Онлайн чтение книги Некий магический Индекс: Новый Завет A Certain Magic Index: New Testament
9 - 6.1

Часть 1

«… А!?»

Камидзё проснулся.

Он не знал, где находится, и не имел никаких воспоминаний о том, что только что произошло. Он лежал на дешевой кровати. Он не узнавал ничего в помещении. Он не знал, где находится, но подумал, что это может быть одна из квартир в жилом районе. Он находился в квадратном пространстве, напоминавшем маленькую спальню. На полке у стены сидела маленькая кукла в виде пингвина.

Была веская причина, по которой он не был уверен в том, что это за место.

В комнате отсутствовала крыша.

Стена, граничащая с внешней стороной, полностью рухнула.

Запах гари достиг его носа в засыпанной щебнем комнате.

По ярко сияющим в небе звездам можно сказать, что сейчас ночь, но пейзаж за сломанной стеной казался странно ярким. Слабый оранжевый свет, казалось, сиял из-за горизонта.

(Что это был за мир из ничего, кроме черного? Это был сон?)

Ничего прояснилось.

Так или иначе, он был не уверен.

Его нынешняя ситуация, лежащая в этом разрушенном доме, казалось нереальной. Если бы его спросили, был ли его предыдущий опыт или происходящее сейчас сном, он не смог бы ответить.

(И где я вообще? Где GREMLIN? Или Саргассо? В Академграде полно студенческих общежитий, но я точно не в одном из них. Это место находится где-то в 23 особых палатах Токио?)

Единственная возможность, о которой он мог подумать, заключалась в том, что его вырубили во время битвы с Магическим Богом Отинус в Саргассо в Токийском заливе.

Он не помнил об этом, но, учитывая ситуацию, он сомневался, что все прошло успешно.

Индекс, Мисака Микото, Лессар и Бёрдвэй отправились с ним в Саргассо, поэтому одна из них, вероятно, взяла его с собой, когда они отступали. Если так, то человек, который привел его сюда, скорее всего, находился поблизости. Лучше оставаться на месте, пока они не вернутся, чем блуждать наугад.

…………………………………………………………………………… А все ли так?

По его лицу струился неприятный пот.

Он никак не мог добраться сюда из Токийского залива в одиночку. Да и никто из GREMLIN не стал бы улаживать его на кровать после того, как он потерял сознание. И у незнакомцев нет причин вот так внезапно вмешиваться. В таком случае предположение, что кто-то из путешествующих с ним нес его, было наименее абсурдным. У него не было причин сомневаться в этом выводе.

Тем не менее, при таком незамысловатом выводе, его почему-то охватило сильное чувство отвержения. Это было то же, что поставить палатку на закопанных старых ржавых неразорвавшихся боеприпасах с мыслью, что это самый безопасный вариант.

Ему казалось, что он игнорирует предварительное условие, которое он не мог позволить себе игнорировать.

Он услышал статический шум.

Его окружал странный запах гари, как будто кто-то неудачно попытался что-то приготовить, но сбоку от него появился бледно-белый свет.

Когда он обернулся, то увидел прямоугольный источник света.

Это был  LCD-телевизор (LCD – жидкокристаллический).

Видимо, он как-то включился.

На экране появилась новостная программа.

Женщина-диктор из Японии в костюме рассказывала о том, что выглядело как война в далекой стране. Ночной городской пейзаж позади нее полностью затемнялся, поэтому обычных городских огней не было видно. Несмотря на это, силуэты зданий все еще были смутно видны из-за оранжевого пламени, горящего то тут, то там.

«Погодите-ка...», – пробормотал Камидзё.

Точно так же как произведение искусства меняет свое значение при изменении перспективы, он, наконец, понял, что на самом деле показывают на экране телевизора.

«Эй, эй, погоди! Я знаю, где это!!»

Ужасное ощущение началось с кончиков его пальцев и проникло глубоко в его тело.

Голос диктора, наконец, въелся в его мозг через уши.

«Армия международной коалиции продолжает совместное вторжение в столицу Японии Токио с целью уничтожить Камидзё Тому, прячущегося в городе. У нас есть сведения, что 70% из 23 особых палат в центре города уже превратились в руины, но есть опасения, что даже столь крупномасштабные разрушения оставят сомнения относительно смерти Камидзё Томы».

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

Он понятия не имел, что это значит.

Из того, что сказала ему Лейвиния Бёрдвэй, казалось, что Англиканская Церковь, Римско-Католическая Церковь, США, Франция и другие державы объединились, чтобы атаковать штаб-квартиру GREMLIN. Настоящий Саргассо был в Токийском заливе, поэтому вполне возможно, что они сражались с Магическим Богом Отинус и остальными членами GREMLIN.

Но как это привело к появлению этой новости?

Он с тупым выражением смотрел на новости, которые казались даже более оторванными от реальности, чем война в далекой стране.

Это прозвучало как плохая шутка, но потом он вспомнил запах гари. Вспомнил, что крыша и стена этого странного дома были разрушены.

Он напряженно повернул голову и еще раз посмотрел на город через разрушенную стену спальни.

Там мерцал оранжевый свет, но теперь он понял, что это не огни города. Во всем городе было отключено электричество.

Горящие огни оказались огромным пламенем, которое должно было сжечь дотла кое-кого.

«…»

Трансляцию новостей обрезали для показа неких кадров.

Это было похоже на пресс-конференцию, и бесчисленные вспышки фотоаппаратов осветили человека, стоящего в центре.

Президент США Роберто Катце надул грудь и заговорил.

«Я пропущу все лишние детали. Во-первых, мы все знаем, что спорам не было места. Японское правительство, возможно, признало, что Камидзё Тома скрывается в их стране, но они долгое время скрывали этот факт. Это оскорбление людей всех наций, которые стремятся к стабильному и мирному международному сообществу».

«Ч-что?»

Камидзё произнес свой вопрос вслух, несмотря на то, что его никто не слышал.

Знакомое лицо говорило с незнакомым выражением.

«Мы навязываем огромные трудности народу Японии, особенно тем, кто живет в центре города. Это неоспоримый факт, но мы не сможем положить конец этому натиску, пока не получим определенные и неопровержимые доказательства смерти Камидзё Томы. Даже те из вас, кто настаивает на пацифизме, где-то в глубине души понимают это. Ради истинного мира мы должны убить этого демона прямо сейчас!!»

