас же его оттенок был приглушён, и, развеваясь на ветру, он напоминал растекающуюся тёмную густую кровь.

Ди спустился с фургона. Прямо в десяти футах перед ним группа остановилась. На этот раз молния озарила лицо Охотника.

— Честное слово — истории не воздают тебе должного, — заявил высокий Аристократ с явным восхищением. — Полагаю, ты уже многое узнали от лучницы, но я — граф Ланглан.

— Ди.

Вспышки света поочерёдно освещали две фигуры.

— Я видел, как ты сражался с этим ублюдком, Кракеном, сверху. Ты хорошо сделал, что прикончил этого монстра.

— Он скоро вернётся.

Ответ Ди вызвал у графа удивление. Он застонал от точности оценки Охотника.

— Прежде чем он это сделает, я бы хотел, чтобы ты сопровождал нас в мой замок. Клянусь, что с вами ничего не случится. Думаю, что ждать Кракена под дождём неразумно. Но я попрошу тебя не будить девушку в фургоне. То, что я хочу узнать, будет легче обнаружить в её нынешнем состоянии.

— Она охотится за тобой.

— Я это понимаю. И как только я узнаю то, что хочу знать, я буду только счастлив позволить ей напасть на меня.

— И ты не отступишься от этого, верно?

— Я видел её сверху. Как она выросла. И её годы — мера моего греха.

— Очень хорошо.

— Не будешь ли так любезен сопровождать нас? — граф приказал охране встать по обе стороны от него. — Подготовьте нашего гостя к путешествию.

— В этом нет необходимости, — сказал Ди, поворачиваясь к ним спиной. Пока Охотник не вошёл в самолёт с Ирией и Микером, граф стоял неподвижно, как статуя.

***

— Похоже, мы прибыли, — сообщила левая рука Охотнику менее чем через десять минут после их взлёта.

За открывшейся дверью маячил огромный замок.

— Будь так любезен, пройди в мой исследовательский центр.

Когда граф повёл группу вниз по коридору, Ди сказал ему:

— Скоро рассвет.

Приближалось время, когда Аристократы должны были спать. Даже будучи защищёнными от солнечного света, Аристократы, как правило, впадали в некое подобие комы, длящейся от рассвета до заката. Именно этот серьёзный недостаток сделал возможным сопротивление людей их власти.

— Я могу свободно передвигаться даже днём. Однако мне требуется помощь тьмы.

— Значит, ты модифицировал себя, да? А я-то думал, что Аристократы настолько самодовольны, что не добились никакого прогресса.

Возможно, граф прекрасно понимал природу хриплого голоса, потому что он не проявил никакого замешательства, когда ответил:

— На самом деле это именно тот случай. Мои исследования рождаются не из сомнений и отрицания состояния Аристократии. Это результат чисто академического интереса.

Группа прошла по длинному коридору, села на линейный лифт, а затем прошла ещё немного, прежде чем войти в комнату, где старомодное лабораторное оборудование соседствовало с самыми последними технологиями.

— Я бы попросил их подождать в задней комнате, пока не будут закончены приготовления — в эту дверь.

Когда Ди опустил Ирию и Микера на диваны в комнате, напоминающей салон, Джанна — которая последовала за ним — сказала:

— Милая девушка, правда?

Глядя на спящую Ирию, лучница выглядела обычной женщиной. Охотники не могли быть людьми. Но бывали времена, когда это железное правило нарушалось. Там, рядом с тем, кто заставил её ослабить бдительность, Джанна отложила лук и колчаны и прислонилась к стене лицом к двери.

— Ди, — обратилась она к Охотнику, — не думаю, что девушка создана для этого.

— Почему ты так решила?

— Нет лучшего способа узнать истинный характер человека, чем посмотреть на его лицо, пока он спит. Она слишком мирная.

Ответа не последовало. Не говоря ни слова, Джанна ударила рукой по стене.

Ди стоял на залитой солнцем равнине. Ветер, шелестевший травой, развевал его волосы.

— Вдалеке виднеются серебристые горные вершины и озеро, похожее на ярко-голубую жемчужину, —  прокомментировал хриплый голос. — Такие детские фантазии.

— Как романтично. Как сентиментально. Как человечно. Такова истинная природа Аристократии? Они действительно просто хотят быть людьми?

Резкий тон заставил Ди снова посмотреть на лучницу.

Технология виртуальной реальности Аристократов могла создавать оригинальные сцены или дублировать достопримечательности, которые они действительно видели. Что это было?

Пейзаж изменился.

