Онлайн чтение книги Спираль смерти Death Spiral
Спираль смерти [BL] Глава 37. Пищевод (9)

Глава 37. Пищевод (9)

 

Чжан Дуньдунь был очень доволен сложившейся ситуацией. Под его руководством товарищи по команде собрали все продукты в монастыре и теперь все они находились в его руках. Хотя это всего несколько пакетов сухого молока, это было немалым достижением.

 

Он обнаружил, что монахиня намеренно отказывалась их кормить. Если так будет продолжаться, то эти трёх-пятилетние дети не продержатся и трёх дней. Сухое молоко, спрятанное повсюду, очевидно, было ценным предметом снабжения. С молоком они могут поддерживать свою физическую силу, и будь то решение головоломок или уклонение от преследования монстра, они могут быть более уверенными в себе.

 

Но он просто не понимал, почему этот парень по имени Сюй Жэньдун всегда смотрел на него свысока?!

 

Очевидно, они оба были опытными игроками, поэтому им следует работать вместе! Разве он не понимает, что драка только ускорит смерть?

 

И этот Лянь Цяо осмелился усомниться в его способностях! Простой новичок, какое право тот имеет делать ему безответственные замечания? Разве не знает, через сколько опасностей он прошёл, чтобы дожить до сих пор!

 

Больше всего раздражала Е Цинлю, которая взяла сухое молоко и совсем не была ему благодарна! К счастью, он давно это предвидел.

 

Губы Чжан Дуньдуня расплылись в самодовольной улыбке. Он передал Е Цинлю не сухое молоко, а пыль от стен. Это было его насмешкой над всеми, кто смотрел на него свысока.

 

Из кухни доносился густой запах молока. Дюжина детей собралась вокруг обеденного стола, они смотрели на него с надеждой, желая сухое молоко в его руке. Это ощущение того, что он находится в центре внимания, заставило Чжан Дуньдуня чувствовать себя прекрасно.

 

Он был в таком хорошем настроении, что, когда Жэнь Гаофэй назвал его «Маленький толстый брат», он не рассердился, а просто посмотрел на Жэнь Гаофэя.

 

– Сколько раз ты это говорил? Не называй меня так!

 

Жэнь Гаофэй беспомощно улыбнулся.

– Ты отказываешься сказать нам, как тебя зовут. Так как же нам тогда тебя называть?

 

Чжан Дуньдунь нахмурился и недовольно сказал:

– Что ты знаешь? Как я могу так легко раскрыть свою истинную личность? – Он размешал сухое молоко в стакане, показывая манеры старика, которые сейчас не соответствовали его внешнему виду. – Вы, ребята, ах, вы все слишком неопытны. Как человек, который был здесь раньше, я советую вам не говорить другим небрежно своё настоящее имя, не говоря уже о том, чтобы доверять другим. – Он сделал паузу и вздохнул. – В конце концов, таких добрых ветеранов, как я, немного.

 

– Толстый… – Жэнь Гаофэй снова чуть было не назвал его неправильно, но, к счастью, вовремя остановился, поправился и сказал: – Брат, ты прав.

 

Все голодные дети пялились на сухое молоко. Чжан Дуньдунь не мог не ответить довольной улыбкой. Он пододвинул стакан перед детьми и объявил:

– Хорошо, молоко готово. Теперь у всех есть глоток. Будьте осторожны, не жадничайте и оставляйте часть для других. Не будьте эгоистами.

 

У всех было удивлённое выражение лица.

– Почему мы можем сделать только один глоток? Разве у нас нет нескольких пакетов сухого молока? Одного глотка мало!

 

Чжан Дуньдунь нахмурился, но тут же снова успокоился и сделал лицо более приятным. Он пояснил:

– Сейчас уже второй день. Мы вообще ничего не смыслим в мире. Мы не знаем, сколько времени мы проведём здесь! Вы все это видели: сейчас это вся еда в монастыре. Боюсь, если мы её не нормируем… – Он вздохнул, согнув свою пухлую ручонку, и подгрёб к груди все пакеты с сухим молоком, стоявшие на столе. – Поверьте мне, всё обернётся плохо. Людей заставят делать то, чего они не хотят. Но давайте не будем так делать, хорошо?

 

Дети поняли, что он имел в виду. Хотя в душе всё ещё были немного недовольны, но они также думали, что это имеет смысл. В конце концов, он – старый игрок, который много раз ступал в мир призраков и монстров, поэтому им всё ещё нужно прислушиваться к его советам.

 

– Правильно, я согласна. – Худощавая девочка первой протянула руку, подняла стакан и сказала: – Все держите головы высоко. Я выпью только маленький глоток. – На глазах у всех она действительно сделала лишь маленький глоток молока и тут же передала стакан следующему человеку.

 

Чжан Дуньдунь с удовлетворением сказал:

– Спасибо за хорошее начало.

