Онлайн чтение книги Анна Австрийская, или Три мушкетера королевы
XI. ОХОТА В СЕН-ЖЕРМЕНЕ

Старый мрачный Сен-Жерменский замок — массивное пятиугольное здание из кирпича — был расположен между городом и лесом.

Тихим весенним утром на площадке перед замком прогуливались несколько мужчин в богатых охотничьих костюмах, время от времени поглядывая в сторону церкви, мимо которой шла дорога на Париж.

— Не надо разглашать этого странного происшествия, маркиз: ее величество не хочет больше ничего о нем слышать, — сказал герцог д'Эпернон маркизу де Шале. — Я приписал бы это загадочное явление влиянию разгоряченной крови, если бы маркиза де Вернейль не была свидетельницей.

— Чудеса, право! Ее величество до сих пор не может поправиться. Это сильно на нее подействовало. Я только понять не могу, почему в коридорах никого не нашли… вот и не верь после этого в духов и привидений…

Маркиз с улыбкой пожал плечами.

— Вы так же плохо верите в них, как и я, — добавил д'Эпернон. — Но это происшествие имеет мрачный оттенок и особенное значение, если учесть еще некоторые обстоятельства, случившиеся одновременно с ним. Мы еще успеем, я думаю, их обсудить, пока не приехали король с королевой. Мне хотелось бы коротко напомнить вам, что маршал и маркиза д'Анкр боятся заговора.

— Заговора… как так, герцог?

— При дворе все резче и резче вырисовываются два лагеря. Вы, конечно, тоже отметили, как усилился в последнее время разлад между приближенными королевы-матери и приближенными короля, — отвечал д'Эпернон, понизив голос и поглядывая на придворных, обосновавшихся на террасе замка. — Этот разлад растет с каждой неделей, хотя и держится до сих пор в секрете.

— Вы, мне кажется, слишком мрачно на это смотрите, герцог. Ее величество по-прежнему имеет большое влияние на короля и ей не трудно будет удалить от него тех, кто решится восстать против нее.

— Ну, это было бы опасно! Ее враги очень искусно плетут интригу и очень высоко стоят…

— Как, вам известны даже имена?

— Пока мы основываемся только на догадках. Но они с каждым днем принимают все более определенный характер. Враждебная партия очень осторожно действует и старается заручиться поддержкой приверженцев в самых главных частях войск.

— Я в себя не могу прийти от изумления, герцог!

— Вы скоро увидите, что наступило время принимать меры, если мы не хотим, чтобы нас разом победили. Основную часть войска, о которой я сейчас говорил, составляют мушкетеры. Вы знаете, ведь это самые смелые и решительные солдаты.

— А из чего же заключают, что мушкетеры не принадлежат к партии маршала Кончини? — спросил Шале.

— На это ясно указало одно важное обстоятельство.

— Вы видели патера Лаврентия на улице де ла Тур и знаете, какое орудие есть в руках этого человека, осмелившегося снова явиться во Францию. Маршал поручил одному вновь поступившему на службу мушкетеру, виконту д'Альби, арестовать его.

— И он теперь в Бастилии, а ее стены являются надежным хранилищем.

— Нисколько, маркиз! Мушкетер д'Альби, вон он ходит по террасе, его тоже пригласили на охоту…

— Да, вижу… еще очень молодой человек.

— Но уже замечательно смелый и решительный. Так вот этот мушкетер дал возможность патеру Лаврентию убежать!

— Как… он его не нашел в указанном доме?

— Доверенный маршала Антонио прямо говорит, что мушкетер помог Лаврентию скрыться, — шепнул герцог.

— Я слышал, что с Антонио, кажется, случилось какое-то несчастье?

— Да, но он теперь уже выздоравливает. Д'Альби столкнул его в канал, когда тот стал выговаривать ему. Вы видите из этого, что мы имеем дело с такими противниками, которые ничего не боятся!

— И дерзкого мушкетера не привлекли к ответственности? — с негодованием спросил Шале.

— Тут осторожнее поступили, любезный маркиз. Всякой открытой решительной мерой могли затронуть такие вещи, которые лучше держать в тайне…

— Но патер Лаврентий…

— Ускользнул! Несмотря на все старания, его не могут найти, а это приводит к заключению, что у патера ловкий и влиятельный покровитель. Из какого он лагеря, мы с вами, конечно, знаем, но имя его неизвестно. Явление призрака короля имеет с этим много общего.

