Онлайн чтение книги Верховный маг The Supreme Magus
Враждебность I

— Кажется, всё в порядке, но я не могу исполнить подобный приказ, если только не услышу его непосредственно от графа Цестора, — сказал Лит, шагнув вперёд. 

Двое других стражников скрестили перед ним копья, но он не остановился. 

— Даже если бумаги в порядке, мне нужно убедиться, что они не подделаны. Кто угодно может воспользоваться печатью главы города, — лишь несколько сантиметров отделяли Лита от копий. — Граф запросил помощь армии, и с тех пор мы не можем с ним связаться. Прежде, чем я уйду, я должен с ним поговорить. Отойдите и дайте мне пройти, потому что в тот миг, когда ваше оружие коснётся моего тела, вы будете осуждены за измену Короне, — глаза Лита вспыхнули, и он слегка выпустил убийственное намерение. Ментальное давление, которое оказала мана, полная его бурных эмоций, ошеломила стражников, однако те лишь слегка попятились. Лита удивило их упрямство. Без надлежащей подготовки или достаточно сильного ядра маны убийственного намерения было более, чем достаточно, чтоб обратить простых людей в бегство. Их страх должен был быть очень глубоким, чтобы позволить им так держаться. 

— Да будет так, — взмахом руки Лит создал два потока молний, пригвоздивших стражников к городским стенам. Их тела задрожали в припадке, прежде чем упасть без чувств на землю. Услышав крики, трое других стражников бросились к воротам. Они было собрались обнаружить оружие, однако остановились, узнав форму рейнджера. 

— Арестуйте этих двоих, я хочу допросить их позже, — сказал Лит. Потрясённые стражники переводили взгляд с Лита на своих товарищей, не отрывая рук от клинков. Их недисциплинированность раздражала Лита. Ему было не привыкать к гонениям со стороны жителей небольших городов, но даже там местная стража знала своё место. — Где ваш сержант? Мне бы высказать ему, что я думаю насчёт подготовки его солдат, — сказал Лит. 

— Вы только что его вырубили, сэр, — ответил один из стражников, очнувшись от своих мыслей. — В чём дело? 

Лит объяснил причину своего появления и необходимость встречи с графом Цестором. 

— Вас понял, сэр. Приношу прощения от имени сержанта. Могу заверить, он хороший человек. Просто последние дни мы все на нервах, — ответил солдат. Это был молодой человек лет двадцати, со светлыми каштановыми волосами и голубыми глазами. — Моё имя Фиргон Геклас, рад с вами познакомиться, сэр, —сказал он, отдавая Литу честь. Двое других занялись пострадавшими стражниками, прежде чем заковать их и отнести в ближайшую тюрьму. 

— Что могло заставить ваших товарищей столь грубо нарушить субординацию? 

Фиргон повёл Лита в поместье главы города, параллельно посвящая его в подробности последних событий в Зантии. 

— Прошу вас, не будьте слишком строги к ним. Их семьи переживают непростые времена. Мало того, что эта зима поистине сурова, так многих ещё и подкосила болезнь. Целители бессильны против неё, и многие из родственников больных присоединились к теневому культу, который заявляет, что способен излечить любой недуг, — сказал Фиргон. 

— Хотите сказать, что здесь в Зантии чума? 

— Не чума, — покачал головой Фиргон. — Технически, это даже не болезнь. У каждого симптомы проявляются по-разному, так что мы даже не знаем, страдают ли они от одного и того же, кроме того, это никогда не длится долго. Беда в том, что через некоторое время люди заболевают по новой, будто и не выздоравливали. Мы зовём это «гривером». 

— А что говорят ваши целители? — история казалось Литу нелепой. Болезни и даже яды действовали одинаково. Отравлять же нескольких людей различными веществами было столь же жестоко, сколь и глупо. 

— Они подтвердили, что это не отравление, а поражение самого организма. Они могу его излечить, но от этого становится только хуже. Всякий раз, как болезнь устраняют, она почти сразу возвращается, и сильнее, чем прежде, — ответил Фиргон. 

— Мне знакомо их отчаяние, одна из моих сестёр долгое время болела. И всё же это не объясняет странного поведения вашего сержанта. 

— Боюсь, это из-за церкви Шести, — вздохнул Фиргон. — Жизнь на севере сурова, а потому многие религии рождаются и умирают ежегодно. Они пытаются дать людям надежду на загробную жизнь, но чаще всего их абсурдные догмы — лишь способ вытрясти из верующих деньги. — Церковь же Шести отличается по двум причинам. Во-первых, они не просят пожертвований, а во-вторых, что бы они ни делали, это работает. По крайней мере, так они говорят. Некоторые из них богатеют, другие излечивается, и тому подобное. Люди, чьи родственники подхватили гривер, стали фанатиками, когда пошли слухи, что клирики могут исцелить его раз и навсегда. Однако эти ублюдки лечат только своих самых преданных сторонников. 

— Я немало путешествовал, но никогда не слышал ни о церкви Шести, ни о гривере, — задумчиво произнёс Лит. 

— Это неудивительно. Церковь была основана лишь в прошлом году и уже давно бы исчезла, если бы не гривер. 

— Дайте угадаю, ваш сержант из верующих, — сказал Лит. 

— Ага, один из самых преданных. Он недавно стал отцом, и нет ничего, что бы он не сделал, лишь бы избавить сына от всех этих страданий. Его жена уже начала седеть от страха. 

— Когда появился гривер? 

— Сразу, как были закрыты пути снабжения к зиме. Худшее всегда происходит именно в этот период. Несчастье любит компанию. 

Лит кивнул и решил отпустить сержанта, который и без того уже настрадался. 

[Сомневаюсь, что гривер — реальная болезнь. Наверняка его сын смертельно болен. Если я обвиню его в измене, он потеряет работу, свою жизнь и то немногое время вместе, что у них осталось] — думал Лит. 

[Так почему ты не вылечишь ребёнка? Для тебя это не составит труда] — ответила Солус. 

[Я сочувствую ему, но это не значит, что мне есть дело до него или его сына. Особенно после того, как он направил на меня клинок. Он сделал свой выбор, когда предпочёл послушаться клирика вместо того, чтоб обратиться за помощью к целителю]. 

Обсудив некоторые другие моменты по ситуации в Зантии, они наконец достигли дома графа Цестора. Городской глава был низким мужчиной лет пятидесяти пяти, около 162 сантиметров ростом с белыми волосами и тонкими усиками. Он был болезненно бледен, куда сильнее, чем считалось нормой на севере, с налитыми кровью глазами и таким количеством нервных тиков, что Лит заподозрил бы его в злоупотреблении наркотиками. 

— Мне очень жаль, что мы отняли ваше время, рейнджер Верхен, но, как вам и доложила стража у городских ворот, наши проблемы уже решены. Уверен, есть ещё множество других городов, которые нуждаются в вашей помощи, — его голос был твёрд, но звучал старо и устало, будто граф не спал уже несколько дней. 

— В таком случае почему вы просто не отменили запрос? Мы несколько дней пытались связаться с вами. 

— Потому что я узрел свет, рейнджер Верхен. Магия — это печальная попытка людей играть в бога. Наше высокомерие давно ослепило нас и прогневало настоящих богов. Лишь отказавшись от неё, сможем мы молиться об их милости. 

Лит боролся с искушением выдать этому человеку мыльницу и футболку с надписью «Конец близок», тогда как граф смотрел на него с плохо скрываемым презрением, присущим человеку, твёрдо уверенному в своей правоте, в отношении неверующего.