Онлайн чтение книги Поразительное на каждом шагу Startling by Each Step
Глава 18

Солнце постепенно клонилось к закату. Я, прислонившись к иве, сидела на камне и прищурившись наблюдала, как две бабочки танцевали над цветами. Пурпурные с примесью белого ирисы уже начали увядать, и теперь не казались такими прекрасными как раньше. Однако из-за двух бабочек, которые в свете заходящего солнца порхали над цветами туда-сюда, словно пара влюблённых, картина казалась необычайно прекрасной.

И тут я услышала чистый детский голос:

— Что ты делаешь? Почему совсем не двигаешься?

Наклонив голову, я взглянула на говорившего и увидела шести-семилетнего мальчика, пухлого и весьма милого, и судя по тому, как он был одет, его статус вовсе не был низким. Я, указав перед собой, сказала:

— Наблюдаю за бабочками!

Он, подойдя ко мне, посмотрел на них и сказал:

— Что в этом весёлого, мне больше нравится их ловить!

Я усмехнулась, взглянув на него.

Он снова поинтересовался:

— Ты из какого дворца?

Я, продолжая наблюдать за бабочками, безразлично спросила:

— А ты из какого?

— Я спросил первым, — ответил он.

Я проигнорировала его, всё так же продолжая смотреть на бабочек. Следуя друг за другом, обгоняя одна другую, они уже улетели далеко. Хотелось бы и мне так же упорхнуть. Мальчик некоторое время ждал, но понял, что я так и буду его игнорировать. Поэтому ему ничего не оставалось, что ответить:

— Я Айсин Гёро Хунши.

Испугавшись, я торопливо обернулась и осторожно взглянула на него. Я подумала о том, что это и есть тот сын Юнчжэна, которого отец понизит до простолюдина! Я некоторое время смотрела на мальчика, а потом опять лениво отвернулась от него.

— Ты не поклонишься мне? — спросил он. И я, опять повернув голову, посмотрела на него, подумав, сколько ему лет ещё, а уже имеет чёткие представления о господине и слуге. Рассмеявшись, я ответила:

— Сейчас я не буду тебе кланяться, но в будущем, когда ты вырастешь, я сделаю это.

Он, наклонив голову, взглянул на меня и сказал:

— Другие служанки и сейчас кланяются мне.

Я опять рассмеялась и спросила:

— Как ты оказался здесь, почему ты один?

Он не ответил мне, только поинтересовался:

— Ты кто?

Растерявшись, я ответила не сразу, а он всё продолжал звонко спрашивать:

— Ты кто?

Отвернувшись, я посмотрела на одинокие цветы в лучах заходящего солнца, прошептав:

— Кто я?

Маэртай Жоси? Чжан Сяовэнь? Дворцовая служанка эпохи Цин? Офисная служащая из современной эпохи? Я запуталась.

— Вот именно! А кто я? Я тоже не знаю, кем являюсь, — наклонив голову, я с растерянной улыбкой проговорила: — Я не знаю кто я.

Похоже моя улыбка его напугала, и он оцепенело уставился на меня.

Увидев его таким, я всполошилась и торопливо добродушно улыбнулась, размышляя, как его успокоить. Не стоило пугать ребёнка из-за того, что я на короткое время потеряла контроль над собой. И в этот момент в спешке подбежал старший дворцовый евнух:

— Ой-ёй! Хороший господин, ваш слуга искал Вас. Как Вам удалось так далеко убежать?

Взглянув в его сторону, я увидела, что за ним следует четвёртый брат. Я быстро встала и поприветствовала его. Подойдя, четвёртый брат бросил взгляд на Хунши и холодно спросил:

— Что случилось?

Хунши, будто чего-то опасаясь, шёпотом ответил:

— Мы поговорили немного, — и тут словно вспомнив о чём-то он громко сказал: — Отец, она не поклонилась мне, а ещё говорит, что не знает, кто она такая.

Услышав это, мне захотелось тотчас же упасть в обморок. Эх ты, Хунши, ты так любишь болтать попусту, неудивительно, что люди тебя недолюбливают. Я не знала, что мне ответить, поэтому только и могла, что молча стоять.

Четвёртый брат сказал евнуху, что стоял рядом:

— Отведи Хунши к государыне-императрице.

Старший евнух согласно отозвался, а потом быстро сел на корточки и посадил Хунши себе на спину. Перед уходом Хунши взглянул на меня словно хотел что-то сказать, однако, увидев холодное выражение отца, в конце концов промолчал и отправился прочь вместе с евнухом.