— Изумительно! Теперь я начинаю все понимать!

— Теперь вам ясно, что готовится заговор, начало которого надо искать в приемной Людовика XIII. А то, что там задумываются свои планы, доказывает странное исчезновение опасного патера.

— Этот мушкетер заслуживает смерти, — проговорил, стиснув зубы, Шале.

— Антонио поклялся извести его, но гораздо лучше будет, если он умрет не от руки лакея Кончини, а вследствие какого-нибудь несчастного случая.

— То есть, как это, герцог?

— Ну, какой-нибудь спор… знаете, любезный маркиз… В полном прощении того, кто прольет кровь этого мушкетера, нечего и сомневаться. А еще лучше — сегодня на охоте нечаянный выстрел… — пояснил д'Эпернон, пытливо взглянув на собеседника. — Ее величество воспользуется первым же случаем, чтобы богато наградить за неприятности, которые могут возникнуть при этом.

— Сегодня мы услышим этот нечаянный выстрел, герцог. Кроме того, нам непременно надо разузнать о призраке и разыскать патера Лаврентия.

— В самом скором времени сделаем это, любезный маркиз, так как опасность с каждым днем увеличивается. Но вот и их величества: король со своей прекрасной супругой, принц Конде, граф де Люинь и герцоги Сюлли и Бриссак, испанская донна, герцогиня де Шеврез и маркиза д'Алан-сон, маршал Кончини и герцог Монбазон. Сейчас начнется блестящая охота…

— Которая будет иметь кровавый конец, — мрачно прошептал маркиз де Шале.

Придворные экипажи быстро подъехали к террасе. Все приготовились встретить королевскую чету, а гофмаршал и егермейстер велели расставить у портала пажей с соколами, лошадей и свору.

Яркое весеннее солнце осветило эту блестящую картину.

Людовик XIII вышел из кареты и помог выйти королеве. В замке их ожидал завтрак. Анна Австрийская с обычной милой приветливостью поклонилась стоявшим полукругом придворным и прошла со своим серьезным молчаливым супругом в замок.

Старый мрачный замок был любимым местом отдыха Генриха IV, и молодой Людовик также любил посещать его, потому что за ним далеко тянулись леса, где можно было отлично поохотиться.

В то время, как придворные кавалеры и дамы входили за их величествами в замок, где встретил гофмаршал, граф де Люинь по приказанию короля велел приготовть все к началу охоты. Людовик знал, что его любимец превосходно умел устраивать эти вещи по его вкусу.

Герцог д'Эпернон говорил о двух придворных партиях, но тут ничего подобного не было заметно, разве что кто-нибудь вполне посвященный в интриги обратил бы внимание на отдельные группы придворных, состоявшие из приверженцев той или другой партии. В общем же, все было по-прежнему церемонно и спокойно, так что никому и в голову не пришло бы заподозрить тут непримиримую вражду.

Впрочем, ведь первое условие в жизни придворных и дипломатов — уметь хорошо скрывать свои мысли и чувства.

Большая часть кавалеров прошла в конец террасы и там ожидала начала охоты. Несколько поодаль стояли герцог д'Эпернон и маркиз де Шале, незаметно наблюдая за всем происходящим. Король скоро стал торопить с охотой. Он подал руку королеве и по широким ступеням спустился вниз. Здесь всхрапывали уже приготовленные лошади, в нетерпении охотничьего инстинкта беспокойно топталась свора. Весело затрубили охотничьи рога. За Анной Австрийской вышли дамы ее свиты, которым охота всегда доставляла особенное удовольствие. На молодой королеве была хорошенькая черная шляпа с двумя дорогими белыми перьями, прикрепленными бриллиантовой пряжкой. Роскошные черные локоны, полуприкрытые испанской вуалью, ниспадали на тонкую белую шею, обвитую чудесным колье из драгоценных камней и жемчуга. Черное бархатное платье, плотно облегавшее тонкую талию и спускавшееся вниз тяжелыми складками, было убрано кружевами. Паж нес длинный шлейф. Спереди бархат расходился на зеленой атласной юбке, а отвороты, вышитые золотом, придавали туалету королевы благородную величественность.

Анна Австрийская шла, опираясь левой рукой на руку короля, а в правой держала маленький хлыст с золотым набалдашником. Чуть поодаль следовали пажи с дрессированными соколами йа руках.