 

В результате, под руководством старых игроков, все следовали правилам и просто сделали по одному глотку. Хотя этот глоток молока – всего лишь капля в море, для всех, кто не ел целые сутки, это молоко было необычайно сладким. Все не могли не чмокнуть губами, наслаждаясь затяжным ароматом молока между губами и зубами.

 

Как лидер команды, Чжан Дуньдунь, естественно, не злоупотреблял своей властью. Он просто добавил немного горячей воды после того, как разведённое молоко в стакане достигло дна, и выпил оставшееся. Это действие ещё раз покорило сердца и умы его последователей, а маленькая девочка была даже так растрогана, что у неё покраснели глаза, она вздохнула и сказала:

– Толстый брат, к счастью, ты здесь!

 

Чжан Дуньдунь снова услышал это неприятное прозвище. Внимательно присмотревшись, он увидел, что эта девочка была одной из тех, кто дезертировал из команды Сюй Жэньдуна. Его сердце стало ещё более несчастным. Он счёл нужным подчеркнуть важность этого дела и хотел было заговорить, но вдруг увидел бледное лицо, мелькнувшее за дверью.    

 

Чжан Дуньдунь был потрясён, и внезапно по его спине пробежал холодок. Когда он внимательно посмотрел, то понял, что это снова была старая монахиня. Потом он задумался. Вокруг него дюжина товарищей по команде, которые поддерживают и любят его. Зачем ему бояться NPC? С уверенностью в сердце он улыбнулся и сказал:

– Тётя, в чём дело?

 

Дети были удивлены, когда услышали слово «Тётя». Старая монахиня приказала им не есть, но они собрались здесь, чтобы тайком выпить сухое молоко, и были пойманы. Они не знали, как старая монахиня накажет их. У всех сжалось сердце, а на лицах новичков отразилась неконтролируемая паника. Даже у старых игроков глаза блуждали, и не осмеливались смотреть на старую монахиню.    

 

– Что вы делаете? – мрачно спросила старая монахиня.    

 

Чжан Дуньдунь уже спрятал за собой сухое молоко. В это время он был очень спокоен, указал на чайник и сказал:

– Мы пьём воду. Разве вы не говорили, что нас нужно наказать, чтобы мы не могли есть? Мы так проголодались, что могли только пить холодную воду, чтобы утолить голод.    

 

– Пить воду? – У старой монахини из пересохшего горла вырвался хохот, и её рыбьи глаза окинули всех присутствующих. – Пить воду? Ха-ха-ха-ха-ха… 

 

– Толстый брат… – Та новенькая, которая дезертировала, вздрогнула и со страхом посмотрела на него.

 

Чжан Дуньдунь посмотрел на девочку и недовольно прошептал:

– Чего ты боишься? Мы не сделали ничего плохого. – Он поднял голову и без страха посмотрел прямо на старую монахиню. – Тётя, есть что-нибудь ещё? Если нет, мы хотим пойти наверх, чтобы поспать.

 

– Ха-ха-ха-ха-ха… Пить воду? Ха-ха-ха-ха… – Старая монахиня повторила «Пить воду» и ушла со странной улыбкой. Её смех эхом разносился по тихому и тёмному монастырю и был особенно резок. Все были в ужасе, включая Чжан Дуньдуня. Но он не проявил ни малейшей трусости, потому что новенькая уже бросила на него восхищённые взгляды.

– Толстый брат, ты такой потрясающий! Ты действительно совсем её не боишься?    

 

Чжан Дуньдунь широко улыбнулся. Потом его улыбка исчезла, и он торжественно сказал:

– Хорошо, давайте пока будем в безопасности. На всякий случай, я сначала оставлю у себя это сухое молоко. В конце концов, у меня здесь больше всего опыта, так что позвольте мне позаботиться о любых опасностях.

 

Старая монахиня не разрешала им есть, и они будут наказаны, если она обнаружит, что они тайно спрятали сухое молоко. Все кивнули и согласились передать ему на хранение сухое молоко. Глаза новичков блестели от благодарности, но старые игроки знали, в чём дело: этот маленький чудак, казалось, хотел только добра, но на самом деле он просто хотел крепко держать в своих руках самую драгоценную еду.    

 

Чжан Дуньдунь продолжил:

– Я хочу объявить ещё об одном. – Он прикоснулся к гладкой поверхности пакета упаковки сухого молока и искренне сказал: – Поскольку все готовы доверить мне такие драгоценные вещи, видно, что все действительно очень доверяют мне. Тогда я должен проявить искренность и перестать скрывать свою личность. Я поясню, что я – Чжан Эюнь, что означает «Пить с облаками».

 

Имя «Эюнь» было немного странным, и поначалу, когда он говорил, никто не реагировал, пока он не объяснил значение своего имени. Затем новенькая девочка рядом с ним прикрыла рот и воскликнула:

– Ты – Чжан Эюнь, который только что получил награду?! 