Сначала я думала, что четвёртый брат сразу же уйдёт, однако вопреки ожиданию он не тронулся с места. Я хотела покинуть это место, но понимала, что сейчас это невозможно и поэтому решила, что лучше остаться и выслушать то, что он мне скажет. Я стояла, опустив голову, и смотрела, как тень ивы становилась всё длиннее в лучах заходящего солнца, стояла в полной тишине.

Какое-то время он молчал, а потом холодно произнёс:

— В следующий раз, когда вы захотите узнать что-то личное обо мне, спрашивайте меня напрямую.

Моё сердце подпрыгнуло, и я уже начала упрекать тринадцатого. И почему я только обратилась к нему чтобы немного расспросить о личных предпочтениях четвёртого брата. В конце концов тринадцатый смог ответить только на несколько вопросов и к тому же сообщил об этом четвёртому брату. Знала бы, что так получится, не обратилась бы к нему. И что мне теперь делать?

Не дождавшись от меня никакой реакции, четвёртый брат поправил полы халата и, не обращая ни на что внимания, уселся на камень, с которого недавно поднялась я. Прищурившись он взглянул на цветы и ничем выражающим тоном сказал:

— Я очень люблю чай «Тайпин Хоукуй»[1], из закусок мне больше всего нравится нефритовое пирожное, мой любимый цвет синева неба после дождя, больше всего мне нравится белый фарфор расписанный в стиле чуньжань[2] цветами и бабочками, люблю собак, ненавижу кошек и острую еду, не люблю пить сверх меры… — он замолчал, задумался на мгновение, а потом продолжил: — Вероятно, всё это тринадцатый уже рассказал тебе. Однако у тебя оказалось слишком много вопросов, сейчас я могу вспомнить только эти. Если интересует ещё что-нибудь, спрашивай!

Я одеревенело застыла на мете. Я не знала, как на это реагировать. В конце концов, что значит его поведение? Я должна немедленно встать на колени, признать свою вину и попросить прощения? Или воспользоваться ситуацией и получить ответы на свои вопросы? На самом деле всё для меня было довольно просто. Во всём дворце среди бесчисленных людей было лишь два человека у которых я не должна была вызывать неудовольствие. Одним из них был Канси. А вторым — четвёртый брат. О том, что нравиться и ненавидит Канси, мне тысячи раз рассказали старые учителя. Однако о предпочтениях четвёртого брата мне неоткуда было разузнать. Подумав, что он и тринадцатый в хороших отношениях и должны неплохо знать друг друга, я решила расспросить об этом последнего. Однако тринадцатый изумлённо ответил мне: «Я мужчина, почему я должен знать обо всём этом?» Тогда я только и могла, что капризно заявить: «Не важно! Всё равно ты так или иначе узнаешь это для меня!» К тому же я настойчиво просила сделать это в тайне и никому не говорить. А в итоге?! А в итоге я оказалась в такой ситуации по вине тринадцатого брата! Эх!

И тут я вдруг почувствовала, что раз до такого дошло, то лучше рискнуть, в любом случае хуже уже не будет. Поэтому я деревянным голосом спросила:

— Какой цвет вам больше всего не нравится?

Он замер на месте. Вероятно, ему и в голову не могло придти, что я действительно могу начать задавать ему вопросы. Наклонив голову, он некоторое время внимательно меня рассматривал, а потом отвернулся и глядя вперёд ровным голосом ответил:

— Чёрный.

Я кивнула и продолжила спрашивать.

— Какие благовония вам больше всего неприятны?

Он быстро ответил:

— Запах гардении[3].

— Ваш любимый цветок?

— Магнолия[4].

— Самые любимые фрукты?

— Виноград.

— Какая погода больше всего радует?

— Моросящий дождь.

— А какая погода наиболее неприятна?

— Палящее солнце

Я не знала, о чём думала, наверное, я слишком много в своё время пересмотрела личных анкет современных кумиров, так что чем больше я спрашивала, тем легче мне это давалось. Так что впоследствии начала задавать всё больше таких вопросов как: в какое место он больше всего хочет поехать, самое счастливое воспоминание из детства, самая неловкая ситуация, в которую он попадал. И, вопреки ожиданию, я получила ответы на все мои вопросы. В конце концов я почувствовала, что мой мозг просто забит полученной информацией. И я уже не была уверена, что смогу всё это запомнить. В итоге, спросив всё что можно и нельзя, я сжала губы и остановилась.