Лицо короля Людовика казалось еще более суровым из-за низко опускавшихся на лоб темных волос и черной шляпы с широкими полями и белыми перьями. На нем был зеленый кафтан и короткий испанский белый плащ. Концы широкого галстука спускались почти до богато расшитой портупеи шпаги. Черные бархатные панталоны с белыми кокардами по бокам были завязаны бантами у колен, а отвороты высоких сапог с золотыми шпорами украшены искусным шитьем.

Граф де Люинь, почтительно поклонившись, доложил их величествам, что все готово. К королеве подвели чудесного андалузского иноходца, а к Людовику горячего вороного коня. Придворные кавалеры помогли королеве и дамам сесть.

Блестящая кавалькада под звуки охотничьих рогов выехала qo двора мимо маленького павильона Генриха IV и приблизилась к густому лесу, едва покрывшемуся нежной весенней зеленью.

Анна Австрийская с дамами приостановилась на опушке полюбоваться чудесным видом, открьшавшимся с этого места, на долины и серебрившуюся между ними ленту Сены, на башни Сен-Дени вдали и на мирные селения у подножия холма.

Но Анна Австрийская имела и другую цель, отставая от основной группы. Повернув своего белого иноходца, она увидела, что подле донны Эстебаньи ехал виконт д'Альби.

С первого взгляда молодой беарнец внушил ей большое доверие. Анна Австрийская уже почувствовала необходимость в преданной душе среди этой чуждой для нее обстановки французского двора, где происходило столько необъяснимых для нее вещей.

Она взяла с собой из Мадрида добрую, прямодушную донну Эстебанью, чтобы иметь в Париже хоть одно существо, с которым могла бы поговорить о своей далекой прекрасной родине. Но здесь вокруг нее было так много лицемерия и неискренности, что молодая королева все больше и больше чувствовала себя одинокой.

Виконт Этьен д'Альби отнесся к ней в По с большой преданностью; они в одно время приехали в Париж; его родина была так близко от ее родных мест, что он свободно понимал мелодичный и прекрасный испанский язык; наконец, д'Альби был красивый молодой человек с открытой и благородной душой.

Свита тронулась за королевой по лесной тропинке и вскоре нагнала донну Эстебанью и виконта. Звуки рогов достаточно ясно указывали, где охота, но граф де Люинь распорядился, чтобы несколько камергеров постоянно служили проводниками ее величеству.

В одном месте тропинка оказалась очень узкой, и донна Эстебанья воспользовалась случаем отстать, оставив виконта вдвоем с Анной Австрийской, чтобы он отклонял от нее ветки деревьев. Сама она ехала позади, отделяя их от остальной свиты.

— Я очень рада, что могу свободно говорить с вами, виконт, — приветливо сказала Анна Австрийская. — Мне передали одну вещь, которая не дает мне покоя. Я должна предостеречь вас, вы, наверное, не подозреваете об опасности?

— По крайней мере, не боюсь ее, ваше величество.

— Напрасно, виконт, есть опасности скрытые, от которых и самому храброму трудно бывает уберечься.

— Такая опасность грозит мне здесь, ваше величество?

— При Дворе творятся странные вещи, которые меня пугают, виконт, но не будем об этом говорить! Мне хотелось бы уберечь вас, потому что ваша храбрая рука мне понадобится.

— Ах, если бы я мог отдать жизнь за ваше величество! — с жаром произнес Этьен д'Альби.

— Этого я бы не желала, виконт, я надеюсь долго пользоваться вашими услугами. Маркиза д'Алансон на днях говорила мне, что вы рассердили маршала Кончини, даже больше, чем рассердили. Говорят, его доверенный поклялся отомстить вам смертью за какое-то оскорбление. Вы улыбаетесь, я знаю, вы смелы, сильны и бесстрашны, но, пожалуйста, исполните мою просьбу — будьте осторожны с этим человеком. Я слышала, что он ни перед чем не остановится и воспользуется первым же случаем, чтобы погубить вас. Пожалуйста, остерегайтесь.

— Слова вашего величества так трогают мою душу, что я никогда их не забуду, — прошептал Этьен дрожащими губами.

— Вы больше не принадлежите самому себе с тех пор, как вступили в ряды дворцовых мушкетеров. Хотите исполнять поручения, которые вам иногда будет давать Анна Австрийская?

