Онлайн чтение книги Спираль смерти Death Spiral
Спираль смерти [BL] Глава 64. Старая любовь закончилась

Глава 64. Старая любовь закончилась

 

На следующий день в детском доме города А.

 

Всё выглядело так же, как и тогда, когда Сюй Жэньдун ушёл: младшие дети играли во дворе, а волонтёры повели детей постарше пропалывать газон. Плющ полз по всему маленькому дому, а седовласая директриса стояла у входа в коридор и с улыбкой махала ему рукой.

 

– Жэньдун, входи. Я приготовила печенье, которые ты любил в детстве.

 

Сюй Жэньдун подошёл к ней и посмотрел на милую женщину с серебристыми волосами. Его всегда безразличное и отчуждённое выражение лица стало мягче, а голос стал нежным:

– Учитель Сюй. (такая же фамилия, как и у гг)

 

Директор Сюй повела его наверх. Сюй Жэньдун медленно оглядел окружающие сцены. Все они были настолько знакомы, что казалось, совсем не изменились с тех пор, как он ушёл. Всё здание выглядело очень старым, но мебель была безупречно отполирована, а на стенах висели детские рисунки, отчего этот детский дом излучал уютную атмосферу. Он подумал о своём детстве, и уголки его рта слегка приподнялись.

 

В комнате директрисы на полках всё ещё стояло так много книг. Внутри сияло солнце, хлорофитум на подоконнике уронил длинный зелёный стебель, и воздух наполнился слабым ароматом. Директор попросила его сесть за стол в приёмной и налила ему чаю. Сюй Жэньдун увидел на столе тарелку с печеньем в форме медведя и сказал с улыбкой:

– Я давно его не ел. Печенье, которое я покупал в магазинах, никогда не было таким вкусным.

 

Директор Сюй рассмеялась, и даже морщинки в уголках её глаз наполнились нежной улыбкой:

– Тогда ты можешь попробовать и посмотреть, такое ли это печенье на вкус, как когда ты был ребёнком.

 

– Я действительно не хочу её навещать, – Сюй Жэньдун посмотрел на печенье на тарелке, но не потянулся за ним. Он вздохнул: – Учитель Сюй, я не хочу вас разочаровывать.

 

Но в улыбке директора Сюй был намёк на беспомощность:

– Я понимаю, конечно. В конце концов, ты вырос в детском доме, а потом вдруг узнали о местонахождении своей биологической матери. Какое-то время ты определенно не сможешь это принять. Но сейчас её состояние ухудшается, и её единственное желание…

 

Сюй Жэньдун прервал пожилую женщину:

– Почему я должен исполнять её желание?

 

Директор Сюй удивилась, и Сюй Жэньдун понял, что немного взволнован и быстро сдержал порыв. Он посмотрел на директора Сюй и спокойно сказал:

– Какая мать была бы настолько жестокой, чтобы бросить новорожденного ребёнка в лёд и снег? Если бы вы не нашли меня раньше, я бы замёрз насмерть у входа в приют. Сейчас у неё неизлечимая болезнь, и ей недолго осталось жить на свете. Она наконец вспомнила, что сделала что-то не так, и только сейчас вспомнила, что нужно покаяться? Что она делала раньше?

 

Несмотря на то, что он пытался подавить это, эмоции в его сердце становились всё более и более бурными. Сюй Жэньдун сузил глаза, и его голос стал холоднее.

– Но почему я должен прощать её? Какое отношение ко мне имеет её желание перед смертью?

 

Директор Сюй уже ожидала такого результата. Она тяжело вздохнула, и выражение её лица было довольно невыносимым. Казалось, она колебалась, сказать ли то, что хотела.

 

Сюй Жэньдун сказал:

– Учитель, вам не нужно меня убеждать. Я не пойду к ней. Она не моя мать.

 

Директор Сюй выглянула в окно и снова вздохнула. Долгое время спустя она тихо спросила:

– Столько лет тебя никто не усыновлял. Ты знаешь почему?