К этому времени небо уже потемнело. Некоторое время мы просто молчали, а потом я поклонилась и сказала:

— Ваша служанка расспросила обо всём, что её интересовало. И если у господина бэйлэ нет других дел к ней, то ваша служанка просит разрешения покинуть вас!

Он поднялся и взглянул на меня, согнувшуюся в поклоне, подумав немного, он равнодушно сказал:

— Иди!

Я выпрямилась и, с трудом соображая, развернулась и ушла.

***

Осень уже была не за горами, однако жара не спадала, даже наоборот она всё усиливалась. И Канси решил отправиться на охоту к границе Китая, во-первых, для того, чтобы спастись от зноя, а во вторых для практики ловкости, чтобы молодое поколение не забывало о своих маньчжурских корнях. Вот только на этот раз во время поездки за великую китайскую стену должен был произойти крупный инцидент. Подробностей я не помнила. Лишь знала, что наследника престола и старшего сына императора там ждут неприятности, а все остальные отделаются лёгким испугом. Что касается меня самой, то стоило быть осмотрительной и тогда проблем не должно возникнуть. На самом деле я хотела отправиться за китайскую стену, потому как надеялась, что там меня будет ожидать прохлада.

Я как раз раздумывала над тем как попросить Ли Децюаня, чтобы он разрешил мне поехать, когда пришёл Ван Си и сказал, что мне приказано подготовить чайные принадлежности, так как я буду сопровождающей в свите императора в поездке за великую китайскую стену. Я мысленно радостно вскрикнула, услышав это. Вне себя от счастья я принялась собирать вещи.

Из-за предстоящей поездки мне не нужно было дежурить, и я занялась вещами, которые хотела взять с собой. Я как раз склонила голову над нагромождением одежды, когда услышала, что в дверь тихо, но в тоже время отчётливо, несколько раз постучали. Я всё ещё занятая платьями без раздумья отозвалась:

— Войдите!

Однако вопреки моим ожиданиям дверь не открылась. Я, оставив одежду, взглянула на вход, и вновь сказала:

— Войдите!

Но в ответ не услышала ни звука. В недоумении я подошла и открыла дверь. И тут же меня словно ослепил солнечный свет, передо мной был восьмой брат в чанпао[5] цвета зелёного бамбука. Он спокойно стоял под цветущим османтусом во дворе и с лёгкой улыбкой смотрел на меня, замершую в дверях. Солнечный свет, просвечивая сквозь листву, падал на его лицо, из-за чего его улыбка казалась ещё более мягкой, она словно согревала сердце солнечными лучами.

Я, онемев, стояла в дверном проёме, глядя на восьмого брата. Он же спокойно смотрел на меня. Мне потребовалось время, чтобы хоть как-то отреагировать, я торопливо сделала два шага вперед и поклонилась ему. Восьмой брат, слегка улыбаясь, сказал:

— Я впервые вижу, где ты живёшь. Здесь тихо.

Я немного надменно ответила:

— Сейчас я всё же придворная дама. Не могу же я обидеть сама себя местом проживания.

Он, опустив голову, беззвучно рассмеялся, я тоже не могла удержаться от улыбки.

— В этом доме я живу вместе с Ютань, — ответила я, когда смех утих. — Сегодня она на дежурстве.

Но после этих слов у меня возникло чувство, что я на что-то намекаю и невольно покраснела. Он смеясь сказал:

— Я знаю!

Я тихо согласилась, чувствуя себя ещё более смущённой. Чтобы хоть как-то это скрыть, я наклонилась и подняла лист с земли, словно бы случайно, и принялась вертеть его в руках.

Я подумала о холодном и равнодушном в последние дни четырнадцатом, а также о том, что восьмой относится ко мне как обычно. И сейчас я бы могла спросить восьмого, а что он думает по этому поводу. Но когда бы ещё я могла бы стоять рядом с ним вот так вот под тёплыми лучами летнего солнца? У меня не было никакого желания говорить о том, почему я прервала десятого, пролив чай.

Восьмой сказал:

— В этот раз во время охоты за великой стеной я хочу остаться в Пекине.

Я ответила «угу» и он продолжил:

— Ты впервые сопровождаешь императора, к тому же путь будет длинным, поэтому будь осторожна.

Я снова ответила «угу». А потом, задумавшись на мгновение, я подняла голову и серьёзно сказала:

— Не беспокойтесь! Я во дворце уже три года и уже не та маленькая девочка, что только-только вошла во дворец, совсем ничего не понимая, и которой нужно напоминать, что можно делать, а что нельзя. Я уже давно усвоила все правила!

