Онлайн чтение книги Я приложу все усилия, чтобы изменить жанр I Will Make an Effort to Change the Genre
Глава 33

– Что?

– Я имею в виду, что Вам не стоит обращать на это внимания.

Выражение лица Рюдигера ничуть не изменилось, он просто смотрел на меня тем же бесстрастным взглядом, что и всегда.

Я не могла понять, был ли он искренен или просто пытался подшутить надо мной, зная все наперед.

Может быть, в самом начале разговора было что-то не так?

Я постаралась припомнить детали…

– Знаете, господин Рюдигер, мне очень жаль, что я вынуждена просить Вас об этом сразу после получения Вашего подарка…

– Пожалуйста, не стесняйтесь, скажите мне.

– Я очень Вам благодарна и за подарок, и за то, что Вы так добры ко мне. Если бы не Вы, господин Рюдигер, я не думаю, что проделала бы весь этот путь до Винтервальда.

– Нет, я рад, что Вы счастливы, госпожа Юдит, и с Вами все в порядке.

Верно. Я нетерпеливо похлопала себя по плечу, прежде чем приступить к делу...

Настроение в тот момент было веселое. Ободренная этим, я осторожно затронула щекотливую тему:

– Что касается моей просьбы… Я бы хотела, чтобы мы на время отдалились друг от друга.

– …Почему?

Я и без того боялась говорить об этом, но в миг помрачневшее лицо Рюдигера едва не стало причиной моей скоропостижной кончины…! Его серо-голубые глаза были глубокими, подобно морю, и искали ответ на моём лице.

Выражение лица Рюдигера не изменилось, что нельзя было сказать о его настроении. Неведомый холодок пробрался по моей коже и зазвенел по позвоночнику. 

Но я не могла позволить этому остановить меня. Я сделала один шаг вперед, первый шаг к своей цели.

– Если так подумать, официально я ведь все ещё бывшая Йоханса, выносившая его ребёнка… То есть, Вы не подумайте, я не рвусь в невестки, просто пытаюсь разобраться в наших отношениях…

– Понятно.

– Эм… Я хочу сказать… Полагаю, что доброта мистера Рюдигера кажется немного неловкой другим людям.

– Что вы имеете в виду под "неловкостью"?

– Ну, обычно... Люди себя так не ведут с бывшими своих братьев, не так ли? Кроме того, Вы знаете, что у меня нет мужа, и в глазах других я теперь фактически вдова, так что это более...

– Ну, я не уверен, но могу я узнать, кого Вы имеете под этими "другими", госпожа Юдит?

Мне не хотелось отвечать. Северный ветер обдувал лицо Рюдигера, так что вся моя смелость просто испарилась. 

Я не сделала ничего плохого, но чувствовала себя излишне запуганной.

Я заикнулась чувствуя, что дом перевернется вверх дном, если я скажу правду:

– Э-э, м... Вы знаете, люди, которые работают в особняке…

– Что сказал Винсент?

– Что? Дворецкий? Нет!

С чего бы это имя дворецкого всплыло здесь. Ошеломленная, я поспешила опровергнуть его слова.

Рюдигер на мгновение задумался, а затем покачал головой, как будто был с чем-то несогласен.

– Да, вряд ли это он. Все таки он подручный моей матери, – сказал он. – Тогда кто же это был?

– Ам-м... Горничные, например…

Сколько человек работает в этом особняке... Но обычно, когда люди ищут предателя, первым делом все думают о горничных, не так ли?

Но Рюдигер, видимо, был совершенно не в курсе этого. При упоминании служанок он только качнул головой.

– Это так важно?

На этом мы и остановились.

Я думала, что он все поймет одним махом, но когда я осознала, что ему все нужно разжевать, просто потеряла дар речи.

С трудом скрывая нервозность, я продолжила:

– Конечно, это важно, они ведь здесь работают, так что меня не может не волновать их мнение обо мне…

– Если Вас это так беспокоит, я позабочусь об этом. 

Тем не менее контекст был таков: "Почему тебя вообще волнуют такие пустяки?".

Пф, оно и ясно. Судя по тому, как Рюдигер обращался с гостиничными посыльными, бортпроводниками, продавцами в магазинах, как вызывал дрожь в коленях у своих же горничных, я подозревала, что его характер не так прост, как описано в романе.