 

Чжан Дуньдунь смиренно кивнул.  

 

Жэнь Гаофэй удивлённо спросил:

– Ты его знаешь?

 

Новая девочка сказала:

– Чжан Эюнь – великий писатель! Он только что получил XX литературную премию, и два дня назад об этом написали в газете! – Она удивлённо огляделась. – Вы все его не знаете?

 

– Чжан Эюнь… – Худощавая маленькая девочка на мгновение задумалась, а затем подозрительно взглянула на Чжан Дуньдуня. – Этот писатель, о котором говорят, что он – классически красивый мужчина?

 

Чжан Дуньдунь скромно поклонился.

– Я не смею заявлять о таких вещах. Просто мои друзья из СМИ устраивают шумиху.

 

– Я просто знал, что толстый брат… Кхе-кхе. – Жэнь Гаофэй быстро поправился: – Я знал, что наш брат Чжан необыкновенный и, как оказалось, ты – отличный писатель! Неудивительно, что твой ум так ясен, а мысли так осторожны. Кажется, на этот раз мы действительно спасены!

 

Все осыпали его похвалами. Чжан Дуньдунь сделал сдержанный жест и поблагодарил всех. Уголки его рта слегка приподнялись, а глаза были мудрыми и глубокими. Он почувствовал, что выражения, которые он практиковал много лет, наконец-то пригодились – конечно, он тренировался не для этого момента. Он подготовился к предстоящему телеинтервью.

 

Ради видеоинтервью он даже три дня назад объявил голодовку, чтобы похудеть. Несмотря на то, что он уже был очень худым и выглядел не так, как в детстве, но всё равно был недоволен. Он надеется, что сможет стать ещё тоньше и вялее на вид, чтобы по-настоящему проявить классическую красоту и соответствовать красивому имени «Пить с облаками», которое придумал для себя.

 

Он хочет показать своё идеальное «Я» перед всеми, чтобы те, кто смотрит на него свысока, и те, кто ругает его за то, что он – толстый поросёнок, были шокированы. Они всю жизнь жалели бы о том, что смотрели на него свысока, были грубы с ним и обидели его! Он хотел заставить их плакать и глубоко сожалеть о том, почему тогда они решили посмеяться над ним и издеваться. В то время никто не стоял рядом с ним и никто не сказал ни слова в его защиту.

 

Он вот-вот исполнит своё заветное многолетнее желание, но почему именно в это время появился лифт?!

 

Когда он отчаянно сидел на диете и тренировался, когда всю ночь писал, когда пил с членами комитета, чтобы выиграть номинацию на литературную премию, он уже несколько раз переживал призрачный мир. Он знал, что означает появление лифта, и он также знал, что ему может не повезти выжить в следующий раз.

 

Но почему это произошло именно в этот раз!

 

…Он не должен умереть!

 

Когда все легли в свои кровати спать, Чжан Дуньдунь тихонько потянулся к пакету с сухим молоком и понемногу вынимал порошок. Он смочил рот слюной, стараясь не издать ни звука. Он подсчитал, что в соответствии с объявленным им рационом около дюжины людей вокруг него будут испытывать усталость, отёки и даже кому через три дня из-за серьёзного недоедания. Но он может поддерживать нормальную работу организма при достаточном количестве сухого молока.

 

Он был самым хорошо знакомым с диетой. Диета была просто его лучшим другом. Когда у него не хватило смелости пойти в спортзал, когда эти люди спровоцировали его на встрече выпускников, когда вошёл в лифт, все указывали на лишний вес, что привело к тому, что незнакомые люди смотрели на него с отвращением… Только диета подала ему руку помощи. Только диета помогла ему похудеть.

 

На самом деле, ему действительно нелегко похудеть. Все три поколения его предков были чёртовыми толстяками. Вся его семья беззастенчиво баловалась жиром на своём теле. Даже его биологические родители по глупости назвали его «Чжан Дуньдунь». Как отвратительно и вульгарно! Он ненавидел это имя, ненавидел свою семью и ненавидел всё, что ставило его в жалкое положение.    

 

Когда он пожертвовал своим здоровьем, рискнул своей жизнью и даже отказался от своего достоинства и преклонил колени, он, наконец, появился перед толпой в совершенно новых позе и теле и яростно ударил их по лицу.

 

Так как же он мог умереть?    

 

Чжан Дуньдунь злобно проглотил сухое молоко, его выпирающая грудь наполнилась обидой и садистским удовольствием. Он уже мог видеть паническое выражение на лицах людей, которые издевались над ним. Думая об этом, он не мог не усмехнуться и торжествующе улыбнулся.    

 

Он так счастливо улыбался, что не заметил стройную и бледную призрачную фигуру у двери.