Переведенный голос, заглушавший настоящий голос президента, говорил на удивление спокойно по сравнению с его реальным выражением лица и тоном. То, что он делал, мало чем отличалось от зачитывания списка тех, кто должен был быть расстрелян.

«Даже если в настоящее время мнения расходятся, историки через столетие наверняка будут аплодировать нашему решению. Если Камидзё Томе позволят сбежать и снова исчезнуть в этом огромном мире, через столетие не останется ничего, кроме обломков и трупов!! Ради всего человечества мы обязательно положим конец его жизни!!»

Последовал поток аплодисментов.

Камидзё почувствовал себя потерянным, наблюдая, как мир с энтузиазмом откликнулся на речь президента. Он начал задаваться вопросом, не заплачут ли они, когда объявят о пакете яиц по 98 иен (по 1 на человека), если на нем будет ярлык "президентская речь".

Он даже не знал, с чего начать.

В тонущей лодке любой может заткнуть дыру в днище лодки. Но количество отверстий было слишком большим. Он недостаточно спокоен даже для того, чтобы подумать о затыкании этих отверстий по порядку, поэтому он мог только наблюдать, как разыгрывается разрушительный спектакль.

В результате он отвел взгляд от "истины" и попытался обрести душевное спокойствие, опровергнув первоначальные предположения.

(Является ли это типом информационной войны? Они пытаются обмануть GREMLIN, чтобы они куда-то привели их? Я не могу придумать другой причины рассказывать миру об этом.)

Но его мысли резко оборвались.

«Всем привет».

В разрушенной спальне внезапно раздался новый голос.

Его плечи подскочили, и он медленно обернулся. Он увидел девушку, скрестившую руки и прислонившуюся к стене.

На ней были шляпа и плащ, в которых она напоминала ведьму, ее тело обвязывала кожаная одежда, а один глаз был прикрыт повязкой. Все это придавало силуэту человека определенные символы.

Нет. Возможно, она не подпадала под категорию "человек".

«Магический Бог Отинус!?»

«Мир неплохо накалился. Да уж, это довольно приятно».

Девушка, стоявшая на территории Бога, крутила в руке пульт от телевизора. Она произвольно пролистывала каналы. Она выглядела так, как будто кто-то убивает время в свободное время после обеда, но каждый канал показывал шокирующие кадры, которые угрожали сжать сердце Камидзё, пока оно не лопнет.

Один канал показал, как лидер Русской Православной Церкви разговаривает с толпой перед торжественным храмом.

«Пожалуйста, все. Вознесите свои молитвы об этом дне. Бог уважает свободную волю человека, но мы не должны наивно поддерживать ошибки людей. Ошибки надо исправлять. Человек по имени Камидзё Тома – это застой, возникший из-за неправильного использования предоставленной человеку свободы. Наша способность очищать себя подвергается испытанию».

Другой канал показал королеву Регнант, сидящую в гостиной дворца и разговаривающую с кем-то из репортеров.

«Это чрезвычайно уникальная ситуация, но мы должны бороться, ведь на карту поставлена наша честь. В наши дни довольно редко можно увидеть зло на таком уровне. В последнее время о добре говорят даже мафии и банды. Для нас большая честь играть роль современного истребителя драконов».

«Похоже, двигатель закончил прогреваться», – сказала Отинус. «Мир кипит. Они поняли, что это великое волнение никогда не закончится, если они не найдут голову Камидзё Томы в развалинах. Я немного удивлена, что никто не попытался применить ядерное оружие, несмотря на чрезвычайную ситуацию. Возможно, это потому, что они хотят подтвердить твою смерть постфактум».

«Что ты… сделала?» – Камидзё каким-то образом сумел пошевелить дрожащими губами и заговорить. Его голос быстро превратился в крик. «Что ты с ними сделала!? Я не вижу причин того, что ты больше не являешься их главной целью!»

«Да ладно тебе. Или ты думаешь, что я угрожала им и дала объявление о розыске? Никто не согласится с этим бредом. Они откажутся, и мне придется лишить их жалких жизней. Ну, ты понял логику, да».

«…»

«Кроме того, непрерывность мира больше не имеет значения. Мир действительно подошел к концу. (Вздох...) Я изо всех сил старалась показать его тебе, поэтому, пожалуйста, не говори мне, что ты уже забыл. Это не кошмар, который исчезнет, как только ты проснешься, и не бессмысленная иллюзия. Это нынешний мир. Я Бог, и я сделала его таковым. Можешь обманывать себя, если хочешь, но тебя ждет лишь один путь, если откажешься воспринять реальность перед собой».

Магический Бог пожала плечами, все еще стоя, прислонившись к стене.

«Ты должен умереть. И, в таком случае, ты ничего не сможешь изменить».

Яркий свет проник в комнату снаружи.

Похоже, кто-то начал светить сюда мощным фонарем, или прожектором.

Камидзё оглядел разрушенную спальню, будучи полуслепым, но Отинус и след простыл.

Вместо нее он услышал снаружи несколько резких голосов.

«Эй, я слышал там телевизор, но это точно не 1seg телевизор. Для экономии заряда батареи, они не позволяют настолько увеличивать громкость».

«Но на всей территории нет электричества. Да никто не может включить большой телевизор».

«Они, должно быть, используют какой-то трюк. Может, это чье-то тайное жилье. Давай проверим. Возможно, это он».

По всему телу Камидзё выступил неприятный пот.

Он был почти уверен, что разрушенная спальня находится на втором этаже дома, но все равно отчетливо слышал громкие звуки от входивших в помещение людей. И это уж точно не звук нажатия на дверную ручку, удара ногой или вообще чего-то, что он ожидал.

Они сразу же разбили окно.

Пронзительный шум донесся до его барабанных перепонок.

«…!?»

Эти люди действовали не по обычным правилам.

Но относилось ли это только к этой разъяренной группе, которая врывалась в чужой дом?

Как ни странно, город горел.

Куда пропал хозяин дома? Был ли в безопасности хозяин куклы-пингвина?

Но все это должно было произойти после того, как он благополучно сбежал.

Будь то сумасшедшие эти люди или вся эпоха, он сомневался, что сможет нормально поговорить с людьми, которые без колебаний выбивают чье-то окно. И Отинус, наверное, что-то поменяла, потому что даже люди в телевизоре вели себя странно. Он не знал, кто они, но сомневался, что что-то хорошее выйдет из встречи с ними.

