Онлайн чтение книги Танец цветов и песнь ветра The Flower Dances and Wind Sings
Глава 26

Сквозь напряжённую тишину мужчина, всё время наблюдавший за ситуацией, произнёс:

– …Вы просите ослабить ограничение на количество личных солдат под началом одного аристократа, верно?

– Личных солдат, да нет же! Я лишь предлагаю увеличить количество патрулей.

– Разве вы не подразумеваете, что патруль на территории вашего поместья это личные солдаты, Граф Пантец?

Лицо Графа Пантец сморщилось от терпеливых речей мужчины, но вскоре он восстановил своё самообладание и приоткрыл рот с немощным выражением лица:

– Пропала моя племянница.

– Да, в ваших владениях.

– Ваша Светлость…

Губы Карона нежно изогнулись, пока Граф тихо говорил.

– У меня тоже есть племянник. Вы думаете, я не могу понять вашей печали? Но всё же, требования Графа чрезмерно поспешны. Кроме того, вы желаете увеличить число солдат для подобного дела. Как же разочаруется Его Величество, когда узнает об этом?

Граф Пантец плотно сжал губы из-за тона говорящего, который звучал так, словно наказывал ребёнка. Мужчине было сорок пять лет, поэтому ему было нелегко терпеть подобное отношение со стороны более молодого человека.

– Кроме того, что, если это вызовет недопонимание, якобы вы вынашиваете предательский замысел? Как вы станете действовать в подобной ситуации?

– Мысли об измене?! Какой абсурд! Как я смею?

– Я знаю. Вот почему говорю это, – Карон снова спокойно улыбнулся, будто желая успокоить Графа.

Граф Пантец ничего не мог сделать, кроме как отступить, когда на лице Маркиза появился тёплый взгляд.

– …Я был опрометчив из-за горя от потери моей племянницы.

– Я прекрасно понимаю, как чувствует себя Граф.

Несколько аристократов, что собрались здесь, единодушно сомкнули рты. Глядя на каждого из них, Карон заговорил:

– Можете быть уверены, что этот разговор не достигнет ушей Его Величества.

– …Да.

– Тогда закончим на этом?

– …Как вам угодно, Ваша Милость.

Когда Граф произнёс слова, Карон немедленно поднялся со своего места. Некоторые дворяне нахмурились от его действий. Их глаза словно верещали в унисон:

«Дерзкий ублюдок», – но, разумеется, они не могли произнести этого вслух.

Теперь Маркиз являлся единственным родственником королевской семьи и самым близким советником короля.

Карон улыбнулся им в ответ и удалился. Его нежная улыбка тут же исчезла из-за мужчины, появившегося перед ним. Маркиз медленно склонил голову.

– Я приветствую Вашу Светлость, Герцога…

– Это тебе не к лицу, брось эти формальности.

Холодный голос поразил Карона.

– Тогда перейдём сразу к делу, – он поднял голову и вновь улыбнулся. – У меня есть вопрос к Вашей Светлости.

Маркиз спрашивал без энтузиазма, а Герсен молчал. Его глубокие чёрные глаза были мрачными, однако Карона это мало заботило. Он заговорил первым:

– Вы можете поверить, что Граф провернул маленький хитрый трюк? С таким-то милым личиком.

– Пантец держат нейтралитет. Не стоит волноваться по пустякам. Тебе нужно лишь немного смягчиться.

– Этот человек может продать даже собственную племянницу, чтобы потребовать больше личных рыцарей.

– Если не можешь говорить это с полной уверенностью, то лучше следить за языком.  

– Как скажете, Ваша Светлость.

Карон замолчал. Он больше не улыбался. Опустелые глаза Герсена всё глядели на Маркиза.

Внешне равнодушные, но явно осведомленные друг о друге, их взгляды встретились. В этот раз Герсен заговорил первым:

– Ты понапрасну наживаешь себе врагов. Однажды это погубит тебя.

– Это не напрасно. На самом деле, аргумент Графа был необоснованным. Вы прекрасно осведомлены о том, что даже если не официально, по-прежнему возмутительно созывать собрание аристократов из-за этого, – Карон криво указал на брешь в доводах Графа.

Он намекал на то, что Граф Пантец планировал медленно свергнуть корону, поскольку та подавляла церковь.