Тем не менее, он произвел хорошее первое впечатление, поэтому я не сомневалась, что у него был и здравый смысл…

Конечно, если он аристократ, то вполне понятно, что он может быть несколько высокомерен, эгоцентричен и упрям. Однако высказывания Рюдигера выходили за рамки высокомерия и были несколько дешевыми.

Не-ет, я просто пытаюсь разглядеть то, чего на самом деле нет. 

Я постаралась не обращать внимания на свою неуверенность и попыталась направить разговор в более позитивное русло. 

– Дело не в этом… Вы ведь служите в армии, господин Рюдигер, и Вам же должны быть знакомы такие вещи, как боевой дух солдат или моральный дух подразделения…

– Нет. Любой, кто вызывает беспорядки, может быть приговорен к военному трибуналу.

– Оу… Да, точно…

Военный трибунал... Военный трибунал... Ты правда не умеешь читать между строк?

В этот момент я была в полной растерянности.

Вот что прикажете мне на это отвечать?

Одно неверное слово, и я сама туда попаду, под этот военный трибунал…! От одной мысли об этом у меня мурашки побежали по коже.

Рюдигер уставился на меня.

Он изучал мое лицо, как собака, пытающаяся различить человеческие эмоции, а потом вдруг спросил:

– Почему госпожу Юдит так заботят служанки?

– Что?

Тон Рюдигера стал еще более загадочным и, когда я не ответила на его вопрос, он перешел к конкретике:

– Почему Вас волнует, что они о Вас говорят? И даже если это что-то плохое, Вы все равно продолжаете улыбаться им. Почему так?

Но чем больше я слушала, тем больше мне казалось, что меня ведут по кроличьей норе.

Но почему бы и нет? Разве я не могла не улыбаться служанкам? Неужели мне следует держаться от них на расстоянии?... И все потому, что я была слишком мила с ними?...

Задумавшись, не веду ли я себя странно, я осторожно взглянула на Рюдигера.

– Обычно... Люди волнуются о таких вещах? Это же общий мир, в конце концов...

– Ну не знаю, – Рюдигер медленно покачал головой.

Я постаралась быть немного терпеливее и подойти к вопросу так осторожно, как будто выскребала песок из песочного замка.

– А меня беспокоит, когда я не нравлюсь другим людям… Поэтому я думаю, что важно быть внимательной с окружающими…

– Почему Вас волнует, что Вы не нравитесь другим? Разве это не Ваше дело?

До сих пор я боялась, что если я сделаю что-то, что дико не соответствует ценностям Рудигера, он отвернется от меня. Ведь даже если у меня есть воспоминания Юдит, я все равно всего лишь попаданка, захватившая её тело, в отличие от Рюдигера, который живет в этом мире уже тридцать лет.

Кроме того, у нас была слишком большая разница в статусах, так что наверняка как минимум половина из возникающих вокруг меня проблем – исключительно моя вина.

Но... Это неправильно, это странно и он странный!

И тут у меня в голове промелькнула совершенно неожиданная мысль. 

Потому ли, что он считал ее любовь незаслуженной, или потому, что она не имела для него значения?

Мне пришло в голову, что мужчина, сидящий сейчас передо мной, точно как и со служанками, не беспокоился о том, как к нему относилась родная мать. 

Конечно, мои предположения все ещё имели место быть… И отчего моя убежденность в этом  становилась все сильнее и сильнее.

Может быть, ему просто было наплевать на большинство других людей в его жизни… И единственное, что его удерживает, – это ответственность за свою семью? Именно поэтому он так старательно заботился о Луке в романе…

У меня пересохло во рту. Я чувствовала себя так, словно человек, которого я воспринимала как нечто само собой разумеющееся, которого я, казалось, знала почти наизусть, вдруг превратился в нечто совсем чуждое.

Повисла напряженная тишина, и я даже вздохнуть побаивалась. 

Но так или иначе… У меня не находилось, что сказать.

Если ему было все равно, что он не нравится собственной матери, то какая разница, что он не нравится кому-то ещё?

Фух. Сдаюсь, сдаюсь.

Рюдигер живет со своими ценностями уже тридцать лет, и я не собиралась его переубеждать, зная его всего месяц.

Бросив попытки объяснить Рюдигеру тонкости общинного уклада, я с горькой улыбкой добавила:

– Что ж… Меня бы беспокоило, если бы я не нравилась господину Рюдигеру.

– …

Это было случайное замечание, брошенное как мостик между разговорами. Но, видимо, для Рюдигера оно имело совершенно другое значение.