Это был вечер в долине. В потоке реки отражалось сумеречное небо, и в одинокой бревенчатой хижине на её берегу горели огни. Из трубы поднимался дым от готовки ужина.

Молча наблюдая за происходящим, Джанна вдруг оторвалась от стены и повернулась к дому.

Не колеблясь, она вошла в реку, перешла её вброд, не обращая внимания на стремительное течение, и приблизилась к бревенчатой хижине.

Ди слышал смех нескольких человек.

Джанна остановилась у входной двери, затем, через секунду или две, подошла к окну и заглянула внутрь. Оттуда наружу лился свет. Выражение её лица было спокойным.

Кто-то начал петь под аккомпанемент простой мелодии. Молодая женщина.

— Приятные ноты, — сказал хриплый голос. — Она околдовала даже тьму. Я бы не возражал провести остаток жизни в этой богом забытой долине, если бы это означало, что я могу слушать её.

Некоторое время Джанна неподвижно стояла в поле зрения Ди, но потом тихо отошла от окна и вернулась к нему.

— Это заставило тебя тосковать по дому? — поддразнил голос из его левой руки.

— Такая большая семья, — ответила Джанна, возвращаясь на своё прежнее место у стены. Через некоторое время сухие губы, которые никогда не видели помады, начали медленно напевать мелодию.

— Это та же песня, — сказал хриплый голос.

В этот момент сцена сменилась трижды. Не успела комната вернуться в прежнее состояние, как голос графа объявил:

— Я сейчас начну. Будьте добры, пройдите внутрь.

Ди без промедления подошёл к Ирии

***

Поместив всё ещё спящую девушку в исследовательскую капсулу, граф слегка постучал по её светло-зелёной поверхности.

— Три тысячелетия проб и ошибок — он должен быть почти идеален, хотя я не могу утвержать этого с полной уверенностью.

Он не мог скрыть ни своей гордости, ни дурных предчувствий, но затем, словно вспомнив что-то, граф взглянул на Джанну, стоящую у двери, и сказал:

— Похоже, в деревне, через которую прошла девушка, было совершено массовое убийство. Погибло более сорока человек. Ты не заметила?

— Когда это было? — спросил Ди, переведя взгляд на Джанну. Затем он снова посмотрел на капсулу и сказал: — Начинай.

Правая рука графа что-то нажала, и, хотя тишина оставалась неизменной, она начала чередоваться между светом и тьмой. Длинные мечи и копья, украшавшие стены, погрузились во мрак, затем появились снова. Видимое через окно модуля лицо Ирии было залито тем же ровным голубым светом.

На стене напротив Ди и Джанны замелькали бесчисленные светящиеся символы. Они не походили ни на один из человеческих языков ни по стилю, ни по структуре.

— Это то, что они называют «письмом Аристократов», — пояснила левая рука.

Другой свет окрасил комнату красным.

— Необычное развитие событий под уровнем три, — сообщил им плавный механический голос. — Всё превращается в воду. Я повторяю: всё превращается в воду.

— Ну что, Кракен? — проворчал граф Ланглан, дрожа всем телом. Повернувшись к потолку, он приказал: — Нет необходимости контратаковать. Игнорируй его.

Затем он сунул руку под плащ и вытащил нечто, похожее на золотой слиток. Подозвав Джанну, он взял её за руки и сомкнул их вокруг слитка.

— Вот твоя компенсация. Надеюсь, этого будет достаточно для восстановления твоей памяти.

Джанна посмотрела на капсулу, потом на дверь, ведущую в коридор.

— Пять тысяч даласов Аристократии — это в три раза больше, чем мы договаривались! Мне придётся приложить немного больше усилий.

— Ты не должна делать ничего подобного. Возьми ребёнка и беги отсюда, — сказал граф, глядя на дверь в задней части комнаты.

Ребёнком был Микер.

Холодно глядя на него, Джанна сказала:

— Нет ничего, что Охотник ненавидит больше, чем когда его игру отбирают. Если этот паршивый морской монстр сбежит с девушкой, это оставит меня в плохом настроении до конца моих дней.

Её гибкая фигура молнией метнулась прочь.

— До скорого, Ди, — небрежно бросила она, словно собиралась запрыгнуть в ванну.

— Джанна.

Слова графа встретили только спину одинокой фигуры.

Ди ничего не сказал.

Дверь открылась, поглотив девушку с колчаном на спине, и закрылась снова. Джанна ни разу не обернулась.

Граф вернулся к символам на стене.

— Это открытие Декларации Аристократии, — заявил хриплый голос после беглого прочтения символов, и граф подтвердил это.

