Онлайн чтение книги Танец цветов и песнь ветра The Flower Dances and Wind Sings
Глава 24

«Он возложил вину на капитана столичной стражи. Это не совсем то, за что его можно было бы привлечь к ответственности. К счастью, матушка не пострадала. Однако сместить капитана лишь из-за этого… Я не могу понять намерений отца», – Винсент пришёл в ещё большее замешательство, поскольку Герцог не злоупотреблял своей властью.

Герсен был строгим, однако справедливым человеком. Внезапно юноша услышал вздох облегчения.

– Но я рад, что Герцогиня в безопасности. Случись с ней что-нибудь, не только Герцог, но и Визариде подняли бы шумиху.

– Несомненно.

– Безусловно. Ведь всем известно, что Маркиз Визариде души не чает в своей сестре.

Промолчав, Винсент приподнял подбородок. Как и сказал Верон, любовь Маркиза Визариде к его матери, Эрселле, так прославилась, что даже юноше было известно об этом.

Его привязанность была так велика, что, унаследовав титул, Карон подарил своей сестре поместье «Саннар», высокодоходное владение в Маркизете.

Фактически, имение продолжало принадлежать семье Визариде. Следовательно, это была неполная передача имущества. Тем не менее, возможность в полной мере пользоваться богатствами земель «Саннар» до самой смерти являлась огромным преимуществом. Верон содрогнулся, словно подумал о том же, о чем подумал Винсент:

– Герцогиня очень богата.

Винсент внезапно задумался над тем, каким человеком являлся Маркиз Визариде. Хотя Карон приходился братом его матери, они почти не общались.

Не учитывая редких воспоминаний из детства, Винсент не знал, как выглядел Маркиз Визариде, ведь с тех пор Эрселла больше никогда не брала его с собой.

«Ходят слухи, что он надменный человек. Однако, есть ли у него жажда к власти или нет, Маркиз стал камергером в возрасте тридцати пяти лет», – Винсент не мог не признать, что это было большое достижение.

В отличие от военнослужащих, возраст играл немалую значимость в продвижении в государственной службе.

«Кто знает, что сделал бы Маркиз, если бы что-нибудь произошло с матушкой».

Спустя некоторое время Верон достал подготовленные документы.

– В дополнение, я последовал вашим указаниям. В происходящем есть нечто странное. Я всё думал, как могли такие преступники устроиться в столице и, похоже, они также связаны с недавними исчезновениями в провинциях. Последними словами Дриона было то, что он попросту выполнял чужие приказы. После чего его обезглавили.

– Среди исчезнувших есть аристократы?

– Да, пропало несколько дворян. Глория Пантец, Юная Леди из дома Пантец, также числится пропавшей. Леди Глория приходится сестрёнкой действующему Графу Пантец, – Верон завершал свою речь с серьёзным выражением лица. – Вскоре среди аристократов состоится неофициальная встреча касаемо этого дела.

«Я догадался, какова была цель встречи, но, думаю, за происходящим кроется нечто большее».

– Кровавое противостояние между королевской семьёй и церковью вот-вот начнётся. Это собрание среди высокопоставленных аристократов, вроде отца. Мне не стоит ввязываться.

– Тогда я оставлю вас, – Верон склонил голову и покинул комнату.

Винсент откинулся назад и закрыл глаза.

[– Но я рад, что Герцогиня в безопасности.]

От слов Верона юноше вспомнился тот день…

***

Никто в этой стране не рассматривал Герцогиню в качестве сексуального объекта.

Всё из-за её благородного происхождения, семьи и статуса.  

Но как только они вошли на стрельбовую площадку, Винсент насмехнулся над похотливыми взглядами, разглядывавшими Эрселлу.

«Как они смеют выставлять напоказ свои скверные мысли?» – Винсент хотел сразу же отправить мать обратно, но, поскольку она ждала эту вылазку, он мог лишь внутренне вздохнуть.

Юноша взвешивал плюсы и минусы ухода из подобного места. Внезапно он почувствовал слабый запах крови, который было бы сложно заметить, не сосредоточившись.

Винсент притворился, что проверяет количество очков и заглянул за мишень. Земля была покрыта соломой. На первый взгляд казалось, что она выложена для того, чтобы стрелы не застревали на полу. Ногой Винсент отодвинул солому с пола.

«Кровь».

Там оказались светлые пятна крови.

«Похоже, они пытались оттереть их, но не смогли. Всё-таки это не место для простого отдыха».

Винсент следил за поведением владельца, который вручал приз Лианн. Хотя казалось, что он восхищается её превосходной меткостью, глаза мужчины разглядывали Эрселлу и отражали похоть. Это было отвратительно. Винсент неосознанно выдал пугающую улыбку.

«Написано небрежно», – подумал он, глядя на адрес, указанный на бумаге.

Предполагая, что они, вероятно, неорганизованная группа, Винсент приказал Верону вызвать столичную стражу.

Столица являлась территорией короля. Юноша не был официально посвящён в рыцари, так что не мог разобраться с этим самостоятельно. Он мог лишь поймать их. Решившись на это, Винсент отправился в место, указанное на бумаге.

Спустя некоторое время он заметил владельца площадки для стрельбы, когда добрался по здания с красной крышей. Винсент бесшумно оголил меч.

«Я не буду убивать», – думал он, пока не услышал их разговор.

– Лучший приз!

Скрип–

– Это высококлассный приз!

Винсент словно услышал, как треснул его рассудок. Противный голос простолюдина смешивался со словами, что объективизировали его мать.

Юноша без колебаний направил свой меч и полоснул по шее Гюнтера. Это был опрометчивый поступок, однако он даже не взглянул на тело мужчины, свалившееся на пол.