Всё начинается с незначительных собраний между дворянами. Наглядный пример – созыв встречи для того, чтобы расследовать жалкий случай пропавшего человека.

Герсен прошел мимо Карона, словно ему было больше нечего сказать.

– И не потому ли всё это, что я доверяю Вашей Светлости?

Шаги мужчины остановились из-за серьёзного голоса, доносившегося из-за спины.

– Я знаю, что Лорд Бернхардт дорожит моей сестрой.

– …

– Так что у меня нет иного выбора, кроме как довериться Его Светлости, – Карон медленно повернулся.

Оба встретились взглядами. Губы Герсена скривились, вскоре выдавая холодный и равнодушный смешок:

– Как все и говорят, похоже, вы очень дорожите своей младшей сестрой.

– …

– Я уверен, вам известно, в какой позиции вы сейчас находитесь.

– Не отрицаю этого, – Карон усмехнулся, затем вздрогнул и пожал плечами – Ох, вы знали, что Эрселла собирается навестить меня сегодня?

– …

– Похоже, вы не знали.

– Мне нет нужды знать.

– Почему? Разве ты не дорожишь ею?

Герсен ушёл, не дав ответа. Зелёные глаза Карона, мягко сиявшие, следили за спиной Герцога, не выказывая никаких эмоций.

– …Думаю, он знал.

***

Карета остановилась и позолоченные железные ворота отворились, сопровождаясь скрипом от петель. Экипаж спокойно пересек ворота и ещё долго ехал.

«Полагаю, они получают защиту от королевской семьи», – Винсент понял, почему поместье Маркиза находилось вдалеке от центра столицы.

Это была огромная территория, по сравнению с другими семьями из города. Юноша увидел приятную гармонию из растительности и очаровательных анемон. Щебечущие птички, летящие в небе, дополняли прекрасную картину.

Неудивительно, что Винсент чувствовал спокойствие, продолжая вслушиваться и вглядываться в окружение. Он посмотрел на мать, сидевшую напротив. Обе руки Эрселлы располагались на раме, а её глаза были прикованы к окну. Уста Герцогини растянулись в освежающей улыбке. Прежде чем увлечься странной атмосферой, Эрселла перевела взгляд на Винсента и ласково заговорила с ним:

– Должны ли мы сойти?

Прежде чем они это поняли, карета остановилась. Дверца медленно открылась и за ней показался крепкий пожилой мужчина. Седовласый старик вежливо поприветствовал их:

– Это большая честь, что Герцогиня Бернхардт и Молодой Господин решили озарить нашу семью своим присутствием. Я прихожусь главным дворецким Маркиза Визариде…

– Калл!

Эрселла прервала его приветствие. Пожилой мужчина, который ещё не завершил своих слов, глубоко вздохнул, словно давно привык к этому.

– Мадам Эрселла, пожалуйста, обращайтесь ко мне по полному имени. Не Калл, а Каллон.

– Это твоё прозвище.

– Если Лорд узнает, взлетит моя шея, а не шея Мадам. К тому же, Молодой Господин смотрит. Нехорошо быть слишком дружелюбным по отношению к своим подчинённым. Теперь Мадам Эрселла замужем…

– Каллон.

– Слушаюсь, Герцогиня.

Эрселла запаниковала и тут же поправила обращение, когда началось ворчание дворецкого. Упрёки Каллона никогда не заканчивались, если начинались. Разумеется, при просьбе замолчать, он был достаточно искусен, что мог сразу же прекратить.

Ко всему прочему, Эрселла была слишком уставшей, чтобы разбираться с этим, так что она остановила дворецкого. Каллон элегантно потянулся к Герцогине. Эрселла положила свою ладонь на его руку и вышла из экипажа. Винсент спустился, после того как убедился в том, что ноги Герцогини полностью коснулись земли. Неожиданно, ему была протянута бледная рука. Его мать игриво улыбалась:

– Возьмись за руку, сынок.

– Нет, благодарю, – Винсент нахмурился и сразу отказал.

Выслушав резкий отказ, Эрселла недовольно посмотрела на юношу и сказала:

– А где брат?

– Он всё ещё не вернулся. Маркиз скоро прибудет, а пока, почему бы вам не осмотреть поместье вместе с Молодым Господином?

Эрселла собиралась показать Винсенту дом. Изначально, она планировала сделать экскурсию после встречи с Кароном, но не имело значения, если бы порядок слегка изменился.

