Онлайн чтение книги Незнакомец Stranger
Глава 11 - Незнакомцы в этом мире (2)

Когда открыл глаза, я увидел спину Ён Учжона. Посмотрев на обнаженную кожу, я протянул руку и накрыл его одеялом. Он вздрогнул и повернулся ко мне лицом.

Небо в окне за его спиной светлело. Это было субботнее утро. Спокойный выходной без будильника, который потревожит его сон. Но ни он, ни я не останемся сегодня дома, так что у нас не будет времени насладиться этим покоем.

Я приблизился к Ён Учжону и обнял за талию, прикрыв глаза. Тепло, которое он излучал, согревало мое тело.

Когда я снова открыл глаза, за окном было совершенно светло. Я лег спать поздно и проспал, потому что мучился от бессонницы. Ён Учжон все еще спал, и из-под одеялом я мог разглядеть следы, которые оставил на его груди.

Я думал, что кусал его не сильно. Натянув одеяло ему до шеи, я встал с кровати.

Я ушел в ванную, взял зубную щетку и посмотрел в зеркало. На шее возле ключицы виднелся синяк. Я коснулся этого места, а потом почистил зубы и умылся.

Выйдя на кухню, я начал готовить свежий рис и взбиваться яйца для омлета. Я был голоден. Переложив яичные рулетики без начинки на тарелку, я вытащил панчан из холодильника. Пока я раздумывал, будить ли Ён Учжона сейчас или когда поем, дверь спальни открылась.

Ён Учжон с заспанным лицом прошел мимо меня, когда его взгляд встретился с моим, он улыбнулся. Он зашел в ванную. Я решил подождать его, прежде чем есть.

— Тебе стоило поесть первым.

Помывшись, Ён Учжон вернулся ко мне. Поставив тарелки с рисом на стол я сел на свое место, а он сел напротив меня.

— Ох, моя спина, — сказал он так, будто хотел, чтобы я точно услышал это, а затем поднял ложку.

Подтолкнув тарелку с яичными рулетиками ближе к Ён Учжону, я положил в рот ложку риса и хорошо прожевав его, поднял уголки губ.

— За ночь твое лицо стало выглядеть лучше.

Я проигнорировал его слова, потому что по тону догадался, что он хочет поговорить о том, что случилось прошлой ночью.

— Когда ты сегодня уезжаешь?

— Собираюсь доесть это и поехать. И еще, я не думаю, что смогу прийти сегодня.

— Ты настолько занят?

— Кое-что случилось. Я вернусь завтра пораньше.

Если Ён Учжон не придет сегодня, можно будет работать до рассвета. Но я не знал, когда именно утром он вернется поэтому, если я получу достаточно чаевых, я сразу же уйду оттуда.

Смешно было говорить, что все складывается как нельзя лучше, но я был удивлен тому, как все удачно совпало. Как только я заработаю сегодня достаточно денег и смогу решить насущные проблемы, смогу вздохнуть свободнее.

— А вкусно. Что ты туда положил?

— Сахар и соль.

— Ты кладешь все вместе?

Ён Учжон наклонил голову и откусил большой кусок от яичного рулетика. В животе запорхали бабочки, когда я увидела, как он взлохмаченный жует желтый рулет.

Дернув ступней, я задел ногу Ён Учжон. Он взглянул на меня и постучал ногой по моей в ответ. Я сделал это случайно, а он преднамеренно.

Когда наши взгляды встретились, его пальцы проскользили по моей голени.

— Что ты делаешь?

Ён Учжон не ответил, только вскинул брови. Снова это бесстыдное выражение лица, как будто это у меня были какие-то проблемы. Он усмехнулся, когда я зажал его ногу между своими, обездвиживая.

Поев, Ён Учжон сразу же переоделся. Несмотря на то, что это были выходные, ему все равно приходилось одеваться с ног до головы в свою рабочую одежду. Работа прокурора казалась довольно утомительной.

— Я вернусь.

Стоявший у двери в обуви Ён Учжон оглянулся на меня. Он кинул взгляд, а затем схватился за дверную ручку. В тот момент, когда он открыл дверь, моя рука задвигалась быстрее, чем я успел об этом подумать.

Я крепко сжал его руку, а затем отпустил. Ён Учжон моргнул.

— До встречи.

Это было вполне обычное и распространенное прощание, но оно прозвучало неловко, потому что мне почти никогда не приходилось говорить подобное. Лицо Ён Учжона, на мгновение застыло от моих слов, а затем расплылось в улыбке.

— Ага.

Когда Ён Учжон ушел, я остался один. Постояв некоторое время в коридоре, я пошел вглубь квартиры.

Времени оставалось немного. Бесполезные мысли снова заполнили голову, когда я подумал об оставшемся времени, и пришлось заставить себя двигать телом. Убирать было нечего, но я подмел и вымыл второй этаж. Было странно думать о том, что скоро я перееду и покину это место.

Это было мое первое жилище со вторым этажом. Было неудобно подниматься и спускаться по лестнице, но виды, которые я мог видеть отсюда, хорошо отпечатались в памяти. Я оперся на перила и выглянул в окно гостиной.

Я ничего особо не делал, а время пролетело моментально. Казалось, оно всегда шло в противоположном моим мыслям направлении.

Одевшись, я вышел. И пока ехал в автобусе, я освободил свои мысли. Работа. Деньги. Я решил сфокусироваться и держать в голове две эти вещи.

Я проверил карту и нашел нужное заведение. Было пять минут седьмого, когда я подошел к, казалось бы, обычному ресторану. Похоже, Хан Чжухёк еще не пришел. Окна были закрыты шторами, так что внутрь было не заглянуть. Заглянув в темную щель, я решил снова проверить время.

— Йоу!

Я оглянулся на руку на моем плече. Это был Хан Чжухёк с чем-то на волосах и со сверкающими серьгами в ушах.

— А ты рано. Ну, пошли внутрь.

Дверь, которая, как я думал, была заперта, легко открылась. Я последовал за Хан Чжухёком и вошел внутрь. Я решил, что внутри выключен свет, но по пути горели небольшие светильники.

Мы углубились и, открыв дверь в задней части кухни, увидели лестницу. Она была светлой и чистой. Мы спустились и когда снова открыли дверь, появилось большое пространство.

— О, Чжухёк. Ты тут.

Мужчина в униформе, стоящий у входа, поприветствовал Хан Чжухёка и взглянул на меня.

— Привет. Так это твой друг, а?

— Да. Пожалуйста, позаботьтесь о нем.

— Вау, нихуя себе.

Мужчина широко раскрыл глаза, поднес руку к лицу и провел ею вверх-вниз. Я понятия не имел, что это значит, но меня это раздражало. Хан Чжухёк рассмеялся и положил руку мне на плечо.

— Пошли.

Я убрал его руку, пошевелив плечами. Помещение рядом с входом, в которое мы попали, было комнатой отдыха персонала. В конце комнаты было две двери: одна в мужскую раздевалку, другая в женскую.

Когда я вошел в мужскую раздевалку, там уже переодевались два человека.

— Добрый вечер, хённимы.

— О, Чжухёк.

— Это мой друг Ким Чжихо. Пожалуйста, позаботься о нем.

Двое мужчин внимательно посмотрели на меня, а затем один из них спросил:

— Женская лига? Мужская лига?

— Ха-ха, не угадал. Он только будет обслуживать комнаты.

— Что? Правда?

Мужчина посмотрел на меня так, будто действительно не понимал. Я не был обязан объяснять ему свою ситуация. Оставив их болтать друг с другом, я взял вешалку с униформой.

На ней не было имени или бейджа, поэтому я решил, что могу надеть ее. Я оглянулся. Когда мужчины ушли, ко мне подошел Хан Чжухёк.

— А, ты можешь надеть ее.

Униформа состояла из белой рубашки, черного жилета и брюк. Был даже галстук-бабочка. Ну, я сам этого захотел.

После того как я переоделся в униформу и надел бабочку, Хан Чжухёк подвел меня к зеркалу. Он взглянул на меня и наморщил лоб.

— Хм… М-м… Как насчет того, чтобы уложить волосы?

— Зачем?

— Ну как? Ты надел эту форму и теперь выглядишь… Стоит ли говорить, что теперь ты выглядишь так, будто хочешь чтобы за тобой поухаживали?

—…

— Я не о себе! Не смотри на меня так. Хм, ну, ты выглядишь немного молодо. Если ты уложишь волосы, как я, то у гостей вряд ли появится желание называть тебя сосунком.

Мне было не сложно уложить волосы, поэтому я кивнул, думая, что незачем спорить, раз это сказал человек со стажем. Хан Чжухёк открыл колпачок геля, лежащего перед зеркалом, и нанес его на мои волосы.

Я закрыл глаза, а когда открыл, волосы были уложены. Как только я увидел укладку, сразу вспомнил Ён Учжона. Ему такая прическа шла, как будто он с ней родился, а вот я выглядел как-то неловко.

— Супер, супер. Ладно, с этим закончили. Теперь уборка! Пойдем. Я введу тебя в курс дела, пока будем убираться.

Я взял средства для уборки из кладовки и направился в туалет. Мы пришли на работу в шесть, но как мне сказали, заведение открывалось в восемь.

— Фуф. Вообще я не убираю туалеты, потому что я тут бывалый. Но чтобы ты не попал в неприятности, я убираюсь с тобой, — ворчал Хан Чжухёк, орудуя шваброй.

В туалете уже было чисто, казалось, что больше нечего было убирать.

Во время уборки Хан Чжухёк объяснил, как приветствовать клиентов, и сказал, какие слова должны войти у меня в привычку. «Простите, извините, возможно». Я бормотал их все время уборки, пока эти слова не прилипли к губам.

После того, как я закончил мыть туалеты, Хан Чжухёком провел экскурсию по помещениям. В большом зале, который был виден от входа, было два коридора, они соединялись, так что если я входил в один, то выходил в другой. По всему коридору располагались комнаты.

Это были помещения с большим столом и диванами, расставленными у стены вокруг стола. Разглядывая комнату, я услышал громкий шум сзади. От входа к нам направлялась группа мужчин и женщин.

Их одежда и аура… Я проигнорировал это и запомнил номера, прикрепленные к дверям.

Время приближалось к восьми часам. Тут было шесть сотрудников в униформе, включая меня. Мы выстроились у входа. Было забавно наблюдать, как все держали руки сложенными и ждали прихода гостей.

В восемь послышался шум, и клиенты начали заходить один за другим.

— Добро пожаловать.

Я опустил голову и стал ждать, пока они разойдутся по комнатам. Всего было десять комнат, четыре из которых оказались заняты. Хан Чжухёк подтолкнул меня вперед, и я вошел в комнату B102.

Внешне гости были нормальными, порядочными людьми. Они заказали напитки и закуски. Я передал заказ на кухню и вынес алкоголь из подсобки.

Стафф также принимал заказ из других номеров. Хан Чжухёк стоял у входа и провожал гостей или развлекал, вышедших из комнаты.

Работы было не так много, как я думал. Если гостям что-то было нужно, они вызывали нас с помощью кнопки. Но, может быть, из-за того, что заказанные закуски и алкоголь принесли недавно, нас пока не вызывали. Шесть из десяти комнат были уже заполнены.

Другие работники выходили из кухни с полными подносами. Они выглядели занятыми, в отличие от меня. Мне было нечего делать, поэтому я прибирался в зоне кассы, как вдруг поступил вызов, и я пошел в свою комнату.

Атмосфера в комнате стала шумной. Неприятно было наблюдать как парни и девушки липнут друг к другу. Мужчина, сидевший с краю, посмотрел на меня с интересом и попросил:

— Принеси мне еще выпить.

— Хорошо.

Я просмотрел напитки на столе. В отличие от барбекю-ресторана тут не указывались позиций: соджу это, пиво или другой алкоголь. Когда они попросили принести алкоголь, я должен сначала проверить, что они заказали раньше, и принести то же самое. Будь умным, будь сообразительным. Так мне сказал Хан Чжухёк.

Я взял с бара несколько таких же бутылок крепкого алкоголя, пива и вернулся. Когда я выставил бутылки на стол, мужчина, сделавший заказ, взглянул на меня и вытащил из-за нагрудного кармана бумажник. Затем он достал несколько купюр по 50 000 вон и зажал их между указательным и средним пальцами.