 

Сердце Сюй Жэньдуна упало:

– Что вы имеете в виду?

 

Директор Сюй уставилась на хлорофитум на подоконнике с отстранённым выражением лица:

– Условия в приюте были плохими. Твоё любимое печенье с медвежонком можно съесть только в твой день рождения каждый год. Печенья хватало только на одного человека. Я боялась, что другие дети станут жадными, поэтому ждала, пока все уснут, и тайно говорила тебе встать и съесть его. То, как ты ел его при свечах, было так мило, и это заставляло людей чувствовать себя очень расстроенными…

 

Слова директрисы пробудили воспоминания Сюй Жэньдуна. Печенье в виде медвежонка – одно из немногих утешений в его детстве. Их можно есть только в дни рождения каждый год. Он до сих пор помнит ощущение, когда держал печенье во рту, пускал слюни, но неохотно глотал.

 

Но почему директор упоминает об этом в это время?

 

Внезапно Сюй Жэньдун больше не захотел слушать. Он решительно встал и попрощался:

– Мои мысли не изменятся. Учитель, мне нужно кое-что сделать, так что сначала я должен вернуться.

 

С чувством, что убегает, он быстро направился к двери. Он услышал тяжёлый вздох позади себя.

 

– Жэньдун, ты знал, что когда твоя мать родила тебя, ей было всего тринадцать?

 

Тринадцать.

 

Эти слова, как тяжёлый молот, врезались в сердце Сюй Жэньдуна. Он замер, медленно обернулся и недоверчиво посмотрел на женщину.

 

Директриса подошла к нему с жалостью и подняла руку, чтобы погладить его по волосам:

– Я знаю, что говорить тебе это жестоко по отношению к тебе. Но если ты всё ещё будешь ненавидеть её до конца, это тоже будет слишком жестоко для неё.

 

***

Сюй Жэньдун вернулся из приюта и увидел, что обе двери его дома и дома Лянь Цяо были открыты, и Лянь Цяо ходил от одной к другой с большой коробкой.

 

– Я помогу тебе, – Сюй Жэньдун подошёл, чтобы помочь, и перенёс коробку в их дом вместе с Лянь Цяо.

 

– Уже почти всё. Просто оставь остальное там. В любом случае, это так близко, что я могу вернуться и забрать их в любое время, – Лянь Цяо поставил коробку на стол, а затем в волнении потёр руки: – Тогда… в какой комнате я живу?

 

Его глаза продолжали поглядывать в сторону спальни Сюй Жэньдуна, но мужчина протянул руку, чтобы открыть другую дверь рядом с ним, и сказал:

– Это вторая спальня.

 

Лянь Цяо заглянул внутрь и обнаружил, что боковая спальня была полностью меблирована и убрана. Он мог въехать в любое время. Это было действительно не суетливо, и у него не было повода идти в главную спальню, чтобы втиснуться вместе с Сюй Жэньдуном и поспать некоторое время в одной постели.

 

Он откинул голову и разочарованно выдохнул «О».

 

Сюй Жэньдун сказал:

– Тебе не нужно быть сдержанным, просто относись к этому как к своему собственному дому. Я немного устал и хочу немного вздремнуть.

 

Лянь Цяо увидел, что его лицо было не очень хорошим, и спросил:

– Тебе нехорошо?

 

– Нет, – Сюй Жэньдун был в плохом настроении, но не хотел вымещать свою негативную энергию на Лянь Цяо. Он также не хотел, чтобы тот волновался без веской причины, поэтому откровенно сказал: – Сегодня кое-что случилось, и я не в хорошем настроении, поэтому хочу немного побыть в тишине и одиночестве.

 

– Хорошо, – кивнул Лянь Цяо, а затем нежно улыбнулся: – Иди спать, и я позову тебя, когда еда будет приготовлена.

 

Сюй Жэньдун почувствовал тепло. Он улыбнулся Лянь Цяо и вернулся в свою комнату.

