Онлайн чтение книги Обстоятельства падшего лорда Circumstances of a Fallen Lord
Глава 9

Карлтон посмотрел Луисену в глаза, высоко подняв меч. В его голубых глазах был ужас, но в них не было обмана. Не было никаких сомнений, что это были невинные глаза.

Более того, каждое его слово проникало в сердце Карлтона. Они точно возбуждали тревогу и чувство дисгармонии, которые он смутно ощущал. Он разозлился еще больше отчасти потому, что не было никакой возможности опровергнуть то, что сказал Луисен.

— Черт возьми! — Карлтон бросил свой меч на землю. Услышав лязгающий звук, Луисен сдулся, как пустой мешок.

«Ах, я жив».

Он вздрогнул. Карлтон пнул землю, выругался и сбросил шлем.

Луисен восхищенно посмотрел на него — у него была гораздо более красивая внешность, чем он мог себе представить. Он не ожидал увидеть такое красивое лицо под черным шлемом. Его грубая, точеная линия подбородка особенно подчеркивала его яростную красоту. Его черные волосы, мокрые от пота, были в беспорядке. Он не был аккуратным, но вместо того, чтобы выглядеть грязным, взъерошенный эффект создавал дикую ауру.

— Давайте переделаем это, — Карлтон кивнул на руку Луисена своим острым, как нож, подбородком. Луисен посмотрел вниз; все это время он крепко сжимал белый флаг.

— Ах, — снова сдаться?

Луисен снова опустился на колени и поднял флаг высоко в воздух. Однако он не стал дважды просить о пощаде своей жизни. Не говоря ни слова, Карлтон выхватил флаг из его пальцев.

Затем, высоко подняв белый флаг, он объявил о победе. Солдаты в казармах громко зааплодировали. Солнце начало подниматься, как факел, торжественно горящий в честь важного события. Луисен, все еще стоя на коленях, смотрел на белый флаг, развевающийся на фоне расцветающего ночного неба. Зерна золотой пшеницы, вышитые на флаге, сверкали, как звезды.

***

После очень простого процесса капитуляции события развивались подобно стремительно несущимся потокам. Армия Карлтона ловко упаковала свои палатки и снесла их временные владения. Солдаты, вернувшиеся с боя, аккуратно выстроились в шеренгу. В одно мгновение вся уборка была закончена, и армия Карлтона двинулась к замку герцога.

Карлтон вел армию с фронта.

Его заместитель, который шел рядом с ним, с тревогой спросил:

— Это действительно нормально, что мы просто так идем?

— По словам моего шпиона, это не ловушка.

— Если ты так говоришь...

По словам шпионов, размещенных в крепости заранее, замок был перегружен обороной локации и не мог позволить себе расставлять ловушки. Карлтон думал о возможности того, что Луисен будет притворяться, что сдается, лежа в ожидании коварной возможности, но такая ситуация казалась маловероятной. Тем не менее, заместитель Карлтона был глубоко обеспокоен, поскольку нынешняя ситуация была далека от обычной рутины.

Были ли другие, кто был одержим правильностью бесполезных процедур так же сильно, как дворяне? Даже если бы после падения замка некуда было бежать, дворяне определенно объявили бы о сдаче в окружении своих слуг и рыцарей, притворяясь спокойными и могущественными. Однако Луисен пришел только с одним слугой, чтобы преклонить колени на голой земле?

Недоверчивый заместитель продолжал смотреть назад. Луисен медленно последовал за ним на лошади. Его гладкая, бледная кожа и ярко-золотистые волосы сияли, несмотря на то что были грязными — испачканными пылью и грязью. Хотя он был окружен врагами, заместитель чувствовал, что Луисен казался расслабленным, как будто он никуда не спешил.

Эта неторопливая уверенность. Возможно, это был знак великого лорда.

— Я слышал, что герцог Аньесский был бесполезным слабаком. Но, видя его здесь, дворяне действительно благородны… Это самообладание...

— Какой невезучий человек, — сказал какой-то солдат. Карлтон раздраженно уставился на Луисена.