Мое сердце бешено заколотилось. Склонив голову, я принял деньги и вышел из комнаты. Я прикрыл дверь за собой и пересчитал чаевые. Сто пятьдесят тысяч вон. Сто пятьдесят тысяч вон за один заказ. Если десять таких заказов, и получится полтора миллиона. Я сглотнул и спрятал полученные деньги в карман. После этого, когда пришел новый вызов, они деловито двинулись. Я заработал в общей сложности 350 000 вон за час.

— Ну как? Стоит того?

Я стоял перед кассой в ожидании нового вызова, и ко мне подошел сотрудник в такой же форме, как и я. Он поднял руку и потер пальцы.

— Хорошо поднял бабла?

—…

— Подари им немного внимания: поулыбайся или потрогай. Там есть мальчики, пробовавшие анал. Даже если ты не решишь пойти на второй тур, ты много заработаешь, понимаешь?

—…

— Девушкам обычно не нравятся парнишки вроде тебя, верно?

Он слишком много болтал. Я отвел глаза, не желая смотреть, как он опирается на стойку и беззаботно качает ногами. Я не хотел нарываться на неприятности, но и болтать с этими ублюдками тоже не хотелось. Надеюсь мне не придется заниматься подобным. Пока я оглядывался по сторонам, поступил новый вызов.

Поспешно шагая, я размышлял. Если я заработаю эти два несчастных миллиона, я никогда не попаду по собственной воле в такое место снова.

Как только я открыл дверь и вошел, в нос ударил мерзкий запах. Я задержал дыхание.

— Ахахах!

— Тихо, тихо!

— Да этот чувак, должно быть, реально ебнутый.

Несколько человек, сидящих на диване, курили. Странный, неописуемый запах ударил в нос. Все присутствующие смеялись с безумными лицами. Что могло так пахнуть? Я сделал осторожный шаг, смотря на сидевших на диване людей.

— Вы вызывали?

— А, о, о! Группа экстренного реагирования, а? Я звал. Подойди-ка.

Мужчина, сидевший посередине, обняв окружающих за плечи, словно их главарь, прищелкнул пальцами с зажатой в них сигаретой. Наши глаза встретились и я сразу мог сказать, что этот мужчина — редкостный мудак. Но я не мог проигнорировать его слова, поэтому приблизился к столу.

Мое внимание привлек серебряный поднос на столе. На нем были разбросаны сигареты и таблетки. Как только я увидел это, я сразу понял, что это такое.

Мои пальцы тут же задеревенели. Я сделал вид, что не заметил, как рука девушки медленно двигалась под столом между ног одного из парней. Внезапно в темно-красной комнате стало очень душно. Отвратительно.

— Ранее нуна сказала, что ты ей приглянулся.

Девушка, сидящая рядом с ним, громко рассмеялась. Я подумал, не один ли я такой, кого раздражал этот звук, но присутствующие засмеялись вслед за ней.

— Нуна сказала, что хочет кое-что увидеть. Не поможешь мне?

Все взгляды сидящих за столом были устремлены на меня. Я поборол желание почесаться и стряхнуть с себя их взгляды, скользившие по мне. Я крепко сжал руки.

— Простите, господин… Я не понимаю, о чем вы.

— О, это так просто. Моя нуна любит песиков.

Молодой мужчина порылся в кармане и вытащил чек. Он протянул чек мне, зажав между указательным и средним пальцами.

— Поработай ртом.

Это была неожиданная просьба. Я оказался настолько поражен ею, что даже не успел разозлиться. Но было похоже, что никто не воспринял его слова как шутку — все внимание в комнате было обращено ко мне.

Воцарилась тишина. Кто-то смотрел на меня с любопытством, кто-то с явной насмешкой, а кто-то осматривал меня с ног до головы жутким взглядом.

Я мог просто уйти. Достаточно было извиниться и отказаться. Но в чеке было шесть нулей. Если сложить чаевые, которые я уже получили, и зарплату в магазине…

Ничего страшного. Если я просто один раз возьму его ртом, я сразу же получу миллион. От этого я не стану хуже и не попаду в опасную ситуацию.

У денег нет эмоций. Есть только ценность. Всегда это были только люди, кто цеплялся ко мне, доставал, смеялся или пытался давить. Так что встать на колени ради денег — ничто. Это было лучше, чем выставлять свое эго напоказ, позволяя ему разрушить мою обычную жизнь.

Давай просто возьмем эти деньги, восполнив недостачу, и уйдем. Если я уйду в середине смены, не смогу получить зарплату за день, но зато смогу компенсировать это чаевыми, так что ничего ужасного в этом нет.

Я схватился за край стола и наклонился. Люди вокруг меня зааплодировали и начали шуметь. Кончик моего носа зачесался. У меня отбило напрочь обоняние, а в висках пульсировала кровь. Мужчина помахал рукой с чеком, и тот замелькал перед моими глазами. Я переполз на середину стола и открыл рот. В момент, когда губы сомкнулись, и я ощутил вкус бумаги, внутри что-то перевернулось.

— Гав, гав.

Мужчина сымитировал звук собаки и с ухмылкой убрал руку. Девушка, сидящая рядом с ним, засмеялась и присвистнула. Я медленно потянул свое тело назад.

Я думал, что все будет хорошо, но ощутил себя так, будто весь извалялся в грязи. Почему? Я не мог понять самого себя.

— Где твоя благодарность?

— Благодарю, господин.

— Умничка.

Все сидящие на диване расхохотались над его непринужденным ответом. Я опустил глаза и склонил голову. Молодой мужчина сделал жест, говоря мне свалить. Отлично. Мне повезло, что все закончилось на этом. Я мысленно выдохнул и вышел из комнаты.

Тихий черный коридор. Я вынул чек изо рта и проверил сумму.

Все в порядке. Еще один такой заход, и я пулей выскочу из этого чертового заведения. Грубо вытерев губы тыльной стороной ладони, я положил чек в нагрудный карман. Я хотел вернуться на свое место, но ощутил, что сейчас не готов снова иметь дело с клиентами. Отряхнув униформу, я прошел в комнату отдыха для персонала.

Там никого не было. Я сел на диван и закрыл глаза. Чем сейчас занимается Ён Учжон? Скорее всего работает. Надо позвонить ему, когда я уйду отсюда. Я хотел услышать его голос. Если я услышу его, казалось, что все встанет на свои места.

Его низкий голос. Плавный текучий тон без резких нот. Смех, смешанный с его дыханием. Подумав о нем, мое сердце успокоилось.

Так странно. Мне просто стоило подумать о ком-то, чтобы это произошло. Если бы я встретил Ён Учжона немного раньше, я бы мог смириться со столькими вещами в своей жизни.

Пора работать. Мне нужно как можно скорее покинуть это место.

Как только я дал себе эту установку, дверь открылась, и вошел Хан Чжухёк.

— О? Взял перерыв? Как идут дела, заработал деньжат?

— Угу.

— Правда? Но выглядишь ты неважно.

Пуговица на рубашке Хан Чжухёка была расстегнута. Что-то красное оказалось размазано по его шее. Хан Чжухёк посмотрел вниз, заметив мой взгляд.

— А, это, — он пожал плечами, как ни в чем не бывало, и застегнул рубашку.

Когда я это увидел, кое-что сразу пришло мне на ум.

— Кстати.

— М?

— Это были наркотики у них там?

Хан Чжухёк медленно моргнул. Он смотрел, словно изучая мое лицо, а затем кивнул.

— Ты же понял? Но это секрет.

—…

— Эй, ну что за лицо? Еще скажи, что ты не подозревал о таком.

Я не думал, что тут будут наркотики, но я бы соврал, если бы сказал, что не знал о подобном. Потому что в подобном месте не бывает все нормально. Как бы там ни было, я не удивился.

— Чувствуешь себя виноватым? Не парься. Все так зарабатывают. Верно же говорю?

Хан Чжухёк облокотился на туалетный столик и начал есть закуски, стоявшие на нем. Это не было чувство вины Я был готов к какому сценарию. Если бы искал варианты почище, я бы не зашел так далеко.

— Честно говоря, я не испытываю гордости, делая подобное. Но что я могу поделать? Разве у меня есть другие варианты?

—…

— Что, неужели скажешь, что мне стоит официально трудоустроиться? Впахивать как хорошая рабочая лошадка? Не, чувак. Это то, что делают детишки с родителями и домом. Если мы не будем заниматься подобным, то быстро окажемся на дне. Верно говорю?

Я ничего не сказал, но Хан Чжухёк поторопился оправдать самого себя. Раз он так думает, то, наверное, так и будет жить. Но даже если я сам так не думал, я тоже жил подобным образом. Я прекрасно знал, что нельзя зарабатывать на жизнь воровством кошельков, хотя продолжал этим заниматься.

— Ну, чего молчишь-то, почему ты такой зажатый? Как будто тебе воспитание не позволяет.

— Если так, то что?

— Ха-ха! Я говорю это, потому что ты выглядишь так, будто тебя что-то гложет. Ты проделал весь этот путь, потому что у тебя тоже не было выбора. Неужели ты думаешь, что у тебя был бы другой выход? Даже если это выглядит как тропинка, ты упадешь, когда пойдешь по ней.

Он проглотил еду и покрутил серьгу в ухе. Я абсолютно не хотел слушать подобное. Мне казалось, что нет никакой разницы между мной или им, говорящим такие вещи. Услышав слова Хан Чжухёка, мысль о том, что Ён Учжон никогда не должен быть обнаружен, окрепла во мне. Большинство вещей, которые необходимо держать в секрете, просто неправомерны, а оправдания, которые приводят беспринципные люди, просто жалки.

Я поднялся со своего места. Увидев, как Хан Чжухёк сгребает крошки от закуски, мне захотелось вымыть руки. Сколько бы я ни убирался, это место не выглядело чистым.

— Сма-айл, — посмеиваясь, сказал Хан Чжухёк, когда я схватился за дверную ручку.

Я проигнорировал это и пошел в уборную. Там уже был парень, справлявший нужду. Подойдя к раковине, чтобы вымыть руки, я ощутил на себе его взгляд. Подняв голову, я встретился с глазами смотрящего на меня мужчины.

Мужчина двигал ногами вверх-вниз, отряхивая с них грязь. Когда я уже собиралась отвернуться, он подошел ко мне.

— Ты тот парень?

— Что?

— Гав-гав.

От парня, улыбавшегося во все зубы, исходил неприятный запах. Если подумать, это был тот самый человек из комнаты, который странно смотрел на меня.

Я проигнорировал его и отряхнул мокрые руки, но мужчина схватил меня за плечо. Мерзко.

— Не хочешь заняться со мной кое-чем приятным?

—…

— Сколько тебе лет? Сколько тебе надо?

Давай не будем создавать проблемы. Потребовалось немало усилий, чтобы успокоить себя. Я стиснул кулаки и разжал их.

— Простите, но все в порядке.

Сколько я ни пытался смириться с ситуацией, мне хотелось как можно быстрее избавиться от грязной руки на моем плече. Рука мужчины спала, когда я отстранился. Он задержал взгляд на моем плече.

—«Все в порядке»? Я же видел, как ты любишь деньги — готов аж в рот взять. А члены также заглатываешь?

—… Нет.

— Не пробовал члены? А по виду кажется, что ты в этом спец.

Ха… Мне пришлось остановить фантазию о том, как я топлю голову этой псины в раковине. Моя цель была в том, чтобы быстрее покинуть это место, и было очевидно, что если я попаду в неприятности в таком месте, это будет только моя вина. Пришлось мыслить рационально. Мне нужно поторопиться и свалить отсюда, чтобы завтра увидеться с Ён Учжоном.

— Простите. Согласно политике заведения, это в принципе невозможно.

Я сложил руки вместе и склонил голову. Как и учил меня Хан Чжухёк. Если кто-то попросит сделать что-то странное, и я почувствую, что не могу больше терпеть, можно было сказать так. Он также сказал, что гостям будет трудно посещать это место, если они будут создавать проблемы. Поэтому большинство из них сразу же отступит.

Я обернулся. Как только я схватился за ручку двери, мужчина пробормотал:

— Ой, блять. Не слишком ли ты себе там цену набиваешь?

Рука, схватившая за шиворот, напугала меня. В помещении повисла тишина, когда я грубо ударил по ней. Мужчина изумленно моргнул и издал смешок.

