Онлайн чтение книги Танец цветов и песнь ветра The Flower Dances and Wind Sings
Пролог

С каждым выдохом она чувствовала, что её жизнь приближалась к концу. Бессильно лёжа на кровати, она осмотрелась вокруг: все торжественно кланялись, провожая её в последний путь.

Её муж, который сидел рядом с ней эти несколько дней, так же наблюдал за её мимолётными вдохами. Она не могла сказать, что он был самым нежным мужем, однако, будучи рождённым в семье, производившей целые поколения рыцарей – он был верен ей, и являлся человеком чести. Иногда её трогали его небольшие жесты, такие, как подаренные цветы.

В целом они не были любящей парой, однако они преданно выполняли свои роли в качестве мужа и жены. Поэтому справедливо сказать, что, по крайней мере, они вели достойную супружескую жизнь.

Она слабо улыбнулась супругу, затем напряглась, когда её взгляд переметнулся в сторону мальчика позади него.

Это был её сын. Юноша, чьё лицо начало принимать очертания красивого молодого мужчины.

Его тусклые тёмно-голубые глаза были сосредоточены на матери, но были сухими, лишёнными каких-либо тёплых чувств к ней.

«Это всё моя вина,» – она печально усмехнулась.

Эрселла.

Это было её имя. Являясь младшей дочерью Маркиза Визариде, она вышла замуж за сильнейшего рыцаря королевства и войдя в семью Бернхардтов, стала Герцогиней Бернхардт.

Все смотрели на неё с завистью и восхваляли её красоту. Эрселла вела гламурную жизнь, которая всегда выделяла её в высшем обществе. Она была довольна таким образом жизни.

Однако, когда болезнь привела её к смертному одру, она стала сожалеть о содеянном. Герцогиня никогда не была любящей матерью для своего единственного сына.

Эрселла вышла замуж, как только ей исполнилось шестнадцать, и родила своего сына в возрасте семнадцати лет.

Мысль о том, что она станет матерью в таком раннем возрасте, вместе с ограничениями, которые принесёт воспитание ребёнка, заставили её возненавидеть своего сына. Того, кто изменил её привычную жизнь.

Между матерью и сыном сложились холодные отношения. И к тому времени, когда она поняла свою ошибку, Эрселла уже не могла её исправить.

Всю жизнь её боготворили как юную Леди из дома Визариде – всегда добрую и дружелюбную по отношению к другим. Впрочем, когда дело касалось её чада, она не знала, как подарить ему родительскую ласку, а её гордость не позволяла сделать первый шаг. 

– ...время.

«...Я должна сказать ему, что я люблю его.»

Её губы приоткрылись вновь, и она попыталась позвать сына, однако не осмелилась заговорить, столкнувшись с его ледяными глазами, смотрящими на неё. Казалось, что он осудит её, как только она произнесёт пару нежных слов.

«Нет, я не должна винить дитя.»

Он запомнит её как равнодушную мать, и вернётся к своей нормальной жизни сразу после похорон.

Эрселла печально улыбнулась. Видя, что он не проронил и слезинки, она вновь поняла, какой бессердечной матерью была.

Её тело, что едва держалось, лишилось последних сил. Медленно она начала ощущать сонливость.

«Я умираю.»

До самого конца, не найдя в себе сил сказать, что она любит своего сына, Эрселла закрыла глаза.

«Я всегда буду твоей бессердечной матерью.»

Она умерла.

***

– Ах, Маркиза такая красивая!

Всеобщее внимание.

– Она родом из достойной семьи и обладает красотой. В высшем обществе скоро будет шумно.

Любовь людей.

– Леди Визариде, не окажите ли вы мне честь, позволив пригласить вас на первый танец?

– Вы прекрасны. Я просто не мог не заметить вашей красоты.

– Вы мне нравитесь, молодая леди.

Я принимала всё как должное.

– Вам пришло брачное предложение от семьи Бернхардтов.

– Рада за тебя, Эрселла! Разве ты не станешь счастливейшей женщиной?

– Не могу поверить, что ты станешь частью такого могущественного дома!

Глаза людей были полны зависти. Но Эрселла усмехалась над этим, словно была знакома с таким взглядом. Её отец с любовью погладил её по голове. Он смотрел на неё так, будто не сомневался в том, что она станет самой счастливой женщиной в этом мире.

– Я завидую тому, что все любят тебя, Эрселла.

Их голоса были полны лицемерия.

– Будь счастлива, Эрселла.

Люди желают мне, чтобы я была счастлива.

– Благодарю вас всех, – Эрселла радостно улыбнулась.

***

– Мои поздравления, Мадам! Это мальчик!

– Поздравляю, Эрселла! Как ты смогла родить мальчика с первого раза?

– Ты такая везучая. Я уверена, Маркиз будет рад!

– Ты хорошо поработала.

– Мадам, не хотите взять его на руки?

Жизнь, такая крошечная, что могла уместиться на одних руках. Она была взволнована от того, что он был лёгок как пушинка.

– Ах... ты мой сын. Он – мой сын.

Она была горда, что проделала такую хорошую работу.