«Фу, я сделал что-нибудь не так? Перестань пялиться на меня».

Луисену хотелось плакать. Почему он продолжал сверлить его взглядом? Было уже достаточно трудно пытаться ездить верхом на лошади…

На самом деле Луисен ужасно плохо умел ездить верхом. Его медленный, расслабленный темп был на самом деле потому, что он не мог двигаться быстрее, не падая. Его вертикальное положение было результатом напряженных мышц, с трудом сосредоточившихся на поддержании равновесия.

Однако Карлтон и его спутники никогда бы не подумали, что Луисен не умеет ездить верхом. Верховая езда была основным навыком аристократии, позволяя дворянам снисходительно смотреть сверху вниз на крестьянство со своего высокого места. Конечно, благородная внешность Луисена также способствовала созданию иллюзии.

«Мне следовало сначала дать ему пощечину, прежде чем слушать его». Карлтон был в плохом настроении с самого начала поездки.

Хотя гражданская война официально не закончилась, слуги первого принца вели себя так, как будто все было кончено. Атмосфера была благодушной, они шумно делили свою долю военных трофеев. Те, кто раньше были кровными братьями, кусали и огрызались друг на друга за большую долю. Конечно, на поверхности они сохраняли образ спокойных вод, сохраняя конфликты под водой.

В разгар этого беспорядка все дворяне тайно объединились с целью посыпать пеплом будущее Карлтона.

«Как смеет этот крестьянин не знать своего места?!» Дворяне были в таком состоянии духа.

В настоящее время ценность Карлтона все еще была слишком велика, и первый принц все еще заботился о нем, поэтому дворяне не могли открыто выставлять напоказ свою ненависть. Они могли только саркастически отпускать замечания за спиной, клянясь сварить и съесть его. Это были замечания, над которыми Карлтон, возможно, подшучивал во время войны... но теперь в них было неприятное зерно обещания.

В этих обстоятельствах отправка на юг для подавления герцога Аньесского раздула пламя гнева. Недостаточно было просто остаться рядом с принцем Эллионом и получить еще одну награду. У Карлтона болела голова от попыток разобраться в своих отношениях с принцем, который постоянно получал сплетни от знати о его делах.

Дворяне были заняты тем, что упивались радостью победы в столице. Карлтон задумался, не приказали ли ему убрать отголоски войны, потому что он принадлежал к низшему классу; возможно, если бы он был дворянином, он не был бы таким изгоем. Теперь, когда гражданская война закончилась, закончится ли его полезность? Помимо обязательств, он испытывал чувство долга. Кроме того, первый принц сам приказал ему связать концы с концами — отказаться от этого приказа было невозможно.

Перед лицом такого бессилия Карлтон хотел показать пример герцогства Аньес, чтобы заявить о своей неизменной стойкости. Герцог Аньес был существом, которое символизировало благородство гораздо большее, чем комары в столице. Благодаря полному господству герцога он хотел внушить страх всем дворянам, которые начали его недооценивать.

Но теперь, оказавшись у главных ворот, Карлтон почувствовал себя неловко.

«Это слишком просто. Хорошо, что все было легко, но это заставляет меня чувствовать себя на пределе. Что происходит?» — подумал он.

Чем больше он думал об этом, тем меньше у него было ответов. Более того, он откладывал победу из-за этого чувства неловкости. Это чувство заставило его отказаться от своих обязанностей командира и начать охоту ночью. Чтобы снять стресс, найти время, чтобы расслабиться.

Он и представить себе не мог, что получит ответы от Луисена Аньес, захваченного во время его охоты. Карлтон почувствовал себя еще хуже, так как Луисен обнаружил другие сомнения, о которых он сам даже не подозревал.

«Что за человек этот Луисен Аньес?!»

Он был тем глупым парнем, которого таскал за собой второй принц. Возможно, было бы другое дело, если бы он осторожно использовал принца для какого-то преимущества... но он был слабаком, который потратил и потерял все свои припасы и войска.