— Алё? Я, блять, шутка для тебя?

— Прошу извинить меня.

— Что? Извинить?

Даже если я стану извиняться, как попугай, его гнев, похоже, не утихнет. Он выглядел полным придурком из-за того, что настолько сильно зациклился на подобном. Подняв опущенные глаза, я встретился взглядом с мужчиной. Лицо его мгновенно изменилось, и он поднял руку.

— Эй, игнорить меня вздумал?

Он тут же шлепнул меня по щеке. Ладонь поднялась и ударила наотмашь. Из глаз полетели искры. В голове зазвенело от непрерывных ударов. Бам. Бам. Бам. Шум, наполнивший уборную, казался нереальным. Щека горела, я резко очнулся от ощущения чего-то острого, коснувшегося ее. Я тут же со всей силы толкнул мужчину.

— Ах!

Его оказалось легко сбить с ног. Мужчина или был пьян, или под действием наркотиков, но он зашатался и упал на пол. Я открыл дверь и сразу вышел оттуда. Сердце стучало в ушах. К счастью, вокруг никого не оказалось. Сопротивляясь желанию немедленно вернуться и отметелить его точно также, я выбежал в коридор. Открыв дверь в пустую комнату, которую запомнил, я зашел.

Когда я остался один, дыхание, которое я сдерживал все это время, вырвалось наружу. Щека пульсировала. Я крепко зажмурил глаза, пытаясь совладать со рвущимися наружу проклятиями.

Я почувствовал, как что-то стекает по моей щеке. Это была кровь. Видимо, он оцарапал меня своим кольцом или чем-то вроде него. Ха. Что бы я сейчас делал, если бы Ён Учжон увидел меня в таком состоянии.

Я закусил губу, вздохнул, подошел к дивану и остановился. На дальней стороне лицом в стол лежал мужчина. Спать? Здесь? Я хотел выйти, но не мог сделать это сразу и не столкнуться с тем типом.

Сев на край дивана, я принялся пересчитывать полученные деньги. Я прибавил оставленные дома деньги, плюс то, что оставалось на счету в банке. Кажется… Вроде бы я набрал нужную сумму. Я плохо соображал после удара. Хотелось поскорее свалить отсюда. Я сложил деньги обратно в карман и глубоко вздохнул.

Я приложил холодную руку к щеке. Она уже опухла. Этот чертов ублюдок… Как только я приду домой, нужно приложить к щеке лед. Если Ён Учжон спросит об этом, есть ли смысл рассказывать про драку? Для меня это обычное дело.

Я подумал о нем и понял, что хочу увидеться. Думать о его лице, занимаясь такими вещами в подобном месте, не было ли это малодушно? Я покачал головой и завалился на диван. Теперь мне просто нужно было идти домой. А когда я вернусь, собрать все свои деньги, и если их окажется мало, придумать, как раздобыть еще…

Внезапно послышались шаги. Ощущение, что это было топот не одного и не двух людей. Мой взгляд метнулся к двери. Слышалась суматоха и неразборчивые голоса. Случилось какое-то происшествие? Смогу ли я уйти отсюда сейчас? В голове опять зашумело. Если подумать, я даже не ужинал. Ну же, давай, мы сейчас пойдем быстренько домой, поедим, сходим в душ, сделаем ледяной компресс, а потом…

Дверь распахнулась. Двое мужчин, одетых в черное, вошли и оглядели комнату. Они не были похожи на гостей. Я тупо посмотрел на них.

— Мы из прокуратуры Центрального района Сеула.

Я в шоке пытался осознать слова одного из них. Прокуратура Центрального района Сеула?..

— Это детектив Ким Чхольчжин. Вы сотрудник заведения?

Мужчина протянул мне свое удостоверение личности, но я не был в состоянии проверять его. Другой мужчина залез вглубь дивана.

— Эй, мужчина!

— Господин инспектор. Думаю, Вам нужно разобраться …там.

Послышался знакомый голос. Я думал, что никогда не услышу его в таком месте, как это. Происходящее казалось нереальным. Я заставил себя повернуть голову.

Ён Учжон стоял у входа. С аккуратно уложенными волосами и туго затянутым галстуком он был одет в тот же костюм, что я видел днем.

Он заметил меня. Приоткрытые губы медленно сомкнулись. Он выглядел так, будто увидел привидение. Так значит Ён Учжон мог сделать такое выражение лица. Хотел бы я этого не знать. Момент казался мне каким-то сном.

— Да, господин прокурор. Сначала…

— Э?!

—…

— Думаю, этот человек мертв.

Я оглянулся. В ушах зазвенел вакуум. Следователь, касавшийся шеи лежавшего лицом вниз мужчины, смотрел в мою сторону. Мне показалось, что вся кровь резко отхлынула к ногам.

Я снова медленно повернул голову и посмотрел на Ён Учжона. На меня смотрело совершенно бескровное, бледное лицо. Мое лицо в этот момент было точно таким же.

Почему это происходило только со мной? Я не мог никого винить. Потому что я всегда был тем, кто притягивает неприятности и оказывается в эпицентре подобных событий.

Это не я. Я должен был заговорить, но губы не двигались. Я просто тупо уставился на Ён Учжона. Он первым нарушил гнетущую тишину. Он медленно открыл рот, не сводя с меня глаз.

— Есть какие-либо травмы?

— Нет. На первый взгляд травм никаких.

— Сохраните место преступления и проверьте, есть ли здесь камеры видеонаблюдения.

— Хорошо.

Лицо Ён Учжона было холодным, а голос — жестким. Его взгляд обратился к следователю рядом со мной. У меня кружилась голова. Это все не взаправду.

— Касательно этого молодого человека, позаботьтесь об этом.

— Хотите, чтобы я занялся им?

— Да. Пожалуйста, сообщите, если узнаете что-то. Я буду там.

— Хорошо.

Ён Учжон отвернулся и вышел. Мое сердце екнуло, когда он ушел. Я чувствовал себя запертым в маленькой комнате, наедине с громким эхом сердцебиения. Я думал, что умру от звука собственного пульса.

— Хорошо, сейчас 23:27.

Следователь схватил меня за запястье.

— Вас обвиняют в нарушении Закона о контроле оборота наркотиков…

— Это не я.

Когда Ён Учжон ушел, мои губы наконец-то зашевелились. Я повернулся к мужчине и покачал головой. Я задыхался от мысли, что меня в одно мгновение могли обвинить в убийстве.

— Ага. Вы можете сказать об этом в офисе. И причина, по которой Вы сейчас арестованы, не в этом.

Продолжив, следователь рассказал мне о правах. Дача показаний, адвокат, оправдание… Все это были слова, которые меня пугали.

Мужчина больше не желал меня слушать. Сохраняя суровое лицо, он деловым тоном сказал только то, что должен был сказать. Я был настолько ошеломлен, что не мог ничего ответить.

Тот человек действительно умер? Я оглянулся, когда мужчина выводил меня наружу. Человек, которого я считал спящим, оказался трупом. В голове стало пусто.

Тихий коридор наполнился шумом и людьми. Представившиеся следственной группой вытаскивали людей из комнат и вели по коридору. Некоторых буйных пьяных или находящихся в наркотическом опьянении мужчин выводили в наручниках.

Что теперь будет? Я оглянулся и увидел Хан Чжухёка, которого, как и других людей, тоже тащили следователи. Его встревоженное лицо делало его похожим на ребенка, в отличие от того времени, когда он рисовался передо мной. Его тревога казалась мне заразной.

Снаружи в ряд выстроились фургоны. Перед тем, как посадить в машину, меня обыскали. Все, что у меня было при себе: мобильный и деньги. В руках следователя эти деньги стали выглядеть ничтожными и дряхлыми.

Внутри фургона уже находились люди в такой же униформе, как и я. Мы не были в настроении что-либо говорить и поэтому лишь обменялись взглядами с удрученными лицами.

Меня начало мутить от дрожащего ночного вида за стеклами. Не знаю, то ли это потому что меня укачало, то ли я просто был в плохом настроении. Я вспомнил бледное лицо, смотревшее на меня, это выражение, которое быстро стало холодным и жестким.

Ён Учжон притворился, что не знал меня. Конечно. Если бы он не притворился, будто не знает человека, оказавшегося в таком месте, он оказался бы в затруднительном положении.

Но… Что, если он подумал, что это я убил того человека? Я не делал этого. Я действительно не делал этого. Если бы я знал, что так будет, я бы ни за что не говорил о вещах вроде убийства и мыслей о чьей-то смерти. Если вдруг Ён Учжон неправильно все понял только из-за того, что я когда-то говорил…

Во рту пересохло. Я оторвал заусенец, вновь начавший торчать у угла ногтя. Должно быть, он злился. Разумеется. Он был так занят этим делом, и тут я… Стоило оставаться всю жизнь одному, раз уж я вечно тяну все неприятности к себе. Что мне делать, если из-за меня у Ён Учжона будут проблемы?

Голова загудела. За окном машины стала прорисовываться знакомая дорога. Чем ближе мы были к прокуратуре, тем сильнее у меня покалывало кончики пальцев. Что со мной будет? Меня накажут только за то, что я там работал? Или меня обвинят в убийстве?

Фургон затормозил перед зданием прокуратуры. Через окно я увидел Ён Учжона, стоявшего у входа. После того как все находившиеся внутри фургона люди вышли, следователь за руку вывел меня последним.

Наши глаза встретились. Меня подвели ближе, продолжая держать за руку.

— Вы, кажется, пострадали. Пройдемте.

Ён Учжон развернулся и пошел. Сегодня его спина выглядела особенно тяжелой. Я не мог оторвать от него глаз, пока мы не вошли внутрь и не попали в лифт. Повисла гробовая тишина. По мере того лифт преодолевал новый этаж, воздух внутри становился все более удушающим.

Лифт остановился. Дверь открылась, первым вышел Ён Учжон, а за ним я.

— О?

Мужчина преградил путь Ён Учжону. Я видел этого прокурора, когда мы были в ресторане с соллонтаном.

— Хорошая была поездочка, а, прокурор Ён? А это кто? Неужели тот самый паренек?

Прокурор подошел ко мне и преувеличенно наклонил голову, чтобы заглянуть мне в лицо. Я опустил глаза.

— Ого, он ведь тут не случайно оказался? Опять? Может вы там встретились? Несмотря на то, что наш самоотверженный прокурор купил тебе рис в прошлый раз?

Ён Учжон с холодным лицом посмотрел на мужчину.

— А я ведь сказал тогда. Волчью натуру не исправить.

Мужчина засмеялся. Его лицо выражало торжество: «Смотри! Я тебя обыграл».

Из-за меня Ён Учжон выслушивал такие слова. Из-за меня Ён Учжон, у которого не было изъянов, слушал этого ублюдка.

Мужчина улыбнулся и посмотрел на меня. Когда я сжал кулаки, не глядя в ему в глаза, палец мужчины ткнул меня в лоб.

— Эй. Зачем пытаешься опозорить честное имя прокурора Ёна…

Как только его палец снова коснулся моего лба, Ён Учжон схватил мужчину за руку. На тыльной стороне ладони, сжавшей запястье мужчины, выступили сухожилия.

— Прокурор Ли. У вас много свободного времени?

— Что?

— Как видите, я сейчас занят.

Он смахнул руку мужчины. Тот криво улыбнулся и потер запястье, на котором остались отпечатки ладони. Ён Учжон шагнул в сторону. Следователь поприветствовал его, склонив голову, а затем спросил:

— Вы знакомы с ним?

Я напрягся, услышав вопрос следователя. Голова Ён Учжона слегка повернулась в мою сторону.

— Да. Мельком.

— Ага. Я так и понял.

Следователь посмотрел на меня так, будто это было понятно, а потом прищелкнул языком. Я почувствовал, как жар поднимается по всему телу.

Мы приблизились к кабинету, который я посещал несколько раз. Я никогда не предполагал, что приду сюда по такой причине.

О чем сейчас думал Ён Учжон? Мне было страшно вне зависимости от того, о чем именно он мог думать. От страха мне даже казалось, что я действительно совершил какой-то плохой поступок.

Дверь в кабинет открылась. Ким Чжиён, сидевшая внутри, встала и широко открыла глаза, когда увидела меня. Вскоре ее лицо стало жестким. Как Ён Учжон представит меня ей сейчас? Я не мог поднять голову.