Он сосредоточил свои мысли на выживании.

(В таком маленьком доме будет лишь одна лестница. Если я попытаюсь уйти обычным путем, я наткнусь на этих людей. Побег по самому быстрому маршруту всегда дает противоположный эффект. Однако в конечном итоге я убегу, мне нужно лишь переждать это. Другого пути нет.)

Он инстинктивно повернулся к двери разрушенной спальни. На ней не было замка. Он мог использовать стул и другие предметы в комнате, чтобы дверь не открывалась, но это оказало бы противоположный эффект. Группа вторгшихся непременно просматривала каждую комнату. Вполне очевидно предугадать, что они подумают, если одна из дверей откажется открываться.

(Где я же спрятаться? Под кроватью? В шкафу? Нет. Чем безопаснее место, которое я выберу, тем больше вероятность, что они его проверят. Мне нужно место, которое едва ли можно считать укрытием. Мне нужно спрятаться за открытой дверью или найти такой же самоубийственный вариант. Эти укрытия не оправдают ожиданий, и станут ментальным слепым пятном.)

Он услышал шаги за тонким полом.

Он глубоко вздохнул и попытался успокоить свои нервы.

(Выходы – это дверь и… сломанная стена.)

Стараясь не шуметь, он прошел от кровати к стене. В этой стене нет больших отверстий, или одной большой дыры; вся стена исчезла. Похоже, что несколько комнат изначально соединялись металлическим балконом, но опоры исчезли вместе с внешней стеной. Обломки, оставшиеся от металлического балкона, можно было увидеть на разорванном газоне, изначально бывшим двором.

Земля внизу стала грязью. Скорее всего, он выжил бы, спрыгнув со второго этажа, но ему мешали остатки стены и балкона. Кроме того, если он повредил лодыжку при приземлении, люди в доме с большей вероятностью его догонят.

(Может, сделать веревку? Остатки занавесок подойдут. Как только они проверят эту комнату и начнут обыскивать остальную часть второго этажа, я смогу спуститься с того места, где был балкон. Если у них нет арбалета или обычного пистолета, я смогу сбежать.)

Приняв решение по надежному, как швейцарские часы, плану, Камидзё прижался к стене, чтобы спрятаться за открытой дверью.

(Мне нужно встретиться с Индекс, Мисакой или кем-то еще, кто знает, что происходит.)

Но он был слишком наивен.

Он понял это, потому что шаги с первого этажа так и не достигли второго этажа.

И он снова почуял запах гари. До этого он тоже чувствовался, но этот был намного сильнее.

Когда он услышал звук потрескиваний дерева, он, наконец, понял, насколько серьезна ситуация.

(О-они не пытались обыскать дом! Они поджигали его, чтобы выкурить человека внутри!)

Его ожидания не оправдались.

Идея о том, что это нормально, распространилась по миру.

Если он останется, его сожгут заживо. Если он выскочит и начнет кашлять, его схватят. Не было подходящих средств разрешения ситуации.

Если ему суждено выжить и узнать, почему мир стал таким, какой он есть, он должен использовать метод, еще более неразумный, чем самый неразумный, который он мог придумать.

Часть 2

Камидзё Тома не успел придумать способ безопасного побега.

Эта сумасшедшая группа подожгла дом лишь потому, что они услышали телевизор, но даже они не захотели умирать в подожженном доме.

Камидзё использовал это время.

Его выход из ситуации был довольно простым: он спрыгнул из большой дыры, созданной обрушившейся стеной.

Но он сделал так, что приземлился на людей, покидающих горящий дом.

Чего у него точно не было, так это времени для беспокойства о своих оппонентах. Он сосредоточился исключительно на нейтрализации этой угрозы, поэтому без колебаний упал на группу из трех или четырех человек.

Он услышал глухой звук давки.

Рядом раздался крик.

Мужчины не полностью поглотили удар, поэтому Камидзё скатился в заваленный хламом двор. Остатки балкона и блоки стены ударили его спину. Тем не менее, он отчаянно поднялся и перегнулся через бетонный забор, упав на другую сторону.

Раздался сухой звук чего-то взрывающегося.

Все еще лежа на земле, Камидзё сразу понял, что это был за шум, и эта мысль заставила его вспотеть.

(Пистолет!?)

Его не особо беспокоило наличие смертоносного оружия с нехилой дальностью действия.

Больше его побеспокоило то, что Японии существовала единственная основная профессия, которой разрешалось носить такое оружие.

«Так они полицейские!?»

За его криком последовали новые выстрелы. Из бетонной стены между ними доносились обескураживающие звуки ломающихся и раскалывающихся осколков. Камидзё лишь бежал. Он делал все, что мог, включая бег зигзагом по улицам города, устроенным как доска для игры в GO. Все здания были разрушены, и лишь отдельные из них в основном уцелели. Повсюду поднимался черный дым, и в некоторых местах, где были повреждены подземные газовые трубы, поднимались огромные столбы огня, но никаких признаков прибытия пожарных не наблюдалось.

Он предположил, что эти люди были странными чудаками, которых можно было увидеть лишь по телевизору, которых изображали как представителей "современной молодежи".

Но они были полицейскими.

Это была профессия, призванная защищать закон и порядок, но они подожгли дом незнакомца, потому что услышали звук телевизора внутри. Исходя из этого, Камидзё не хотел думать, что будут делать нормальные люди.

Он услышал над головой рев, похожий на звук хлопающей ткани на ветру, усиленный в десятки раз.

Он остановился и посмотрел в пылающее небо. Вертолет освещал землю мощным прожектором. Подробностей он не знал, но, скорее всего, это был военный вертолет.

Двигаясь по прямой, он осветил груду обломков, и, казалось, что-то нашел. С непрерывным грохотом он выпустил серию трассирующих пуль, похожих на фейерверк.

С тяжелой отдышкой, Камидзё прислонился к одному из телефонных столбов, которых не часто увидишь в Академграде.

Его горло остро болело.

И не просто от усталости из-за бега. Он почувствовал, как в воздухе витает что-то зловещее.

«Итак, ты преодолел первое испытание», – сказал женский голос.

Магический Бог сидела на вершине телефонного столба, элегантно скрестив ноги.