Он посмотрел в мои глаза и улыбаясь кивнул, затем он взглянул сквозь меня за мою спину и сказал:

— Я и не предполагал, что тебе удастся добиться столь многого за эти годы. Я никогда не думал, что отец император и Ли Децюань так будут ценить тебя.

Он замолчал на некоторое время, а потом посмотрел на меня и с улыбкой сказал:

— Однако я всё ещё боюсь, что однажды ты всё-таки пострадаешь из-за своего упрямого нрава.

Я молчала некоторое время, а потом, вздохнув, ответила:

— Если я буду хорошо выполнять свою работу, то и людей на моей стороне будет больше, — и улыбнувшись добавила: — Если бы ты пришёл сюда полгода назад я бы ещё не жила здесь, и мы бы не смогли тихо и мирно разговаривать.

Он слегка улыбнулся и произнёс:

— За свои желания всегда приходится платить.

Моё сердце подпрыгнуло, и мне захотелось спросить, чего он желает больше всего. Но глядя на его улыбку, я так и не открыла рта, а только улыбнулась в ответ.

Мы так и смотрели друг на друга улыбаясь, когда в ворота двора вошёл старший дворцовый евнух и крикнул:

— Восьмой господин!

И не дожидаясь приказаний, он развернулся и убежал. Восьмой брат сказал:

— Мне нужно идти.

Я кивнула, ничего не говоря. Он бросил на меня чрезвычайно глубокий взгляд, а затем развернулся и ушёл.

Я проводила его взглядом, пока он не исчез за воротами двора. Отступив назад на несколько шагов, и приложив голову к стволу дерева, я тихонько вздохнула. Да! Я даже и подумать не могла, что мои дела здесь могут идти настолько хорошо. Когда я впервые вошла во дворец, единственное, что я знала, это то, что и телевиденье и история неоднократно подчёркивали, что это место ужасно, что здесь нужно быть очень осторожной, и поэтому я была крайне осмотрительна. Всё, что я видела, всё, что я слышала — всё напоминала мне, что у меня нет права на ошибку! Сначала я думала только о том, чтобы не допустить какой-нибудь оплошности, однако постепенно почувствовала, что хочу жить комфортно. Чем меньше людей будут меня контролировать, тем лучше, так по крайней мене у меня будет хоть некоторая свобода выбора. И когда я приняла это решение, мне оставалось лишь приложить как можно больше усилий, чтобы добиться большего для себя. Находясь в рамках правил, ради себя я боролась, чтобы получить как можно больше свободы и авторитета.

Я как раз была в глубоком раздумье, когда услышала Юньсян:

— Благоденствия барышне!

Я поспешно выпрямилась. Я и не заметила, когда Юньсян вошла во двор. Она как раз склонилась, приветствуя меня. Я торопливо разрешила ей выпрямиться. Юньсян сказала со смехом:

— У меня не так много вещей и я уже собрала их, так что пришла навестить барышню. Вам помочь?

Я рассмеявшись разрешила зайти ей в комнату и в тоже время сказала:

— У меня тоже не много вещей, но раз ты уже пришла, помоги мне, может я упустила что-нибудь.

Примечания:

1. Taiping Houkui (太平猴魁) — один из десяти знаменитых чаев Китая. Этот чай известен еще с династии Цин. Он производится в области Хоу-кен (猴坑) рядом с городом Хуан-шань (黄山市) провинции Аньхой (安徽省). У него самый крупный размер чайного листа среди известных зеленых чаев, составляет до 60 мм. Удивительно, но его размер не влияет на тонкий аромат орхидеи и мягкий вкус, который длится до четырех заварок, сохраняя прекрасные качества.Заваренный в прозрачной емкости, чай показывает «танец Феникса». В отличие от большинства зеленых чаев, Taiping Houkui не скручивают. Его сушат одновременно с температурной обработкой, используя бамбуковые корзины. Прогревают чай по специальному режиму, используя различные температуры. В этот момент, уникальный среди всех технологий изготовления чая, происходит инактивация ферментов и раскрытие аромата. В результате Тайпин Хоукуй сохраняет свою естественную форму и приобретает очень характерные качества. Этот чай используют в качестве одного из подарков для дипломатических миссий в Китае.

2. Имеется ввиду техника в китайской национальной живописи — штриховка косо поставленной кистью с тонкими тональными переходами. (См. фото ниже)

3. Он имеет в виду гардению жасминовидную. 

4. На самом деле именно тот сорт магнолии, которую называет четвёртый принц, выдумка автора. 

5. Чанпао (长袍, буквально длинное платье). Так традиционно называли мужской наряд.