Когда я вошел в комнату, следователь, который меня привел, попрощался с Ён Учжоном и ушел. Ён Учжон бросил короткий взгляд на меня, а затем открыл дверь в комнату отдыха. Я еле заставил себя зайти внутрь. Ён Учжон и Ким Чжиён зашли вместе. Не сводя с меня глаз, он сказал:

— Руководитель Ким, не могли бы вы покинуть это место?

— Прокурор.

— Это не допрос, я хочу поговорить. Подожди, пожалуйста, минутку.

Ким Чжиён с обеспокоенным лицом поочередно посмотрела на меня, а затем на Ён Учжона и вышла, закрыв за собой дверь. Он повернулся и сдвинул жалюзи. Теперь мы с Ён Учжоном остались наедине, полностью скрытые от посторонних взглядов.

Он прошел мимо меня и сел на диван. Ён Учжон так ничего и не сказал. Тишина больно ужалила меня. Тяжело сглотнув, я медленно подошел и сел напротив него.

Ён Учжон посмотрел на меня с холодным выражением на бледном лице. Я не мог спокойно смотреть на него. Опустив глаза, я покосился в сторону, потом снова перевел взгляд на него и снова уставился в пустоту. Ён Учжон смотрел на меня так, будто видел незнакомца. Забавно. Увидев его сейчас, я понял, насколько нежным был взгляд Ён Учжона, который он дарил мне все это время. Даже в моменты, когда мы поссорились, он согревал меня своим взглядом.

Я должен был что-то сказать. Я должен был извиниться. Я должен был дать ему понять, что это сделал не я.

— Господин прокурор, я…

— Чжихо, заткнись.

— А?

— Я сдерживаюсь, потому что думаю, что сейчас скажу тебе что-то очень нехорошее.

—…

— Так что закрой рот.

После этого Ён Учжон снова замолк. Меня душило его тяжелое молчание.

Я вжал кончики пальцев в ладони. Меня не покидала страшная мысль о том, что пути назад действительно нет. Я не знал, что делать. Я всегда совершал поступки, которые разочаровывали, потому что я никогда не делал ничего, что оправдывало бы ожидания.

— Я. Господин прокурор, я…

— С этого момента, что бы у тебя ни спрашивали, не говори ни слова.

Мое сердце замерло. Неужели он думал, что я убил его? Что я способен на такое?

— Господин прокурор.

— Я найду тебе адвоката.

— Я этого не делал.

— Когда ты встретишься с адвокатом, ни в коем случае не лги и говори правду, как она есть.

— Я на самом деле не делал этого.

Ён Учжон не обращал внимания на то, что я говорил. Как я мог доказать, что мои слова — правда? Я перевел взгляд на часы на моем запястье, но мое сердце явно билось быстрее.

— Когда попадешь в комнату для допросов, не используй свои слова, а отвечай так, как решил адвокат.

— Хорошо. Но я в самом деле его не убивал…

— Плевать, даже если ты его убил!

Ён Учжон внезапно повысил голос. Сам того не ведая, я напряг плечи. Он впервые потерял самообладание.

— Даже если ты имел какое-либо отношение к смерти, я вынесу постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, и твои слова никак не повлияют на мое решение!

Его голос эхом разнесся по всей комнате. Ён Учжон тяжело вздохнул.

Как я мог принять тот факт, что ему было плевать, даже если я был убийцей? Мне казалось, что я разрушаю его принципы. Что я, как всегда, когда-нибудь погублю и его.

— Скажи мне только одно.

Выражение лица Ён Учжона стало спокойным.

— Кто я для тебя?

От звука глухого голоса было ощущение, будто меня ударили чем-то тяжелым по голове. Я едва поднял веки, налившиеся тяжестью.

Кто — спросил он. Почему он вообще спрашивал об этом? Он мог быть всем. Всем, чем он захотел бы.

Я больше не мог сказать ничего. Дело было не в желании объясниться. Страшнее и ужаснее было то, что я заставил его так думать.

Ён Учжон не стал дожидаться моего ответа, встал, открыл дверь и ушел. Я был тем, кого оставили в одиночестве, но мне показалось, что его ощущения сейчас мало отличались от моих. Глаза были горячими, а кончики пальцев холодными.

— Кхм… Чжихо.

Ким Чжиён вошла внутрь. Я вернул себе более спокойное выражение лица и кивнул ей. Она заварила горячий чай в картонном стаканчике и протянула мне.

— Благодарю.

У меня не было сил ни с кем разговаривать, но я не мог еще больше портить репутацию Ён Учжона. Я снова опустил голову и взял стаканчик. Хоть я и держал в руках что-то теплое, кончики пальцев все равно оставались ледяными. На ум пришли слова Ён Учжона о том, что у меня холодные руки.

— Чжихо, сейчас… Не волнуйся слишком сильно. Все будет хорошо.

— … Да.

— Все хорошо. Не волнуйся.

Ким Чжиён говорила так, будто успокаивала в первую очередь саму себя. Я поднес картонный стаканчик к губам. Теплый горький чай попал в рот. На языке появилась сильная горечь.

Я запоздало вспомнил, что не смог ответить ему. Куда делся Ён Учжон? Должно быть у него сейчас много работы. Значит, если мы встретимся снова…

В комнату отдыха кто-то зашел. Это был детектив Ли Чонхан. Он посмотрел на меня и вздохнул.

— Допрос будет проводиться завтра утром. До этого времени тебя отведут в следственный изолятор, и я слышал, что тебе назначили адвоката. Мы увидимся, когда придет твой адвокат, и еще когда ты поспишь.

— Угу.

— Пойдем после того, как допьешь чай.

Было странно находиться тут одному, поэтому я допил ставший холодным чай и встал. Попрощавшись с Ким Чжиён, я пошел за Ли Чонханом. Он схватил меня за руку и повел вперед.

Он не разговаривал со мной. Немая прогулка показалась мне долгой. Было около полуночи, но свет в коридорах горел ярко. Даже в это время повсюду было слышно людские голоса. Ён Учжон, должно быть, даже поздно ночью работал в ярко освещенном месте.

Мне пришло в голову, что могли быть и другие варианты. Что я не упаду, даже если пойду по этому пути. Но сожалеть об этом было поздно. Я не могу забыть лицо обращенное ко мне с бурлящими на нем эмоциями. Было чувство, что у меня из-под ног выбили почву.

Я смотрел на пустую стену в маленькой комнате. Так значит, если совершаешь преступление, то оказываешься в этом месте. Небольшое помещение, где едва можно было лечь, было скорее холодным, чем уютным. Мне казалось, что даже здравомыслящий человек начнет сходить с ума, если его запереть здесь надолго.

Сев и подтянув к себе колени, я положил на них руки и уткнулся лбом. Звук собственного дыхания касался ушей.

Я хотел увидеть Ён Учжона. Я понимал, что в этом бессовестно, но ничего не мог с собой поделать. Я смирилась со всеми остальными недоразумениями. Но на последний вопрос, который он мне задал, мне хотелось ответить. Хочу уйти отсюда, как можно быстрее. Я же смогу?

В памяти всплыла выставка, которую я посещал с Ён Учжоном. Тот момент, когда мы ели на крыше, где дул прохладный ветер. Было уже за полночь, так что это было всего два дня назад, но казалось, что прошла целая вечность.

Я вздохнул. Когда реальность была настолько мрачной, я даже не мог придумать конкретную идею или план. Я просто продолжал дышать на автомате.

Пришло время сделать еще один вздох. Послышались громкие голоса и дверь открылась.

— Господин Ким Чжихо. Прибыл ваш адвокат.

Я быстро встал и вышел наружу. Когда я последовал за ним и вошел в комнату для свиданий, там меня уже ждала женщина в костюме. Возможно, из-за того, что было поздно, на вид она была уставшей. Увидев меня адвокатесса встала.

— Здравствуйте. Я Ю Сона.

— Здравствуйте… Я Ким Чжихо.

Я взял протянутую руку Ю Соны, пожал ее и сел. Она достала из сумки блокнот с ручкой и посмотрела на меня.

— Я пришла сюда, потому что Учжон-сонбэ попросил об этом. Я специалист по уголовным делам, и мне приходилось иметь дело с расследованиями о наркотиках, так что вы можете не беспокоиться.

— Да. Благодарю вас.

— Будете благодарить, как мы со всем разберемся. Я хочу кое-что вам сказать, прежде чем начнем разговор. Пожалуйста, расскажите мне все, что вы хотите сказать, не упуская ни единого слова, ничего не скрывая. Понятно?

Это не отличалось от того, что сказал Ён Учжон. Я кивнул.

Учитывая, что она назвала Ён Учжона сонбэ, мне стало интересно, была ли он его хубе во времена учебы. Должно быть, он позвонил, потому что они близки. У меня было много вопросов, но я не мог их задать.

— Тогда ладно. Давайте, начнем с разговора о том, зачем вы туда поехали?

Это было то, о чем я не хотел говорить с самого начала. Для меня было неприемлемо держать рот на замке, когда я оказался в этом месте. Рассказать ей все не сложно. Но что меня беспокоило…

— Если я вам скажу, узнает ли об этом прокурор?

— Вы о Ёне-сонбэ? Да. Что бы вы ни сказали, это будет отполировано, прежде чем вы будете рассказывать это на допросе.

Я опустил глаза и стал перебирать пальцы. Я не хотел ему говорить, не хотел, чтобы он знал, поэтому пошел тайно. Но в конце концов все случилось так, что я был вынужден рассказать все. Дошло до того, что я разочаровал его. Даже доставил серьезные неприятности.

Почему я не захотел говорить ему? Это произошло потому, что я не хотел отдавать деньги Ён Учжона. Это произошло потому, что я не хотел, чтобы Ён Учжон встречался с этим человеком и терпел от него даже малейшее оскорбление. Я хотел, чтобы этот человек, надоедавший людям, когда они с ним общались, не оказал никакого влияния на нашу с Ён Учжон жизнь…

Я надеялась, что Ён Учжон не узнает, что мое происхождение, моя кровь, мои корни — это тот мужчина.

Склонность к насилию передается по наследству, а сыновья всегда похожи на своих отцов. Я боялся, что я неисправимый человек, потому что родился таким.

— Господин Ким Чжихо. Детали очень важны. Знали ли вы об этом месте изначально, а если нет, то откуда узнал и насколько хорошо ознакомились с ним?

— Из-за долга…

Горло сдавило. Мысль о том, чтобы сказать это перед Ён Учжоном, вызвала у меня панику.

— Из-за долга моей семьи, я пошел туда.

— Насколько большой долг?

— Пять миллионов…

— Должно быть, наступал день выплаты?

— До следующей недели… Я должен вернуть долг.

— Это кредит?

— Ну, я не очень…

Ю Сона спрашивала о работе последовательно: один вопрос за другим. Нетрудно было вспомнить и рассказать все. Нет, не так. Мне даже не приходилось вспоминать — все только произошло.

— Приют. Должно быть, это приют для сбежавших подростков?

— Да.

— Я слышала, что ты сейчас живешь в доме Учжона-сонбэ. Это верно?

— … Да.

— Если возникает эта часть вопроса, скажем, вы проживаете по месту регистрации. И что вы не сбежите.

Ён Учжон сказал ей, что мы живет вместе. Ю Сона исправляла мои ответы один за другим. Я прислушивался к каждому слову и запоминал его.

Когда я говорил о своей истории третьему лицу, моя ситуация или позиция казались объективными. Ю Сона создала историю, где я в отчаянии последовала за Хан Чжухёком, потому что взял на себя долги семьи из-за сложной внутри семейной обстановки. Мне нужно было представить все в таком виде.

— Вы имеете в виду, что мужчина попросил вас о сексуальном контакте?

—… да.

— Все в порядке. «Я узнал о распространении наркотика, зашел в комнату отдыха и услышал полную правду от Хан Чжухёка. Я решил уйти оттуда, перед этим забежав в туалет на минутку, и встретил мужчину. Он напал на меня, когда я отказывал ему в сексуальном контакте, после чего я убежал и зашел в ту комнату. В комнате лежал мужчина лицом вниз, и я узнал, что он мертв, только когда пришли следователи».

— Да.

— Обязательно проговорите это.

