Онлайн чтение книги Противоядие Antidote
Глава 20 - «Вы двое», — Цзян Юйдо с трудом заговорил, — «Нечего здесь молча скорбеть» (1)

С того раза Цзян Юйдо больше ничего не говорил и продолжал лежать с закрытыми глазами, используя сложенные руки за головой как подушку. Могло показаться, что он заснул, однако Чэн Кэ видел, как его брови хмурились, глаза под веками бегали, ресницы дрожали, а выражение лица постоянно менялось. Таким образом, напрашивался вывод: Цзян Юйдо не только не спал, но и чувствовал себя все так же плохо.

Частые головокружения, значит? Чэн Кэ не особо понял, о чем говорил главный защитник, поэтому решил разобраться самостоятельно. Он взял телефон, открыл интернет и вбил «головокружение» в строку поиска. На экране появилось несколько сайтов с информацией о синдроме Меньера. Несмотря на то, что Чэн Кэ не был уверен, что Цзян Юйдо болеет именно этим синдромом, он все равно кликнул по ссылкам и пробежал глазами по тексту. Оказалось, что признаки заболевания и впрямь похожи: приступ наступает внезапно, после чего больному тяжело двигаться и даже открывать глаза… Чтобы улучшить состояние необходим постельный режим и легкоусвояемая пища с низким содержанием соли. Категорически нельзя волноваться и перенапрягаться, пить чай и алкоголь, а также… курить.

Прочтя всю доступную информацию, Чэн Кэ с прискорбием подметил, что из всех показаний сейчас Цзян Юйдо исполняет одно: постельный режим. Вот только он лежит лишь потому, что просто не может двигаться.

Вскарабкавшись по дивану, котенок забрался наверх и сел на грудь Цзян Юйдо. В этот момент брови мужчины сильнее сошлись у переносицы, а губы туго сжались. Заметив эти изменения, Чэн Кэ тут же взял котенка на руки и посадил на пол. Однако котенок оказался настойчив — снова забрался на диван и разместился на прежнем месте. Но Чэн Кэ был непреклонен и опять спустил малыша на пол. Как только лапы котенка коснулись земли, он в очередной раз повторил это действие и улегся на груди хозяина. Чэн Кэ вздохнул и подумал о компромиссе: взял дебошира на руки, посадил себе на колени и спросил Цзян Юйдо:

— У Мяу есть переноска?

В ответ послышалось что-то нечленораздельное. Чэн Кэ не стал переспрашивать и понапрасну перенапрягать больного, и вместо этого прошелся по комнате в поисках альтернативы. Почти сразу на глаза ему упала большая экосумка. Повесив сумку на спинку стула, он положил внутрь котенка. Чэн Кэ сам не знал, почему решил так кардинально усмирить питомца: было ли тому виной напряжение или банальная скука. К его большому удивлению, котенок не пытался выбраться из ловушки: покрутился немного, несколько раз выглянул наружу и снова спрятался, а потом и вовсе затих.

Чэн Кэ сел на диван и покосился в сторону Цзян Юйдо. Происходящее сейчас зарождало в нем необъяснимые чувства. До этого он никогда не заботился о больном человеке, да и с Цзян Юйдо они были не особо близки, поэтому сидеть вот так, еще и в тишине, до жути смущало. Однако Цзян Юйдо, обычно заносчивый и дерзкий хулиган, сейчас выглядел жалким. Чэн Кэ вздохнул, припоминая брошенное ранее «Спасибо». Эта фраза и искренность в голове вызывали еще больший контраст и создавали путаницу в его чувствах.

Чэн Кэ никогда серьезно не болел, а об осложнениях или хронических заболеваниях и говорить не стоит. Случалось, конечно, подхватить простуду, но симптомы отступали быстро, и Чэн Кэ почти сразу шел на поправку. Так или иначе, каким бы отбросом не считала его семья, Чэн Кэ в любой момент мог вызвать врача, если заболеет, и кого-то из прислуги, если захочет есть. Иными словами, чтобы не случилось, он не ощущал себя беспомощным. Однако Цзян Юйдо сейчас выглядел именно таким. Вспоминая те «Спасибо» и «Не хочу в больницу», на ум Чэн Кэ приходило только одно слово, ассоциирующиеся с ним — «Жалкий».

