Онлайн чтение книги Обстоятельства падшего лорда Circumstances of a Fallen Lord
Глава 10

Армия Карлтона смогла просто войти в замок герцога, сделав два дня битвы бесполезными. С владельцем замка Луисеном, стоявшим у входа, ворота, которые не открылись, несмотря на все неминуемые угрозы, начали приоткрываться.

Люди, стоявшие на окраинах, понятия не имели, почему Луисен появился из-за стен и почему он был с врагами. Однако у них не было другого выбора, кроме как открыть ворота для своего господина.

Как только Карлтон ступил внутрь, он умело разоружил большинство все еще сопротивляющихся солдат и захватил замок. Многие солдаты в первую очередь были крестьянами. Когда ворота открылись, многие были потрясены и озабочены тем, чтобы убежать.

Слуги, услышавшие новости от гонца с внешних стен, собрались перед внутренней дверью. Вместо того чтобы приветствовать Карлтона, они буквально истекали слюной, чтобы поймать Луисена и разобраться во всем.

— Я дам вам минуту, чтобы поговорить.

От любезного предложения Карлтона лицо Луисена побледнело. Наглый, претенциозный образ дворянина исчез, и его сменило выражение, подобающее свинье, которую тащат на бойню. Он подавил крик отрицания. Карлтон с удовлетворением наблюдал за его поведением.

«Ах, да ладно тебе! Это здравый смысл — отделить лорда от его советников, чтобы они не могли сделать ничего глупого!»

Однако он слишком боялся Карлтона, чтобы жаловаться, и не мог произнести ни единого слова протеста. Вместо этого его втолкнули в конференц-зал вместе с остальными его слугами. Луисен нерешительно обернулся.

В конференц-зале воцарилась жуткая тишина. Словно желая спросить друг друга, что случилось, слуги просто уставились друг на друга. Луисену казалось, что их взгляды душат его.

Он сильно вспотел. Не выдержав тишины, он заговорил.

— Я сдался.

— Вы в своем уме? — крикнул обычно тихий казначей.

Хотя остальные в комнате не повышали голоса, все они молча согласились с ним. Он в своем уме? Он что, сумасшедший? Что, черт возьми, сделал наш господин?! Даже если они не высказывали своих мыслей вслух, Луисен мог видеть их вопросы, ясно написанные на их лицах.

— Так что же мы теперь будем делать?

«Тебя сочтут предателем! Это дело просто так не уляжется».

— Разве вы не знаете, почему этого варвара послали сюда? Ему было поручено стереть с лица земли все королевство, не оставив никого в живых!

— О чем, черт возьми, вы думали? Сдаваться?!

Командующий рыцарями сжал кулак и ударил себя в грудь, пытаясь прогнать свое разочарование. Мечи и доспехи были конфискованы у жалких на вид рыцарей — они уставились на Луисена с унылым выражением лица. Добросердечные слуги вокруг них плакали, представляя себе ужасное будущее.

— Не о чем беспокоиться. У нас все будет хорошо, — сказал Луисен.

— Как так? — спросил казначей.

— То, чего хочет первый принц, — это не падение нашего герцогства, — Луисен еще раз рассказал остальным то, что он сказал Карлтону. Все его теории, его знания о том, почему Карлтона послали сюда, первое испытание принца для них обоих.

— И поэтому сэр Карлтон согласился. На наших землях не будет грабежей, и он не будет преследовать наш народ.

— Это правда?

Казначей был удивлен, услышав, что враг не будет их грабить. Содержание армии требовало большого богатства. Без поддержки богатой семьи запасы продовольствия иссякли бы, поэтому грабежи окупили потери. В частности, наемники, такие как Карлтон, славились отсутствием сострадания и ничем не отличались от бандитов.

— Карлтон следует приказу принца собрать сторонников южных лордов, которые изначально не были на стороне принца Эллиона. Мирный переход был бы невозможен без нашей помощи, поэтому враг проявляет осторожность, — трудно было придраться к утверждениям Луисена. Его нехарактерный ум произвел впечатление на дворецкого, который уже безоговорочно благоволил ему. Однако большинство остальных сомневались в Луисене.