Камидзё отошел от столба и крикнул ей.

«Что, черт возьми, ты сделала!?»

«Я ничего такого не сделала», – с легкой улыбкой ответила светловолосая девушка с повязкой на глазу. «Лишь изменила точку зрения каждого».

Отинус исчезла в мгновение ока. Он огляделся по сторонам, но девушки не обнаружил.

Вместо этого он нашел несколько человеческих тел в развалинах.

Они все так же оставались недвижимыми.

«…»

Явных признаков насилия не наблюдалось, как в случае с вертолетом или полицией, но не нужно быть детективом, чтобы сказать, что случилось с высохшими, как мумии, телами.

Они умерли от голода.

Тревожный голос раздался из аварийной рации в одной из их ветвистых рук.

«Резолюция ООН прекратила всякую дипломатию, торговлю и продовольственную помощь для страны. Япония обеспечивает себя продовольствием менее чем на 40%, поэтому ожидается, что умрет даже больше людей, чем каждый второй».

«Нет никакой реальной необходимости драться. После войны Япония была устроена так, что без посторонней помощи все легко передохнут. Это как ошейник. Но, похоже, что страна будет съедать корни деревьев и раздирать и есть людей, если потребуется, поэтому лучше убедиться в этом».

Камидзё все это надоело.

Он покинул этот район и пошел по жилым улицам. По ним проехало что-то невероятно тяжелое, потому что они были полностью покрыты трещинами.

Побродив некоторое время, он, наконец, понял, где находится.

На очередном повороте под прямым углом он обнаружил металлический дорожный знак. Он был выжжено черным из-за воздействия огня или высоких температур, но он все еще мог разобрать название места.

«…Сибуя?»

По спине пробежал холодок.

Эта куча обломков – Сибуя?

«Это то место, которое я так много раз видел по телевизору?»

Можно подумать, что Сибуя – это место, заполненное источниками новой моды, промышленными предприятиями и высококлассными фирменными магазинами, но на самом деле у него был тихий жилой район и бары всего в нескольких сотнях метров от станции. (Конечно, цены на дома были смехотворно высокими.)

Похоже, Камидзё выбрался из жилого района в промышленный.

Это выглядело слишком нереально.

Отчасти это произошло из-за того, что он жил в стенах Академграда, но вид перед ним также сильно отличался от увиденного по телевизору.

Строений выше пятнадцати метров не осталось.

Те, что когда-то там стояли, рассыпались в щебень. Надземные проезды были разбомблены. Городской пейзаж был разрушен подавляющей силой, и после получения смертельных повреждений остались лишь скелеты зданий.

(Это сделали GREMLIN? Или же коалиция?)

«Нет, нет, это была не я», – сказал чей-то голос.

Внутри магазина с разбитыми окнами и украденными фирменными товарами девушка с повязкой на глазу развернулась перед большим зеркалом.

«Ну, это еще не все».

Она исчезла, как будто была создана из дыма.

Город якобы потерял всякую власть, но из динамиков магазина раздался веселый голос.

Похоже, это был японский перевод каких-то иностранных новостей.

«Были приложены большие усилия для эвакуации учеников Академграда, но коалиция отказывается это разрешить. Они говорят, что пресекут все негативные возможности в зародыше, бомбардировав все места, которые принимают эвакуированных. Как страшно. Мирный мир действительно лучше».

Камидзё увидел свет.

Это похоже на падающие звезды, но их было слишком много.

«Похоже, что начались высокоточные бомбардировки Сайтамы, Йокосуки, Сидзуоки и Кофу. Все кончено. Они не собираются выпускать их из Канто. Мы предупреждаем всех вас, хорошие мальчики и девочки! Если вы не хотите, чтобы ваш дом разнесли вдребезги, не пускайте их в свой город! Укрытие эвакуированных плохо кончится, дети!»

От двадцати до тридцати вспышек света прошли над головой Камидзё. Они нацелились на центральные строения, такие как станция метро.

Страшно веселый голос с энтузиазмом прокомментировал.

Голос косвенно дал понять, как на это смотрят "со стороны".

«Эй, у меня есть еще важная информация. На этот раз Сибуя! Давайте начнем обратный отсчет, до убийства всех злодеев. Десять, девять, восемь, семь… Пришло время счастливой новой эры!! Ух!!»

Атака произошла.

Вспышки света обрушили свою силу.

Последовал сильный грохот.

И все сгорело.

Камидзё даже не успел упасть на землю.

Вскоре после вспышки света стена пыли распространилась, визуально представляя ударную волну. Крылатые ракеты были нацелены на станцию метро на расстоянии более ста метров от Камидзё, но его тело все равно снесло сильным потоком. Он не знал, обо что ударился, но тупая боль вдруг вспыхнула у него в затылке.

«Гх… вгах!! (Кашель, кашель!!)»

Он ударился головой, но из его желудка поднялось сильное желание рвоты.

Однако у него не было времени неторопливо проверять свои травмы.

«Кссшшшш!!»

Похоже, во время взрыва повредился динамик магазина, потому что он производил лишь статическое электричество. Но Камидзё вспомнил, что сказал тот голос.

Взрывы были нацелены на учеников, бежавших из Академграда.

В таком случае…

«Этого не может быть», – пробормотал он.

Знакомые лица заполнили его ноющую голову.

«Черт возьми, это не шутка!!»

Он проигнорировал свою травмированную голову и побежал к станции. Приближаясь, он почувствовал жгучую боль на коже. Он запоздало сообразил, что воздух очень горячий.

Здание полностью потеряло свою первоначальную форму и действительно рухнуло, пока он смотрел.

Что, если бы там скрывалось большое количество людей?

(Нет. Нет! Я слышал, что станция Сибуя построена как гигантская вертикальная дыра, ведущая на десятки метров под землю. Если бы люди пытались эвакуироваться, они бы устремились вниз, насколько это возможно. То, что здание на поверхности рухнуло, не значит, что они все раздавлены!!)

«О, ты так уверен?» – спросил женский голос.

По какой-то причине она ехала рядом с ним на электрическом двухколесном транспортном средстве, которое где-то подобрала.

«Иногда дела идут не так хорошо, как ты думаешь».

«!!»

Он попытался ударить ее, но Магический Бог и ее транспорт исчезли, как дым.

