Онлайн чтение книги Верховный маг The Supreme Magus
Реальное дело

Группа следовала указаниям Крокси, попутно обновляя карту. Сначала они сомневались, стоит ли верить его словам, но, подумав, решили, что стоит попробовать.

— Если бы Филлард действительно хотел причинить нам вред, он бы сделал это тогда, когда мы были очень слабы, — указала Флория, и другие с ней согласились. — Боги, я до сих пор не могу поверить, что магические звери могут говорить и рассуждать так же, как мы, люди. Если бы я знала об этом во время пробного экзамена, боюсь, я бы испытала те же колебания, что и в начале подземелья.

Её слова заставили остальных задуматься о своём предыдущем опыте. Магические звери были способны использовать магию так же, как они, если не лучше, применять тактику в сражениях и заботиться о своих товарищах по команде.

«Было действительно глупо игнорировать все факты и позволять предрассудкам руководить моими суждениями, — подумал Юриал. — То, что они имеют другую форму, не означает, что они неспособны испытывать чувства. Я должен поговорить об этом с моим отцом, он никогда не упоминал об этом, обсуждая, как управлять нашим великим княжеством. Подружиться с ними может быть действительно выгодно».

Чем дальше они продвигались по подземелью, тем больше перекрестков встречали. Используя Жизненный обзор, Лит мог видеть, что на других путях больше нет больших форм жизни — только насекомые и то, что, он надеялся, было крысами.

«Похоже, что гоблины и огры — это все, что мы встретим, — подумал Лит. — Это имеет смысл, если Юриал прав и цель экзамена заключалась в получении практического опыта борьбы с людьми. Иначе это было бы просто бессердечно».

Лит узнал, что был прав, когда после последнего поворота амулет Линьоса засветился зелёным светом, что указывало на то, что он свободен от своей роли наблюдателя. Но, поскольку они всё ещё осторожно шли, а не переносились в главный зал, значило, что он также и ошибался.

— Я думаю, что тест ещё не закончился, просто моя роль была изменена с пассивного наблюдателя на активного игрока, — объяснил он остальным, заставив их нервничать ещё больше.

Из всех причин, которые они могли придумать, что позволили бы Литу помочь им, ни одна не предвещала ничего хорошего.

Последняя пещера была большой. Потолок был более десяти метров в высоту, а комната была не менее тридцати метров в длину и двадцати метров в ширину. На противоположной стороне пещеры была видна огромная светящаяся дверь, казалось, сделанная из серебра. Возле выхода стояли три гуманоидные фигуры, и свет был слишком тусклым, чтобы различить их черты. Они были крупнее гоблинов, но меньше огров, обычно это уже повышало уверенность группы. Это был первый раз, когда они превосходили своих противников численностью, а также имели элемент неожиданности. Однако, зная Линьоса, они предполагали, что последние противники обязательно будут сильнейшими.

— Они ещё не заметили нас. Мы можем убить их всех прямо отсюда, — прошептал Юриал, когда группа отступила в предыдущий туннель.

— Я бы с удовольствием, — ответила Флория со вздохом. — Но ты подумал, насколько коварен Линьос? Что, если это другие ученики, а не враги? Что, если они ждут, когда откроется дверь, или служат приманкой, чтобы увидеть, насколько мы безрассудны? Может, это просто тест на самоконтроль. Линьос заставил Лита присоединиться к нашей команде, чтобы мы стали слишком самоуверенными и торопились. Кто-нибудь может их идентифицировать?

С такого расстояния и при таком плохом освещении даже Лит мало что мог разглядеть. По словам Солус, их физическое состояние было плохим, и даже если у них были голубые ядра, у них было мало маны.

«Хотел бы я поделиться этой информацией с остальными. Флория, наверное, права, это ещё один чёртов тест», — подумал Лит.

По сигналу Флории все активировали заклинание полёта из своих колец, чтобы не шуметь при движении вперёд. Группа построилась: Флория, Фрия и Лит в первой линии, а Квилла и Юриал остались в тылу. Расстояния между ними было достаточно, чтобы помочь друг другу в случае необходимости, а также быстро рассредоточиться в случае нападения. Из-за размеров пещеры можно было использовать магию огня, и если их противники были способны использовать магию, один огненный шар или даже молния могли уничтожить их всех сразу, если бы они продолжали идти одной линией.