Подумав немного, он удивился самому себе: когда же он стал чувствительным и сострадательным? Неужели, он наконец адаптировался к изменениям, перевернувшим жизнь с ног на голову?

В дверь несколько раз тихо постучали. Должно быть, пришел Чэнь Цин. Чэн Кэ направился в сторону выхода, как вдруг услышал слабый голос больного:

— Проверь.

Цзян Юйдо продолжал хмуриться, по его лицу и телу все так же сочился пот, а слова с губ слетали с большим трудом.

— А? — Чэн Кэ опешил на мгновение, но почти сразу пришел в себя. — Хорошо.

И снова Чэн Кэ поймал себя на мысли, что совсем не понимает Цзян Юйдо. Условия их жизни отличаются — это неоспоримый факт, но чего может бояться главарь банды, находясь на своей территории? Неужели другие хулиганы посмеют завалиться в его квартиру? Если дело не в конфликте фракций, то в чем тогда? Естественно, Чэн Кэ не стал осыпать больного вопросами и послушно заглянул в дверной глазок.

— Это Чэнь Цин. — Убедившись, что за дверью стоит главный защитник, Чэн Кэ приоткрыл дверь и добавил: — Он один.

— Угу, — отозвался Цзян Юйдо.

Чэнь Цин не стал дожидаться, пока Чэн Кэ откроет дверь настежь и протиснулся в образовавшийся узкий зазор. Чэн Кэ и до этого замечал, что главный защитник очень худой, но не подозревал, что настолько.

— Третий брат. — Встревоженный Чэнь Цин бросился к дивану, даже не взглянув на Чэн Кэ. — Как ты?

— Голова кружится.

Главный защитник оглянулся на Чэн Кэ и спросил:

— Как давно это началось?

— Ну… — Чэн Кэ достал телефон и заглянул в журнал вызовов. — Я почти сразу набрал тебя, выходит, минут сорок назад.

— Тогда осталось недолго.

Чэнь Цин взял из ванной влажное полотенце и вытер пот с лица Цзян Юйдо.

— Как долго обычно длится это состояние? — шепотом спросил Чэн Кэ.

— По-разному. Порой он приходит в себя спустя полчаса, а иногда несколько часов не может двигаться.

— Понятно…

Чэн Кэ кивнул, но несмотря на это, в его голове возник логический вопрос: если время на восстановления варьируется, то отчего Чэнь Цин решил, что третий брат скоро придет в себя? Конечно, Чэн Кэ не стал говорить вслух о своих подозрениях, ведь все было и так ясно. Чэнь Цин — это человек с ветром в голове, слова которого вообще не стоит воспринимать всерьез.

После этого в комнате снова повисла тишина. Цзян Юйдо ничего не говорил, двое других тоже молчали. С каждой минутой неловкость росла, а вместе с ней — и желание Чэн Кэ поскорее свинтить. Фактически, он выполнил свои обязанности по уходу за больным и дождался Чэнь Цина — человека, знающего больше о недуге Цзян Юйдо, а значит, более полезного. Выходит, Чэн Кэ мог со спокойной совестью вернуться домой. Вот только обстановка давила и не позволяла ему и рта открыть. К тому же при таких обстоятельствах первому заговорить о том, чтобы уйти — крайне грубо.

— Вы двое, — Цзян Юйдо с трудом заговорил, — нечего здесь молча скорбеть.

— Чего? — удивился Чэн Кэ и покосился на Чэнь Цина.

— Вы на поминках что ли? Решили проститься с телом и провести минуту молчания? — Цзян Юйдо приоткрыл один глаз и бросил быстрый взгляд на двух мужин, прежде чем тяжелое веко снова закрылось.