К тому времени, как он добрался до здания вокзала, боль на его коже была такой же сильной, как на пляже в разгар лета. Даже с толстой подошвой ботинок его ступни болели сильнее, чем открытое лицо. Земля, скорее всего, нагрелась, как сковорода. В любом случае, он не собирался проверять свою догадку, но и сесть передохнуть тоже не хотел.

(Где вход?)

Он огляделся.

Само здание превратилось в груду обломков, поэтому было трудно понять, какая часть и где была. Бетонные блоки были сложены без зазора между ними. Казалось, здесь совсем нет места для входа.

(Черт. И как я должен попасть внутрь?! Люди внутри задохнутся!!)

Внезапно он услышал, как рушатся тяжелые камни.

А потом он увидел кое-что.

Но он увидел не вход.

«Фуки… ё… се…?»

Его голос дрожал.

Наконец он увидел знакомое лицо. Он хотел как можно скорее спасти эту одноклассницу, но также отчаянно желал, чтобы ее здесь не было.

«Фукиёсе!!!!!!»

Это была девушка, основными чертами которой были ее большая грудь и длинные черные волосы, разделенные пробором, обнажая лоб.

Она рухнула у подножия груды щебня. Она лежала на земле, которая прогревшей ботинки Камидзё до такой степени, что, казалось, будто это был камень, раскаленный в адском пламени.

Он подбежал и отчаянно поднял ее.

Ее черные волосы закрывали лицо, поэтому он не видел, в каком она состоянии.

Однако она все еще дышала неглубоко.

Ёще можно было что-то сделать.

«Черт!! Эй, ты как!? Я что-нибудь с этим сделаю. Я спасу тебя!!»

Казалось, что он поднимает толстый и тяжелый комок резины.

Такой аматор, как он, не знал, что произошло внутри ее тела, но он понял, что ему нужно как можно быстрее залечить ее ожоги. Найти лед в бессильном городе будет сложно, но он думал, что сможет найти воду.

«…Ах…»

Ее потрескавшиеся губы чуть шевелились.

Он остановил ее рукой.

«Не пытайся говорить. Сначала тебе понадобится медицинская помощь, так что давай уведем тебя отсюда».

В объявлении говорилось, что взрывы были нацелены на студентов, которые эвакуировали Академград. Если классы, одногодки или целые школы путешествовали группами, другие, как он понял, также могли быть в Сибуе. Он так много хотел у нее спросить, но ее безопасность была превыше всего.

Помня об этом, он встал, все еще удерживая ее.

Он огляделся.

(Есть ли где-нибудь место, куда я могу ее безопасно уложить? Тогда мне понадобится вода и полотенце. Возможно, мне не удастся найти лед, но в баллончике может остаться немного холодного спрея. Нелегко будет найти спортивный магазин в Сибуе.)

Пока он думал, его одноклассница слабо пошевелилась в его руках.

Он не обратил на это внимания.

Но это оказалось ошибкой.

Он услышал небольшой шум.

Это был звук ее удара в бок осколком стекла, который она держала в руке.

«Э? Ахх…?»

Сначала он не понял, что произошло.

Он был так сбит с толку, что даже не почувствовал боли.

Мгновением позже он сразу же почувствовал невыносимую боль.

Фукиёсе Сейри, несомненно, должна была быть на его стороне, но она пошевелила дрожащей рукой и вывернула запястье, удерживая осколок стекла.

«Э? Гбх!? Гахх! Гхех…!!»

Сильная боль успела пройти по позвоночнику и охватила всю верхнюю часть тела.

Силы покинули его конечности.

(Нехорошо.)

Он больше не мог поддерживать Фукиёсе, поэтому она упала на раскаленную плитку тротуара.

Он не мог подавить желание рвать.

Максимум, что он мог сделать, это повернуть голову в сторону.

«(Кашель, кашель!!) Бхх!! Ггхах!?»

То, что вырвалось из его рта, не было рвотой. Это была красная жидкость. Он, наконец, осознал, насколько серьезна была ситуация, представив, как эта кровь прошла через его тело и начала выливаться из его рта.

«Ах…»

Он попятился.

Он потянулся к осколку стекла, окрашенному в красный цвет. Ощущение твердого предмета в боку заставило его содрогнуться, но ему удалось вытащить его. И он сразу же выкашлял еще больше крови. Он не мог даже догадываться, сколько его жизни отняло это действие.

Он услышал звук волочения ткани.

Фукиёсе медленно пыталась встать с того места, где упала на землю.

«Как можешь…»

Она заговорила.

Он никогда раньше не видел такого выражения на ее лице.

Он даже забыл прижать свою рану, глядя на нее.

«Как ты можешь говорить о спасении меня?»

Негодование.

Это слово придало словам его одноклассницы еще больше жестокости, которую они должны были пронести до самой его души.

«Камидзё Тома. Если бы ты не сделал этого, никому бы не пришлось умереть!!»

Ее слова казались физическим ударом.

Со звуком скрежета по металлу его одноклассница вытащила из-под завалов обгоревший кусок арматуры.

Но Камидзё Тома не понимал.

Что он натворил?

Что произошло во время столкновения с Отинус при Саргассо?

Даже когда она подняла тупое оружие перед его глазами, он не мог двинуться с места.

Этот мальчик сражался со многими магами и эсперами. Он даже положил конец Третьей Мировой Войне, но его легко убила бы простая одноклассница.

Но прямо перед тем, как это случилось, по какой-то причине ожил закопанный в завалах LCD телевизор.

«Вторая и третья волны крылатых ракет скоро будут запущены с моря. Посмотрите на эту запись. Эти линии света – это ракеты. Они попадут в цель… сейчас!! »

Поток света и звука поглотил все.

К счастью (если это слово вообще применимо в данной ситуации), ракеты, пронумерованные двузначными числами, нацелились на другую сторону груды обломков, раньше бывшей станцией метро. Черный силуэт этой гигантской груды был единственным, что было видно, когда белый свет заполнил мир.

Но это не означало, что они в безопасности.

Их охватил вихрь сильнейшего жара. Листья сломанных и поваленных придорожных деревьев изменили цвет, поскольку они были явно опалены. Камидзё отчаянно закрыл глаза и задержал дыхание, но почувствовал, как его закрытые губы до странности слиплись.

И что еще более важно, твердая земля под ним внезапно просела.

