Онлайн чтение книги Ваше Высочество девятый принц, пожалуйста, переоденьтесь Your Ninth Royal Highness, Please Change Your Clothes
Глава 67

Во дворце Вэнь Чаня встретил А-Фу: 

— Ваше Высочество, почему ты не вернулся в обед? Этот слуга чуть не умер от беспокойства.

Вэнь Чань сказал, снимая халат: 

— Слишком хлопотно ездить туда-сюда. Я пообедал в резиденции Лянов.

— Ваше Высочество теперь не будет возвращаться? — А-Фу взял халат, протянул его ожидающей служанке и жестом приказал подать ужин.

— Думаю, нет, — медленно произнес Вэнь Чань. — Вот только придется доставить хлопот господину Ляну, это неизбежно докучает.

— О чем говорит Ваше Высочество? Для дома Лянов угощать вас обедом большая честь, — как обычно превозносил его А-Фу.

Весь зал уже был нагрет расставленными жаровнями. Глотнув горячего чаю, Вэнь Чань вздохнул: 

— Перестань нести чепуху.

А-Фу надулся и собирался сказать что-то еще, но Вэнь Чань прервал его: 

— Принеси Хуахуа.

А-Фу отошел и вернулся с клеткой с попугаем: 

— Ваше Высочество, эта птица очень глупа. Этот слуга учил ее весь день, но она все равно ничего не запомнила.

— Даже учить ребенка говорить требует больших усилий, не говоря уже птице. — Вэнь Чань ткнул пальцем в птичье оперение. — Ты должен проявить терпение.

Неожиданно птица открыла клюв: 

— Всего наилучшего Девятому Высочеству. Всего наилучшего Девятому Высочеству…

Вэнь Чань вспомнил, что именно Лян Яньбэй научил ее этим словам, и невольно рассмеялся: 

— Ты знаешь только это предложение?

Голова птицы с черными и живыми глазами поворачивалась влево и вправо. Внезапно ее голос стал низким и приглушенным: 

— Ваше Высочество, будь осторожен этой ночью.

Глаза Вэнь Чаня расширились от удивления. Он растерянно спросил: 

— Что ты сказала?

А-Фу тоже испугался и ошеломленно посмотрел на Вэнь Чаня: 

— Ваше Высочество, что с тобой?

— Ты слышал, что она только что сказала? — Он вытаращил глаза и указал на птицу.

— Слышал… Разве не ту фразу, которой ее учил молодой господин Лян?

— Не ту. Она сказала уже после этой фразы!

— Нет, — в замешательстве сказал А-Фу. — Почему этот слуга не услышал?

Вэнь Чань испуганно посмотрел на птицу, внимательно оглядывая ее с головы до хвоста, но не увидел ничего подозрительного. Она чистила перышки, а ее крылья подрагивали, что было вполне естественно.

Но он слышал все четко и ясно. Если это не попугай, значит, во дворце кто-то прячется?

Внутри дворца Вэнь Чаня не было тайных стражей, все они прятались снаружи. Циньци и Шухуа в том числе.

Глядя на то, как он озирается, А-Фу тоже немного испугался: 

— Ваше Высочество, не пугай этого слугу. Я очень трусливый.

— Во дворец никто не заходил? — обеспокоенно спросил Вэнь Чань.

— Этот слуга целый день находился во дворце, сюда даже муха не пролетала. — А-Фу отставил птичью клетку и продолжил: — Кстати, этот слуга забыл сообщить кое о чем.

Государева супруга* из дворца Сюэся прислала за Циньци и Шухуа, чтобы временно перенаправить в свою стражу. Она сказала, что едет с одиннадцатой принцессой в храм Яньсян для поклонения Будде.

— Что за государева супруга из дворца Сюэся? И зачем ей мои люди, если она собирается на поклон Будде? — Вэнь Чань слегка нахмурился.