«Такая смерть слишком милосердна для этого подонка».

Затем Винсент увидел мужчину, которого звали Картер.

«Поскольку его назвали «боссом», у них должен быть лидер, командующий ими».

Юноша пронзил ладонь бандита мечом, думая принудить его выдать имя своего руководителя. Не в силах терпеть боль, Картер покорно сдал Дриона. Теперь, когда Винсент выудил, что хотел, он был готов прикончить его. Юноша вытащил меч, застрявший в ладони бандита, и навёл лезвие к его шее.

Но вскоре прибыл капитан столичной стражи, Сэр Эрнхардт.

Винсент мысленно прищелкнул языком. Он не мог убить человека на глазах у капитана. Юноше было тревожно при передаче Картера страже, поскольку поимка не входила ни в его полномочия, ни в полномочия герцогства.

Он следил за Сэром Эрнхардтом с недовольным лицом. К счастью, его действия признали в качестве самозащиты. Винсент испытал облегчение от того, что ему не придётся отвечать перед судом. Он с силой сжал меч.

«Почему? Почему я так рад?» – юноша был смущён этой мыслью. – «Закон непременно оправдал бы меня. Так было устроено скверное классовое общество. То же самое произошло бы и на суде. Я презирал этот закон. Не могу поверить, что сейчас испытываю облегчение от того, что мне не придётся представать перед судом».

Винсенту на ум пришёл человек, который теперь всегда рад видеть его.

«Я не хочу, чтобы она узнала об этом».

Он насмехался над самим собой.

«Никогда не думал, что наступит день, когда я буду надеяться, как бы матушка не узнала, что я не боюсь испачкать руки в крови», – Винсент прикусил свою губу.

Теперь, когда юноша думал об этом, его не отпускало странное чувство.

«Что это? Я веду себя как собака, виляющая хвостом и кивающая головой, потому что хозяин проявил доброту к нему», – лицо Винсента заметно исказилось от этой мысли.

Его охватило недовольство, поднимавшееся изнутри.

– По крайней мере… – неосознанно произнёс Винсент. – По крайней мере, когда она улыбается, мне становится чуть лучше.

«Неудивительно, что я сильно злился на эту женщину. Мне ясно помнится её бездушные глаза. Равнодушный голос. Умение искусно обходиться с окружающими, по-настоящему не заботясь о них. Её взгляд был так безжалостен, что мне казалось, матушка и глазом не моргнёт, даже если я погибну».

Герцогиня всегда отворачивалась от него, и Винсенту не понадобилось много времени, чтобы осознать это. Так что юноша решил соответствовать жестоким реалиям. С того самого дня, как Винсент отказался от всяких ожиданий, мать стала для него ничем иным, кроме как полезным инструментом. Вернее, одним из инструментов, которые украсят его титул в будущем.

«Даже если эта женщина умрёт или разведётся, а отец приведёт новую жену, которая сможет родить ему сына, величие моей материнской семьи, Визариде, укрепит мою позицию. Чудесно иметь хорошую родословную. Матушка не совсем бесполезна», – примерно так Винсент представлял, как использует Эрселлу.

«Но почему? Её нежная улыбка, мягкий тон, ласковые прикосновения и глаза, дрожащие от страха оказаться отвергнутой… Почему я начинаю колебаться из-за них?»

Острое чувство презрения глубоко пропитало его сердце.

«Это презрение к самому себе, а не к той женщине», – юноша корил себя за то, что размяк, на мгновение ощутив материнскую ласку, после того как им пренебрегали всю его жизнь.

Глаза Винсента потеряли фокус. До него донёсся доклад Верона:

– Они работорговцы, которые залегли на дно год назад. Похоже, что они тайком обосновались в столице. Поскольку бандиты обладали большой физической силой, эти негодяи нападали на женщин, детей и юношей. Герцогиня оказалась бы в затруднительном положении, окажись Её Светлость там.

Юноша согласился со словами рыцаря. Лишь мысль об этом вызывала у него головокружение. Однако Винсент не мог сказать, было ли это из-за недовольства, либо же инстинктивного страха потерять нечто дорогое.

Он не хотел думать об этом. Для Винсента было важно, чтобы Эрселла оставалась полностью пригодным для использования активом.

– Ваша одежда испачкалась.

Но, что странно, Винсент продолжал смотреть на свои окровавленные рукава. Верон обеспокоенно произнёс:

– Вам некомфортно? Почему бы нам не поспешить в особняк?

Юноша пытался кивнуть, как и обычно. Однако, по какой-то причине, пятна крови, пропитавшие его рукава, продолжали лезть ему в глаза. Алая жидкость, которая текла по мечу Винсента, сегодня ощущалась иначе.

– Перед этим мне необходимо переодеться.

Ему не нужно было произносить этого. Эрселла была обыкновенной женщиной, а не рыцарем. Она могла потерять сознание при виде крови, да и возвращение домой в таком состоянии, как правило, неуважение по отношению к матери.

«Я не хочу, чтобы матушка увидела меня таким. Это просто проявление учтивости по отношению к женщине, которая дала мне жизнь. Не более. Здесь нет другой причины».

– Также я собираюсь зайти в книжный магазин.

«Будет достаточно обыкновенного мелкого трюка, чтобы убедить её. Может выглядеть странно, если я вернусь домой в сменной одежде, так что надо купить пару книг».

Винсент считал себя жалким из-за того, что рационализировал свои действия под теми или иными предлогами. Он желал избавиться от этого чувства.

В тот день дул ветер. Душный ветер, предрекавший наступление лета.