— Совершенно верно. Но почему оно закодировано в ДНК простого человека?..

— Это защита, — сказал хриплый голос.

Граф слабо кивнул.

— Их количество бесконечно. Давайте посмотрим под другим углом.

Скорость сдвигов между тьмой и светом увеличилась.

Письмена Аристократов деформировались, их позиции менялись, приобретая новые странные формы и положения.

— Но это же?..

Граф превратился в каменную статую. Двигались только его губы.

— Эти символы — я видел их запись в Столице, в Библиотеке Пэров. Это…

— Это символы Священного Прародителя.

Ошеломлённый, граф повернулся к говорившему.

Насколько было известно, эти символы, используемые только Священным Прародителем и его семьёй, стали легендой даже среди Аристократии, хотя теперь они заполняли его стену.

— Начать перевод, — приказал граф, не сводя глаз с Ди.

Он немедленно получил ответ:

— Перевод невозможен. Перевод невозможен. Люди, способные расшифровать указанные письмена: в настоящее время только один.

— Ди! — крикнул граф. — Ты можешь прочесть это? Ты ведь можешь прочесть это, верно? Я не буду тебя спрашивать, как — но, пожалуйста, скажи мне. В чём секрет того, чтобы быть укушенным Аристократом и не стать Аристократом? Кроме того, есть ли что-то ещё — особые способности или побочные эффекты?

Комната сильно вздрогнула. Стены, потолок, пол и всё остальное теряли свою твёрдость, становясь податливыми.

— Ну что, пришёл, Кракен?

Граф поднял правую руку. Из неё ударила молния, остановив превращение в воду. Нет, только слегка замедлив его.

Фиолетовые электромагнитные волны обтекли капсулу, крышка которой широко открылась.

— Нет!

Граф уже собирался отойти, когда перед ним медленно поднялась фигура — Ирия. Осталось неясным, было ли это целью нападавшего или же просто совпадение.

Рябь пробежала по поверхности двери, ведущей в коридор, а затем то, что должно было появиться, но имело нечёткие формы, приняло человеческий облик и прошло через дверь. Хотя он был одет в богато украшенную одежду Аристократа, у него были лицо и сложение столь молодые, что трудно было назвать его даже юношей.

— Кулос.

И граф, и Ди услышали голос Ирии. Охотница вышла из капсулы.

— Как мило, что ты пришла, сестрёнка.

Последний член семьи, которая когда-то мирно жила в долине — её младший брат Кулос — с грустью поприветствовал свою сестру.

III.

— Но ты опоздала.

В глазах мальчика блестели слёзы. Сверкая, они скользили по его щекам, замирая на подбородке, прежде чем упасть на пол.

— Я хотел вернуться домой. Обратно в нашу маленькую хижину в долине. Я хотел пойти домой к маме и папе, Яну и Полу, и Мэгги. Работать в саду со всеми, охотится на зверей, вместе сидеть за обедом… Я тоже хотел слушать песни Джиа… Но теперь уже слишком поздно!

Глубоко в глазах Кулоса разгоралось тусклое красное свечение.

— По крайней мере… ты могла бы присоединиться ко мне, сестрёнка… Стань такой, как я… Это же не правда, что ты убила всех остальных, верно? Не убивай хотя бы меня…

— Кулос…

Слёзы текли и из глаз Ирии.

Символы на стене изменились. Работа мозга девушки оказывала влияние на тайны, закодированные в её ДНК.

— Прости меня, Кулос… Мне пришлось… Тебе нужно…

— Пожалуйста, не убивай меня, сестрёнка… Если ты это сделаешь… Я…

Мальчик злорадно ухмыльнулся.

— Кулос…

Символы Священного Прародителя выглядели так, словно вот-вот изменятся снова.

— Я сделаю это!

Кулос широко раскрыл рот.

Глаза Ирии были прикованы к клыкам Аристократа, зрелищу, которое заставило бы отвести взгляд даже самого несгибаемого человека.

— Прости меня, — сказала Ирия, все эмоции исчезли с её лица.

Мальчик взлетел в воздух. Словно падающая звезда, освобождённая от оков гравитации, он устремился прямо к лицу Ирии.

Ирия подняла правую руку. В ней не было меча для контратаки.

Сестра и брат слились воедино. Не как семья — но как человек и Аристократ. В воздухе мелькнула серебряная вспышка.

Мир остановился. И стало ясно, что мальчик, который кружил вокруг Ирии, собирается вонзить клыки в бледное горло сестры.

Когда в мир вернулось движение, мальчик рухнул на пол. Его маленькая голова отделилась от тела, и из раны хлынула яркая кровь.