 

Было уже темно, когда Лянь Цяо пришёл позвать его. На столе стояло несколько блюд, все домашние. Сюй Жэньдуну стало очень душно, когда он увидел это. В конце концов, он никогда не готовил сам. На этом столе у него не было другой еды, кроме еды на вынос и фруктов. В это время на стол были поставлены три блюда и один суп, все горячие, от них шёл пар, с двумя мисками белого риса на обоих сторонах стола, что был полон домашнего аромата. Сцена настолько тёплая, он даже не знал, что сказать.

 

Поев, они вдвоём вымыли миски. За более чем час до того, как Лянь Цяо начал прямую трансляцию, они вдвоём решили прогуляться.

 

В это время был вечер, и закат на горизонте был золотисто-красным. Это было действительно красиво. По комплексу прогуливались пожилые люди и дети, которые выглядели очень мирно. Сюй Жэньдун и Лянь Цяо шли бок о бок по дороге. Оба они были высокими и выдающимися, что привлекало взгляды прохожих и заставляло тех оглядываться назад.

 

Это был первый раз, когда Лянь Цяо вот так шёл бок о бок с ним. Не было никакой угрозы жизни или смерти, никакие призраки не давили на него, и мир был стабилен, и время текло спокойно. Лянь Цяо был в очень хорошем настроении, часто искоса поглядывал на человека рядом с ним и прямолинейно восхищался его лицом. Он смотрел на чистые контуры лица Сюй Жэньдуна, смотрел на его белые мочки ушей и шею, смотрел на ресницы, которые трепетали, и смотрел на тонкие и слегка поджатые губы.

 

При одной мысли о том, что он и этот человек соединили свои сердца, Лянь Цяо был так счастлив, что готов был взлететь.

 

Он хотел объявить всем, что этот человек принадлежит ему, но, в конце концов, здесь было много людей, так что ему приходилось держаться немного сдержанно. Поэтому он притворился, что естественным образом протягивает руку, чтобы схватить Сюй Жэньдуна за плечо, изображая из себя хороших братьев-социалистов.

 

В тот момент, когда он коснулся плеча Сюй Жэньдуна, тот внезапно сказал:

– Лянь Цяо.

 

Лянь Цяо опешил и виновато убрал руку:

– …В чём дело?

 

Сюй Жэньдун поднял свои светло-карие глаза и посмотрел на небо с неописуемым унынием в глазах:

– Я думал об одной вещи в течение этих двух дней. Я очень колеблюсь и не могу принять решение. Ты можешь меня выслушать?

 

Лянь Цяо подумал: «Наконец-то ты готов это сказать», улыбнулся и приподнял брови:

– Говори.

 

– Есть человек, который однажды причинил мне боль. Сейчас он умирает и хочет снова увидеть меня перед смертью. Мне идти?

 

Лянь Цяо на мгновение растерялся, и десять тысяч слов пронеслись в его сердце.

 

Что это был за душераздирающий вопрос!? Их отношения были подтверждены только вчера. И вот сегодня уже появился бывший, который выскочил, чтобы устроить неприятности!

 

Он успокоил свой разум и спросил:

– Это мужчина или женщина?

 

Сюй Жэньдун:

– Женщина.

 

Лянь Цяо: «……» Чёрт возьми, лучше было не спрашивать. Он почувствовал себя ещё более обиженным.

 

Лянь Цяо немного помолчал и спросил:

– А что насчёт тебя? Что ты хочешь делать?..

 

Помолчав, он добавил:

– Не считайся с моими чувствами.

 

Сюй Жэньдун взглянул на него странным взглядом, как будто удивляясь, почему он добавил фразу «не считайся с моими чувствами». Серьёзно подумав об этом, Сюй Жэньдун сказал:

– Я не знаю.

 

Послесвечение заходящего солнца рассеивалось по улице, покрывая пешеходов тёплым золотистым цветом. Сюй Жэньдун посмотрел на прохожих затуманенными и полными замешательства глазами.