Именно тогда он вспомнил, что на станции Сибуя было большое открытое пространство, простирающееся глубоко под землю.

Часть 3

Он падал.

Казалось, падение длилось вечность.

Даже если структура глубиной в несколько метров полностью рухнет и превратится в единственную гигантскую дыру, он не будет падать так долго.

Или, возможно, взрыв лишил его сознания, и это был сон.

Среди смутного ощущения реальности и времени, Камидзё услышал, как заговорила девушка.

«Теперь ты понимаешь?»

Это была Магический Бог Отинус.

Светловолосая девушка с повязкой на глазу заговорила с ним, падая вниз головой рядом.

«Это мир с другой точки зрения».

«Чего? Какую точку зрения ты изменила, чтобы создать этот мир!?»

«А, так ты еще не понял?» Она напоказ засмеялась. «Их точка зрения в отношении тебя».

Камидзё Тома проснулся от тупого удара.

Отсутствие электричества означало, что он был окружен почти полной темнотой, но, вроде как, он находился в подземной части станции метро. Это было довольно невысокое падение. Он видел сломанную часть потолка, через которую он провалился, и разрушенный городской пейзаж. Это позволило пролить немного света.

Фукиёсе Сейри не было с ним.

Похоже, она не попала в обрушение.

«Гвахх !!!???»

Когда он попытался пошевелиться, сильная боль пронзила его бок по всему телу. Фукиёсе ударила его куском стекла в бок. Более того, она повернула его, чтобы расширить рану и еще больше повредить его внутренности. Это было действие человека, намеревающегося убить. Он поднес руку к ране и обнаружил, что лужа красной крови на полу была больше, чем он думал.

Он сомневался, что обмотка бинтами от такого аматора, как он, сильно поможет.

Но надежда на то, чего он не получит, не поможет его ситуации. Он сомневался, что кто-нибудь вызовет для него скорую помощь, и уж тем более, что скорая помощь приедет, если кто-то это сделает. Он не мог полагаться на случайность повления врача.

«…Ой…»

Он понятия не имел, сколько сил у него осталось, но он собрал все, что у него было, и попытался встать.

Он снял пиджак, скомкал его и прижал к своей ране.

Включился LCD монитор, предназначенный для отображения информации о железной дороге.

«~ Тема: Подтверждение разрушения Академграда ~ Академград, город, в котором жил Камидзё Тома, был отрезан от всех линий снабжения из-за множества ядерных наземных мин, установленных вокруг их территории. Город известен своей необычайно высокой самоокупаемостью благодаря многоэтажным овощным фабрикам и другим технологиям, но он не может поддерживать себя без каких-либо запасов. – Это новости WNP».

«Только не снова».

Колеблющееся видение Камидзё отчаянно промчалось по тексту.

Он по-прежнему многого не понимал, но, по крайней мере, он пришел к пониманию того, что большинство людей в мире ненавидят его и что любые люди или организации, которые хотя бы отдаленно связаны с ним, подвергаются неизбирательным нападениям.

Единственное, чего он не знал – почему это так.

И он с опозданием понял, что сейчас не время беспокоиться об этом.

«Верно»

Что, если бы Камидзё Тома рассматривали как абсолютное зло?

Что, если нападут на каждого человека, хоть немного связанного с ним?

«Где мои родители!?»

Монитор снова погас.

Но тьма не вернулась. Вместо света монитора перед ним появился яркий свет. Это был мощный фонарик.

Кто-то приближался.

Кто бы это ни был, он не мог ослабить бдительность. Глубокая рана на боку доказала это.

«Ками-ян…»

Он услышал знакомый голос одноклассника.

Это заставило его поморщиться.

Когда жестокие полицейские подожгли этот дом, он почувствовал ужасное беспокойство из-за того, что остался один. В то время он никогда бы не подумал, что можно испытывать такой страх при встрече с другом.

Он произнес имя этого друга.

«Аогами Пирс».

«Я никогда не думал, что наткнусь на тебя здесь. Я впечатлен. Хах, действительно. Не знаю, как тебе удалось избежать окружения по пути сюда. Прямо сейчас все бы аплодировали и приветствовали тебя, будь ты распят на городской площади».

Резкая злоба в голосе мальчика заставила Камидзё медленно покачать головой.

Он не мог поддерживать с ним нормальную беседу.

«Чтобы ты понял, это не промывка мозгов», – сказал женский голос. Отинус прижалась к его спине. «Ничего нового я не добавляла. Как я уже сказала, я просто изменила их точку зрения. Ты уже заслужил такое обращение своими действиями. Просто никто – включая тебя – не осознавал этого раньше».

Он быстро обернулся, но там никого не было.

Магический Бог Отинус теперь стояла позади него.

«Ты всегда бросался с головой в любые инциденты, использовал свои кулаки, чтобы победить врага, и в результате защищал кого-то и его маленький мир. Накопив достаточно таких инцидентов, тебе даже удалось положить конец Третьей Мировой Войне. К тебе относились как к герою, и подчеркивали только этот положительный момент. Это случилось в мире, в котором ты жил раньше».

Она тихонько прошептала.

Вместо сокрушения какими-либо словами, она позволила им проникнуть глубоко внутрь него.

«Но что, если их точка зрения изменится? Ты обнажаешь свои клыки по отношению к любому непонравившемуся, прыгаешь и крадешь каждую девушку, на которую положил глаз, и безжалостно избиваешь любого, кто сопротивляется. Это другая сторона человека, известного как Камидзё Тома. Ты выбрал кулаки как средство решения проблем. Это может показаться милым по сравнению с мечом или пистолетом, но таким методом тебе удалось повлиять на исход Третьей Мировой Войны. Для людей странно молча принимать такое воплощение насилия. Люди ненавидят тебя больше, чем национальных диктаторов».

Аромат и тепло девушки, прислонившейся к его спине, полностью исчезли.

Его (предполагаемый) одноклассник, Аогами Пирс, говорил так, как будто он ничего из этого не видел.

«Ками-ян, я знаю, что у тебя есть свои проблемы, но за что ты так поступил с нами?»

Его голос звучал с отвращением.

Свет его фонарика крутанулся, когда он изменил свою хватку. Теперь это было похожее на дубинку, использующую вес твердого и толстого корпуса и батарейки внутри.