Я вздохнул и потер веки. Тот факт, что мне придется рассказать эту историю перед Ён Учжоном, тяжело давил на меня. Я пожевал губы и снова потер глаза. Мысль, уже давно засевшая в глубине моей головы, вдруг пришла мне на ум. Я открыл рот и позвал Ю Сону.

— Госпожа адвокат.

— Да?

— Что такое постановление об отказе в возбуждении уголовного дела?

— Это буквально означает, что уголовного преследования не будет. Проще говоря, дело прекращается, не доходя до суда. Это когда решается, что отсутствуют выдвинутые обвинения или недостаточно доказательств и так далее. Что-то в этом роде.

— Может ли человек, убивший кого-то, получить такое постановление?

— Если это подпадает под вышеперечисленные причины, то почему бы и нет?

Но что тогда происходит с прокурором, который отказывает в постановлении, когда для этого нет никаких оснований? Я не мог спросить об этом Ю Сону. Что натолкнуло Ён Учжона на эту мысль, и какое разочарование он, должно быть, испытал при этом.

— Не волнуйтесь. Ким Чжихо, вас арестовали за нарушение Закона о контроле оборота наркотиков. Результат теста окажется отрицательным, и вы никогда не хранили у себя наркотики, и это ваш первый привод, верно? Проблема в тех, кто обычно употребляет и торгует наркотиками, а не в господине Ким Чжихо, низкоквалифицированном работнике, работающем неполный рабочий день и никогда не прикасавшемся к наркотикам. Вас не арестуют.

— … да.

— И по словам Ёна-сонбэ — хотя я хочу дождаться результатов вскрытия, чтобы узнать точно — высока доля вероятности, что смерть была вызвана острым отравлением наркотиками из-за передозировки. Господин Ким Чжихо, вы просто жертва неудачного стечения обстоятельств. Не нужно бояться.

Я кивнул. Поскольку Ён Учжон доверял своей знакомой адвокатессе, она, должно быть, права. Худшее удалось предотвратить. Слава Богу. Это произошло благодаря тому, что Ён Учжон нанял адвоката. Я подумал, что если бы я был один, на меня могли свалить всю вину, какой бы ни была ситуация. Потому что я не мог грамотно излагать мысли.

Но от этого я не почувствовал себя лучше. Мой разум все время был затуманен.

Пока мы разговаривали, прошло довольно много времени. Ю Сона слегка зевнула, затем посмотрела на меня и спросила.

— Кстати, могу я спросить, какие у вас отношения с Учжоном-сонбэ?

Это был первый раз за ночь, когда я рассказал историю, не связанную с работой. Она стерла с лица деловое выражение и приняла более озадаченный вид.

«Он… моя семья».

На ум внезапно пришел тот день, когда Ён Учжон спокойным голосом неожиданно представил меня другим этими замечательными словами.

— Я просто… получаю от него помощь.

— Вот как. Ну, на самом деле я был немного удивлена. Я никогда не думала, что получу такую просьбу от Учжона-сонбэ.

—…

— Ну что ж. Вы, должно быть, волнуетесь, потому что молоды, и подобное происходит впервые, но выспитесь ночью. Увидимся с вами утром.

Ю Сона встала и протянула руку. Я посмотрел на нее и пожал.

Меня снова отвели в комнату для задержанных. Я не мог спать, но закрыл глаза. Мне следовало поспать хотя бы немного, чтобы я мог хорошо говорить на допросе. Лицо Ён Учжон предстало перед закрытыми веками. Я накрыл глаза руками.

***

Комната допросов оказалась ярче и меньше, чем я ожидал. Я нервничал. Не потому, что я беспокоился из-за допроса. У меня во рту пересохло при мысли, что скоро я увижу лицо Ён Учжона.

Ю Сона посоветовала мне не вести себя и не говорить так, будто я знаю Ён Учжона, когда я зайду в комнату для допросов. Подвергнуться допросу я должен был как человек, не имеющий с ним особых отношений. Я не мог избавиться от мысли, что стал слабостью Ён Учжона.

Но смешно то, что я не мог себе представить, как смогу спокойно сидеть на одном месте, видя лицо Ён Учжона. Он точно не захочет видеть мое лицо. Я…

Дверь открылась. Ён Учжон шел следом за Ли Чонханом. Я едва сдержался от импульсивного желания вскочить на ноги. Ён Учжон безэмоционально посмотрел на Ю Сону, затем сел и кивнул. Ю Сона ответила на приветствие, и я запоздало качнул головой.

— Давайте начнем, — пробормотал Ён Учжон.

Ли Чонхан удостоверился в моей личности и начал задавать вопросы. Пока отвечал на вопросы, я украдкой взглянул на его лицо. Он откинулся на спинку стула и смотрел в стол. Он заснул?

— Вы знали, что они занимаются подобным бизнесом в подвале ресторана?

— Нет.

— Тогда как вы узнали об этом?

Вопросы задавал только Ли Чонхан, но не Ён Учжон. Он даже не смотрел мне в глаза. Я продолжал нервничать, отвечая на все вопросы. Я расчесывал кончики пальцев, как вдруг, подумал, что он обязательно остановил бы меня, если увидел это. Я перестал ковырять заусенцы и крепко сжал ладони.

— Вы имеете в виду, что верили, что сможете заработать столько денег только на чаевых?

—… Да.

— Ким Чжихо, вам уже двадцать лет. И вы говорите, что поверили словам человека, с которым были знакомы короткий период времени, когда вам было семнадцать, и проделали путь до Чхондама только из-за этого. Была ли веская причина так поступить?

Мне было велено говорить, что я никогда не общался с Хан Чжухёком и что для меня это была всего лишь разовая подработка. Тот факт, что Ён Учжон попросил Ю Сону помочь мне, не означал, что я буду рассказывать выдуманную историю или что допрос пройдет легко, поэтому она посоветовала мне отвечать с осторожностью. Мои показания не должны были выглядеть странно для посторонних людей.

Я собрался с мыслями, но рот не открывался. Несмотря на то, что все это уже было приговорено перед Ю Соной, я все время думал о том, как лучше все это рассказать. На мгновение я прикрыл глаза.

Все это так мерзко. Было лучше с самого начала признаться во всем Ён Учжону. Встретиться с ним в качестве прокурора в таком месте, когда каждое мое слово документировалось…

Молчание затянулось, и Ён Учжон поднял глаза. Ю Сона сунула руку под стол, толкая меня. Я понятия не имел, о чем думали глаза, встретившиеся с моим взглядом. Вскоре его губы раскрылись.

— Вы отказываетесь отвечать на этот вопрос?

Пальцы задрожали от холодного вопроса. Теперь, когда Ён Учжон смотрела на меня, было трудно выдержать его взгляд.

Я не мог заявить, что не буду отвечать на этот вопрос. Это была вовсе не шутка, и Ён Учжон мог попасть в неприятности.

— У мо… У моей семьи долг. Надо было срочно его погасить, а денег не было, поэтому я ухватился за эту соломинку…

— Вы являетесь главой семьи, Ким Чжихо?

— Нет… У меня есть отец, и я…

Уши горели. Выслушав мой заикающийся ответ, следователь перешел к следующему вопросу, не углубляясь в эти показания. Когда ответил, я поднял опущенные глаза. Взгляд Ён Учжона все еще был прикован ко мне, и когда наши глаза встретились, он тут же опустил свой взгляд.

Это разница разрывала мне сердце. Трудно было не заметить, что на этот раз тем, что отвел взгляд, когда мы коснулись темы, которую я избегал, стал он.

Указательный палец Ён Учжона, начал постукивать по столу, не издавая ни звука. Я следил за этим движением. Как ни странно, это незаметное действие немного облегчило мое волнение.

— Далее, вы, господин Ким Чжихо, получили чаевые в размере двух миллионов вон и утверждаете, что это не была оплата за наркотики?

— Да. Я узнал о наркотиках… когда вошел в комнату и получил чаевые. Они курили сигареты со странным запахом…

— Вы хотите сказать, что когда вы вошли в комнату B103, люди уже курили травку?

— Да.

— За что ты получил чек в качестве чаевых?

— Я просто… Я просто забрал чек губами, они сказали, что дадут мне чаевые, если я приму их ртом.

Пальцы Ён Учжона, до этого размеренно постукивающие по столу, резко сжались в кулак. Он несколько раз сжал и расслабил ладонь, вены на тыльной стороне руки набухли. Ю Сона, сидевшая рядом со мной, помогла мне, дополнив мои слова тем, что деньги, которые я получил, не являлись платой за наркотики.

Я поднял глаза и посмотрел на лицо Ён Учжона. В его выражении не произошло существенных изменений.

— Вы, Ким Чжихо, узнали от Хан Чжухёка, что это было место, где совершаются незаконные действия. Но почему после этого вы пошли в комнату B109?

— Перед этим я решил зайти в туалет, чтобы помыть руки перед уходом… Мужчина там сказал мне…

В тот момент я думал, что меня не повезло, и я просто напоролся на мудака. На самом деле такие происшествия случались со мной часто, так что я особо не беспокоился об этом, но я не мог заставить себя говорить про это в присутствии Ён Учжона.

В этой ситуации объяснять в деталях, насколько я глуп и жалок, действительно было тяжело, но что чувствовал Ён Учжон, вынужденный слушать меня в этот момент?..

— Этот человек пытался принудить моего клиента вступить с ним в сексуальные отношения и напал на него, когда тот отказался. Мой клиент сбежал из-за сложившейся ситуации и в спешке спрятался в пустой комнате. А вскоре после этого туда ворвались следователи.

Ю Сона посмотрела на меня, и я кивнул. Я почувствовал, как глаза Ён Учжона снова поднялись и скользнули по моей щеке.

Я склонил голову. Низкий голос Ён Учжона раздался надо мной.

— Вы запомнили? Кто это был.

Я рефлекторно вскинул голову. Я не мог прочитать его взгляд, но он уже не выглядел холодным.

— Только лицо.

Даже после того, как я закончил отвечать, взгляд Ён Учжона еще долго держался на моем лице. Кажется, Ю Сона, сидевшая рядом, говорила что-то важное, но я этого не слышал. Я не мог пошевелиться, пока Ли Чонхан не задал следующий вопрос.

— Тогда, господин Ким Чжихо, когда вы вошли в комнату, она была пустой?

Когда вопросы перешли от наркотиков к трупу в той комнате, Ён Учжон отвел взгляд. Я больше не заикался и изложил подготовленные показания спокойно.

— Давайте сделаем перерыв на обед.

Когда я подумал, что все почти закончилось, Ён Учжон посмотрел на часы и встал. Я поднял голову вслед за ним, но он даже не взглянул на меня, лишь дал Ли Чонхану какие-то инструкции и вышел наружу.

— Ты молодец.

Ю Сона похлопала меня по плечу. Я посмотрел на открытую дверь и поклонился ей.

Через некоторое время пришла доставка еды. Передо мной поставили приготовленный на пару рисовый суп и шоколад.

Когда я смогу выйти отсюда? Прошло много времени, а никаких новостей так и не было. Но я не беспокоился. Почему? Несмотря на то, что у меня не было возможности нормально поговорить с Ён Учжоном, почему-то я чувствовал только оптимизм, ведь у меня есть он. Это было странно.

Причина, по которой я мог так думать, заключалась в том, что я чувствовал, что он был рядом и поддерживал меня. Когда я думал об этом, я не мог поднять голову. Я хотел стать лучше и хотел показать ему только хорошие стороны. Даже если все пойдет не так, как я хотел, смогу ли я идти к цели до конца?

Если подумать, я был очень жадным. Этот человек не знал ни лица, ни точного адреса Ён Учжона, так что если я просто исчезну из дома Ён Учжона, то ничего не случится. В каком-то смысле это было самое простое решение.

Но мне оно не понравилось. Я даже не хотел думать об этом. Я знаю. Я был ужасным эгоистом.

Даже в этот момент я полагался на слова Ён Учжона. Даже если он разочаровался, это еще не конец. Тот факт, что я его подвел, был достаточно ужасным, но я еще мог исправить ситуацию. Прежде я никогда не пытался склеить разбитую вазу. Но стоило ли это делать? В противном случае осколки пришлось бы смести в совок и выбросить. Но ведь Ён Учжон принес мне шоколад.