— После рождения одиннадцатой принцессы супруга** Мэй получила благосклонность. Что ни говори, теперь она во дворце императорских жен***, — прошептала А-Фу.

— Когда они вернутся? — спросил Вэнь Чань и задумался о ней, но в итоге у него не нашлось никакого представления об этом человеке.

— Они там на одну ночь, вернутся завтра.

— Иди и узнай, не оставила ли она слежку. — Вэнь Чань постучал пальцами по столу. — И еще вот что. Отправь тайных стражников в храм Яньсян. Если Циньци и Шухуа попадут в опасность, пусть посодействуют.

*娘娘 (niángniang) — матушка-императрица, обращение нижестоящих к наложницам и императрице. Было переведено как “государева супруга”, чтобы не смешивать понятие “императрица” (女皇) и “наложница”

**妃 (fēi) — наложница 3-го ранга

***Здесь речь о двух разных дворцах наложниц: 皇宫 (huánggōng), где жили наложницы высшего ранга (будем обозначать их “жёнами” или “супругами”), и 后院 (hòuyuàn), где жили наложницы низкого ранга

Он пока не мог понять мотивов императорской супруги, поэтому решил обеспечить безопасность своим двум телохранителям.

А-Фу этого не одобрил: 

— Если всех людей перевести, то кто защитит Ваше Высочество?

— Это всего лишь на одну ночь, ничего серьезного.

— Но…

— Переведи половину. — Вэнь Чань не хотел выслушивать его ворчание. — И пошустрее. Если будет поздно, Циньци и Шухуа могут пострадать.

Хотя А-Фу считал это неправильным, все же он дружил с Циньци и Шухуа, а потому, когда услышал, что они могут пострадать, не мешкал и поспешил выполнять указания Вэнь Чаня.

Чем больше Вэнь Чань смотрел на попугая, тем страннее он себя ощущал. Наконец, А-Фу унес клетку из зала.

После ужина внезапно поднялся сильный ветер, и прислуга начала суетиться, перенося вещи со двора в помещение.

Вэнь Чань стоял у окна, наблюдая, как висящие под карнизом фонари покачиваются из стороны в сторону, и отдал приказание: 

— Ветер поднялся, как бы ливень не зарядил. Закройте двери и окна поплотнее.

А-Фу, стоящий позади, доложил: 

— Ваше Высочество, горячая вода для ванны готова. Тут сильный ветер, пойдем, а то замерзнешь.

Вэнь Чань кивнул. Искупавшись, он завернулся в пуховый халат и нырнул под одеяло, оставив снаружи только голову.

А-Фу подумал, что ему холодно, и сказал: 

— Ваше Высочество, хочешь, я принесу тебе грелку в постель?

— Нет, пока не нужно, — решительно отказался Вэнь Чань: он ведь не настолько изнеженный.

А-Фу не настаивал. Он взял ночную лампу и тихо вышел из покоев.

Только закрылась дверь, как небо потряс раскат грома, отчего А-Фу испуганно вздрогнул. Он повернулся, чтобы посмотреть на небо, и пробормотал: 

— Давненько в столице не было грозы в осеннее время. Зато народ блаженствовал.

Многие стражники во дворце расхлябались. Им, стоящим на холодном ветру, хотелось поскорее укутаться в ватные одеяла и хорошенько поспать.

Возможно, из-за грозы Вэнь Чаня обуревало беспокойство, поэтому он плохо спал. Почувствовав что-то на левой лодыжке, он сразу же проснулся.

Казалось, цепочка сжималась вокруг нее. Хотя этого не было видно, Вэнь Чань все чувствовал.

Он нахмурил брови и резко открыл глаза — прямо в момент, когда небосклон озарила яркая молния, и накрытая ночью земля осветилась, как днем.

Вэнь Чань, лежащий на правом боку, в этом белом свете уловил на стене в кровати* тень человека с лезвием в руке!