«Если ты собирался сделать это, то лучше бы выбрал другую сторону земного шара!! Нет, лучше уж на другой стороне Луны или Марса!! Я не понимаю, почему нам пришлось пройти через это. Если бы ты только остался на месте и ничего не сделал, ничего бы этого не случилось!!»

Эти слова уладили дело.

Камидзё был недостаточно наивен, чтобы думать, что его слова дойдут до одноклассника, но теперь он покачал головой.

И сделал он это с ясным намерением.

«Я так не могу, Аогами Пирс».

Он был косвенно поражен взрывом крылатых ракет, девушка из его класса ударила его осколком в бок, и его тело было избито, но он получил энергию для контратаки.

Эта энергия увеличивалась при каждой его реплике.

«Все это могло произойти из-за меня, и все вы, возможно, никуда не уехали лишь потому, что знали меня».

В глубине души ему хотелось, чтобы у него не было такой силы в такое время.

Но даже в этом случае он продолжал говорить.

«Но я никогда не соглашусь с тем, что хранить молчание и не обращать внимания на произошедшее – правильно».

«Я никогда…»

Скрипящий звук заполнил темноту.

К тому времени, когда Камидзё понял это, металлический фонарик уже был высоко в воздухе.

«Я никогда не собирался обсуждать этот вопрос!!»

«…!?»

Тело Камидзё было избито как изнутри, так и снаружи, поэтому он и не надеялся, что сможет среагировать достаточно быстро, чтобы уклониться от атаки.

Его единственное внимание было сосредоточено на сохранении своей правой руки.

В тот момент, когда он поднял левую руку, чтобы защитить голову, фонарик безжалостно обрушился на него. С неприятным громким звуком невероятная боль пронзила его. Но боль исходила не от кожи, а от середины его руки. Боль была настолько невыносимой, как боль от стоматологического сверла, вот только в десятки раз сильнее.

Его кость либо треснула, либо сломалась.

Он старался не думать о том, что тот ударил в полную силу. Оставшейся правой рукой он схватил Аогами Пирса за воротник. Он потянул его вперед прежде, чем тот ударил второй раз.

В то же время он запрокинул голову и ударил ею вниз, как молотком.

Его твердый лоб врезался в переносицу одноклассника и прямо поразил его мозг.

«Гх… ба!?»

«Мне очень жаль, Аогами Пирс».

Его левая рука бесполезно висела сбоку. Он проигнорировал усиливающуюся боль и заговорил.

«Есть кое-что, что я должен увидеть собственными глазами. Я хочу знать, что случилось с моими родителями, и я не отступлю!!»

«…»

«Я обещаю, что я что-нибудь с этим сделаю. Если все это действительно произошло из-за меня, клянусь, я что-нибудь с этим сделаю. Так что уйди с моего пути. Прошу тебя ... (кашель) ... отойди с дороги».

Он услышал лязгающий звук. Аогами Пирс отпустил фонарик, который использовал в качестве тупого оружия.

Катаясь по полу, он отсвечивал все на своем пути. Лица Камидзё и Аогами Пирса все так же были скрыты тьмой.

А потом Камидзё Тома услышал, как его одноклассник прошептал несколько слов.

«У тебя все еще есть надежда?»

Эти двое столкнулись.

Чтобы убедиться, что он прикончил Камидзё, который не мог использовать одну руку, Аогами Пирс попытался прижать его к земле и забраться на него. Если Камидзё не сможет использовать свои ноги, все было кончено.

Но Камидзё понимал свою слабость.

Он поднял с земли кусок бетона размером с мячик и ударил его ногой.

Бетон поднялся на ту же высоту, что и лицо Аогами Пирса, выполнявшего захват.

К счастью, здесь было темно.

Услышав глухой звук, Камидзё схватил Аогами Пирса за волосы, поставил ему подножку, и одной своей рабочей рукой бросил его на спину. Он услышал кашель мальчика и вскинул ногу, чтобы нанести удар в солнечное сплетение. Если он приложит весь свой вес к удару, тот потеряет сознание.

«…»

Но потом он остановился.

Он отступил от Аогами Пирса, развернулся и побежал.

Его окружала тьма.

Он не знал, где найти выход.

«Если ты настолько хочешь отчаяться, дерзай».

Слова Аогами Пирса пронзили его сзади.

«В этом мире для тебя не осталось места! Мы потеряли все, поэтому я не позволю, чтобы источник всего этого был единственным выжившим!!»

Это было худшее чувство, которое когда-либо испытывал Камидзё.

Чем дальше он шел, тем больше ему казалось, что он сейчас упадет.

«…Ах. Гх».

Колото-резаная рана в боку была довольно тяжелой. Его левая рука безвольно свисала рядом с ним. Боль, казалось, пронзила все его тело, и она была смешана с ознобом, исходящим от позвоночника.

Ему казалось, что в сосуде, в котором хранилась его жизнь, открылась большая дыра. Он чувствовал, как сила, необходимая ему для движения, иссякает. Он не мог даже предположить, сколько еще он сможет простоять.

(По-прежнему…)

Он оперся рукой о стену и попытался поддержать свое обмякшее тело, тяжело дыша. Его рот наполнился чем-то со вкусом железа.

(Мне нужно увидеть, в порядке ли мои родители. Если нет…)

«Какая храбрость с твоей стороны», – сказал чей-то голос.

Светловолосая девушка с повязкой на глазу свисала с потолка вверх ногами, как летучая мышь.

«Но если ты хочешь увидеть это собственными глазами, я тебя не остановлю».

«…?»

«А также». Отинус тонко улыбнулся, перевернувшись. «Тебе следует быть более осторожным со своим окружением».

Вопрос, на мгновение возникший в его голове, заставил его действовать слишком медленно.

Он почувствовал, как острый клинок вонзился в его мягкую плоть.

На этот раз он понял, что все действительно кончено.

Атака была сзади.

Он потянулся рабочей правой рукой и нащупал рукоять намного больше и толще, чем ожидал. Если рукоять была такой большой, это должен был быть настоящий кухонный нож, который был даже больше ножа для фруктов.

Его решимость и воля рассыпались. Почувствовав, что его наклоняет в сторону, он прислонился к стене и соскользнул на пол.

Он собрал все силы, которые у него остались, и медленно посмотрел на нападавшего.

Он хотел увидеть человека, чьи руки были по локоть в крови.

«Комоэ… сенсей…?»