Допустим, мне вернут деньги. Тогда я смогу вернуть долги и разорвали все связи с отцом. Мне не обязательно рассказывать ему подробности. Я извинюсь перед ним и попрошу переехать, как будто ничего и не произошло…

— Господин Ким Чжихо. Пожалуйста, выходите.

Дверь открылась. Когда я вышел наружу, меня ждала Ю Сона. Я огляделся, но Ён Учжона тут не оказалось. Это было естественно, но мои глаза продолжали озираться по сторонам.

— Отличная работа. Освобождение не означает, что вы невиновны, но я не думаю, что расследование продолжится… Если результаты вскрытия окажутся такими, как я предполагаю, беспокоиться больше не о чем.

Я сел в машину Ю Соны. Я смотрел в окно, пока прокуратура не оказалась позади, и затем опустил голову.

— Спасибо вам.

— Пустяки. О, я также подала заявку на возврат конфискованных вещей, я передам их или через Учжона-сонбэ, или привезу сама.

— Угу.

Столько всего произошло за одну ночь. Выйти из-под ареста казалось нереальным. Темный пейзаж, видневшийся за окном машины, был таким же, как и когда я приехал в прокуратуру. Несмотря на то, что произошло много событий, я почувствовал облегчение от мысли, что остальные дела шли своим чередом.

Мы приближались к офистелю. Когда я увидел знакомое здание, подумал, что это первое жилье, который я когда-либо мог назвать своим домом. Мне некуда было идти, кроме этого места. И я не хотел его покидать.

Когда мы подъехали к стоянке, я отстегнул ремень безопасности, Ю Сона посмотрела на меня.

— Не выходите никуда ни сегодня, ни завтра. Просто оставайтесь дома.

—… хорошо.

— Сейчас с вами вряд ли свяжутся, но если вы будете отсутствовать долгое время, могут возникнуть проблемы. Вы поняли?

Кажется, Ю Сона считала меня проблемным ребенком и уговаривала не совершать глупости. Сказав «да» и поблагодарив ее, я вышел из машины. Она открыла окно и жестом поторопила скорее заходить внутрь. Я оставил машину Ю Соны позади и вошел в здание.

С запозданием я почувствовал себя истощенным. Хотя еще даже не лето, мои шаги были вялыми, словно пропитанными влагой.

Придя домой, я первым делом сходил в ванную. Я посмотрелся в зеркало, и понял, что был абсолютно не в форме. Щека вся в синяках, уложенные гелем волосы растрепаны, а униформа, в которую я был одет, смотрелась нелепо.

Так вот как я выглядел? Я глупо уставился на свой потрепанный вид в зеркало, а затем снял одежду и принял душ.

Дома было так же чисто, как и когда я уходил. Не было никаких признаков, что тут что-то происходило. Неужели Ён Учжон провел всю ночь в прокуратуре? Он выглядит крайне уставшим, и я понятия не имел, спал ли он.

Я сел на диван. Мне нужно было как можно быстрее собрать деньги, чтобы отдать их этому человеку и покончить с ним. Оставалось всего несколько дней. Несмотря на то, что этот день был длинным, я не мог не посмеяться над тем, что он даже еще не шел к своему завершению.

Когда вернется Ён У Чжон? Мне следовало подумать, что сказать, прежде чем он вернется. Я лег на диван и медленно моргнул.

День шел, а я так и не смог нормально поспать. Сны, словно осколки разбитого стекла, резко вонзались в сознание.

Во сне Ён Учжон все отворачивался от меня, а я портил Ён Учжона. Если он был чистым листом бумаги, то я — черной краской. Я покрыл его полностью, и Ён Учжон порвался от тяжести промочившей его краски. Каждый раз, когда я пробуждался ото сна, в голову лезли разные мысли. Ён Учжон — сильный человек, и такой, как я, никогда не сможет его сломить.

«Ну почему ты такой, а? Ты — это ты. Думаешь, ты не важен для меня?»

Я выплюнул обратно слова, которые когда-то проглотил и вырезал в своей голове. Я — это я. Такого не случится, потому что я — это я, а не чертов монстре. И я не собираюсь им становиться.

Я остался один, и голову переполняли мысли. Ён Учжон остался там на ночь. Каждый раз, просыпаясь, я проверял спальню, но не было никаких признаков того, что кто-то приходил.

У меня не было сейчас мобильного, поэтому я даже не мог с ним связаться. Хотя даже если бы он у меня был, сделать это было бы сложно…

Я поел и убрался. Когда я открыл окно, холодный ветер проник в квартиру. Голова продолжала раскалываться, потому что я не смог нормально поспать. После уборки я взял из библиотеки книгу с головоломками. Прошло много времени с тех пор, как я последний раз открывал ее. Посмотрев на страницы, заполненные карандашными пометками и следами ластика, я открыл пустой разворот.

Это помогло мне кое-что понять. Что такая большая проблема может закончиться похожим образом. Интересно, могла ли она закончиться благополучно? Когда я был заперт в камере, ожидание казалось мне бесконечно долгим, но теперь, когда я думал об этом, должно быть, это ожидание было коротким. Если мне было легко, кому-то другому было трудно. Может ли быть так, что этим человеком станет Ён Учжон?

Он ведь придет сегодня? Придет. Сдерживая вырвавшийся вздох, я уставился на чистый лист бумаги.

Я проснулся внезапно, когда услышал посторонние звуки. Как только я поднял голову, что-то упало с моего плеча. Это было одеяло.

Я повернулся на звук. На кухне возился Ён Учжон. Повесив пиджак на стул и подвернув рукава рубашки, он готовил.

Готовка. Это так не вязалось с Ён Учжоном. Очнувшись от тумана в голове, я задался вопросом, не снилось ли мне это. Но ощущение касавшегося моей кожи воздуха было чрезвычайно ярким.

В кастрюле что-то кипело, а Ён Учжон достал разделочную доску. Помыв кабачок, он положил его на доску и порезал. Звук ножа, касавшегося доски, звучал четко.

Я тупо смотрел на него, но вдруг почувствовал тепло на затылке. Пол тоже был теплым. Окно, которое я оставил открытым, теперь было закрыто.

Чувствуя неловкость, я почесал ладони, а затем встал и прошел в кухню. Ён Учжон, высыпавший нарезанный кабачок в кастрюлю, не обратил на меня внимания. В кастрюле кипело рагу твенчжан из соевой пасты. Пахло вкусно.

Он выставил гарнир на стол и переложил на тарелки. Я поспешил помочь, но он ничего мне не сказал и даже не посмотрел на меня. Из-за этого мне ничего не оставалось, кроме как неловко стоять возле стола и следить глазами за Ён Учжоном.

Ён Учжон двигался эффективно, хотя и не быстро, без какой-либо экспрессии. Пар поднимался из рисоварки, пока я взглядом проходился по венам на его руках, способных разобраться с чем угодно за короткое движение. Как только рисоварка запищала, сигнализируя об окончании приготовления, по подошел к ней, выложил рис, и вместе с твенчжаном выставил на стол. Ужин был готов.

Он сел за стол. Я все еще смотрел на меня, и наконец он поднял на меня взгляд.

— Садись.

Я сел, наблюдая, как Ён Учжон поднимает ложку. Твечжан с тушеным кабачком, тофу и луком выглядел аппетитно. Я тоже взял ложку и попробовал его.

Очень вкусно. Я медленно поднял глаза и посмотрел на него. С бесстрастным лицом он палочками для еды взял небольшое количество риса из миски и отправил в рот.

— Ты закончил с работой?

— Нет. Мне нужно будет вернуться в офис.

Его голос звучал буднично, но он не смотрел на меня и не говорил, как обычно. Я хотел ответить что-нибудь еще, несмотря на свою нервозность, но промолчал, потому что хотел, чтобы он спокойно закончил трапезу.

Рис был восхитительным. Конечно я думал, что будет вкусно, даже если он сварит абсолютную дрянь, но это было действительно вкусно. Я украдкой косился на него, подстраиваясь под его темп еды, но все равно ел чуть быстрее, потому что моя порция была больше.

Мне хотелось, чтобы это время длилось как можно дольше, но увидел дно тарелки. Ён Учжон посмотрел на мою тарелку и встал. Я поднялся следом, чтобы помочь убрать со стола, и догнал, когда он собирался мыть посуду.

— Я сам.

Ён Учжон посмотрел на меня, проигнорировав сказанное, ополоснул посуду и поставил ее в посудомоечную машину. Сердце бешено колотилось. Было сложно смириться с тем, как Ён Учжон игнорировал меня.

Я продолжил стоять рядом, будто меня наказали, пока Ён Учжон ополаскивал посуду, а после следом за ним пошел в гостиную. Он взял пакет с журнального столика, сел на диван и похлопал рядом с собой. Я сразу же сел рядом с ним. В руках Ён Учжона оказалась пакет с медикаментами.

Он достал ватную палочку, намазал мазью и повернул меня за щеку. Взгляд Ён Учжона на короткий миг скользнул по щеке. Пальцы ног поджались сами собой от такого взгляда.

— Я собираюсь подавать в суд. Тебе не обязательно приходить на слушание лично, но ты должен рассказать все подробности Ю Соне. Все в порядке?

— Угу.

— Я спрашиваю о том, что у тебя на душе.

— Мне… все равно.

Ён Учжон посмотрела на меня, наклонив голову, а затем молча поднесла ватную палочку к щеке. Большая часть отека сошла, и хотя остались ссадины, не было похоже, что останутся шрамы.

Казалось, сейчас появилась возможность высказаться. Я сглотнул сухую слюну и схватил Ён Учжона за руку, когда он убрал ее. Его взгляд обратился к мне.

— Господин прокурор. Я не сказал, где буду работать… Я был неправ.

Трудно было признать вину, но я знал, что на этот раз я не могу полагаться только на его великодушие. Я сжал его запястье. Взгляд Ён Учжона скользнул по руке, а затем снова поднялся.

— Строго говоря… Ты не сделал мне ничего плохого.

Когда он опустил руку, моя рука тоже упала. Казалось, сердце в груди тоже ухнуло вниз.

— А долг?

— Это… Если мне вернут деньги, я смогу погасить его.

— И с ним будет покончено?

— Да.

Ён Учжон медленно моргнул. Его глаза, кажется, внимательно изучали меня. Я чувствовал, как кончиками пальцев касались кожи Ён Учжона, и потому отвел взгляд.

— Хочешь еще что-нибудь сказать?

Мне больше нечего было ему сказать. Было еще много того, что стоило рассказать, но я не мог заставить себя.

Я показал свою худшую сторону, поэтому никогда не смог бы просить его о чем-то вроде погашения долга за меня, или просьбы разобраться с тем человеком или еще чего-то такого. Так глупо. Это было не упрямство или гордость. Это просто, просто…

Губы Ён Учжона медленно раскрылись.

— Я думал, ты покажешь мне все о себе.

—…

— Но это не так. Я продолжаю смотреть на тебя, а ты ничего мне не раскрываешь.

Ён Учжон высвободил руку из моей хватки. Затем он вынул из кармана сотовый и положил на стол.

Я задумался, глядя на телефон. А деньги? Если я не получу деньги обратно…

— Адвокат Ю придет завтра. Никуда не выходи. Это просьба.

Сказав это, он встал. Я ошарашено сидел, высоко задрав голову, а потом последовал за Ён Учжоном к входной двери.

— Господин прокурор.

Я позвал Ён Учжону, который уже надел обувь. Он оглянулся. Его взгляд задержался на мне надолго. Я снова быстро облизнул губы. Воздух, который я втянул в себя через рот, будто застрял между ними, спазмируя горло.

Он был первым, кто заговорил.

— Я хочу защитить тебя.

—…

— Но что защищаешь ты? — последовал спокойный вопрос.

После того, как задал вопрос, он некоторое время смотрел на меня, затем открыл дверь и вышел. Слова, сказанные Ён Учжоном, завладели разумом.

Он был прав. Это не конец: даже если Ён Учжон будет разочарован, он не оставит меня.

Но мне на ум пришло кое-что другое: что от меня могут отказаться, не оставляя одного. Я буду рядом с Ён Учжоном, но он станет защищать меня, только когда я буду рядом, и это будет длиться бесконечно.

Мысленно я оглянулся назад, чтобы понять, а что я защищал? Я хотел защитить его и свою жизнь с ним.

Но что я теперь должен был делать?

Дверь закрылась. Я остался наедине с чувством опустошения.