Они могли бы прислушаться, если бы те же самые слова исходили из чужих уст. Но от Луисена... это была проблема…

— Господин не может сказать ничего разумного...

— Можем ли мы верить этим заявлениям? Разве он не несет чушь?

Все советники в герцогстве вообще не доверяли Луисену. Он был лордом, который никогда не оставался на территории дольше месяца в течение года. Возможно, они могли бы доверять ему, если бы он оставался на месте, но он был из тех отбросов, которые попадают в скандал за скандалом. Он был тем, кто бросил свою тихую семью в водоворот гражданской войны.

Вместо того чтобы слушать Луисена, который растратил уважаемое положение герцога Аньеса, слуги посмотрели на генерала, который эффективно руководил поместьем от имени Луисена. Что он думал об этих заявлениях?

Выдержав тяжесть растерянных взглядов, генерал спокойно открыл рот.

— Независимо от того, было ли суждение герцога логичным или нет, ворота уже были открыты. Солдаты Карлтона уже захватили контроль над замком. Все, что мы можем сейчас сделать, это ждать.

— Но, командир, даже если так...

— У тебя есть идея получше?

Генерал не подтвердил и не опроверг слова Луисена. Луисен почувствовал еще большую тревогу, ожидая какого-то решения.

— Но я разочарован, милорд.

Сердце Луисена упало. Для него генерал был больше, чем просто слуга. Он был его учителем, заменившим ему отца. С одной стороны, ему надоело быть под его контролем; с другой стороны, он боялся разочаровать его. Даже сейчас заявление генерала терзало его сердце.

— И снова вы самовольно сбежали, ни с кем должным образом не посоветовавшись.

— Я прошу прощения...

— Даже если бы вы сдались, существуют процедуры, соответствующие статусу герцога. Вы проигнорировали все это и отправились во вражеский лагерь один, преклонив колени перед другим. Что подумали бы об этом жители королевства?

— ...Они, вероятно, сказали бы, что я был в ужасе и умолял сохранить мне жизнь. Что я отбросил всякое достоинство.

— И вы... сознательно совершили эту ошибку? — генерал глубоко вздохнул, пытаясь сдержать нарастающий гнев. Его тон был таким же спокойным, как всегда, но в его голосе безошибочно угадывалась ярость.

— Я учил вас снова и снова. Что бы вы ни делали, думайте о чести герцогства Аньес, — продолжил генерал.

— Я сделал... — пробормотал Луисен. Он всегда чувствовал себя десятилетним ребенком, когда стоял перед генералом. Генерал махнул рукой на прошлое безразличие и лень Луисена, но он не собирался уступать в поддержании благородной чести.

Герцогство было житницей королевской семьи. Без пшеницы, произведенной на этой территории, королевство не смогло бы выжить. Семья Аньес правила этой землей дольше, чем королевская семья, и никогда не подвергалась вторжению.

Генерал любил эту землю и гордился тем, что посвятил свою жизнь семье герцога. Зная, как много он пообещал герцогству, Луисен не мог поднять голову перед ним.

Но Луисен ни о чем не сожалел. Это решение было, пожалуй, лучшим выбором, который он сделал в свое время, будучи лордом. Прискорбно, что гордость и сердце генерала были неизбежно задеты.

— Честь и гордость не спасают жизни, — сказал он.

— И имеет ли право так говорить тот, кто бездельничал всю свою жизнь как преступник?

— Просто будьте честны и скажите, что вы хотели жить. Вы не оставались в поместье дольше месяца с тех пор, как вам исполнилось шестнадцать, так что не оправдывайся тем, что сейчас вам как-то небезразлична эта территория. Разве вы не говорили, что у вас нет желания тратить время в сельской деревне и вместо этого вы хотите быть в столице со своими друзьями?

Луисен почувствовал давнее негодование генерала из-за его слов.

«Разве я говорил что-то подобное?»