— Хватит молоть чепуху! — взревел Чэнь Цин, до предела напрягая связки.

Он явно не ожидал такого и вздрогнул от неожиданности. Его рука дернулась, а сквозь стиснутые зубы вылетело короткое ругательство.

— Это, Цзи… Кэ… — Чэнь Цин повернулся и обратился к Чэн Кэ.

Лишь взглянув на лицо, напряженное от усиленной мозговой деятельности, становилось очевидно: мужчина снова забыл имя и сейчас перебирает варианты в головы в надежде его вспомнить.

— Чэн Кэ. Если так сложно запомнить, то зови меня как привык — «Цзицзя», я не против.

— Можешь идти, — произнес Чэнь Цин.

— …Хорошо.

Несмотря на то, что Чэнь Цин и Цзян Юйдо довольно близки, их манера общения так отличается.

Чэн Кэ взял пальто и двинулся в сторону двери. В этот момент Чэнь Цин внезапно опомнился и обронил на прощание:

— Спасибо за помощь!

— Да не за что.

— Завтрак… — Чэнь Цин подошел к столу и резво собрал контейнеры с едой в пакет, — Вы же совсем не успели поесть. Возьми с собой и разогрей дома.

— Не нужно…

Чэн Кэ в срочном порядке попытался придумать отговорку, чтобы не брать пакет, в котором лежали те самые булочки с яйцом, однако на ум совсем ничего не приходило.

— Почему не нужно? — удивился Чэнь Цин.

— Почему?

— Ты ведь не завтракал, так зачем отказываться?

— Я…

Чэн Кэ продолжал искать отмазку. И почему это настолько сложно?!

— Возьми и иди. Если есть не хочешь, то просто выкини, — выдавил Цзян Юйдо с большим трудом. — Не отказывай человеку на смертном одре.

Чэн Кэ недовольно покосился на Цзян Юйдо, взял пакет с едой и молча шагнул за порог. Выходя из дома, он прошел мимо мусорного бака и, не колеблясь, направился к себе. Он расточительный и принципиальный, а порой до смерти упрямый, но не тупой. Выкидывать еду, когда ты голоден — верх идиотизма. Ведь помимо ненавистных булочек с яйцом в пакете полно других закусок.

Стоило Чэн Кэ подойти к своему дому, как первое, что бросилось на глаза — это Ленд Ровер, стоящий у подъезда с заведенным мотором. С номерным знаком «888».

Оба автомобиля Чэн И имели номерной знак «888». Чэн Кэ никогда не понимал, почему младший брат так суеверен [1]. Кто знает, может, так на него повлияла обстановка в доме и ежедневные молитвы набожной матери…

(П/п: Цифра 8 — самая счастливая и популярная в современном Китае, поскольку она ассоциируется с богатством и удачей. Дело в том, что «Восемь» (八) по-китайски произносится почти так же, как «Становиться» (например, становиться богатым). Таким образом, 8, как говорят, приглашает в жизнь большое богатство).

Стоило ему подойти к машине, как передняя пассажирская дверь открылась, и из машины вышел Чэн И. В этот момент сумятица в мыслях Чэн Кэ вмиг прояснилась.

— Что ты здесь делаешь?

— Ты не связывался со мной и не искал встречи, — расслабленно ответил Чэн И. — Поэтому я решил нанести визит первым и заодно прихватил несколько забытых тобой вещей. Я взял только самое необходимое. Боюсь, что без этого твоя новая жизнь не сможет стать комфортной.

— Как ты узнал, где я?

— Ты — мой старший брат. Как я могу не знать, где ты живешь?

Водитель заглушил двигатель и вышел из машины, с каменным лицом подошел к Чэн Кэ и нехотя поклонился.

— Молодой господин.

Чэн Кэ ничего не ответил и даже не взглянул на него.