*Что-то типа: 

Его сердце внезапно остановилось, эмоции сковало. Действуя почти инстинктивно, он в панике перекатился на другую сторону кровати.

Свет от молнии был мимолетным, ночная лампа перегорела, либо ее намеренно погасили. В комнате стояла непроглядная тьма.

Как только Вэнь Чань перестал шевелиться, раздался глухой звук, и кровать слегка задрожала.

Убийца не ожидал, что Вэнь Чань проснется в этот критический момент, и, яростно взмахнув клинком, бросился в кровать.

Вэнь Чань еще раз перекатился, затем вскочил на ноги, подбросил одеяло вверх, выпрыгнул из кровати и побежал босиком из покоев, крича во все горло: 

— Все сюда! Здесь убийца!

Во всяком случае, он жил в этом месте, и даже в кромешной тьме мог легко найти двери дворца. Но он бежал слишком быстро и врезался в них лбом.

От этого удара у него закружилась голова. Не успел он потереть лоб, как споткнулся о чье-то тело и упал с двух ступенек. Несколько раз перекатившись по земле, он поспешно встал.

Лоб и задницу невыносимо саднило.

Стоя во дворе, он понял, что во всем дворце Сиян не горело ни одной лампы, и царила мертвая тишина.

Неудивительно, что на его крики никто не отозвался. Почти вероятно, что во дворце не осталось ни одного живого человека. Внутри Вэнь Чаня все заледенело от страха.

Но убийца не дал ему времени пережить потрясение. Он гнался следом и, миновав двери дворца, выпрыгнул во двор, бросаясь с клинком на Вэнь Чаня.

Вэнь Чань был безоружен, так что приходилось защищаться голыми руками.

В предыдущей жизни он научился у Лян Яньбэя способу передвижения “Лян”, и его боевые навыки были ничуть не слабее. Перенесись он обратно в то время, этот убийца не стал бы ему угрожать.

Но после перерождения тело Вэнь Чаня изменилось. На физические упражнения затрачивалось мало времени, соответственно, и эффект был невелик.

Следуя инстинкту, он уклонился от атаки и ударил ладонью в грудь убийцы.

Убийца недооценила* своего противника: в этом ударе была задействована незначительная внутренняя сила, что оттолкнула ее на несколько шагов. На миг остановившись, она замахнулась клинком.

*Отсюда и далее убийца идентифицируется как женщина

Клинок прочертил длинный кровавый след по левому плечу Вэнь Чаня, что оно вскоре стало липким. Кончик лезвия слегка задел левую сторону шеи, и из раны начала сочиться кровь.

Вэнь Чань понял, что убийца была беспощадной женщиной, и знал, что если пойдет на прямое столкновение, то потерпит неудачу, поэтому развернулся и помчался прочь.

Он побежал не к воротам, а в сторону цветника. Даже будь у него железный лоб, он все равно не смог бы выбить главные ворота.

Он наступил на кадку с цветами и применил свой цингун недоучки, чтобы выпрыгнуть за стену двора. При приземлении он сделал несколько неровных шагов и чуть не упал.

Убийца погналась за ним. Вэнь Чань сжимал рану на левом плече, быстро передвигая ногами, несмотря на то, что на них не было обуви.

От ворот дворца шла длинная дорога, по обеим сторонам которой горели фонари. Вокруг не было ни души. Вэнь Чань громко крикнул: 

— Эй, кто-нибудь! Сюда!

Голос разнесся по улице, создавая эхо, сопровождаемое приглушенными раскатами грома, что наводило ужас.

Но как бы громко он ни кричал, патрульные по-прежнему не появлялись. Он бежал со всех ног, пока внутри ярилось негодование. Где все эти ночные караульные? Неужели мертвы?!

Возможно, из-за того, что желание выжить было неимоверно сильным, скорость Вэнь Чаня не позволяла убийце какое-то время догнать его, но такая внезапная активность не продлилась долго.