 

Лянь Цяо посмотрел на него вот так и подумал: «Пошла ты, бывшая подружка! Пойти повидаться с тобой, моя задница! Очевидно, что это тот случай, когда старая любовь ещё не закончилась!»

 

Подавляя свои ещё более обиженные чувства, Лянь Цяо всё ещё действовал очень разумно:

– Ты должен идти. Но я хочу пойти с тобой.

 

Сюй Жэньдун удивлённо взглянул на него с едва уловимым выражением на лице:

– …Тебе сейчас ещё слишком рано видеть её…

 

Увидев, что выражение его лица изменилось, Лянь Цяо почувствовал себя несчастным и сказал:

– Как это слишком рано? Разве она не собирается скоро умереть?

 

«……» Сюй Жэньдун был единственным человеком, который действительно понимал деликатный подтекст. Он вдруг улыбнулся:

– Это правда. У неё действительно не так много времени.

 

Когда он вошёл в больницу на следующий день, Лянь Цяо всё ещё задавался вопросом, притворялась ли эта женщина больной, чтобы вызвать сочувствие. В конце концов, Жэньдун его семьи был таким милым, и тот, кто порвал с ним, вероятно, с нетерпением умолял бы его вернуться. Но это было только до тех пор, пока он и Сюй Жэньдун не вышли из лифта на определённом этаже. Лянь Цяо взглянул на табличку по этажу и прочитал: Отделение онкологии.

 

Чёрт возьми, рак? Возможно, цветок белого лотоса и не притворялась жалкой, она действительно должна была умереть.

 

Лянь Цяо сразу почувствовал себя очень неловко и даже захотел спуститься вниз, чтобы купить корзину с фруктами.

 

Бывшая жила в отделении неотложной помощи в палате, отделённой от кабинета врача слоем прозрачного стекла, чтобы врач мог наблюдать за её состоянием и проводить спасательные работы в любое время. Сюй Жэньдун вошёл в палату, но Лянь Цяо махнул рукой и жестом показал, что подождёт его снаружи.

 

В спасательной комнате было пять кроватей. Сюй Жэньдун направился прямо к средней кровати и сел, прислонившись спиной к оконному стеклу. Сквозь прозрачное стекло Лянь Цяо увидел худую женщину, лежащую на кровати. Такая худоба была уже не худобой в восприятии обычных людей, а какой-то патологической, жалкой и немного пугающей степенью худобы.

 

Но даже несмотря на то, что её мучила болезнь, всё равно было очевидно, что когда-то она была красавицей. В чертах её лица был ясный и красивый темперамент, который с первого взгляда можно было отличить от обычных людей, окружавших её. Это было чем-то похоже на Сюй Жэньдуна.

 

Лянь Цяо взялся за оконное стекло и ревниво подумал: «Хм! На самом деле у неё довольно похожий образ мужа и жены с большим боссом. Если она плохо выглядит, босс не может смотреть на неё, не говоря уже о том, чтобы иметь с ней историю. В конце концов, нынешний партнёр босса – это я. Я такой хороший, так что, конечно, мой предшественник тоже не может быть слишком плохим!»

 

Сердце Лянь Цяо немного успокоилось, поэтому он решил больше не подглядывать. Он повернулся спиной к прозрачному стеклу и начал играть со своим мобильным телефоном. Он вдруг заметил, что две медсестры на посту медсестёр тоже украдкой поглядывают на женщину.

 

– Наконец-то кто-то пришёл навестить её, – сказала медсестра А.

 

– Ты имеешь в виду Чжун Сю? Ну, она такая жалкая. Она заболела этой болезнью, когда ей было чуть за сорок. С момента постановки диагноза и по настоящее время каждый раз, когда она получала лучевую терапию и химиотерапию, её саму госпитализировали. В эти пару дней, когда её болезнь приняла серьёзный оборот, всё ещё не было членов семьи, которые пришли бы навестить её, какая жалость, – сказала медсестра Б.

 

– Тогда является ли этот человек сегодня членом её семьи? Он выглядит таким красивым, как кинозвезда.

