Онлайн чтение книги Верховный маг The Supreme Magus
Всё едино II

— Это не голем, оно живое! — крикнул Лит, не отрывая взгляда от грибкового существа перед собой. Жизненный обзор и мана-сенсор продолжали сканировать окрестности, пытаясь разобраться в странном поведении существа.

[Надежда? Какой дурак будет смотреть на своего заклятого врага с надеждой?] — подумал Лит, когда чёрная аура окутала его тело, защищая от смертоносных спор.

[Может, ты смотришь на проблему не с той стороны? С чего бы, собственно, бессмертному существу утруждать себя защитой этого места? Оди больше нет, и, если грибы Могара похожи на те, что были на Земле, то убить такой практически невозможно. Особенно если споры имеют общий разум. Одной из них достаточно, чтобы возродить всё существо с нуля], — отметила Солус.

[Ему должно быть всё равно. Если, конечно, он не привязан к этому месту], — подумал Лит.

Его мысли были прерваны тем, что существо использовало магию земли, и сверху посыпался град сталактитов. Лит без труда уворачивался от них, но существо хватало острые камни и использовало как дубины. Споры складывались в усики, способные свободно атаковать Лита со всех сторон. У псевдорук не было ни костей, ни суставов, поэтому они могли в любой момент изменить траекторию движения, заставляя Лита использовать Блинк, пока тот не оказался в ловушке.

— Мы должны помочь ему! — Калил, ассистент профессора Синдры, устал ждать в стороне.

В отличие от остальных, он был не просто теоретиком. Одной из его специализаций был боевой маг. Взмахом руки он выпустил заклинание пятого уровня, Огненные руки. Залп пламенных рук размером со взрослого человека перехватывал булавы и одновременно раздирал противника когтями. Каждая из магических рук была создана из воздуха и голубого пламени. Элемент ветра позволял им хватать что угодно, не причиняя вреда, или же они могли в любой момент усилить интенсивность пламени в зависимости от ситуации.

«Если это песчаный голем, как говорит профессор Гаакху, то моё заклинание превратит его в стекло. Если это живое существо, как говорит рейнджер Верхен, то Огненные руки убьют его. Не важно, к какому виду принадлежит эта хрень, я справлюсь», — думал Калил.

— Не используй огонь, идиот! — сказал Лит, разбивая героические мечты Калила.

Облако спор взорвалось с серией мелких толчков, разбросав мизерные конечности грибного существа за дверь. Только те, кто, подобно Флории, слепо доверял Литу, подготовили барьер тьмы, чтобы защитить себя. Все остальные прибегали к магии воздуха или земли, но такие элементы ничего не могли сделать против атаки размером с пыльцу. Калил принял на себя основную часть волны спор, дико кашляя и истекая кровью из всех отверстий из-за микотоксинов, которые тварь выделяла, разрастаясь внутри его тела. Инфекция распространялась так быстро, что потребовалось несколько секунд, чтобы полностью покрыть кожу юноши.

— Магия света бесполезна! — заявил профессор Синдра после того, как его попытка спасти жизнь ассистента лишь ускорила распространение болезни, которая теперь покрывала и руки Синдры.

— Это грибок! — крикнул Лит на последнем издыхании, когда существо обхватило его тело своим, безостановочно напирая всеми своими придатками.

Лит мог убить ближайшие споры магией тьмы, но они были лишь расходным материалом. Вся Кула была покрыта спорами, давая существам почти бесконечную массу. Лит поднялся на ноги, наполнив свой Скинуокер маной так, чтобы орихалк защищал его с головы до ног. Споры больше не могли его коснуться, а сталактиты были теперь не успешнее простого оружия. Благодаря перу Громовой птицы Скинуокер был неуязвим для грубых атак. По крайней мере, пока у Лита было достаточно маны, чтобы поддерживать броню в усиленном виде.

[Есть идеи?] — спросил Лит, ища выход.

[Работаю над этим, — ответила Солус. — Должно быть что-то, что заставляет существо оставаться здесь. Теперь, когда я знаю энергетическую метку существа, я должна быть в состоянии обнаружить его ядро на расстоянии, если сосредоточусь достаточно сильно. Если, конечно, оно у него есть].

Флории и Квилле предстояла своя битва. Кроме Морока и Йондры все другие члены экспедиции умирали. Квилла могла лечить только одного человека за раз, тогда как Флория ломала голову, пытаясь найти заклинание, которое могло бы переломить ход битвы.

[Думай, Лит, думай. Как заставить растение выполнить твою просьбу? Заложник? Глупости. С разумом улья один — это всё, и всё едино. Рабское кольцо? Еще больший идиотизм. Как можно надеть кольцо на кучку спор? Просто нужно будет отрезать пал... Вот! Разум улья — вот ключ. Оди, должно быть, заразили часть спор каким-то рабским веществом. Этого было бы достаточно, чтобы взять под контроль всё существо благодаря общему сознанию спор. Если я прав, то порабощённые споры должны быть где-то поблизости. Должно быть место, где они защищены от случайного вреда, но имеют достаточно ресурсов для выживания. Если бы это был запечатанный контейнер, то со временем они бы умерли от голода].

[За дело!] — теперь, когда у Солус было хотя бы представление о том, что искать, она могла ограничить параметры поиска.

Даже если его интуиция была права, Литу ещё предстояло найти способ выбраться из своего затруднительного положения. Большинство заклинаний, которые были у него наготове, не годились против такого существа, а пламя происхождения теперь было ещё худшим вариантом, чем раньше. Хоть оно и было мистическим, огонь есть огонь, и, что ещё хуже, пламя причинило бы вред Литу вместе с его врагом. Он избегал его использования, потому что взрыв, порождённый пламенем происхождения, мог покончить и с экспедиций, и со всей Кулой.

— Если мы выживем, я попрошу прибавку к зарплате! — жаловался Морок, очищая очередного профессора от спор.

Он не был особо заботливым парнем, но прекрасно понимал, что, как только грибок покончит со стариками, то перекинется на остальных.

— Это не сработает! — в отчаянии выкрикнула Квилла.

Имея всего трёх целителей и четырнадцать пациентов, некоторые из которых уже находились в критическом состоянии, бороться со спорами так, будто они не являются разумными, было заведомо глупо. Она перестала лечить профессора Фесту и начала распространять вокруг себя короткие и слабые импульсы магии тьмы.

— Ты рехнулась? Твоё заклинание затронет и нас! — сказал Морок.

— Нет, она гений, а вот ты идиот! — сказала Йондра. — Импульсы, которые она испускает, достаточно сильны, чтобы предотвратить распространение спор, но слишком слабы, чтобы пробить наши доспехи. Она выигрывает для нас время, действуя как человеческий массив.

«Безрассудный гений, — подумала Йондра, леча следующего пациента так быстро, как только могла. — Нельзя импровизировать заклинания, а значит, она использует первую магию. Покрытие такой большой площади при таком тонком контроле над импульсами должно создавать огромную нагрузку на тело».

Йондра была права. В отличие от Пробуждённых, фальшивые маги не могли стимулировать свои ядра вырабатывать больше маны без помощи магических слов и знаков руками. Даже создание эффектов заклинаний первого уровня с помощью первой магии поставило бы под угрозу их жизнь.

Тем временем Флория ещё никогда не чувствовала себя столь беспомощной. Меч и заклинания, которые она так усердно тренировала, были бесполезны против чудовищного гриба, особенно теперь, когда он зажал в своих лапах Лита.