— Кулос.

Ирия наклонилась и подняла голову брата. Глаза открылись. Печальные и уставшие, они были глазами человека.

— Прости, сестрёнка, — сказал он, шевеля окровавленными губами. — Но… твоё горло… Следы моих зубов… их там нет. Я рад… Сестрёнка… Ты не… закончишь, как я.

Тьма и свет окрасили его лицо, и в одной из этих ярких вспышек мальчик испустил последний вздох. Ирия не прижала голову к себе, а положила её на пол у своих ног, затем сложила руки вместе и произнесла то, что казалось печальной, но лишь формальной молитвой.

Символы на стене замерли. Они прекратили меняться, когда она обезглавила своего младшего брата.

— Ты должен сказать мне, Ди, — настаивал граф. — Ты должен понять… Из всех людей.

Ди смотрел на Ирию.

Хриплый голос пробормотал:

— Будут ли побочные эффекты?

Небо и земля яростно содрогнулись — и не успели они опомниться, как всё погрузилось в пол. Нет, в воду! Из-под серого пола донёсся смех, и пока Ди, граф и Ирия смотрели на него, пол вздыбился подобно горе. Из струи воды, которая соперничала с водопадом — нет, не из воды, а из брызг с пола — появилась огромная фигура могучего виконта Кракена.

— Это то, чего стоит быть повелителем воды, Кракен? — взревел граф Ланглан, и его разочарование было понятно.

Кожа на лице и руках гиганта была опухшей и побагровевшей, как у жертвы утопления, а его огромное тело колебалось, как мешок с водой. Тонкая плёнка плесени покрывала его кожу, и в его мёртвых рыбьих глазах не было ни единой искорки жизни.

Значит, это был Аристократ, который жил в воде? Это была ещё одна форма для Аристократов, которые танцевали свои великолепные вальсы в лунном свете, слушали рассказы менестрелей и насвистывали мелодии, разгуливая вверх и вниз по дорогам из неразрушимого металла, которые простирались до самой Луны?

— Даже смотреть на тебя противно. Умри, Кракен!

Пучки красного света стеклись со всего потолка и упали на титаническую фигуру. Это были не обычные лазеры или тепловое излучение. Это были причудливые лучи обжигающего жара, которые испаряли только воду. Вода закипела, испуская пар. Колоссальная фигура виконта Кракена быстро меняла форму.

— Будь водой, которую ты так любишь, стань паром и распространись по всей планете. Жизнь выходит из воды. Кракен, именно ты…

В самый разгар громкого хохота спину и грудь графа Ланглана пронзил прозрачный кол. Кол из воды. Одно движение — и тело графа отлетело к стене, а когда стена превратилась в воду, Ланглан погрузился в неё наполовину.

Другой противник бросился в атаку на гиганта. Когда клинок Охотника пронзил сердце Аристократа, гигантская фигура превратилась в волну воды, поглотившую Ди.

Охотника охватила боль. Будучи потомками Аристократии, дампиры боялись проточной воды. Она разрушала их метаболизм и лишала их возможности дышать.

В воде Ди поднялся. Но поверхности не было.

— Ты внутри меня, — сказал Кракен, его голос резко звенел в голове Охотника. — Ты не можешь сбежать. Я не позволю тебе уйти! Испытай ту же агонию, что и мои жена и дочь, прежде чем они погибли. Ты присоединишься к ним. И знай: моё владение водой проистекает из учения Священного Прародителя! Никто, кроме его потомков, не может справиться с ним. Ди, готовься встретиться со своим создателем!

В этот момент алые разводы окутали лицо Ди. И прежде чем Кракен понял, что Охотник прокусил себе губу, Ди взмахнул клинком.

Какое холодное, жесткое лицо у него было! Клыки выглядывали между его губ, давая почувствовать вкус крови. Ди, ты тоже потомок Аристократии?

Возможно, чтобы убивать проклятых, он взял меч проклятого, потому что клинок Ди рассёк воду, и он выпрыгнул в воздух через разрез. Несмотря на то, что ему вслед метнулось несколько водяных копий, серебряная вспышка прошла через них все, превратив их в брызги воды, которые упали в рассечённый живот виконта Кракена.

— Невозможно, — произнесла огромная фигура на полу. — Единственное, что может уничтожить меня… это Священный Прародитель… Может ли быть…

Его голос оборвался, а тело расползлось.

Волна обрушилась на Ди, но он ловко приземлился на неё и спустился вниз. Его ноги коснулись пола. Он был твёрдым. Водяные чары разрушились вместе со смертью Кракена.