* * *

Телефон был точно такой же модели, но он был не мой. Номера Ён Учжона, Со Чжихи и владельца круглосуточного магазина остались, а еще добавился номер Ю Соны, но не было истории звонков и сохраненных сообщений. Было бы странно просто удалить все, поэтому я стал искать, где посмотреть собственный номер. Когда я его нашел, убедился, что это не тот же телефон, что был у меня раньше.

У кого мой старый сотовый? Надеюсь, не у Ён Учжона. Если бы телефон был у него, Ён Учжон отдал бы мне его. Вероятно, еще не время возвращать мне его. Но когда я смогу получить телефон обратно?

Этот мужчина позвонит мне по старому номеру. И придет сюда, если я не отвечу. Но придет ли он и устроит ли скандал? Это будет не в его интересах — скандалить перед офистелем. Главное, чтобы он не встречался с Ён Учжоном…

В голове творился хаос, потому что я не смог нормально поспать. Ён Учжон ушел еще вчера и до сих пор не вернулся, а я продолжал находиться тут в одиночестве.

Пока я думал об этом, в дверь позвонили. Я вздрогнул от удивления и направился к домофону. На экране появилось лицо Ю Соны. Как только я открыл дверь, она вошла.

— Добрый день.

— Добрый. Как вы? Прошел всего один день, но все же.

Она вошла внутрь и осмотрела квартиру. Я вдруг понял, что это был первый раз, когда в этом доме был гость. Кроме того отвратительного дня. Странное чувство. Она была человеком, который помог мне, и я испытывал к ней чувство благодарности, но мне казалось, что лучше встретиться за пределами дома.

— Квартира аккуратная. Сразу видно, что это дом сонбэ, но в то же время я удивлена.

— В каком смысле?

— Просто я ожидала, что так будет, но в то же время рассчитывала на что-то другое. Все-таки он непредсказуемый человек.

— Вы о господине прокуроре?

— Да. Ён-сонбэ был очень популярен. Все говорили, что близки с ним, но никто не имел понятия: чем он теперь зарабатывает на жизнь.

Ю Сона озорно прищурилась. После того, как я привел ее к дивану, я сел не рядом с ней, а на пол напротив.

В этот момент я задался вопросом: а что за студентом был Ён Учжон и каким сонбэ он был? Я поскреб пол ногтем и спросил:

— Вы были близки с господином прокурором?

— Нет. Думаю, мы не были близки. Поэтому я удивилась, когда он связался со мной.

Почему Ён Учжон обратился за помощью к человеку, с которым не был близок? Мне было интересно. Думаю, он сделал это, потому что доверял ей. Человек, которому доверяет Ён Учжон. Я искренне завидовал ей.

— Сонбэ отругал вас? Вы выглядите уставшим.

—… Нет.

— Уверены? Вас, должно быть, немного поругали.

Ю Сона сморщила нос и улыбнулась. Было бы лучше, если бы Ён Учжон отругал меня. Я посмотрел на нее и спросил.

— Хотите воды?

— Спасибо, не откажусь. Чжихо-ши захватите воду для себя тоже. Вам понадобится, мы будем много говорить.

Я достал два стакана и налил воды. Сделав глоток воды, Ю Сона вынула что-то из сумки и поставила на стол. Это было похоже на диктофон.

— Что ж. Прежде чем мы начнем говорить, я хочу кое-что сказать. Если будет трудно говорить, остановимся в любой момент. Если почувствуете себя слишком злым, грустным или вам будет стыдно, вы можете остановиться.

Как и Ён Учжону, ей было сложно просить о подобном. Но я не был таким уж нежным подростком.

— Я не возражаю.

— Хм…

Ю Сона прикрыла глаза и поджала губы, а затем выдохнула посмеиваясь.

— Даже если сейчас вам покажется, что это не имеет значения, позже эмоции от этих вещей могут начать одолевать вас. Не отмахивайтесь от этого, постарайтесь прислушаться к себе.

Наблюдая за тем, как Ю Сона прикоснулась к диктофону после того, как указала пальцем на мою грудь, я вспомнил вопрос Ён Учжона о том, что у меня на душе. Вскоре она задала мне первый вопрос. Не трудно было описать события того дня: то же самое, но более подробно. Рассказывая об этом, я слушал, что происходило у меня на душе. Но там было тихо.

Я чувствовал себя грязным и хотел избить их всех, но это было всего лишь мимолетное желание. Как бы точнее описать? Эти люди просто… не могли оставить никаких следов в моей жизни. В конце концов в голове так и продолжал вертеться последний вопрос, заданный Ён Учжоном.

Что мне нужно сделать, чтобы защитить то, что я хочу защитить? Думай, Чжихо, думай лучше.

Через некоторое время диктофон наконец выключился. Ю Сона осушила весь стакан.

— На самом деле наказание может оказаться не таким весомым, как вы ожидаете. Тем не менее при вынесении вердикта будет учтено, в каком месте произошло преступление.

— Я понял.

— Хорошо потрудились.

— Эм… Вы не знаете, когда я смогу вернуть свои деньги?

— Деньги? А-а… Ну в этом деле есть свои процедуры, плюс расследование все еще продолжается, так что… Я пока не могу точно сказать, когда.

— Понял.

Ю Сона собрала свои вещи и поднялась с места. Я подошел к входной двери и стал ждать, пока она наденет туфли. Повернувшись ко мне, она заговорила:

— Позже я собираюсь пообедать с Ёном-сонбэ. Вы присоединитесь?

—… Нет. Я останусь дома.

— Хорошо. Я свяжусь с вами, если мне что-то понадобится.

Я проверил время, когда она ушла. Время было уже близко к обеду. Возможно, Ён Учжон сам свяжется со мной и предложит пообедать вместе.

Я собирался поесть, когда уйдет Ю Сона, но решил отложить обед и просто блуждал по гостиной. Однако звонка не было до восьми часов. Я хотел подождать еще немного, только он, похоже, и не собирался звонить мне. Он просто решил поесть с Ю Соной. У него не было причин звонить мне. Во рту скопилась горечь.

Оставался гарнир, который он купил вчера. Покончив с ужином, я почистил зубы и сел на диван.

Я еще раз проверил время. Уже завтра. Срок, который я обозначил тому мужчине. Не могу поверить, что я тратил время в пустую и ничего не делал.

Я повернул голову и посмотрел на второй этаж. Мои старые сбережения, лежавшие в пакете, и деньги, снятые с банковского счета. Хотя бы это…

Я сжал кулаки и посмотрел на пальцы ног. Ён Учжон попросил меня не выходить наружу. Если бы я имел на руках все недостающие деньги, он бы все равно избил меня. А если я не появлюсь в срок, он придет сюда, но не сможет так просто попасть внутрь, так что если он и поднимет шум, то его заберут в полицейский участок. Что касалось Ён Учжона… Ён Учжон всегда ходил через подземную парковку, так что даже если он и увидит мужчину, стоящего перед парадной дверью, он не подумает, что это мой отец. Если я буду сидеть тут тихо, как мышь, он не найдет меня, даже если очень захочет. Но это продлиться день или два…

Я покачал головой. Самое главное для меня сейчас — восстановить отношения с Ён Учжоном. Нравилось мне или нет, но я должен был попросить его съехать отсюда как можно быстрее.

Вернется ли он сегодня? Я нервно взглянул на часы, не в силах заставить себя позвонить первым. Натянувшиеся отношения легко обнажили пропасть между нами. Словно это стало злой иронией над потраченным временем.

***

Я заснул, а когда проснулся, солнце уже стояло высоко. Я уткнулся лицом в подушку и вздохнул. Запах Ён Учжона уже выветрился. Пустая комната словно никому не принадлежала.

Я проверил телефон, но никаких звонков не было. Я встал с кровати и пошел в гостиную. Я открыл окно и слегка высунулся через оконный проем. У входа в офистель никого не было.

Обычно он писал мне, даже если не мог вернуться домой. Конечно, он, должно быть, очень занят работой, но было до нелепого обидно — неужели у него нет ни единой минуты, чтобы написать короткое сообщение? Думаю, он избегал меня.

Шло время, я злился, грустил… и если говорить на чистоту, чувствовал стыд. Я понимал, что не мне придираться к Ён Учжону, когда меня поймали на том, что я пошел в то злачное место, ни о чем не предупредив его. Но ведь теперь я был здесь. А его не было.

Мне больше нечем было себя занять. Каждые несколько минут я высовывал голову из окна и смотрел на вход в офистель. Тревога, тревога и еще раз тревога. Вот что я чувствовал сейчас. Я бездарно тратил время, размышляя, связываться ли с Ён Учжоном или нет.

Меня не волновало, как на меня смотрят или что обо мне думают другие — это меня не задевало. Я бы предпочел, чтобы обо мне вообще не думали. Но с Ён Учжоном все было по-другому. Я хотел знать о каждой мысли в его голове.

…Неужели Ён Учжон думал так же? Он хотел знать обо мне все, но я просто не позволил ему это сделать.

Я пожевал губы. Неужели он тоже нервничал, волновался и чувствовал себя грязным? Я не хотел, чтобы Ён Учжон чувствовал то же, что и я.

Теперь я даже не мог без предупреждения заявиться в прокуратуру. Потому что никто не должен был узнать, что мы живем вместе, и что мы не просто случайные знакомые.

Потирая щеку, я поднялся с места и направился на кухню. Я не хотел, чтобы Ён Учжон узнал, что я весь день не ел. Хотя в итоге я уже показал все, что не хотел показывать, так что лучше не усложнять ситуацию.

Пока я заставлял себя поесть, уже стемнело. Я снова выглянул в окно, а затем закрыл его. Конфискованный телефон, должно быть, разрывался от звонков. Хорошо, что этот человек не пришел сюда. Что касается завтрашнего дня… Ён Учжон сегодня тоже будет поздно?

Прошло примерно два часа, и теперь на улице стало совсем темно. Настал момент, когда в мысли начало закрадываться беспокойство о завтрашнем дне. Я услышал, как открылась дверь. Прежде чем я успел хотя бы подумать об этом, мои ноги начали двигаться.

Я вышел в прихожую. Ён Учжон с наполовину стянутым галстуком вошел и взглянул на меня. В руке у него был пакет, он прошел прямо на кухню и поставил его на стол.

— Если еще не ужинал — поешь. Если не голоден, съешь позже.

Это был кимбап и пельмени-манду с говядиной. С момента, когда я ужинал, прошло не так много времени, но у меня потекли слюнки.

— Господин прокурор, ты ел?

— Угу, — ответив, Ён Учжон сразу же отвернулся.

Стянув галстук, он вошел в спальню и закрыл дверь. Я посмотрел на закрытую дверь и скомкал пакет, который держал в руках.

Ноги понесли меня в спальню Ён Учжона. Когда я открыл дверь без стука, он уже снял пиджак и вешал его на вешалку. Лишь убрав его, Ён Учжон повернулся ко мне. Даже когда увидел, что я зашел, он без колебаний продолжал приводить одежду в порядок. Я сжал кулаки.

— Почему ты не пришел вчера?

— Я был занят.

— Но почему ты не связался со мной?

— Я забыл.

— Разве ты не знал, что я жду?

Ён Учжон снова посмотрел на меня. Безразличный взгляд пробежался по моему лицу.

— А, прости.

Он извинился с лицом, не выражающим ни капли сожаления. К горлу подкатили слезы. Я не мог больше выносить того, что он относился ко мне так же, как ко всем остальным. Я сделал еще один шаг навстречу к Ён Учжону.

— Почему ты избегаешь меня?

Я схватил его за запястье.

— Не игнорируй меня.

—…

— Можешь злиться, но не игнорируй меня.

Ён Учжон в упор посмотрел на меня, затем потер лоб и вздохнул.

— Я не избегаю тебя.

Я замер. В голову пришла мысль, что если я не расскажу ему сейчас все, мы уже не сможем вернуться к прежним отношениям. Меня словно окатили ледяной водой.

Я покрепче схватил Ён Учжона за запястье. Он и глазом не моргнул, а мысли в голове постепенно стихли.

— Ты спрашивал, кто ты для меня, господин прокурор, — торопливо выплюнул я.

В груди что-то заныло, а затем отпустило. Я осторожно погладил сухожилие, двигавшееся под большим пальцем.