Вскоре они подошли достаточно близко, чтобы узнать трёх хорошо одетых людей. Флория действительно гордилась собой и не могла дождаться, чтобы похвастаться перед остальными, когда она и остальные почувствовали похлопывание по плечу, произведенное магией воздуха Лита. Обговоренный знак опасности.

Когда они повернулись, чтобы посмотреть на него, он несколько раз показал на нос. Вдруг они вспомнили слова Филларда. Враги Линьоса были отмечены характерным запахом, и теперь они были достаточно близко, чтобы почувствовать его. Лит смог увидеть, как лицо Флории застыло в панике, в то время как она и остальные обливались потом от страха.

«Флория всегда была права, — подумал Лит. — Эти трое всё ещё являются частью испытания, но она недооценила Линьоса. Он не такой коварный, как она думала, он намного хуже. Линьос одновременно проверяет их решимость и мой самоконтроль. Если я прав, им разрешено убивать, а мне — нет».

Мысли Квиллы было очень похожи на мысли Лита, но она была на грани слез.

«Как я могла тогда подумать, что убивать кого-то это круто, когда Фрия рассказывала мне о проверке биографии Лита? Я представляла его сказочным героем, убивающим монстров и преступников, но на самом деле все по-другому. Забрать жизнь — это ужасно, это оставляет пустоту в сердце, как будто твоя душа увядает. Даже если они враги директора, я не могу хладнокровно убить их. Они ничего не сделали со мной, они могут быть невиновны».

Совершить убийство в целях самообороны и преодолеть травму, полученную в результате убийства гуманоидов — это две совершенно разные вещи. Поспать в обнимку с другом с зажженным светом было достаточным, чтобы развеять кошмары из-за одного. Убийство же кого-то из своих соплеменников было высшим моральным табу, одной мысли было достаточно, чтобы их умы погрузились в хаос. Выбор отпал, когда один из троих повернулся в их сторону.

— Осторожно! — крикнула она. — Враги наступают!

У всех троих были жесткие лица, им явно не хватало еды и сна в течение нескольких дней. Их страх был очевиден, из-за чего группа не решалась атаковать. Будучи в меньшинстве и окруженными, трое атаковали только первой магией, надеясь быстро победить таких молодых противников, прежде чем их оставшиеся силы иссякнут.

Флория и Фрия спрятались за своими магическими щитами, в то время как Юриал и Квилла могли только уворачиваться. Трое решили использовать первую магию не только потому, что для этого не требовалось много маны, но и для того, чтобы помешать их противникам читать заклинания. Одно из самых больших различий между истинной и фальшивой магией заключалось в том, что в то время как истинные маги потребляли ману только после сотворения своих заклинаний, фальшивый маг тратил её в момент начала заклинания, поэтому прерывание приводило к трате маны.

Тем не менее все трое были обречены. Они были безоружны, а группе Флории требовалось только одно заклинание, хранящееся в их кольцах, чтобы убить их. Проблема заключалась в том, что они не хотели этого даже при таком раскладе. Лит вздохнул, осознавая свою роль в этой шараде. Он закачал ману в посох, снова активировав его эффекты и послав шесть осколков льда размером с иглу в глаза своим врагам, ослепив их.

Посох был экспериментальным гибридом зачарованного и алхимического предмета. Он усиливал фокусировку мага и его чувствительность к мане, позволяя даже фальшивым магам изменять траекторию своих заклинаний после применения, чего обычно могла достичь только магия пятого уровня. Литу это дало чрезвычайно точный контроль над потоком маны, до такой степени, что он был в состоянии поразить даже небольшие цели с высокой точностью. Конечно, все имело свою цену и ограничения.

Камень маны, плавающий в середине полумесяца на конце посоха, был расходным материалом. Чем мощнее заклинание, которое он сфокусировал, тем быстрее он терял свою магическую энергию, делая посох бесполезным до тех пор, пока магический камень не будет заменен. Они были довольно дорогими, поэтому Лит использовал их только с первой магией. Также посох был неспособен фокусировать магию духа или любое заклинание выше третьего уровня, что ограничивало его использование.

В тот самый момент, когда все трое были парализованы болью и страхом, Лит сотворил молнию первого уровня, и они потеряли сознание. Затем он начал завязывать им глаза, вставлять кляпы и связывать их, чтобы предотвратить использование даже первой магии.