Вэнь Чань еще не преодолел всю дорогу, но уже чувствовал боль в ногах от изнеможения. Его грудь раздирало — еще немного, и она взорвется. Дышать становилось тяжелее, в глазах все кружилось и плыло. Он был вынужден замедлиться.

Это был его крайний предел. Он даже не чувствовал боли в плече. С каждым глотком воздуха легкие разрывала острая боль.

Когда он остановился, его ноги продолжали трястись. Он держался лишь благодаря оставшейся физической силе. Еще шаг, и он непременно рухнет на землю.

Увидев, что он уже не в силах бежать, убийца тоже замедлилась. Она перевернула клинок и направила лезвие вперед.

Вэнь Чань обернулся, пытаясь совладать с головокружением, и произнес через частые вдохи: 

— Я... я же обычное ничтожество... Что вам такого обещали, раз вы пришли за моей жизнью...

Ему и в голову не могло прийти, что в нынешнем времени за ним пошлют убийц. К чему гадать? Вэнь Чань был уверен, что это Чжуны.

Он с самого начала принимал меры предосторожности, но не ожидал, что Чжуны уже подсадили своего человека во дворец. Сегодняшний недосмотр будет стоить ему жизни!

Убийца, не говоря ни слова, шаг за шагом приближалась к Вэнь Чаню. Ее глаза — единственная видная часть на лице — были холодными и безжалостными.

Он пристально смотрел в них, не находя слов, которые могли бы остановить ее. В сердце нарастал страх. С его губ сорвалось слабое “Помогите”.

Грянул гром. Убийца бросилась вперед, высоко подняв клинок, собираясь вонзить его в голову Вэнь Чаня.

Его глаза расширились от ужаса. Он смотрел на приближающееся лезвие, но не мог ничего сделать, чтобы увернуться.

В момент безысходности неожиданно появился белоснежный силуэт, красными рукавами выводящий красивую дугу.

Убийца не рассчитывала, что в этот переломный момент как с небес свалится посторонний. Она убрала клинок, отскочила в сторону, прокатившись по земле, и встала.

Но, заняв прочное положение, она увидела у своих ног кусок черной ткани.

Лицо убийцы изменилось: это была черная ткань, закрывавшая ее лицо. Она в испуге осознала, что, если не отступит и продолжит двигаться вперед, то отсекут голову именно ей!

Все тело убийцы было напряжено. Ее глаза устремились к мужчине, одетому в белое, что стоял перед ней. Прежде чем она сумела рассмотреть его лицо, она почувствовала боль в шее. В ее глазах потемнело, и она отключилась.

Вэнь Чань настолько хорошо знал этого человека, что узнал его, просто взглянув на фигуру со спины. В ночной темноте в его черных зрачках отражался исходящий от нее золотистый свет, а лицо окропила теплая жидкость. Повнимательнее приглядевшись, он увидел, что убийца упала на землю.

Голова, покрытая черной тканью, перевернулась в воздухе и, тяжело упав, подкатилась к Вэнь Чаню, застывшим в страхе лицом вверх.

Вэнь Чань вздохнул с облегчением. Он продолжал неподвижно стоять на негнущихся ногах.

— Лян… — выкрикнул он, но прервался, потому что человек перед ним обернулся.

Он показал все то же знакомое прекрасное лицо, но глаза его горели чистым золотым светом. Светом, что ярче и красивее, чем у любой лампы.

Закончив с убийцей, он приблизился. На его белый халат не попало ни капли крови. Холодный ветер приподнимал его рукава и подол, трепал собранные назад длинные волосы.

— Яньбэй, — договорил Вэнь Чань и без страха посмотрел в лицо напротив.

Эти золотые глаза придавали Лян Яньбэю еще большей привлекательности и благородства, отчего он казался знакомым, но в то же время непостижимым.