Более того, его собратья — мусорные лорды — те самые друзья, которые вместе бездельничали бы в столице, — предпочли бы принести клятву верности вражескому будущему королю. Он потерял контроль до такой степени, что даже его столичные друзья отказались протянуть руку помощи. Если бы он проводил свои дни впустую в столице, то ему следовало бы создать свою собственную политическую базу. Вполне естественно, что Луисен приобрел репутацию дурака, который родился с хорошей родословной и ничем иным.

Если бы он не родился сыном герцога, или даже если бы у герцога был еще один ребенок, Луисен присоединился бы к крысам и птицам на улицах.

Так Карлтон оценивал Луисена…

«Он как-то отличается от того, о чем говорили слухи», — подумал он.

Аргумент Луисена был абсолютно необходим Карлтону в этот момент. Война закончилась. Молодой первый принц станет королем. Не было смысла обсуждать, кому король отдаст предпочтение среди дворян, с которыми у него был конфликт, и наемников, которых он подобрал по прихоти в северных землях. Комментарии Луисена были равносильны отрезвляющему тычку в неосторожные ребра Карлтона. Он пришел в себя.

Люди повсюду говорили, что дворяне — это особые существа, у которых голубая кровь. Возможно, они принадлежали к одному и тому же виду, но дворяне могли смотреть на вещи с другой точки зрения; поэтому для них было естественно властвовать над другими. Средний гражданин согласился с тем, что они должны жить так, как им говорят.

Карлтон всю свою жизнь бросал вызов этому образу мышления, но на этот раз он был полностью побежден проницательностью Луисена. Он не мог поверить, что такой слабак мог разгадать мудрость, которую его сила не могла преодолеть.

«Ты провоцировал своих врагов сколько душе угодно, и все же ты кажешься спокойным. В этом ли величие истинной голубой крови? Это не может быть правдой… Может быть, ему как-то повезло. Может быть, кто-то помог ему».

Карлтон не хотел признавать, что он в чем-то хуже Луисена. Однако это было правдой, что он принял капитуляцию Луисена после нескольких слов убеждения. Его слова были слишком правдоподобны, чтобы их игнорировать. Как будто каким-то образом Луисен увидел будущее и точно знал, что произойдет потом.

«...Посмотрим. Я отплачу ему за это неудовольствие при любом виде лжи», — Карлтон стиснул зубы.

Некоторое время назад Луисен без всякой видимой причины почувствовал озноб.

Процессия, наконец, прибыла к главным воротам. Карлтон остановил армейскую процессию и наблюдал за реакцией герцога.

Оставшиеся солдаты на стенах замка отступили, опьяненные непринужденной атмосферой. Без предупреждения в воздухе развевался голубой флаг Карлтона. Однако рядом с голубым львом также развевался флаг, украшенный золотой пшеницей.

«А? Почему это там?» — подумали обитатели замка. Затем, следуя за флагом, они обнаружили Луисена.

— Почему наш господин там?

В замке царил беспорядок. Обитатели замка начали звать своих начальников и спрашивать, что случилось.

— Эти ребята действительно удивлены, не так ли? — сказал заместитель.

— Это не иллюзия. Все слишком хаотично... Они действительно понятия не имели, что их господин ушел сдаваться, — согласился Карлтон со своим заместителем, внимательно изучая стены замка. — Должно быть, произошла какая-то внутренняя борьба. Молодой герцог был искренним.

— Герцог, похоже, боится своих слуг. Возможно, у него нет реального положения в замке?

Даже в этом случае, как мог герцог бежать босиком через лес, чтобы сдаться? Казалось, что внутренний хаос не был обычным.

— Это стоит того, чтобы увидеть его в таком плачевном состоянии.

— Таким образом, не станет ли герцог предателем своего народа? Возможно, для нас было бы лучше держать герцога в уединении...

— Оставь его в покое. Они не убьют его. — Карлтон усмехнулся, немного сердито — он хотел увидеть, как Луисен рухнет со своего пьедестала.