По пещере разнесся звук хлопков, исходящий от голограммы королевы Сильфы в натуральную величину, появившейся в центре пещеры. Все, кроме Квиллы, узнали её и опустились на колени. Никто не упустил эту деталь, что заставило его благородных друзей задуматься, откуда такой простолюдин, как Лит, мог знать королеву.

— Спокойно, никаких формальностей. Поздравляю, вы первая группа студентов, сумевшая зайти так далеко. Я высоко ценю вашу скорость, ваши навыки и, прежде всего, вашу человечность, — её взгляд на секунду задержался на Лите, выражая одобрение.

Линьос прошёл через серебряную дверь, которая открылась беззвучно, держа в руках меч.

— Иногда, однако, гуманность должна быть отложена в сторону, чтобы восторжествовала справедливость. Возьмем, к примеру, этих троих. Барон Лазот, который участвовал в работорговле, унес сотни жизней, прежде чем был пойман с поличным.

Она указала на молодого красивого мужчину, которого Лит только что закончил связывать.

— Или маг Сиалла, которая купалась в крови новорожденных, полагая, что это навсегда сделает её молодой и здоровой, — Сильфа теперь указывала на ту, кто заметила группу. — И последний, но не менее важный, герцогиня Хилео, которая по тривиальным причинам уничтожила целые деревни. Не все люди плохие, но и не все хорошие.

— Это испытание, возможно, самое трудное в вашей молодой жизни, поэтому сегодня я здесь с вами. Маги составляют основу Королевства Грифонов и должны уметь защищать его от врагов, как внешних, так и внутренних. Даже если это обходится высокой ценой. Леди Квилла, учитывая ваш юный возраст и природу целителя, я думаю, вам ещё рано сталкиваться с этим испытанием. Пусть наши предки благословят ваш путь, вы свободны.

Квилла убежала, не оборачиваясь. Слезы текли из её глаз при мысли, что независимо от её решения, эти люди уже были мертвы. Она плакала не только о них, но и о себе, понимая, что оставляет в этой пещере свою детскую невинность.

— Маг Лит, вы тоже можете идти, — Сильфа не дала объяснений, но обращения к простому ученику с титулом мага было более чем достаточно для присутствующих, чтобы понять, насколько хорошо они знали друг друга.

Лит не спеша ушёл, на этот раз он ничем не мог им помочь.

— Лорд Дейрус?

Следуя голосу королевы, Линьос протянул ему меч. Юриал сначала заколебался, но затем взял его за рукоять и вонзив в сердце барона. Он узнал этот меч с первого взгляда, это был церемониальный клинок королевства, используемый для публичных казней. Его отец использовал его бесчисленное количество раз, а Юриал был вынужден наблюдать, так как он согласился стать следующим наследником.

— Ваше королевство благодарит вас за вашу жертву, — Сильфа поклонилась ему перед тем, как переместить Варпом Юриала в его комнату. По его лицу она могла сказать, что он вот-вот заплачет или его стошнит, или и то, и другое, и хотела избавить его от того, чтобы это произошло на глазах у других.

— Леди Флория? — меч парил перед ней.

— Прошу прощения, ваше величество, я не могу.

Она упала на колени, плача. Флория вспомнила тот день, когда она спросила своего отца Ориона, каково ему убивать плохих людей. Орион сразу перешёл к сути, вручил ей щенка и нож, прося убить его. Тогда, оплакивая жизнь, Флория отказалась это сделать.

«Вот каково это. Каждый раз, — сказал Орион, — когда внутри перестанет болеть, значит, ты стал плохим человеком».

Сильфа тоже переместила её. Больше не было причин мучить столь юную девушку.

— Леди Фрия?

Фрия очень хорошо знала герцогиню Хилео. Сколько себя помнила, она была лучшей подругой её матери. Теперь она наконец поняла, о чём они всегда говорили и смеялись, когда думали, что она их не слышит.

«Мир — отстой, люди — отстой. Сначала моя мать, потом леди Эрнас, а теперь королева. На самом деле никто не заботится обо мне, я всего лишь пешка в их нездоровых играх. Я — единственная, на кого я могу положиться», — подумала Фрия, рубя по дуге.

— Во славу королевства!

Голова герцогини покатилась по полу, отозвавшись эхом во тьме сердца Фрии.