— Вашему величеству угодно удостоить меня, мушкетера д'Альби, своим доверием? — спросил Этьен.

— Да, виконт, потому что вы, по моему мнению, заслуживаете этого.

— Каждое приказание вашего величества — священно для меня, в чем бы оно ни заключалось.

— Я не потребую от вас услуги, которая могла бы подвергнуть опасности вашу жизнь, но попрошу об одной вещи, которая имеет для меня огромное значение. Поэтому вы тем более должны беречь свою жизнь. Я вижу, нас ждет свита, больше ничего не могу объяснить вам. Донна Эстебанья на днях проведет вас ко мне в комнаты.

— Всей душой благодарю, ваше величество, — прошептал Этьен, приостанавливая лошадь и снова пропуская вперед обергофмейстерину королевы.

Принц Конде и старый герцог Сюлли стояли у дороги, ожидая королеву с ее дамами и пропуская их вперед.

В лесу слышались выстрелы.

Охота была единственной страстью молодого короля — другие еще не проснулись в его душе. Он впереди всех мчался по лесу с графом де Люинем; много ланей и гордых оленей было убито им и доставлено к озеру на сборное место охоты. Анна Австрийская с дамами быстро проехала туда же, а д'Альби, присоединившись к принцу Конде и герцогу Сюлли, принял деятельное участие в охоте.

Скоро все обратили внимание на молодого беарнца, дивясь замечательной меткости его выстрелов. Он соперничал в этом с принцем Конде, и они все дальше и дальше углублялись в чащу. Сюлли и остальные охотники отстали от них.

Верхушки деревьев уже начинали краснеть под лучами заходящего солнца. Принц и д'Альби, увлекшись, вдруг очутились в таком месте леса, которое, по-видимому, оказалось под выстрелами охотников, потому что возле самого плеча Этьена неожиданно просвистела пуля и угодила в дерево. Положение было опасным. Принц Конде крикнул, надеясь, что его услышат и остерегутся. Однако же еще одна пуля просвистела мимо них.

Принцу стало досадно; не обращая внимания на опасность, он с виконтом поехал прямо туда, откуда доносились выстрелы, чтобы положить этому конец. Стрельба в этой части леса показалась им тем более странной, так как следы какого-либо зверя здесь отсутствовали.

Вдруг принц Конде громко вскрикнул от боли и гнева. Третья пуля задела ему плечо и при том довольно сильно, потому что он покачнулся.

Этьен мигом соскочил с лошади и схватил под уздцы лошадь раненого принца, не заметив, что в эту самую минуту шагах в ста от них промелькнула между деревьями фигура маркиза де Шале, спешащего по сигналу на сборное место охоты.

К вечеру король стал пускать соколов на цапель, и никак не мог оторваться от бесцельного уничтожения птиц.

Когда начало темнеть, он велел графу де Люиню распорядиться, чтобы зажгли факелы и снесли убитую дичь на прогалину к озеру.

Все собрались в назначенном месте полюбоваться при свете факелов убитыми оленями, ланями, кабанами и лисицами и поздравить друг друга с добытыми трофеями, когда герцог Сюлли, стоявший возле короля, заметил, что принца Конде пока еще нет.

Немного поодаль стояли маршал Кончини с герцогом д'Эперноном, за четверть часа перед тем видевшие, как подъехал маркиз де Шале и смешался с толпой охотников.

Разослали факельщиков искать принца. Рога громко играли сигнал сбора.

Маршал, внимательно оглядывая присутствующих, заметил, что в числе охотников не было также виконта д'Альби. Вероятно, на самом деле случилось то, о чем благородный герцог д'Эпернон говорил с маркизом Шале. Герцог только что собирался сообщить об этом Кончини, как из-за деревьев, в глубине леса, показалась странная группа.

К охотникам приближался, опираясь на виконта, окруженный факельщиками принц Конде с перевязанной рукой и бледный д'Альби.

Следом паж вел их лошадей. Виконт подвел принца к сборному месту и усадил на пень.

Д'Эпернон, между тем, с изумлением смотрел на эту сцену. Пуля попала не в виконта, а в принца. Но кого это ему напоминало бледное лицо раненого?

— Посмотрите, маршал, — шепнул он Кончини, — не находите ли вы, что в настоящую минуту принц Конде поразительно похож на Генриха IV, когда тот лежал в гробу?