– Хорошо. Не мог бы ты показать нам окрестности?

– С удовольствием.

Винсент и Эрселла, сопровождаемые несколькими слугами, шли, пока их вёл Каллон. По пути они временами слушали новости от Каллона:

– Мадам с нетерпением ожидала вашего визита. Однако она повременила с этим, поскольку Герцогиня пожелала сначала встретиться с Лордом Кароном. Я полагаю, что она готовится к чаепитию. Молодой Господин и Леди вернутся после своих занятий, так как насчёт того, чтобы побеседовать и выпить чашечку чая с Мадам?

– Маркиза уже подготовилась к чаепитию, как я могу отказать?

– Это…

Каллон смущённо улыбнулся, избегая зрительного контакта от хитрого ответа Эрселлы. Герцогиня, что некоторое время смеялась над дворецким, спросила у Винсента:

– Как насчёт тебя? Хочешь вместе выпить чаю? Твои кузены тоже будут присутствовать.

– Я не против.

Винсент ответил как обычно и задумался:

«Кузены. Если подумать, я слышал, что у Маркиза Визариде есть два ребёнка». 

Юноша заинтересовался, какими они были людьми, поскольку он никогда не встречал их ранее.

За углом Каллон указал на картину, висевшую на стене. Подобное произошло в пятый раз.

– Эта картина выполнена придворным художником Тионе Кристианом из Людельсии. Картина была лично подарена королём Людельсии восьмой принцессе, Беатрис Аветрина Кристи Визариде, матери Герцогини, когда та вышла замуж за Маркиза.

Эрселла втайне зевнула. Она слушала это с самого детства.

«Ты не собираешься объяснять каждое произведение искусства в этом доме, не так ли?» – Герцогиня с подозрением взглянула на Каллона, но, к сожалению, он действительно намеревался это сделать.

«О боже!»

Глаза дворецкого сверкали какой-то гордостью. Эрселла не хотела терять время, так что решила отослать Каллона.

– Я объясню всё сама, так что ты можешь идти, Каллон.

– …Д-да, Мадам.

Ответ дворецкого немного запоздал. Возможно, он чувствовал сожаление от того, что не мог рассказать благородную историю Визариде.

Эрселла чувствовала себя виноватой, однако никогда больше не желала проходить через это снова. Детских страданий было достаточно.

Во всяком случае, как и хотела Эрселла, дворецкий ушёл вместе с прислугой, оставляя Винсента и её одних.

– Тебе скучно? Каллон много болтает, несмотря на свой внешний вид.

– Нисколько.

Покачав головой, Винсент вспомнил Каллона. Он походил на Клифтена. Гордость за семью, которой дворецкий служил, оказалась высока, а его верность приказам вышестоящих была достойна восхищения.

Разница заключалась лишь в обращении Эрселлы к ним. Ей было комфортнее с Каллоном, нежели с Клифтеном, возможно, потому что она выросла здесь. Также неловкость Герцогини с Винсентом незаметно испарилась.

«Маркиз тоже дружелюбен? Я ощущал это и раньше, но она больше человек Визариде, а не Бернхардт. Матушка словно человек, который может уйти в любой момент».

Винсент посмотрел на Эрселлу. Она широко ухмылялась из-за чего-то, что нашла приятным.

– Тогда мне сопроводить тебя?

– Прекратите, – на лбу юноши появилась мелкая морщинка из-за неподобающего шутливого тона матери.

«Какой же непоседливый человек!» 

Разница между новым поведением и тем, какой Винсент её запомнил, доставляла ему головную боль.

– Есть ли что-нибудь, что ты хочешь рассмотреть?

– …Не совсем.

– Хм…

Винсент помассировал свои виски и посмотрел на интерьер поместья. Атмосфера может варьироваться от семьи к семье, но её можно прочувствовать. Она показывала обширную историю семьи, как родословную, ценные художественные произведения и портреты предыдущих владельцев, а также их жён.

Винсент не был заинтересован в особняке, потому что его настоящей целью было узнать, каким действительно являлся Маркиз Визариде собственными глазами.

Эрселла тоже размышляла о том, что делать. К ним торопливо подошёл один из служащих:

– Я приветствую Герцогиню Бернхардт.

– Да. В чём дело?

– Маркиз только что вернулся. Я проведу вас в приёмную.

Лицо Эрселлы оживилось.