Ирия лежала перед дверью. Ди как раз собирался подойти к ней, когда умирающий голос позвал его по имени.

Погружённый в стену, которая вновь обрела свою прочность, граф Ланглан напоминал причудливую скульптуру.

Его правая рука указывала прямо перед собой.

Символы на стене всё ещё покрывали её поверхность.

— Пожалуйста, скажи мне… Ди… Что это значит…

Ди подошёл к графу, лицо которого уже исказилось, и положил левую руку ему на лоб. Прошло несколько секунд — и глаза графа широко раскрылись от удивления.

— Я могу прочесть это, Ди… Но это… Это правда? Только… это означает… неудача… Побочные эффекты были слишком велики… Ди… Ты один… был успехом…

А затем шея графа сломалась.

Отойдя от тела, которое быстро превращалось в прах, Ди обернулся.

— Это был провал, — пробормотал он, но кто мог услышать его слова?

Никто, кроме одной. Ирии.

Сколько времени прошло с тех пор, как она встала на ноги? Как давно она сняла со стены меч? Как долго она так смотрела на Ди? Когда её глаза окрасились в цвет крови или клыки показались между её губ? И кем был Алукард?

Со звериным воем Ирия бросилась на Ди. И Охотник тоже оттолкнулся от пола. Когда две фигуры прошли мимо друг друга, Ирия упала с кровью на груди, а Ди развернулся. Когда он посмотрел на Ирию, выражение его лица было холодным. Вот что значит быть Охотником.

Лёжа на спине, Ирия затуманенными белой дымкой глазами видела, как молодой человек вложил меч в ножны и подошёл к ней.

— Ди… Что я сделала?

Он не ответил.

— Кажется… Я делала ужасные вещи… множество… в каждом городе…

В городе Клементс. В ночь перед тем, как она надела свадебное платье.

Кем был Алукард?

— Ты знаешь… я… Мне одиноко… Я ничего не чувствую… Убила моих братьев… мою сестру… и ни капли не грустила после этого… Как это… возможно? Когда я была собой… когда я была напугана… даже если кто-то был со мной… это не делало меня счастливой… И если подумать… я собираюсь уйти, ничего не чувствуя… Эй… куда ты идёшь?

Ди вскоре вернулся.

— Ирия…

Микер печально посмотрел на неё. Когда Ирия увидела, как блестят его глаза, её глаза тоже наполнились слезами.

— Ты сделал меня такой счастливой… Микер… — её голос стремительно затухал. — Спасибо… Я… я рада… Так рада… Так напугана… но я рада, что ты здесь, со мной…

— Мисс Ирия, — прошептал Микер.

Почти закрыв глаза, Ирия перевела взгляд.

— Кулос? Это  ты, Кулос? Я… я так рада, что ты пришёл проводить меня… Ты не возражаешь. если я кое о чём тебя спрошу? Не могу вспомнить, когда… но у меня появилось такое чувство… Я слышала песню Джиа… Как будто наша сестра… была здесь со мной… И Ян… и Шеск… и Пол… и Мэгги тоже… Они все пришли… О, как мило… я рада…

Ди убрал левую руку ото лба обычной девушки с улыбкой на лице. Ирия ушла вместе со своей семьёй.

— Ирия… — пробормотал мальчик. — Я не знаю, что сказать…

— Попрощайся, — сказал ему Ди.

***

Много времени прошло с тех пор, как новое прощание было унесено ветром. В крошечной деревушке неподалёку от развалин замка некоего Аристократа было кладбище с маленькой могилой. На крепкой каменной табличке было высечено родовое имя одной семьи, и каменщик, вырезавший её, хорошо помнил молодого человека неземной красоты и невинного мальчика, которые её заказали. Был там и пожилой смотритель кладбища, который помнил юношу, посещавшего могилу каждый год в один и тот же день. Только однажды смотритель спросил у этого юноши, как его зовут, пока он молился у могилы. Тот улыбнулся, но ничего не ответил.

ы

И вот однажды вечером, годы и годы спустя после того, как камень был установлен, смотритель посетил кладбище и обнаружил перед могилой фигуру в чёрном. Близорукий смотритель не разглядел лица, но, проезжая на лошади мимо него, мужчина железным голосом спросил, посещал ли кто-нибудь эту могилу.

— Да, каждый год без исключения, — ответил он, на что молодой человек на лошади, как говорят, спокойно улыбнулся.

— Вызвать эту улыбку — единственная вещь в моей долгой скучной жизни, которой я горжусь! — всегда говорил смотритель кладбища. Он никогда не уставал рассказывать эту историю.