Луисен потерял дар речи. Честно говоря, он ничего из этого не помнил. Как бы он ни старался, его проступок остался смутным, смутным воспоминанием о том, что было много лет назад. Он только знал, как он гонялся за удовольствием, как вода гоняется за водой.

— Давайте прекратим этот спор. Как сказал генерал, у нас нет другого выбора, кроме как сидеть спокойно и ждать, — казначей выступил посредником: — Будем надеяться, что суждение господина было правильным.

— Тц. Как мы стали людьми, которые будут ждать указаний наемника.

Генерал ушел, не скрывая ни капли своего разочарования. Командующий рыцарями быстро последовал за ним. Казначей заколебался, заметив напряженность между Луисеном и генералом, но в конце концов последовал за ними из комнаты. По мере того, как каждый министр и главы каждой организации выходили из конференц-зала, все остальные тоже старались держаться подальше.

Они одарили Луисена острыми и враждебными взглядами. Некоторые даже вздыхали или тихо ругались. Судя по настроению, если бы Луисен не был лордом, его бы уже побили камнями как предателя.

— С вами все в порядке, милорд? — дворецкий остался, чтобы утешить Луисена.

— Все просто очень гордятся герцогством и этим поместьем. Впервые в истории эти южные земли были завоеваны, так что гордость каждого уязвлена. Они ищут пути, чтобы наброситься. Они поймут вас... постепенно.

— ...Спасибо, — вздохнул Луисен. Утешающий дворецкий, похоже, тоже не доверял его суждениям. Просто у него было больше сострадания к Луисену, чем гнева за его поступки.

«Мое прошлое действительно оковы на моей лодыжке. Это все моя вина».

Правильно, кто сказал ему вести себя как мусор? Вот почему люди говорили, что лучше всего жить искренней, доброй и верной жизнью.

Хотя тот факт, что никто не понимал его истинных чувств, огорчал его, Луисен спокойно принял свою судьбу. Он знал, что так и будет — на самом деле это было более душераздирающе, чем он ожидал, но эта боль была неизбежна. Прошлое нельзя было стереть.

Но это было нормально. Ужасная ночь, о которой он сожалел, уже прошла, и наступило новое утро, новая надежда. Несчастливое будущее уже изменилось. Он больше не будет с несчастным видом бродить вокруг и страдать от преследований со стороны духов тех, кого он косвенно убил.

Он создал для себя новое будущее.

Когда Луисен выглянул в окно, он увидел панораму герцогства в мягком свете утреннего солнца. Бескрайние поля пшеницы имели более глубокий золотистый цвет, чем в любой другой сезон сбора урожая.

***

Со дня захвата герцогства рядом с золотым пшеничным флагом, символизирующим семью Аньес, висел флаг синего льва. Весть о поражении герцога распространилась по всему южному региону.

Никто не предсказывал победу герцога. Широкая публика скорее смеялась над абсурдностью решения герцога дать отпор. Однако голубой флаг, висящий на замке, все равно стал шоком.

Что чувствовал герцог, когда преклонил колени перед Карлтоном, который несмотря на то, что был слугой первого принца, все еще был наемником из простых людей? Что теперь будет с герцогством и гражданами юга? Многие люди отчаянно наблюдали за замком, но больше никаких новостей не поступало.

Карлтон и его люди с замечательным мастерством взяли управление в свои руки и нейтрализовали все вражеские силы. Они заперли ворота замка и одновременно запретили любой доступ.

— Держу пари, там происходит что-то ужасное.

— Как и ожидалось от Карлтона. Я не знаю, останется ли кто-нибудь в этом замке в живых.

— Тогда, что будет с герцогом?

Простые люди ожидали, что разверзнется ад — Карлтон и его войска были слишком печально известны.

— Держу пари, он жив, но… к гордости великого лорда... он жил бы, не будучи по-настоящему живым.

Все думали так же. Люди сочувствовали положению Луисена. Хотя они считали его глупым и, возможно, проклинали его имя, они не думали, что он заслуживает тех ужасов, которые Карлтон причинит ему. В любом случае, люди согласились с тем, что его будущее выглядело крайне мрачным и несчастным.