«Карон вернулся».

– Правда? Это замечательно. Идём, Винсент.

Герцогиня позвала сына. Винсент последовал зову Эрселлы, однако в какой-то момент остановился. Она наклонила голову из-за его внезапной задержки.

– Сынок?

– …Прошу, идите вперёд. Я быстро осмотрюсь.

«Был ли он всё-таки заинтересован в поместье? Он обычно бесстрастен, отчего трудно уловить его мысли, прямо как и размышления Герсена».

Эрселла согласилась и направилась в гостевую комнату в сопровождении прислуги. Винсент принялся идти вниз по коридору.

Его шаги остановились в конце холла. Портрет был повешен на белой стене. Юноша смотрел на женщину со светлыми волосами и зелёными глазами, запечатлённую на картине. И хотя это была просто картина, от женщины исходила неподдельная элегантность. Винсент знал, кем она являлась.

[– Ты выглядишь прямо как Эрселла.]

«Единственный человек, который говорил, что я выгляжу как матушка, в то время как остальные утверждали, что я похож на отца. Женщина, смотревшая на меня с тоскливым взглядом в глазах».

– Эшахильде, – сзади донёсся баритон.

Винсент повернул голову по направлению к звуку. Как и женщина на картине, мужчина с зелёными глазами слегка улыбнулся с тоскливым выражением лица:

– Моя сестра.

Незнакомец шаг за шагом сокращал дистанцию между ними.

– А ты, должно быть… – его голос звучал несколько загадочно. – Винсент.

Вскоре мужчина остановился на коротком расстоянии от Винсента. Юноша никогда не встречал его, однако имел примерное представление, кем он являлся. Винсент тут же склонил голову:

– Приветствую Его Милость Маркиза.

Уголки губ мужчины плавно поднялись, словно ответ Винсента оказался верным.

– Тебе не нужно быть таким формальным со мной. Можешь спокойно называть меня дядюшкой.

– …Да, дядя.

– Это звучит нудно. Я не хочу, чтобы сын моей сестры оказывал мне такую высокую честь.

– Тогда я сделаю как вы сказали.

– Рад, что это не заняло много времени.

Его поведение было необыкновенно естественным. Очевидно, Маркиз никогда раньше не видел Винсента, но относился к нему столь обыденно.

– Матушка отправилась в приёмную первой.

– Ты, должно быть, потерялся. Почему мой племянник не с ней?

– …Меня привлекло знакомое лицо.

– А-ах, – Карон потёр свой подбородок, словно всё понял. – Моя старшая сестра очень любила тебя.

– …

– Если бы могла, то она приняла бы тебя в качестве своего собственного ребёнка.

Винсент не ответил. Это широко распространённая история о том, как сильно Королева Эшахильде хотела иметь детей. После трёх выкидышей она наконец сумела забеременеть в четвертый раз, но умерла после того, как родила принца. Королева оставила ребёнка, которого так горячо желала.

Порой Винсент не мог точно понять, что означал грустный взгляд в её глазах, но, вероятно, это имело отношение к той ситуации.

– Сколько тебе лет в этом году?

– Пятнадцать.

– Пятнадцать. Верно, прошло много времени. Время летит, – пробормотал Карон, потирая собственный подбородок. – Как поживает Герцог?

Вопросы Маркиза сыпались безостановочно. Однако, поскольку он занимал высокий пост, допрос Карона был столь же естественен, как и текущая вода. Винсент даже не осознал, что ему задали много вопросов.

Юноша чувствовал себя странно, слыша об отце из уст Маркиза. Герсен никогда не упоминал его перед Винсентом.

Герцог полагал, что они не были так близки, однако тон Карона, спрашивающего об его отце, мог ввести других в заблуждение.

Более того, раз уж сегодня проходила встреча дворян, было весьма вероятно, что эти двое сталкивались друг с другом. Считая, что истинных намерений Маркиза нелегко понять, Винсент тактично ответил:

– Как обычно.

– Боже мой! – Маркиз слабо цокнул языком, словно это была жалость. – Он, должно быть, сейчас обеспокоен.

Винсенту было трудно понять бессвязное замечание Карона.

– Обеспокоен? Отец? Не знаю, о чём он говорит, однако это полная чушь, – тихо пробормотал юноша.

Он подумал, что его дядя был таким же загадочным, как и мать.