Водитель по имени Хэ Юань служит Чэн И на протяжении нескольких лет. Его нельзя назвать человеком Чэн И, поскольку Чэн И никому не доверяет и не подпускает слишком близко. Однако Хэ Юань — один из тех немногих, кто знает о позиции и планах своего господина и всесторонне их поддерживает. В отличие от Чэн И, который не может позволить себе снять непроницаемую маску лицемерия и показать истинное отношение к старшему брату, Хэ Юань в этом деле более честен и открыт.

— Разгружай, — скомандовал Чэн И.

Хэ Юань открыл багажник. Задние сидения автомобиля были сложены, и салон под завязку оказался забит вещами. Что-то лежало в коробках, а что-то — у всех на виду: компьютер, световой стол для рисования, несколько мешков с использованным песком, а еще любимое кресло Чэн Кэ…

Когда вещи с такой легкостью выставили на всеобщее обозрение, Чэн Кэ испытал смущение и стыд, будто с него самого сорвали одежду и нагим выставили напоказ. Пусть все это — общебытовые предметы, но они принадлежат Чэн Кэ. Они стояли в спальне и кабинете — на его неприкосновенной территории. А когда твое личное демонстрируются, да еще и таким образом, это воспринимается совсем иначе.

Чэн И переступил порог его спальни. Нет, скорее всего он был не один, наверняка Хэ Юань был с ним. В конце концов, Чэн И не стал бы марать руки и напрягаться, вытаскивая мебель из комнат и загружая в машину. А раз багажник забит до упора, наверняка одним помощником не ограничилось. Все эти люди ходили по его комнате, осматривали и трогали вещи…

— Мне они не нужны, — возразил Чэн Кэ.

— Уверен? Не спеши и подумай еще раз. — Чэн И проницательно посмотрел на брата и добавил, понизив голос: — Знаю, что они нужны тебе. Уверен, что сможешь снова купить все необходимое? Разве в нынешнем положении ты в состоянии себе это позволить? Ведь теперь все не так, как прежде, и ты не можешь бездумно сорить деньгами.

Чэн Кэ исподлобья уставился на младшего брата и ничего не произнес в ответ.

— Знаю, тебе не нравится, когда в спальню заходят посторонние, но вспомни, сколько лет я там не бывал, и не злись. А ведь ты не приходил и даже ни разу не позвонил, что еще оставалось делать? Если бы я не привез тебе вещи, то кто бы еще это сделал? Отец?

— Повторюсь, мне ничего не нужно, и я не просил ничего привозить, — Чэн Кэ оставался непреклонным. — Я ушел из дома и намеренно сжег мосты, если ты не в курсе.

Выражение лица Чэн И изменилось: взгляд стал настолько холодным, что пробирал до костей, а губы плотно сжались. Но уже через мгновение он снова нацепил ту самую ехидную улыбочку.

— Во всяком случае, не упрямься и возьми компьютер. Разве не хочешь забрать хотя бы такую личную вещь?

— Я не такой, как ты. — Чэн Кэ прищурился и недобро усмехнулся. — На моем компьютере не хранится информация, которую следует держать в секрете.

Чэн И замер. Уголки улыбающихся губ дрогнули и опустились, а угрожающий пронизывающий взгляд еще несколько секунд не отрывался от лица старшего брата. Потребовалось какое-то время, чтобы Чэн И вернул самообладание, развернулся кругом и скомандовал Хэ Юаню:

— Увези все на свалку.

Хэ Юань захлопнул багажник и открыл Чэн И дверь автомобиля. Видя, что брат наконец собирается уехать, Чэн Кэ зашагал в сторону подъезда.

— Чэн Кэ, — окликнул его младший брат. — А ты заметно вырос, больше не выглядишь как законченный неудачник. Буду болеть за тебя, надеюсь, ты не сдашься и сможешь начать новую жизнь… И никогда не вернешься домой, чтобы упасть отцу в ноги и молить о прощении.