– Бал? Неужели он важнее твоего собственного ребёнка?

– Но я так долго ждала этого дня. Все мои подруги будут присутствовать, поэтому я не могу пропустить его...

– Они не такие, как ты. Они не замужем. Ты мать. Теперь, когда у тебя есть ребёнок, ты должна больше посвящать себя семье.

– Герсен.

– Давай поговорим об этом после того, как дитя подрастёт.

– В последнее время ты поздно возвращаешься домой.

– ...Я унаследовал титул после смерти отца. Когда ситуация станет стабильнее, ты сможешь отправиться куда захочешь. Ты сможешь чаще посещать банкеты.

– Правда?

– Да.

«Всё в порядке...» Она мысленно посмеялась, говоря, что этого было достаточно. Некоторые мужья совсем не позволяют своим жёнам выходить в свет. Кроме того, он тоже был занят, ведь только унаследовал свой титул.

– Боже мой, Эрселла, ты ли это?

– О господи! Как давно это было? Твоя красота всё так же неизменна!

«Верно, мне всего лишь нужно было быть чуточку терпеливее.»

Таким образом, всё вновь вернулось на круги своя. Эрселла радостно улыбалась.

– Но, разве он не будет возражать, если ты не пойдёшь домой?

– Нет, он сказал, что сегодня я могу вернуться позднее обычного.

– Однако... Я слышала, что у тебя есть сын.

Она промолчала.

– Да, у тебя есть сын. Будет ли хорошо, если ты не пойдёшь? Ему всего пять лет.

– ...Няня позаботится о нём.

– Что? Не слишком ли ты часто появляешься на балах в последнее время? Разве ты не часто оставляешь своего сына на няню?

– Согласна, это противоречит материнской добродетели – пренебрегать своим ребёнком.

– Почему бы тебе не вернуться сейчас?

Эрселла не хотела возвращаться, но стала волноваться о своём сыне.

Она действительно ждала этот бал. Дружеские посиделки при свете дорогих люстр. Болтовня о том, о сём. Задушевная беседа, после которой следует улыбка.

Это было всё, чего Эрселла когда-либо желала.

– Но мне…

«Всего двадцать два года,» – слова не сходили с губ. Она боялась, что люди странно посмотрят на неё, если услышат это.

– Да, я должна идти. До встречи.

Как же горько ей было покидать банкет во время его самого разгара.

– Мама, ты вернулась?

Дитя, которое с улыбкой приветствует её дома.

– ...Мама?

– Я устала. Давай поговорим завтра.

Как же она ненавидела его.

– Мадам, Молодой Господин очень красив, потому что он похож на Герцога.

– Ах, он молод, но зрел не по годам.

– Он не только умён, но также талантлив в искусстве управления мечом, потому что он похож на Герцога. В будущем он станет прекрасным наследником семьи.

– Вы такая везучая, Миледи.

«Мой сын чудесно вырос. Даже без моей помощи.»

– Как давно ты общалась с нашим сыном?

–Почему ты спрашиваешь меня об этом?

– Это... Ничего. Я прошу прощения. Я просто хочу, чтобы ты уделяла ему больше внимания.

–...Хорошо.

– Почему бы вам вдвоём не поужинать сегодня вечером?

«Только мы вдвоём...» Одна лишь мысль об этом заставляла её странно себя чувствовать. Было ли ей некомфортно ужинать со своим собственным сыном? Естественно, когда он был ребёнком, он ел со своими родителями, но почему же теперь она чувствует себя неловко с ним?

– Мадам, Молодой Господин... Он пропустит сегодняшнюю трапезу...

– Позови его снова.

Это было отвратительно, как он открыто отказался поужинать с ней. Она чувствовала ненависть при виде голубых глаз, которые он унаследовал от неё. Глаз, что следовали её зову и глядели на неё равнодушным взглядом.

– Винсент.

«Почему это так неловко? Я назвала его имя всего один раз, но произношение, тон, само слово...

Почему я ничего не чувствую?»

– Вы вызывали меня?

Эрселла была вне себя от ярости. Взгляд, которым сын смотрел на неё, был ужасно раздражающим.

«Я твоя мать, твоя мать!»

– Дворецкий, должно быть, ошибся. Иди и закончи то, чем бы ты там не занимался. 

Его вечно пустые и безучастные глаза обратились в её сторону:

– Да, мама.

Эрселла чувствовала себя несчастной до тех пор, пока он не назвал её «мамой».

– М-мадам! Кровь…!

 Обоюдная ненависть царила вплоть до момента её смерти.

«Ах, мне жаль! Мне так жаль!»

Эрселла кричала вновь и вновь, но её голос исчезал, как только срывался с губ. Никто не слышал её стенаний.

«Лишь раз... Если бы я могла увидеть тебя ещё один раз...»

Видя, как её жизнь, словно панорама, проходит перед её глазами, она отчаянно молила о втором шансе.

«Если я смогу вернуться назад, я никогда не буду такой жестокой. Я буду нежной, любящей матерью. Винсент, если бы я могла увидеть тебя снова...!»

И, возможно, её безнадёжный плач стал причиной...

По которой она получила ещё один шанс.