 

– Я надеюсь на это. Это действительно ужасно – быть без членов семьи и переносить свою боль в одиночку. После химиотерапии она сама держала мусорное ведро, чтобы её вырвало. Даже когда она просыпалась посреди ночи, ей было бы слишком неловко звонить в колокольчик, чтобы вызвать нас. Она кажется таким хорошим человеком, почему она такая несчастная?

 

– Где её муж и дети?

 

– Разве это не записано в медицинской карте? Она не замужем.

 

– А? Она такая красивая и молодая, как она может быть…

 

– Я не знаю об этом. Не спрашивай слишком многого, в любом случае это должно быть трагедией.

 

– О, какая жалость…

 

Лянь Цяо больше не мог слушать. Эта женщина очень несчастна, и, как любовный соперник, он не мог этого вынести.

 

Он нечаянно заглянул за стекло, но после этого единственного взгляда у него чуть не вывалились глазные яблоки.

 

Он увидел Сюй Жэньдуна, сидящего перед кроватью женщины и глубоко склонившего голову. И эта женщина действительно прикасалась к лицу Сюй Жэньдуна!

 

Лянь Цяо сразу же пришёл в ярость. Если ты несчастен, просто будь несчастен! Ты не можешь быть высокомерным и несчастным одновременно!

 

Он закатал рукава и хотел войти, чтобы урезонить женщину, но вдруг услышал позади себя сигнал тревоги. В то же время рука женщины слабо соскользнула с лица Сюй Жэньдуна и тяжело упала на край кровати.

 

Сюй Жэньдун ошеломлённо посмотрел на её руку, как будто ещё не понял, что произошло, но окружающие пациенты закричали первыми.

 

Лянь Цяо был потрясён и быстро вернулся, чтобы позвать медсестру. Медсестра среагировала быстрее него и уже встала и позвала на помощь.

 

В течение нескольких секунд несколько врачей выбежали из кабинета, а медсёстры надели маски и перчатки и бросились в спасательную комнату.

 

Лянь Цяо последовал за ними и увидел, как медицинский персонал оттолкнул Сюй Жэньдуна с дороги. Они задёрнули занавески на кровати. Сюй Жэньдун стоял за голубыми занавесками, тупо уставившись в сторону кровати. Он просто молча стоял, сжав кулаки, как человек, идущий один в темноте. Как человек, которого внезапно избили, чувствующий боль и гнев, но которому некуда их выплеснуть.

 

Он выглядел таким беспомощным.

 

Лянь Цяо почувствовал себя расстроенным и подошёл к нему, желая обнять его. Внезапно он поймал его взгляд, но был застигнут врасплох.

 

Он увидел, что глаза Сюй Жэньдуна были полны боли и нежелания. Эмоция была настолько сильной, что его глаза покраснели.

 

Лянь Цяо никогда не видел его таким. Такая горькая ненависть заставляла сердце Лянь Цяо болеть, как игла. Так что его протянутая рука просто застыла в воздухе.

 

В отделении неотложной помощи царил хаос. Врач отдавал приказы, а медсёстры были заняты их выполнением. Лянь Цяо был в оцепенении, и резкий звук сирены привлёк всеобщее внимание.

 

Источником тревожного звука на этот раз был монитор ЭКГ. Сквозь щель в занавеске Лянь Цяо увидел, что монитор превратился в прямую линию.

 

Сюй Жэньдун открыл рот, как будто хотел что-то сказать. Он сделал шаг вперёд, но в конце концов не бросился за занавески. Лянь Цяо почувствовал укол в сердце и неловко отвернулся. Он вдруг почувствовал, что воздух вокруг него душит его.

 

Весь шум исчез в одно мгновение, и все прекратили свои движения. Даже капли в бутылке перестали течь.

 

Лянь Цяо в шоке обернулся, и перед ним внезапно возник серебристо-белый металлический лифт!