— Ты можешь быть для меня всем. У меня есть только ты, господин прокурор. Ты спросил это не потому что не знал об этом. Тебе прекрасно известно, кто ты для меня, так почему ты задал этот вопрос?

Взгляд Ён Учжона не отрывался от меня. Мне хотелось прикоснуться к нему. Проникнуть в его сердце. Его бесконечно глубокое сердце. Это ведь возможно? Такого не бывает, я прекрасно знал, что невозможно так сделать, но я хотел проникнуть в него. Но как глубоко останется его сердце, когда он узнает обо мне все?

Это было далеко не легкое решение. Потому что все мои первые разы были с Ён Учжоном.

— Ты действительно хочешь знать обо мне все? Почему? Я не хочу. Я не знаю, почему я должен рассказать тебе все о себе.

Ён Учжон относился ко мне тепло и был добр, но я хотел, чтобы он добивался большего. Я хотел, чтобы он владел мною без остатка, и при этом не увидел мою плохую сторону.

Вот так это все и произошло. Теперь отступать действительно было некуда. Потому что у меня больше не было никаких альтернатив.

— Ко мне пришел человек, назвавшийся моим отцом, и попросил у меня денег, потому что он в долгах. Он сказал, что если я не дам ему деньги, он придет к тебе, господин прокурор. Меня это не устраивало. Жалко звучит, верно? Ты подобрал меня, но это не означает, что вместе со мной ты взял на себя и мои несчастья.

Я задыхался. Ён Учжон медленно моргнул, вслушиваясь в мои слова. Мне хотелось поцеловать его. Хотелось забыть все и снова обрести покой. Я хотел быть уверен, что между нами ничего не изменилось.

— Я рос в побоях. Он пил, играл в азартные игры, и в дни, когда напивался сильнее обычного, бил как дворочую псину. Поэтому я сбежал из дома. Почему?! Почему я вообще должен рассказывать тебе такое.

—…

— Что, если все мои несчастья коснуться и тебя? Что, если ты будешь вспоминать об этом человеке всякий раз, когда я буду оказываться в неприятностях? Что мне делать, если ты каждый раз будешь думать о том, что я таким родился? Это ужасно. И кто за это будет отвечать? Когда я тебе надоем, это уже не будет твоей проблемой!

Глаза жгло. Горло сжало в спазме, а сердце ныло. Но после того, как я сказал эти слова мне стало легче. Я вздохнул со всхлипом, и застрявшие в глотке слова снова полились наружу.

— Моя мать тоже меня бросила. Почему?! Потому что я не стою того, чтобы за меня держались!

А.

Я не должен был этого говорить.

Высказав все, я потерял дар речи. Я отпустил запястье Ён Учжона. Перед глазами все стало размыто. Я сделал два шага назад.

— Как думаешь, господин прокурор, с тобой все будет иначе?

Я знал. Что я не смогу задать такой вопрос тому, кто меня реально бросил вот так.

Я опустил голову. Слезы полились ручьем. Я ненавидел, когда вел себя так. Даже после того, как я грубо вытер их краем рукава, слезы продолжили течь. Пока я тер глаза тыльной стороной ладони, Ён Учжон подошел ко мне, отстранил мою руку и обнял за щеки.

Я яростно замотал головой, не желая показывать ему сейчас свое лицо, но он лишь крепче схватил меня.

— Извини, что давил на тебя.

Он вытер слезы большими пальцами и спросил, шепотом, приближая лицо:

— Чжихо, ты боишься меня разочаровать?

—…

— Запомни. Я не разочарован твоим происхождением. Я хочу знать все о тебе. Не упускай ничего, что бы я о тебе не знал.

Я поднял взгляд. Черные глаза, видневшиеся сквозь поволоку слез, казалось, ярко сияли.

— Почему?

— Потому что то, что делает тебя человеком, которого я люблю, — это не просто та часть, которую ты хочешь показать.

Я выдохнул. Я смотрел на Ён Учжона, не в силах даже моргнуть, и слезы полились с новой сил. Он прижался губами к моим глазам.

— Мне нужно знать самое худшее, что у тебя есть, чтобы я мог утешить тебя. Я должен знать самое унизительное, что у тебя есть, чтобы я мог защитить это.

Он расцеловал меня в щеки. Несмотря на то, что все мое лицо было соленым, он продолжал целовать, будто облизывая эти слезы. Я не мог нормально дышать. Икнув, я сдержал всхлип и затаил дыхание, а Ён Учжон прижался лбом к моему лбу.

— Я буду единственной вещью, которая никогда не изменится в твоем мире. Поверьте мне. И наблюдай.

Это было так сладко, что казалось ядом. Слова ни за что не отвечают. Потому что слова не вечны. Доказать их можно только спустя много времени. Так что я должен пройти через это время.

Самое смешное, что я готов был ждать. Ён Учжон был действительно странным человеком. Было ощущение, будто подо мной задрожал пол. Я был готов умереть от этого сладостного томления.

—…Господин прокурор.

— М?

— Возьми ответственность.

— Ага.

— Как угодно, но возьми на себя ответственность.

— Хорошо.

Не все мои тревоги были развеяны. Оставался еще целый ворох. Целый ворох тревог.

Но я хотел поцеловать Ён Учжона прямо сейчас. Я хотел соединиться с ним. Я хотел стать с ним единым целым.

Я обнял его и поцеловал в губы. Я не мог понять, чей язык был горячее — мой или его. Все мое тело горело. Мне казалось, что ноги вот-вот потеряют силу и я рухну, но как только я прикоснулся к нему, я ощутил силу, наполнившую мое тело.

Ён Учжон тоже крепко обнял меня. Бесформенное нечто во мне вдруг стало большим. Оно было массивным и более ярким, чем все вокруг.

Когда он коснулся кончика моего языка, я ощутил скорее облегчение, чем волнение. Во мне бушевала гамма эмоций, которые мне трудно было определить: радость или растерянность, экстаз или тревога. Я прильнул к Ён Учжону. Мы одновременно упали на кровать. Тела слегка подпрыгнули, а затем вновь слились в единое целое.

Рука Ён Учжона пробежала по моей щеке, уху, и опустилась к затылку. Наши губы разомкнулись, и я наклонил голову сильнее, потому что хотел еще больше ощутить его прикосновения. Губы Ён Учжона преследовали мои. Он коротко пососал их.

Я опустил руку и расстегнул его рубашку. Засунув ладонь под нее, я коснулся тела Ён Учжона. Мне нравилось ощущение его мягкой кожи и крепкого тела под ладонью.

Рука Ён Учжона тоже залезла мне под футболку. Мы сняли одежду вещь за вещью. Оставшись в одном белье, мы прижались друг к другу обнаженными телами. Низ тут же отреагировал, но мне было все равно. Я склонил голову к груди Ён Учжона. Я прильнул к нему ухом и вжал кончики пальцев в кожу. Я почувствовал сердцебиение.

Он погладил мои волосы и коснулся век. Мои влажные щеки стали сухими прежде, чем я успел это заметить.

— Господин прокурор.

— М?

— Ты больше не злишься?

— Я и не злился.

Я поднял голову. Ён Учжон продолжал тереть мои глаза. Ощущая смущение после того, как плакала перед ним, я поймал кончики его пальцев.

— Врешь.

Он не стал возражать моим словам, а просто посмотрел на меня. Его взгляд по очереди коснулся моих глаз, носа и губ. Ён Учжон протянул руку и положил мне на щеку.

— Я подумал, что человеком, лежавший на диване в той комнате, мог оказаться ты.

Диван в той комнате. Человек, который, как я думал, спит, но он оказался мертвым. Я был настолько ошеломлен ситуацией, что даже не подумал о том, что случилось с тем человеком. Ён Учжон на мгновение нахмурился.

— Я не знал и не успел ничего сделать…

Ладонь, лежавшая на щеке, переместилась к уху. Я чувствовал давление его руки.

— Ты знаешь? Насколько это было ужасно.

Я вздрогнул, когда рука потянула меня за мочку уха, но он тут же отпустил и нежно погладил ее. Я, не моргая, смотрел на Ён Учжона.

На ум снова пришли его слова о том, что не имеет значения, убил ли я того человека. То, что Ён Учжону пришлось испытать в тот момент, и тот факт, что он не был разочарован и не набросился на меня с обвинениями.

Это было ужасно.

Это было пугающе приятно.

— Чжихо, ты просто должен защитить себя.

Ён Учжон сверкнул свирепой улыбкой и нежно зашептал.

Я зарылся в объятия Ён Учжона. Его тело было теплым, и оно согревало меня. Мне нравилось, что Ён Учжон теплым, а еще милым. Вряд ли в этом доме вдруг сломается отопление, но я подумал, что в середине зимы можно просто прижаться к нему, чтобы согреться.

Я положил голову на грудь, и он стал перебирать мои волосы. Мне нравилось, как он игрался с моими волосами. Когда он прикоснулся ко мне, я вдруг понял, что мне снова пора стричься.

— Между нами существует дисбаланс. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой, — сказал Ён Учжон тихим голосом.

Я знал, о ком он думает. Я поднял голову и встретился глазами с Ён Учжоном.

— Так что, даже если будет трудно, расскажи мне. Я единственный, кто может тебя понять.

Он говорил очень тяжелые и важные слова так уверенно. То, что он не колебался и не сомневался, заставило меня поверить в него.

Мы такие, какие мы есть. Мы — это мы.

— И это дело завершится благополучно. Тебе больше не нужно беспокоиться. А. Хан Чжухёк сказал, что ты ни о чем не знал.

— Хан Чжухёк?

— Да.

Я вдруг вспомнил, как Хан Чжухёк, спрашивал меня, действительно ли я не догадывался ни о чем. Почему он сделал такое заявление? Я почувствовал себя странно. Я тупо моргнул и спросил:

— Что с ним?

— По нему будет дополнительное расследование. Потому что он хорошо знаком с боссом заведения — с поставщиком. Если не будет никаких обвинений, наказания удастся избежать.

Я еще раз подумал, что причина, по которой меня так легко освободили, заключалась в том, что у меня был Ён Учжон. Дело не только в том, что я лучше знал ситуацию или был глубоко вовлечен в нее, а в том, что был кто-то, кто меня защищал и мог прикрыть. Если бы я не встретил его, то, возможно, оказался бы на том же месте, что и Хан Чжухёк.

Размышляя об этом, я вдруг вспомнил, что откладывал на потом. Когда я открыл рот, он коснулся моей нижней губы, как бы говоря, чтобы я говорил быстрее.

— Сегодня… Я должен был отдать деньги этому человеку.

— Твоему отцу? Могу я встретиться с ним?

Я покачал головой. Мне ужасно не нравилась мысль о том, что Ён Учжон может встретиться с этим человеком. Он прищурил один глаз.

— На самом деле мы уже встретились.

— Что?

— Не волнуйся. Я не давал ему деньги. Не произошло ничего, о чем можно было бы беспокоиться.

Мое сердце бешено колотилось. По привычке я коснулся часов на запястье.

О чем они говорили? Как реагировал этот человек? Я не могла представить себе встречу этих двух людей. Я хотел спросить, но у меня голова шла кругом и я не мог раскрыть рта.

— Я собираюсь подать заявление на получение запретительного приказа, чтобы твой отец не мог приближаться к тебе.

— Что это?

— Если он приблизится к тебе, то будет подвергнут уголовному наказанию.

— Такое возможно?

— Да.

Я знал, что что-то подобное существует, но не знал, что это действительно возможно. Нет, на самом деле я думал, что у меня нет возможности претендовать на подобное, и что надо мной только посмеются, если я попытаюсь подать заявление.

Я чувствовал себя странно. Я чувствовал себя грустным и подавленным одновременно.

— Я думал о многих вещах… И как только я разберусь с ними, шаг за шагом я расскажу тебе все.

—…

— Ты плохо спал?

Ён Учжон посмотрел мне в глаза. Я не мог заснуть из-за кое-кого конкретного. Я проглотил бессмысленное ворчание и моргнул, а он обнял меня за голову.

— Поспи пока. Спи спокойно, и давай поговорим завтра утром за завтраком. Я возьму отгул на первую половину дня.

Как только я услышал его слова, к моему удивлению, веки потяжелели. Мне еще многое хотелось сказать и услышать… Завтра утром рядом с ним у меня все будет хорошо.