Как только Вэнь Чань договорил, в бесстрастном взгляде Лян Яньбэя вдруг мелькнула еле заметная улыбка. Юноша с золотыми глазами, облаченный в белое, внезапно ожил, как будто показывая Вэнь Чаню реакцию. Он наклонил голову и мягко сказал: 

— Вэнь Чань.

Сердце Вэнь Чаня вздрогнуло.

Это обращение тут же подкосило Вэнь Чаня. Левой ногой он отступил на маленький шажок. За этим движением дала о себе знать ломота в ногах, и он повалился назад.

За несколько секунд до падения его обхватили за талию и потянули в крепкие и теплые объятия. Жар чужого тела, имеющего совсем другую температуру, мгновенно окутал Вэнь Чаня.

Когда он взглянул вверх, золотые глаза, в которые он смотрел, находясь на расстоянии в несколько шагов, оказались совсем близко. Его щеки коснулось обжигающее дыхание.

— Вэнь Чань, — медленно произнес он низким и неописуемо соблазнительным голосом, когда увидел окровавленное плечо, — ты ранен.

Вэнь Чань не ответил и глупо уставился на него. Находясь на таком близком расстоянии, он мог подтвердить, что человек перед ним — Лян Яньбэй.

Но эти великолепные глаза...

Лян Яньбэй не рассердился из-за отсутствия реакции. Со слабой улыбкой в глазах он поднял большой палец другой руки, мягко стер брызги крови с его лица и спросил: 

— Больно?

— Я… — начал говорить Вэнь Чань, но внезапно Лян Яньбэй наклонил голову и накрыл его губы своими, усиливая хватку другой руки и еще крепче сжимая в объятиях.

Тело Вэнь Чаня застыло. Его глаза округлились от шока, дыхание участилось. Все, что он видел, — это длинные и густые ресницы Лян Яньбэя. Его бешено колотящееся сердце вот-вот готово было пробить грудную клетку.

Он рефлекторно вытянул руку, чтобы оттолкнуть, но Лян Яньбэй, будто предугадав это, сжал его запястье, затем провел пальцами по его ладони и, проникая ими в промежутки между его пальцами, тесно переплел их руки, передав тепло.

Лян Яньбэй целовал по-настоящему и даже немного властно. Кончик его языка коснулся губ Вэнь Чаня, приоткрыв их, и ворвался внутрь, изучая рот и не оставляя места для сопротивления.

Однако, как ни странно, у недавно задыхавшегося от бега Вэнь Чаня не возникло неприятных ощущений от перекрывающего ему кислород Лян Яньбэя. Острая боль в легких бесследно исчезла.

Его лицо залилось румянцем. Лян Яньбэй отстранился, сладко вздохнул и нежно прижался лбом к его лбу. Их дыхание смешалось.

— Лян Яньбэй… — вяло позвал Вэнь Чань, насколько хватило сил.

— Угу, — лениво ответил Лян Яньбэй, ласково поглаживая его пальцы, сцепленные со своими, затем положил его голову на свое плечо и тихим голосом сказал: — Засыпай. Поспишь, и все пройдет.

Вэнь Чань действительно почувствовал усталость и сонливость и, прильнув к Лян Яньбэю, медленно закрыл глаза.

Вторую половину ночи он спал на удивление спокойно. Оклемавшись после сна, Вэнь Чань в ошеломлении сел в кровати.

Снаружи уже было светло, и через окна проникал солнечный свет, заливая своими лучами зал.

Вэнь Чань посмотрел на кровать и замер на мгновение, затем лихорадочно сдвинул одежду с левого плеча: такое же белое и нетронутое, как и прежде, без шрамов.

Он проверил еще несколько раз, потом встал и обернулся. На прежде безупречной кровати виднелись колотые следы размером мизинец, оставленные лезвием на одеяле и подстилке.

Это был не сон! Не сон!

 — А-Фу! — резко крикнул он.