 

Он оглянулся на Сюй Жэньдуна. Сюй Жэньдун тоже заметил странность вокруг себя, уставившись на лифт со сложным выражением лица. Вскоре занавес позади него раздвинулся. Они одновременно повернули головы и увидели худую и слабую женщину, спускающуюся с кровати.

 

Чжун Сю.

 

Когда она умирала, лифт, принадлежавший ей, открылся.

 

Чжун Сю посмотрела на двух людей, стоявших перед ней, и удивлённо сказала:

– Почему вы… можете… – Она широко раскрыла глаза.

 

Сюй Жэньдун глубоко вздохнул и принял этот факт. Он кивнул Чжун Сю и сказал:

– Да. Мы тоже были внутри.

 

Чжун Сю спросила:

– Сколько раз?

 

Сюй Жэньдун:

– Много раз.

 

Их взгляды встретились, и в глазах Чжун Сю мелькнула жалость. Сюй Жэньдун отвёл взгляд. Чжун Сю посмотрела на Сюй Жэньдуна, затем на Лянь Цяо и вздохнула:

– Извините, ребята, вы вмешались.

 

Лянь Цяо был в сложном настроении и не знал, что сказать. Сюй Жэньдун уже направился в лифт:

– Поехали.

 

После того, как трое людей вошли в лифт, послышался низкий звук работающего двигателя. Чжун Сю всегда смотрела на Сюй Жэньдуна сложным и нежным взглядом. Сюй Жэньдун время от времени встречался с ней взглядом, а затем быстро отводил глаза.

 

Чем больше Лянь Цяо смотрел, тем зеленее становилась его голова. Он ревновал и больше ничего не мог с этим поделать. Он протянул руку и сказал:

– Здравствуйте, у меня только что не было времени представиться. Меня зовут Лянь Цяо и я его нынешний.

 

Чжун Сю была застигнута врасплох. Сюй Жэньдун внезапно в шоке поднял глаза и поспешно поправил его:

– Нынешний сосед по комнате! – сказав это, он тихо отошёл в сторону, как будто хотел подвести черту с Лянь Цяо.

 

Лянь Цяо был потрясён и убит горем:

– Ты не говорил этого вчера! Ты безжалостный человек!

 

Чжун Сю:

– Почему он безжалостен?

 

Сюй Жэньдун сердито сказал:

– Не слушай его чушь!

 

Сюй Жэньдун был зажат между биологической матерью и своим возлюбленным. Он не хотел признавать, что эта женщина, которой на вид всего тридцать с небольшим, его мать, и не хочет «выходить из шкафа» перед биологической матерью, которую встретил впервые. Это было более чем неловко.

 

Видя дилемму Сюй Жэньдуна, Лянь Цяо почувствовал себя ещё более кислым. Он был так ревнив, что даже не заботился о вежливости и враждебно спровоцировал Чжун Сю:

– А что насчёт тебя? Какие у вас с ним отношения? Он никогда раньше не упоминал о тебе при мне.

 

Чжун Сю:

– Я его…

 

Сердце Сюй Жэньдуна подскочило к горлу. Чжун Сю пристально посмотрела на него, затем опустила голову и улыбнулась:

– Я его бывший учитель.

 

Сюй Жэньдун наконец вздохнул с облегчением, но не заметил, что, когда Лянь Цяо услышал слово «учитель», мышцы в уголках его рта слегка дёрнулись.

 

В то же время внутри лифта появилась подсказка о прохождении этого инстанса: «Если три человека скажут, что в городе есть тигры» (Идиома, обозначающая: ложь, повторённая тысячу раз, становится правдой).

 

Сюй Жэньдун быстро сменил тему:

– Ну, теперь самое главное – пройти инстанс, а об остальном мы поговорим позже.

 

Лянь Цяо взглянул на подсказку, посмотрел на Чжун Сю, а затем на Сюй Жэньдуна. Он холодно сказал:

– Эта подсказка не очень удачна.

____________________

Автору есть что сказать:

Лянь Цяо: Затем я исполню для всех «выпивание уксуса его матери».