«Камидзё-чан…»

Его классный руководитель была ростом всего 135 сантиметров и выглядела как ребенок. Она точно была не из тех, кто делает подобное. То же произошло и с полицией. Если она делала что-то подобное, то сама эпоха и мир должны были быть на пути к разрушению.

«Мне очень жаль, Камидзё-чан...»

Жгучая боль начала распространяться с его спины.

Затем, похоже, ее маленькие ручки вытащили нож. Естественно, она делала это не для того, чтобы залечить его рану. Надвигался следующий удар. Он знал, что он приближается, но у него не оставалось сил. Он лишь сидел, прислонившись к стене, и потом, наконец, полностью рухнул на пол.

«Но я видела… ужасные вещи происходили с классом. Ничего из этого… ничего из этого не должно было случиться. Я должна взять на себя ответственность».

«…»

Он больше не мог открыть рот.

Он двигал лишь глазами, пытаясь получить как можно больше информации.

А потом он увидел яркий свет, заполнивший темный коридор.

Свет исходил от LCD мониторов и телевизоров, установленных по всей станции.

«Это правда, что Тома – наш сын. Этого нельзя отрицать».

Этот знакомый голос вернул его уплывающее сознание.

Свет, отражающийся от окровавленного ножа, казалось, освещал здание изнутри. Оно напоминало здание суда, которые он видел в дорамах, но Камидзё не был уверен, похоже ли это на настоящий зал суда. Возможно, тот был иностранный.

И два человека, с которыми он больше не мог связаться, были показаны на экране.

Их обвиняли в преступлении, связанном с рождением Камидзё Томы. И вот он рухнул. Он не смог их спасти. Из-за этих фактов ему стало очень стыдно, и он снова и снова извинялся в своем сердце.

Должно быть, именно это имел в виду Аогами Пирс.

И это было будущее, о котором Отинус говорила с таким восторгом.

Комоэ-сенсей медленно подошла к нему, всему окровавленному. В руке она держала смертоносный нож и стояла спиной к прямоугольному LCD монитору, установленным под потолком. Слезы текли из ее глаз, но решимость в ее походке заставила Камидзё понять, что нет никакой надежды отговорить ее от этого.

(Мне жаль.)

Он не знал, что именно произошло.

Он не знал, к каким конкретным последствиям привело изменение "точки зрения" людей.

Несмотря на это, он мельком увидел произошедшее. И этого было достаточно, чтобы одолеть его.

(Мне так жаль.)

Кадры с его родителями, казалось, создавали ореол за головой убийцы.

Он продолжал извиняться перед ними обоими.

А потом он услышал слова его отца.

«Но мы кое-что осознали!! Чтобы уничтожить абсолютное зло, которым является Камидзё Тома, нужна помощь тех, кто знает его лучше всего. Вы можете судить нас, если хотите, но, пожалуйста, сделайте это после того, как все закончится! Пожалуйста, дайте нам шанс исправить ошибку, которую мы сотворили!!»

Мир наполнился овациями, аплодисментами и хвалебными комментариями.

Это напомнило Камидзё гигантский механизм, начавший двигаться в светлое будущее.

(Ахх… Истинное отчаяние никогда не выходит за рамки ожиданий, не так ли?)

Он больше не мог двигать ничем, кроме глаз. Он отчетливо видел, как Цукуёми Комоэ медленно подняла большой нож.

У него не было возможности защитить себя.

«В конце концов, кто на самом деле видел тебя таким, каким ты есть?» – радостно прошептала Отинус.

Она смотрела на него сверху вниз, сидя на корточках рядом с тем местом, где он лежал. Она была похожа на ребенка, наблюдающего за странным жуком.

«Я использовала копье, чтобы регулировать свою силу как Магического Бога, и создала этот мир с другой точкой зрения. С одной стороны, ты герой, а с другой – воплощение разрушения. Но какое это имеет значение? Если бы люди видели тебя таким, какой ты есть на самом деле, то, по крайней мере, один человек пришел бы тебе на выручку».

Казалось, время остановилось.

А может быть, изменилось лишь место, где была Отинус.

Возможно, это было похоже на сон наяву или на то, как вся жизнь проносится перед глазами.

«Независимо от того, сколько людей окружало тебя, никто из них на самом деле не смотрел на тебя. Узрев твое имя, внешнюю оболочку и список твоих действий, они решили для себя, каким человеком ты должен быть. Вот почему их впечатлением о тебе так легко манипулировать, изменив их точку зрения».

Отинус продолжала говорить, не обращая внимания на поднявшую нож Комоэ-сенсей.

«Итак, действительно ли все это необходимо?»

Она знала ответ, но спросила еще раз, чтобы проверить.

«Неужели ради защиты стоит рисковать своей жизнью? Все вы не более чем разные личности».

«…»

Когда Камидзё Тома рухнул на землю, он слегка повернул глаза в ответ.

По какой-то причине к нему вернулась небольшая сила, необходимая для формирования слов.

«…Это».

«?»

«Несмотря на все, это нужно защитить любой ценой».

Какая бы трагедия ни пережила человека, он заслужил шанс встать на ноги. Некоторые люди исказили свои отношения, окружили себя ненавистью и не думали о том, чтобы жить счастливой жизнью, но даже у них была возможность отменить каждое из этих решений.

Так Камидзё Тома преодолел несколько разных инцидентов в прошлом.

Он видел людей, которые вернулись на светлую сторону.

Теперь настала очередь Камидзё бороться.

Возможно, он был причиной этого мира, но он был готов принять все это, исправить все это и продолжить движение вперед.

Все вернется на круги своя.

Он позаботится об этом.

«Ясненько».

Отинус немного улыбнулась.

Это была темная, очень темная, невероятно темная улыбка.

«Кажется, ты ничем не отличаешься от глупой лягушки, которая не замечает тепла воды, в которой ее варят. Я думала, что неизменность твоей правой руки была моей самой большой проблемой, но, похоже, возникло еще одно препятствие. Но это настолько жалко, что было бы глупо смотреть на это всерьез. В таком случае я немного изменю планы, для получения большего удовольствия».

«И что же ты сделаешь?»

Он не получил ответа.

Девушка, известная как Магический Бог, показушно щелкнула пальцами.

В следующий момент время вернулось к норме, и Цукуёми Комоэ с силой обрушила нож вниз.